ВЕЛИКАЯ СУББОТА
Христово тело, снятое с креста,
Положено во гроб. Душа Христова,
Светла,как солнце; как родник, чиста,
Спустилась в ад, неся спасенья слово.
В аду томилось много древних душ.
Там праведники Ветхого Завета
Среди смолы кипящей, серных луж,
Расплавленных,
вздыхая, ждали Света.
Всех негрешивших взял Господь с собой.
Они сквозь бездны ада возносились.
Как пчелы, образующие рой,
Не отставать и не бояться силясь.
И к вечной жизни, в Божью благодать
Помещены, они светились ярко.
И не было для них ценней подарка,
Чем Бога слышать, чувствовать, видать…
ПАСХА.
1. Ночь
Вот плащаница храма посреди…
Вот перед нею чтение канона,
Чей звук в любой молитвенной груди –
Подобие малинового звона.
Вот плащаницу занесли в алтарь
И положили на престол. Вот в полночь
Идет из храма крестный ход, как встарь,
Мирянами и свечным светом полнясь.
А впереди – духовенство с крестом,
Евангельем, иконами. Хоругви,
Чуть наклонясь в мерцанье золотом,
Ночь разрезают, будто бы хирурги.
Они должны все ложное отсечь
От чистых душ, которым в рай дорога.
Хоругвь церковная – Господен меч,
Оружье торжествующего Бога.
И ангелы взмывают над людьми,
Как языуи мерцающего света,
И, нежные, поют: “Господь, прими
Звучанье человечьего привета!..”
Закрыты двери в храм, и крестный ход
Гласит: “Господь воскрес из мертвых
И смертью смерть попрал. И жив народ,
Что в горбах истомился, как в каморках!..”
И двери храма распахнулись вмиг,
И пение пасхального канона
Возносится, как соловьиный клик,
Под звездчатые своды небосклона.
И артос освященный – хлеб с крестом –
Вместил в себя от альфы до омеги
Напоминанье нам, живым, о том,
Что хлеб – на миг, а Светлый Бог – навеки…
2. День.
-Христос воскрес!..
- Воистину воскрес!..
Ликуют люди. Петь им песни впору.
И даже самый захудалый бес
Скорей, скуля, спешит укрыться в нору.
Великий праздник! Веры торжество!
Знамение победы Иисуса
Над смертью и грехом.
Хваля Его,
Сверкает солнце, и ручьи несутся.
Мир изменен. Настало бытие
Иное. Ликованью нет предела!
Объятья… Поцелуи… Воронье
Кружится, гомоня остервенело.
Вселенная почти сошла с ума
От радости. Бывает и такое!
Играет свет. И не играет тьма –
Спит в ямках, никого не беспокоя.
ВОЗНЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ
Возносился Господь с Елеонской горы
В вечный свет и в блаженный покой.
Перед ним открывались иные миры,
Но на Землю смотрел он с тоской.
Он оставил двенадцать учеников.
Научил их, как церковь создать…
Всех, кто верит, избавил от смертных оков…
Но когда ж он вернется опять ?..
Что-то в нем не хотело отсюда уйти.
Что-то пело: скорей в небеса…
Перед тем, как исчезнуть в бесплотном пути,
Он смотрел на поля и леса.
Были реки красивы и люди, и строй
Облаков, и мерцание птиц…
Был причудлив и вдохновенен покрой
Гор и долов, дождей и зарниц.
Может быть, он участвовал, будучи Сын
Всемогущего Бога-Отца,
В сотвореньи Земли ? Или тот был один , -
С делом справился сам, без юнца ?..
Он вернется к Отцу. Человеческий вид
Свой к престолу Его принесет.
Все расскажет и, может быть, тем вдохновит
Поглядеть с запредельных высот.
Может быть, улыбнуться заставит Отца
И улыбкой сей мир озарить ?
И улыбка пройдет сквозь людские сердца,
И навеки их свяжет, как нить…
По дороге к Вифании ехал купец.
Еле виден был Иерусалим.
Разве это предел ? Разве это конец ?
И Земля не увидится с ним ?..
Не излиться ль немедленно в страстной мольбе:
Бог Всевышний, Отец Всеблагой,
Я вернусь… Я вернусь несомненно к тебе!…
Но потом… Через годик-другой!..
Не бери меня нынче!.. Остаться позволь!..
Помоги этих слабых, как прах,
До тебя довести сквозь страданья и боль,
Сквозь тоску в их разумных глазах!..
