Баба Яга
1.
Галина Александровна Максимова считала, что у русских слишком длинные ФИО… Куда короче, - взять по первой букве и называться “Гам”… Ну, еще буковку “а” можно прибавить, что подчеркнет ее принадлежность к женщинам… И потом, просто приятнее звучит “Гама”, чем “Гам”…
Женщиной она себя считала не последней, хотя красавицей, как будто , не была… Низенький рост или “ростик” был самым большим минусом ее внешности… Однако, пожалуй, даже самый большой ее минус можно сразу оспорить… Маленькая и почти пухленькая - вот ее портрет в двух словах… Прямо-таки, пышечка или пончик… Хотя “пончик” тут не годится - это мужской род… А в Галине Александровне даже не внешность главное… Главное в ней - женственность… Нет, не сексапильность - прошу не путать, - а Женственность с большой буквы… Этакая домашняя мягкость и уютность… Не про нее ли, не про “Гаму” ли сказано: “Посмотрит, - рублем подарит!..”
Говоря, “почти” пухленькая, мы улавливаем тайну, раскрываем секрет ее обаяния… Чуть влево от “почти”, и вот вам костлявая худоба… Чуть вправо, - и вот вам толстуха…
Нет, Гама - как раз то, что нужно: соразмерность и гармония… А если поверить гармонию алгеброй, то надо с большой похвалой сказать о ее черных вьющихся волосах с синеватым отливом, а также о смеющихся добрых глазах… Вроде бы, насмешка всегда, при любом взгляде… Но настолько она не обидная, что и самому хочется улыбаться ответно…
Лицо у нее - симпатичное… Самая привлекательная часть лица - носик… Не “нос”, а вот именно “носик”. Он слегка - самую малость, вздернутый, но ни в коем случае не курносый. Дырочками наружу не светит…
Веселые глаза и милый носик, складываясь , дают почти что юную задорность. Почти сценический “кураж”… Так и видишь ее на сцене - в хитоне, в сарафане, или в шикарном бальном платье со шлейфом…
Но, к сожалению, сцена в ее жизни не присутствует… Ни в театре она не засветилась, ни в кинематографе… Мало, что ли, несправедливостей в жизни!..
Биолог она… Всего лишь, биолог… Хотя, если вспомнить невообразимую сложность живых существ, такое небрежное “всего лишь” выглядит кокетливым уничижением паче гордости…
Трудится она, а вернее, вкалывает, пашет в частной биолаборатории, которая называется «Биор»…
Начальник ее, директор “Биора” - противный Моше Вульвер… Плохо не то, что он очень умный. Плохо то, что он - повышенно, патологически повышенно, сексуален…
Директор “Биора” - не исключение… Таких - не мало... Гаме - сорок четыре… Но Моше это не отпугивает… Липнет и липнет… Уверен: рано или поздно будет так, как он захочет…
Гама держит оборону и верит, что победит она… Вульвер ведет осаду и знает, что стены падут, и он ворвется сквозь бреши…
Другие сотрудники “Биора” - их трое помимо Моше и Гамы - слишком старые и в “игре” не принимают никакого участия…
Если бы работа была не такой интересной… Если бы зарплата была не такой “адекватной”, Гама, конечно, давно бы уже слиняла… Но обе эти позиции - и работа, и зарплата, - достаточно интересны, и бросать их не хочется…
2.
Лес был древний… Стволы сосен густо поросли, может, мхом, а, может, лишайником… Эти стволы так высоко уходили в небо, что разглядеть кроны было практически невозможно… То ли облака там, наверху, - то ли, действительно, кроны…
Сосновая кора была прорезана глубокими трещинами… Гама пригляделась к трещинам и подумала, что, вставляя ноги в них, можно подниматься по стволам, как по лестницам…
Оттуда, сверху, доносился ровный слитный гул… Будто большая полноводная река величаво текла в немыслимой высоте, - там, над соснами…
А здесь, внизу, перед глазами Гамы, густая древесная поросль закрывала просветы между соснами… Ели, пихты, лиственницы сонно пошевеливали ветками… Здесь тоже, видимо, дул свой ветер… Но Гама его не ощущала…
Не до этого было… Гама из всех сил цеплялась за ускользающую память… Имя свое она, конечно, помнила… Но вот всё остальное было в тумане и под сомнением…
Кажется, она работала в лаборатории… Занималась конструированием универсального гена… Разве такой ген возможен?..
