СКАЗКА ПРО ПАПОРОТНИК-1

 

То, что сперва растения появились, а потом звери - неправда. Это ученые придумали, а уж зачем им нужно было, - не знаю. На самом деле было вот как…

Жили ворон да змей. Жили -не тужили, промеж себя дружили. Змей по земл e , ползал, но воде плавал. Ворон по воздуху летал. Змей старался подальше, ворон - повыше побывать.

После странствий они встречались и рассказывали, что повидали. Красива была земля в рассказах змея, Всяк пригорок, любой камень по-сво­ему дышал, по-своему солнышку бока подставлял. А уж в горах-то и вовсе столько диковин: смотреть - не пересмотреть!

Красива было высь небесная в рассказах ворона. Радуги да зарницы сверкали, стада струй воздушных - то шаловливых, то зубастых - паслись в своих угодьях.

Бывало, земля тряслась - и была c трашна. Бывало, бури бушевали, - и воздух был ужасен.

Ворон да змей все примечали, всем делились. Выхваливали свои стихии друг перед дружкой.

Змей и по воде мог плавать. По рекам да озерам, по морям да океа­нам. А уж вода - она воздуху ничем не уступит: так же изменчива и сво­енравна.

Долго ли-коротко ли, ворон первым заметил, что нечего ему рассказывать такого, чего бы раньше не было, Повторяться стали его рассказы.

Змей то же приметил и посмеялся над вороном.

Надо вам сказать, что змей да ворон были .богами. Змей сотворил землю да воду, ворон - воздушные просторы. Можно бы об этом и раньше заик­нуться, да все как-то не к слову было,

Ворон обиделся- на змееву насмешку, да стерпел на первый раз. А тут и змей невдолге землю исползал, воду исплавал. Тоже стал повто­ряться в рассказах да хвастовстве.

Уж как тут его высмеял ворон! Уж как ему припомнил ту, первую издевку!

Затлела между ними вражда, А никого больше не было на свете: они, земля да небо.

Скучно двум живым поврозь.

Попытались они дело поправить: внести новизну. Змей сотворил ме­таллы да золото, да камни драгоценные. Но видно уменьшилась его сила, подрастратилась. Металлы впитались в горы да болота, камни самоцветные рассеялись малыми зернами.

Змей хотел их собрать, вернуть назад. Переделать во что-то другое. Да не тут-то было!..

Земле понравились его добавки. Земля хитрить стала: прятать их от змея, Уж он ползал-ползал по норам да щелям: никак не сладить.

Ворон и тут не упустил случая поддеть. Накаркал, что вечно, де, отныне змею жить, прячась, оглядываясь.

К тому времени сам ворон сотворил звезды, но так их близко определил к земле, что ночь стала светлее дня, и глазам было больно.

Пришлось ворону их удалять, удалять. Пока, не счел их свет прият­ным и безопасным.

Постарались оба, и оба - втуне. Новизна - ни воронова, ни змеева ничего не изменила.

Им бы признать, что их творения перестали от них зависеть, когда были явлены. Но такое признать - ох как трудно. Змей и ворон смотрели на землю и воздух по-хозяйски. А какой хозяин сразу согласится с тем, что его владение - самостоятельно...

Стали они корить друг друга, питать вражду. От твоих, мол, нападок, от твоих насмешек былое иссякло, а новое - наперекосяк.

Стали коситься друг на друга. Хмуриться. Злиться. Подозревать в дурных замыслах.

Что делать змею? Обратить Землю в ничто? Вернуть Хаос, какой был до них?

Но Хаос не вернется. Потому что, если он, змей, уберет Землю, - туг же воцарится ворон и займет своим воздухом всю Вселенную…

Что делать ворону? Вдохнуть, впитать свой воздух? Но тогда не­беса - такие живые, такие подвижные - превратятся в тяжкую твердь, подобную земной, И твердь разопрет, раздавит Мироздание, станет безумной бессмыслицей.

Втайне они понимали, что бессильны, что явленное от яви неотъемлемо. Но винили не каждый себя, а друг дружку. Враждовали. Обижали один одного злее да злее.

Кто первый кинулся в бой - неизвестно. То ли змей решил ужалить ворона. То ли ворон, выставив когти, упал сверху.

Началась битва. Змей хлестал хвостом. Но разве сокрушишь воздух, разве задушишь его в своих кольцах! Только землю взвихривал. - свой, родную; только скалы в пыль превращал…

Ворон бил крыльями, клювом щелкал. Но разве перья сдвинут горы, - осушат моря!..

Только звезды срывал ворои, перебаламутил, переворошил их чистую россыпь.

Кто-то должен был умереть, - вот до чего дошло. Кто-то должен был умереть, чтобы оставшийся мог распоряжаться - в одиночку! - и землей, ш небом.

Сплелись враги. Душат, жалят, клюют, когтят. О своих творениях забыли. Помнят лишь о своей ненависти.

Стон стоит. Земля в рубцах. Небеса в беспорядке.

Содрогается мир. Качается. Кособочится. Трещит.

Жадный Хаос воет, скалит бесчисленные пасти. Ищет, где бы всунуться, как бы прокусить преграду - перепонку между миром и собой.

Не видят бойцы. Не слышат бойцы. Терзают друг друга. Изнемогают от ран.

И тут прорвалась Земля. Самым слабым местом оказалась во Вселенной. Страшная даль открылась. Ненасытимые губы Хаоса показались в ней. Приближались, вытягиваясь трубочкой. Высосать, уничтожить.

Змей опомнился первым: Земля ведь его детище. Увидел бездонную дыру. Чем ее заткнешь?. Некогда раздумывать, надо действовать…

- Жаль мне тебя! - сказал змей то ли ворону, то ли Земле. И бросился в дыру, решил ее собой заткнуть.

Но сколько ни напрягался, сколько ни тужился, не хватало его тела, - сильнее была. дыра.

Мяла она, дыра, змея, корежила, вот-вот погубит.

- Помоги! - крикнул змей.

В тот же миг ворон, распустив крылья, кинулся в змея, в его нутро, будто в колодец.

Вдвоем их как раз хватило, чтобы заткнуть дыру.

Змей последним усилием пожелал окаменеть. Ворон последним усилием вос­противился: вдвоем, де, выстоим.

Вышло ни по тому, ни по другому.

Змей стая плотным, - но не каменным, не мертвим. Ворон остался живым, но не тем, кем был прежде.

Огромный папоротник поднялся над землей. Распростер листья, будто крылья. Золотистые споры посыпалиеь на землю, понеслись по ветрам и волнам.

Где они падали, там вырастали другие папоротники, поменьше. А уж от тех, меньших, спустя долгое время, произошли другие растения.

А уж от растений, спустя еще больше времени, ироизвелись животные. Совсем так, как пишут об этом ученые.

Но это уже не сказка, это уже наука. Единственное, чего наука не знает, а я знаю точно: первыми родились вороны да змеи. Из папоротниковых спор...

Не всемогущие. Не всезнающие…

Такие же, как мы с вами…