Я так мало здесь был… Я так мало успел…
Я боюсь, возносясь от Земли,
Что слова мои будут как плод, что неспел,
Сорван зря и утоплен в пыли…
Он просил, трепеща… Он с волнением ждал…
Но огнистое облако вдруг
Появилось и с ним в беспредельную даль
Поднялось, где был солнечный круг…
ПРЕОБРАЖЕНИЕ ГОСПОДНЕ
И нынче взял меня с собой Господь.
И двух других. И мы поднялись в гору.
И птицы, не внимая разговору,
Свистели. И была легка их плоть.
Сказал Господь, что пострадать ему
Придется, на кресте приняв кончину.
А после – и воскреснуть самому,
И воскресить любого дурачину.
Ну, сам – это разумно! Бог есть Бог!
Он умереть не может ни на йоту!
Но воскрешать того, кто сердцем плох ?..
Но даровать бессмертье идиоту ?..
Не понимаю !.. И сверкал Господь,
Лицом и телом источая света реки…
Преобразилась пресвятая плоть…
И я смотрел, почти смыкая веки…
И два пророка старых в свете том
Христу явились, говоря словами,
Что Бог – велик. И, яркие как пламя,
Рождались их слова раскрытым ртом.
И облако осело на горе
Блистающее. И оттуда голос
Вещал:” Сей сын любезный мой. Мой колос.
Мой первый луч на утренней заре !..”
И птицы стихли. И, боясь летать,
Сидели смирно на ветвях и скалах.
И я глядел на этих пташек малых
И чувствовал, что сам я – им под стать.
Был Бог велик. И сын его – велик,
Преображенный силою небесной…
Я веровал… Я знал, что этот лик
Не позабуду… Что во мне он станет песней.
Я знал, я знал, что прав Господь во всем !
Пускай спасется каждый! Самый вздорный !
Ведь если мы не каждого спасем, -
Зачем страдания и крест позорный1..
А если будет каждому дано
Идти путем спасенья добровольно,
То мысль об этом – будто бы вино,
И умирать не страшно и не больно…
РОЖДЕСТВО БОГОРОДИЦЫ
Мы с женою жили долго, и не тяжки цепи долга
Нам казались потому что мы любили от души.
И Господь, чей гнев так меток, все нам дал, но не дал деток, -
И укором за бездетность были чьи-то малыши.
Мы молились Бога ради о ребеночке, о чаде,
О комочке милой плоти, продлевающем наш род.
В снах желанных – что ни ночка – снились нам то сын, то дочка.
И жесток был к нам без меры окружающий народ.
Говорили:”Бог все видит! И уж если он обидит,
То обидит он за что-то, за какие-то грехи!
Знать, вы Господу не милы! Знать, вы прокляты! Вы гнилы!..”
И еще болтали много всякой грязной чепухи…
Мы терпели. Ждали тихо. И соседская шумиха
Нас никак не задевала, не сердила ни на грош.
Мы-то знали, что не правы те, чьи колкости корявы.
Просто Бог нас испытует. Все иное – только ложь…
И однажды утром Анна мне шепнула: “Очень странно!
Будто солнцем осиянна, я все время петь хочу!
Улыбаюсь каждой ветке, червяку, жуку, наседке.
И соседке улыбаюсь. И сверкнувшему лучу!..”
И я понял: совершилось! Бог явил нам свою милость !
И душа возвеселилась ! И продлилось бытие !
А когда сгустилась ночка, нам приснилось: будет дочка,
Преисполненная света привходящего в нее!..
Ждать без стона и без оха мы умели. Наша кроха
Родилась в свой срок, прекрасна, будто летняя заря.
Мы с женой решили строго, что растим ее для Бога.
Но решенье было трудным, откровенно говоря…
БЛАГОВЕЩЕНИЕ
В Иерусалимском храме,
Среди прочих служек не видна,
Робко ходит босыми ногами
Маленькая девочка одна.
Год за годом службы, службы, службы…
Но соблазн и для нее готов:
Ах, удрать хоть раз в лесную глушь бы
И набрать там ягод и цветов !..
Есть такая глушь – в раю небесном.
Там цветов и ягод – что песка
Здесь. И там рождающимся безднам
Равнозначен трепет мотылька.
Может быть, она сама когда-то,
Словно невесомый мотылек,
Полетит туда, чиста, крылата, -
Только путь, наверное, далек!..