Кажется директор лаборатории ее за что-то невзлюбил… За что?.. За какие-то неудачи в работе?.. Нет, за что-то иное…
Она подошла к ближайшей сосне и прикоснулась лбом к шершавой коре… И сразу же ощутила: между ней и сосной установилась некая связь, какое-то единство…
“Кто я? - задала мысленный вопрос. И получила ответ: “Ты кошка!..”
Гама удивилась… Но тут же успокоилась… Как будто именно таким ответ и должен быть…
“Зачем я здесь?” - вопросила, замирая от страха… - Долго ли тут буду?..
“Для того, чтобы сторожить!” - получила ответ на первый вопрос.
“Ты здесь навсегда!” - был второй ответ…
Получив его, Гама отшатнулась от ствола, и ее обдало ледяным холодом с головы до ног… Будто на нее ухнули ведро колодезной воды…
3.
И после этого вдруг всё вспомнилось… Перекошенное лицо Вульвера… Красное пятно на его левой щеке, - след от ее размашистой пощечины…
И новое воспоминание… Будто открутили кадры назад… Вульвер тащит ее, упирающуюся, по коридору, - сильными рывками преодолевая ее сопротивление, сжав ее руку до боли…
- Куд-да?.. Зач-чем?.. - пытается она прохрипеть сквозь плотно сомкнутые губы.
Мучитель не отвечает… Тянет и тянет вперед… Дергает и дергает…
И вдруг они возле маленькой пушечки, хорошо знакомой Гаме… Хромированное дуло пушечки усеяно мелкими штырьками по полмиллиметра каждый… Наружное отверстие закрыто тремя линзами: голубой, синей и фиолетовой…
Здесь Вульвер отпускает Гаму и включает свою пушечку…
- Ты очень хотела знать, что это такое! - шипит он, и на губах его вскипают пузырьки слюны. - Это МУМ-5, мутационный модулятор, пятая модель… Главный секрет моей лаборатории… До сих пор о нем никто не знал… Теперь знаешь ты!.. Но ты знаешь ненадолго…
- А что он делает? - в Гаме, несмотря на нестандартную ситуацию, взыграло любопытство…
Вульвер мрачно усмехнулся.
- Тебе можно всё, поскольку тебя уже нет!.. Мум производит мгновенные микромутации… Например, я могу направить его на руку и превратить руку в крыло… И так далее!..
Вульвер направил пушку на Гаму и - захохотал… Смех его был слишком наглый, слишком победный… Словно он схватился с Гамой в жестоком поединке и одолел ее… Гаме его смех очень даже не понравился…
- Человек с “моей” мутацией чужд этому миру, - не может в нем существовать! - гордо произнес Вульвер. - Этот мир его “выталкивает!.. Это мое открытие!
- Куда выталкивает? - хотела спросить Гама…
Но не успела…
Воздух стал плавиться, как над горящим костром. Очертания предметов поплыли, изгибаясь, наслаиваясь, переплетаясь…
Лаборатория исчезла… И Вульвер, слава Богу, исчез тоже…
4.
Лес шумит… Неужели ему этого хочется?.. Неужели не может отдохнуть хоть минутку?.. Если бы он затих, наверное, лучше бы думалось о том, что произошло…
Гама двинулась вперед - тихонько и осторожно… Боязливо обходя стороной колючие кусты…
Журчание воды она услышала издалека… И обрадовалась, - где вода, там люди!.. Авось, что-нибудь прояснится!..
Чем ближе подходила, тем громче был говорливый плеск… И вдруг пространство раздвинулось, и смешались нежная прозрачность воздуха и веселая прозрачность воды…
То ли ручеек увиделся, то ли маленькая меленькая речушка… Над белым песчаным дном, вращаясь, танцевали задорные песчинки… Казалось, никакой воды в ручье нет, и песчинки веселятся сами по себе…
Гама наклонилась над ручьем и увидела свое отражение… То ли такая рябь на воде была, то ли в глазах у нее слегка помутилось, но она увидела, что она там, в веселой текучести, совсем не такая, как обычно… Нет, тело человеческое сохранилось, фигура не исказилась нисколько… Только вот на плечах у этого тела была не ее голова, а большая кошачья…
Гама удивилась этому, но удивилась как-то вяло… “Здесь всё странное!” - подумала почти спокойно. - Значит, и я тоже!.. Значит, так надо!..”