Год за годом службы, службы, службы…
И душа, превозмогая плоть,
Шепчет: понадейся, чтобы муж бы
Твой
был старым-старым, как Господь !..
И когда пришла пора из храма
Уходить в ее пятнадцать лет,
Ей шепнула, ободряя, мама:
“Ты поедешь, дочка, в Назарет!..”
И она, свои мечты забросив,
Стала жить у плотника в дому.
И берег ее старик Иосиф.
И она была верна ему.
Но однажды в утреннюю пору
Слышит она шорох за спиной…
Обернулась… Смотрит… Ее взору
Предстает посланник неземной.
Он огромен, а глаза – как свечи.
Он склониться перед ней готов.
И легли, как радуги, на плечи
Крылья неописанных цветов.
Говорит он ей: “Послушай, дева!
Весть моя прекрасна и важна!
Лучше сладкозвучного напева,
Слаще наилучшего вина !”
Говорит он ей: “Свершится чудо !
До скончания вселенских лет
Из тебя, чистейшего сосуда,
В мир вольются Истина и Свет !..
Бог через тебя родится юный.
Правду возвестят его уста.
И небес невидимые струны
Воспоют рождение Христа.
Будешь ты его растить для жизни.
Но умрет он тяжко, на кресте.
И народы возопят на тризне
Об ушедшем Боге, о Христе…”
Говорит он, как юнец алея
И стараясь крыльев не примять…
И родного мальчика жалея,
Плачет его будущая мать…
УСПЕНИЕ БОГОРОДИЦЫ
Она устала ждать свою кончину.
Ей так хотелось верить своему
Родному мальчику, Божественному сыну,
Который ей не даст упасть во тьму.
И вдруг явился ангел белоперый
И возвестил: “ Славнейшая из дев!
Готова будь к своей кончине скорой!..”
И воспарил, глаза горе воздев…
И возлегла она на смерти ложе,
Чтоб от земных избавиться оков.
И попросила: “О мой сын ! Мой Боже!
Пришли ко мне своих учеников !..”
А в пору ту апостолы по свету
Христовы истины несли в устах
И презирали плотские суеты,
И ночевали у дорог в кустах.
И по Христовой воле отовсюду
Они собрались к смертному одру
За миг… Фомы лишь не было… Иуду
Не вспомнили. Но это и к добру!..
Когда ж навек уснула приснодева,
Ее святую душу сам Христос
Под музыку церковного напева
На небеса торжественно вознес.
В гробу она лежала как живая
И тело приготовив для земли,
Чрез весь Иерусалим, не уставая,
Апостолы Мать Господа несли.
Кричали дети, и скрипели двери,
И доносилось блеянье овец…
И тело в Гефсимании в пещере
Оставили, - таков земной конец…
И в мире все по-прежнему осталось.
Мир жил как жил, не чувствуя вины.
И старики несли свою усталость.
И бегали вприпрыжку пацаны.
На третий день Фома явился в город.
И вот его в пещеру привели.
И тихий день был громким криком вспорот.
И плакали апостолы в пыли.
Тот восхищенный, этот умиленный,
Тот рот раскрыв, а тот поджав губу,
Они лишь погребальные пелены
Пустые обнаружили в гробу.
“Мария во плоти ушла в пределы
Святых небес, где сын ее велик !..” –
Шепнул им ветер, тронув поределый
Венец волос и чей-то потный лик…
КРЕСТ
Перекресток дорог… Перекрестье прицела…
Символ Солнца… И образ бесплодной тщеты…
На котором из них Иисусово тело ?..
На котором из них будешь, стонущий, ты ?..
Перекресток дорог… Если хочется снизу
Вверх пробиться сквозь тяжесть, усталость и пот, -
Пробивайся! Лентяю не выдадут визу!
И да будет твой дух - твой надежный оплот!..
Перекрестье прицела… Тут крепко подумай:
Ты стрелок ?.. Или некто с другой стороны,
Наводящий оружье с улыбкой угрюмой
В цепь грехов твоих, толстых как будто слоны ?..
Символ Солнца… Из Солнца, как будто из рая,
Истекают лучи, изгоняемы прочь,
И несутся, несутся, несутся, сверкая,
И не могут бездонную тьму превозмочь…
Образ глупой тщеты… Достиженья, награды,
Деньги, славы - крест-накрест - похерь ! зачеркни!..
В Божьих мыслях ищи той предвечной отрады,
Что успеешь постичь в свои краткие дни !..