Гама уселась на бережку, слушая переливчатый плеск, и ей стало хорошо… И куда девались та досада и тот страх, что недавно ее беспокоили…
- Какой ты милый, ручеек! - воскликнула она…
И тут неожиданно ко всем старым непонятностям прибавилась еще одна… Заключалась она в том, что послышался звонкий, словно бы детский, голосок…
- Я не ручеек, я речка! - сказал он обидчиво…
- Ты кто?.. Ты где?.. Ты покажись!.. - засмеялась Гама.
Ее слова, ее просьбы подействовали необычно… Ручеек бесшумно вспенился, причем не один пузырек не всплыл на поверхность не лопнул… Ручеек вспенился изнутри… Затем по нему прокатилась волна, что его взгорбила, подняла на дыбы… А затем…ручеек исчез, и его влажное песчаное дно стало быстро высыхать на глазах…
А рядом с Гамой оказалась маленькая прозрачная женщина, свитая, сплетенная, слитая воедино из водяных блескучих струй…
- Ты кто? - снова спросила Гама и осторожно дотронулась до гостьи кончиком указательного пальца… Ощутилась холодная упругость…
- Да речка я, речка!.. Я же сказала!..
- А почему ты - как человечек?..
- Хочешь как прежде?.. Пожалуйста!..
Миг-другой, и вдруг водяной горб прокатился по пересыхающему руслу, и речушка снова заискрилась и зажурчала…
Гама посмотрела… Послушала…
- Я - Гама! - сказала, знакомясь. - А ты кто?.. Как тебя зовут?..
- У меня нет имени!.. Ты можешь мне его подарить?..
- Конечно, могу!.. Я буду, как есть, - Гама!.. А ты будешь - Плескуша!..
- Согласна!.. Тебе помощь моя нужна?.. Или я убегу дальше?..
- Убегай!.. Хотя нет, постой!.. Я не понимаю, куда попала!.. Может, объяснишь?..
- А чего объяснять!.. Ты попала в Никуда и в Нигде!..
- Как отсюда выбраться?..
- Никак!.. Привыкай и живи!.. Не соскучишься!.. Зови, если понадоблюсь!..
Речушка зажурчала погромче… И уже не верилось, что это она говорила только что совсем по-человечески……
5.
Гама перешагнула через речку и с улыбкой подумала, что “перешла Рубикон”…
Лес впереди был таким же густым, как прежде… Так же, как прежде, шумел ветер в запредельно высоких древесных кронах… И все-таки что-то было не так сейчас - “после Плескуши”… Гама чувствовала это, но не могла понять, в чем дело…
Замерев на месте, она принялась оглядываться - по часовой стрелке… Вперед… Направо… Еще правее… Назад… Налево… И снова вперед…
- Плескушенька! - шепнула она. - Мне кажется, там, в лесу, что-то есть!.. Но я ничего не вижу!..
- Сейчас будешь видеть! - прилетел ответный шепот. - Сейчас будешь видеть!..
Гама прислушалась к себе… Нет, ничего не изменилось внутри нее… Ничего не изменилось…
Прищурив глаза, она посмотрела вперед… И ахнула… И затрепетала от страха…
Испугаться было чего… Что-то непонятное происходило перед ее глазами…
Лес оказался наполнен странной, тихой и неприятной жизнью… Людская река… По другому не скажешь… Людская река его пронизывала… Поодиночке, или объединяясь в небольшие группы, люди двигались сквозь лес… У них у всех были отрешенные замершие лица… Тела тоже были как будто окаменелые… Работали только ноги…
Никаких сомнений - надо ли двигаться? - у этих людей не было… Они все стремились к одной какой-то, ведомой только им, цели…
Зрелище было жутким… Гаме хотелось отвернуться, или, по крайней мере, закрыть глаза… Но ни того, ни другого она сделать не могла… Будто кто-то получил над ней власть и запретил ей…
Поневоле приходилось глядеть вперед… Пристально всматриваться, будто желая увидеть кого-то знакомого…
Много пожилых людей было… Но немало и молодых соседствовало с ними… Старики и старухи… Мужчины и женщины… Дети тоже… Но их меньше всего…
Гама вдруг поняла, что все они, бредущие сквозь лес, катастрофически разъединены. Каждый из них - сам по себе… Ни один не видит других, шагающих по соседству…
- Зачем они здесь? - шепотом спросила Гама. - Зачем здесь я?..
- Ты будешь сторожить! - прилетел ответный шепот. - Чтобы никто из “идущих” не остановился и не шагнул в сторону!..
- А если остановится?.. Если шагнет?..
- Тогда вернешь обратно!..
- У меня силы не хватит!.. Некоторые вон какие!.. Бугаи!..