Самый маленький, но для тебя самый главный,
Тот, что нежно прильнул к твоей теплой груди, -
Крест спасительный, истинный, крест православный.
С ним иди, словно с факелом, и победи !..
СВЕЧА
Чистый воск той церковной свечи,
Что ты к Богу желаешь возжечь,
Говорит, что ты в помыслах чист
И в делах, и чиста твоя речь.
Мягкость воска укажет без слов,
Что ты нынче, смирив естество,
К послушанию Богу готов, -
Будешь воском в деснице Его.
Ну, а пламя - навершье, венец,
Мотылек из-под горних высот, -
Говорит, что обожит Творец
Твою душу, - очистит, спасет…
Возжигая свечу,
Я причастен к Нему.
Доплыву!.. Долечу !..
Прикоснусь ! Обойму !..
Дважды перекрещу
Перед этим свой лоб.
Поклонюсь. И прощу
Беснование злоб.
Воспылай, воспари,
Вознесись мой огонь,
Мой кусочек зари,
Золотая ладонь !..
Я ничтожен как нуль,
Но я вижу в огне:
Это Бог протянул
Свою руку ко мне !..
АДАМ И ЕВА
(баллада…)
1. Адам.
Открыв глаза туманные, тогда
На Божий мир я поглядел впервые.
Светилось солнце, и текла вода,
И листья лепетали, как живые.
И я шагнул, и мир шагнул ко мне.
И миг прозренья был чертой раздела.
Я – то, что в теле. Мир - то, что во вне.
И я стоял, разглядывая тело.
Оно границей было двух миров.
И целью было, и дорогой к цели.
Стучало сердце, и струилась кровь.
И ноги, утверждаясь, каменели.
Все было совершенством, что вокруг
Паслось, блистало красками, звенело.
Я восхитился и подумал вдруг:
Найдется ль мне какое-нибудь дело ?..
Пастись ли мне, медлительно жуя ?..
Скакать ли мне ?.. Вызванивать ли трели ?..
Я был один на берегу ручья.
Один был в мире и один был в теле…
2. Ева.
Глаза открыв, я сразу поняла:
Я – часть его, и вместе мы едины.
И борода его белым-бела,
И серебром посыпаны седины.
И весь он представительный такой.
В одеждах белых. Смотрит ясно-ясно.
Вот, подзывая, он взмахнул рукой.
Я поднялась. Он произнес: “Прекрасно !”
И показал мне спящего юнца.
И я вдруг поняла свою ошибку:
Я приняла всесильного Отца
За друга жизни. И сдержать улыбку
Я не смогла. И мне ответил тот,
Кто в жизни райской будет мне оплот…
3. Адам.
Она была красива, как заря.
Стройна, как пальма райская. Ступала
По саду величавее царя.
И лани молодой не уступала.
Я позабыл про скуку бытия,
Что вязнет, как слюна на подбородке.
Я представлял: вот тут шагаю я,
Вот тут - она. Создатель - посередке.
И говорит Создатель как всегда:
“Вы удались на славу, человеки!
Берите все! Лишь одного плода –
Вот этого - не пробуйте вовеки !..”
4. Ева.
Был райский сад не так уж и велик.
Мы много раз его прошли по кругу.
И стало все привычным : птичий клик
И писк мышей, и бег зверей по лугу.
И так была привычка холодна,
Которая одна и та же длится,
Что в небесах серебряных Луна
Поеживалась, глядя в наши лица.
И стали мы к запретному плоду
Ходить. Его мы нюхали, смотрели
И трогали. И слыша птичьи трели,
Мечтали съесть - как будто бы в бреду.
А плод от нас отшатывался. Вслед
За деревом
Стремился выше, выше.
Мы были для него как будто мыши.
Он был огромен, - застил Божий свет.
5. Адам.
Она была печальна, как заря,
Когда, тишком забрав у Бога посох,
Стремилась к Плоду, как туман паря
Над матовой травой в алмазных росах.
И мне хотелось так развеселить
Ее, чтобы она от смеха
Изнемогла. Чтоб с ней смеялось эхо.
И Плод ей дать - хоть съесть, хоть засолить…
6. Ева.
Я посох ему Божеский дала
И указала пальчиком капризным.
И он ударил… Вот и все дела !
Достался плод таинственный как приз нам !
Мы надкусили: он и я… И что ж !
По вкусу он не сладкий и не кислый.