- Иди вдоль их потока!.. Впереди твоя сторожка!.. Тебе в ней жить!..
Гама хмыкнула, но больше ничего не сказала… Двинулась параллельно идущим…
6.
Полянка появилась внезапно… Только что перед глазами была пелена крупнопластинчатых темно-зеленых листьев, опушенных белыми ворсинками… И вдруг, раздвинув листья, Гама обнаружила пространство, похожее на внутренность плацкартного вагона… Крупные ветки, висящие справа и слева, походили на вагонные полки… А маленький желтый домишко, обложенный аккуратными досочками, - это, конечно, каморка проводницы, куда можно стукнуться и заказать стакан чая…
Гама подошла поближе и, не долго думая, простучала костяшками пальцев по двери короткую дробь… Дверь была самая обычная: из недорогой ДСП, покрытой коричневой краской. Краска была наложена густо, параллельными мазками, сверху вниз…
“Кто-то проявил самодеятельность!” - отметила Гама про себя с неодобрением.
И тут дверь отворилась наружу, больно стукнув Гаму по лбу… Из домика, оттолкнув гостью, выскочила огненно рыжая грудастая девица лет этак около тридцати… На ней было длинное черное платье со стоячим воротником и подолом до пола… Ее глаза, слегка раскосые, полыхали ярчайшей, чистейшей, пронзительной зеленью… Как бы ее ни называли родители, Гама тут же, сходу, назвала ее по своему: “два пожара” (“пожар на голове и пожар в глазах”)… Короче, ДП, и всё!..
Ее платье не подходило ни к ее волосам, ни к ее глазам… Явно для кого-то другого оно предназначалось, а не для этой “стремглавки”…
-Ну! Чего тебе?.. - девица сердито вперила в гостью свои недоверчивые глаза-щупы…
- Да вот! - сказала Гама, не чувствуя смущения. - Послали сюда!.. К тебе, наверное!..
- А дальше не послали? – хохотнула стремглавка. - Мигом спроворю!..
- Ты необычная! - сказала Гама. – Тоже, небось, мутант?..
Ответа не было… Зеленоглазая знакомка метнулась вперед и мигом влилась в череду безмолвно шагающих странных фигур…
Гама проводила ее взглядом и вошла в домик… Внутри было тесно… У окна стол и табурет, - и тот, и другой из массивных чурбаков… У стены на полу тюфяк, набитый, судя по запаху, свежим сеном… Над окном - полка из лежачей доски и двух стоячих боковин…
Ни плиты… Никаких пищевых припасов…
И как тут жить?.. Как тут можно жить?..
Еда здесь, может быть, не нужна… Если так, то и в туалет ходить не надо…
Вот и объяснила вполне логично отсутствие плиты и отхожего места…
Ну, а тюфяк на полу говорит о том, что ночной сон здесь имеет место быть…
А если так, то самое верное - завалиться и отоспаться… Утро вечера мудренее…
7.
Так она и поступила… Завалилась на тюфяк, не раздеваясь и ничем не прикрываясь, поскольку прикрыться было нечем… Впрочем, несмотря на отсутствие печки в избушке, лежалось тепло и спалось крепко… Когда проснулась, ничто в здешней реальности не изменилось ни на йоту… Чувство было такое, что пробудилась утром, посвежевшая и помолоделая… Но свет за окном был таким же: поярче темного и потемнее светлого… И монотонное шествие мужчин, женщин и детей сквозь лес не прекращалось… И никого рядом не было…
Хоть бы, что ли, давешняя оранжеволосая и зеленоглазая вернулась!..
Гама вскочила и обнаружила, что… вскочить, как бывало, не может… Если говорить начистоту, она с тюфяка п о д н я л а с ь, кряхтя и охая… Что-то с ней случилось: разогнуться полностью не могла. Всё тело было будто не своё: тяжелое и болящее…
- Что со мной? - пробормотала, обращаясь к давешней речушке…
“Лес тебя пытается подчинить!” - пришел ответ.
- Зачем? - спросила Гама.
“Чтобы не бояться тебя! “ - пришел ответ.
- Но я не согласна!.. Я буду сопротивляться!..
“Правильно сделаешь! - пришел ответ. - Иди ко мне! Я помогу!..”
Легко сказать: иди ко мне!.. А как дотащить свое негодное тело на подгибающихся ногах?..