Немного дряблый - как живот провислый.
На яблоко и на арбуз похож.
Но вдруг мы ощутили некий стыд.
Тогда мы отвернулись друг от друга.
Я листьями прикрылась. Он навзрыд
Заплакал от внезапного испуга.
Мы ощутили ужас бытия,
Тошнотность обезбоженного быта.
И на Адама разозлилась я.
И он в ответ ощерился сердито.
И мы подрались, воя и шипя…
Цветы валялись, будто клочья пакли.
Летела вкривь древесная щепа.
Скоты ревели и противно пахли…
7. Адам.
Над нами надломились небеса.
И тьма сочилась вязкая в изломы.
И мы не понимали: где мы ? кто мы ?..
И стала черной райская роса.
За тьмою вслед пришли ее солдаты.
Вдоль грязной взбаламученной реки,
Зубасты, длиннохвосты и крылаты,
Копытами процокали полки.
Потом они по саду разбежались.
И сад от их присутствия зачах.
И били, позабыв про стыд и жалость,
Зверье. И уносили на плечах.
Потом ворвалось Время вслед за ними,
И Смерть оно под руку волокло.
И воздух стал, как битое стекло,
От страха перед этими двоими.
И мы стояли, глаз не отводя.
Мы видели, но мы не постигали.
И злые капли серного дождя,
Визжа, летели в нас и обжигали.
8. Ева.
Тут Бог схватил свой посох и крича:
“Да будет свет !”, являясь всем повсюду,
Стал бить чертей, - размашисто, с плеча.
И этого я ввек не позабуду.
Он был хорош. Он был красив, как Бог.
И был он, словно Бог, молниеносен.
И черти между трех горящих сосен
Метались. Мир от их божбы оглох.
Бог бил и бил. И тот, кто не пропал,
За край небес убрался, завывая.
Чернел, дымясь, обширный свежий пал,
И тьма дрожала, будто бы живая.
Да, тьма осталась. И осталась смерть.
И Время, что крутилось по спирали.
И взломанных небес просела твердь.
И отошли в преданья пасторали…
И Бог усталый посмотрел на нас
С печалью. И его я пожалела.
И повернулась я к нему в анфас,
Чтоб выглядеть не так отяжелело.
И Бог сказал : “Быть может, новый Сад
Создам я под другими небесами !
Тогда я вас и позову назад !
Ну, а покуда - разбирайтесь сами !..”
ТЕОДИЦЕЯ
(Происхождение мирового зла)
Происхожденье мирового Зла
Необъяснимо с человечьих мерок,
Поскольку наши бренные тела
Ничтожны, и наш разум тоже мелок.
И что такое Зло ?.. Определить
Безоговорочно
не стоит и пытаться
Возможно, это - осевая нить…
Возможно, это - музыка для танца…
Возможно, это - мировой фермент,
Который варит бытия похлебку.
Возможно, это - тот топор, что тропку
Сквозь джунгли прорубает на момент…
И если дъявол - это Злу отец,
То , вспомним, дъявол сам был создан Богом.
Так неужели Всеблагой Творец
Придумал Зло и в мир протиснул боком ?..
Но как он мог, - всеблаг и всемогущ,
Всеведущ, - против собственной природы,
Потенциально злобные породы
Пустить резвиться среди райских кущ ?..
Ну да, без Зла не может быть Добра.
Ну да, без тьмы не может быть и света.
Нам диалектика известна эта -
Она хитра скорее, чем мудра.
Ну да, низвергнул Бог чертей во тьму,
Для них и созданную, очевидно.
Но неужели самому ему
Хотя б на йоту не было обидно ?..
Не получилось, не произошло
Задуманного им всесовершенства…
Тогда Он создал Мужество и Женство
( Адама с Евой) - пусть поборют Зло !..
Но те, бедняги, тоже поддались,
Как чертовня, и, пойманные в сети,
Не в образ Божий, а в живую слизь
Превращены, и таковы ж их дети…
И Зло укоренилось наравне
С Добром. И все сильнеет и сильнеет.
И широко раскинулось, как невод,
Который все захватит в глубине.
Вселенная, изъеденная Злом,
Подобна ржавой кружке из железа.
Чинить такую утварь бесполезно.
Ей суждено одно - в металлолом.
Быть может, в искупительном огне
Очистятся и души, и созвездья.
И будет знаком тот костер возмездья,
Что возрожденью быть, и быть весне !..