Гама д о п л е л а с ь до выхода и, с трудом перенося одну ногу, затем другую со ступеньки на ступеньку, спустилась с крыльца…
Кровь шумела в голове, как разгульный океанский прибой… Деревья покачивались перед ней, словно пытались присесть в нелепом реверансе… Когда речка блеснула между ними, Гама почувствовала настоящее счастье…
Гама даже заплакать от радости хотела, но сил на это не нашла… Тогда она присела на бережку и стала глядеть на воду… И увидела сразу, что вода - живое существо, даже в таком, не “человечьем” виде, а не просто бесцветная жидкость, или, скажем, окись водорода…
Было впечатление, что речка течет под поверхностной пленкой, которая дрожит, колеблемая ветерком, но остается неподвижной… Световые лучики рисуют на ней то ли буковки, то ли какие-то ребусы… В общем, нечто осмысленное, содержательное, что, казалось бы, можно понять, запомнить, истолковать…
Гама попыталась присмотреться получше… Прищурила глаза… Но голова быстро заболела от такого напряжения, и она прекратила попытки…
Расслабилась… Решила, что сейчас заснет… Но под закрытыми веками не было покоя… Какие-то вихри и вихорьки беззвучно кружились там… Желтые и зеленые… Синие и оранжевые…
Гама решила открыть глаза, чтобы прекратить этот непонятный и неприятный шурум-бурум, от которого кружилась голова… И вдруг обнаружила, что глаза и так открыты и внимательно следят за разноцветными цветоворотами…
Само слово “цветовороты” показалось ей таким забавным и неожиданным, что она не удержалась и с удовольствием захихикала…
Впрочем, удовольствие продлилось недолго… Потому что все вокруг переменилось, не вызвав никаких эмоций в Гаме…
Любое движение замерло… И остановилось окончательно…
И Гама увидела, что снова очутилась… Нет, не в лесу, а в странном подобии леса…
Вместо древесных стволов здесь были извитые столбы - желтые, зеленые, синие и оранжевые… Одни были закручены слева направо… Другие - справа налево… По высоте они не уступали тем, прежним, древесным стволам…
- Эй, ты! - робко выкликнула Гама подружку — речку... или, может, знакомого Ручейника, или Водяного…
Речка не появилась в ответ на ее призыв… И не откликнулась… Тогда Гама решила, что из этого места надо уйти, поскольку непонятный псевдолес мог таить угрозу…
Поначалу было желание кинуться бегом… Но ноги вязли в хрусткой и цепкой поросли, похожей на можжевельник, и пришлось двигаться вдумчиво, шаг за шагом, выбирая, куда можно поставить ногу…
Она, конечно, старалась не задевать непонятные витые штуковины… И, вышагивая между ними, ругательски ругала своего приставучего завлаба, который хотел от нее не только дела, но и “тела”…
Но, сколько ни оберегалась, все-таки один из столбов - желтый по цвету - ненароком задела…
Это ее “соприкосновение” имело неожиданные последствия… Желтый столб оказался весьма чувствительным… От пустякового касания он вздрогнул так сильно, словно в него врезался, по крайней мере, танк…
По всему столбу - почему-то сверху вниз, а не наоборот - прозмеилась глубокая трещина, и столб словно бы распахнулся, открыл свою внутренность…
Гама глянула туда и успела увидеть чьи-то изумленные и веселые глаза с вертикальными щелевидными зрачками… Больше она ничего не приметила, потому что из “распоротого” столба повалил сизый дым, который все заволок и все скрыл за плотной завесой…
А когда дым рассеялся, ни этого столба, ни тех, что были другого цвета, не было видно… Не было вообще ничего и никого… Только степь на все четыре стороны, изрытая беспорядочно разбросанными там и сям ямами…
Что делать, Гама не знала… Она повернулась кругом несколько раз, пытаясь выглядеть в степи хоть кого-нибудь живого… Но ничто не шевелилось ни впереди, ни позади, ни справа, ни слева…
- Тогда она попробовала позвать во весь голос: “Ау!.. Эй!.. Эгей!.. Кто-нибудь!.. «
Затихла в тоскливой безнадежности…
И вдруг послышался… голос!.. Да, голос!.. Настоящий человеческий!.. Принадлежащий довольно басовитому мужчине…
- Ты кто?.. Ты откуда?.. – спокойно и даже с ленцой вопросил невидимый мужчина.
- Я – Гама!.. Я, в общем-то, мутант!.. Это с одной стороны!.. А с другой стороны, - обычная земная баба!..
- Ты - мутант? - удивился мужчина. - А почему ты не в яме?..
- А ты где? - спросила Гама. - В яме, что ли?..
- Ну да, конечно!.. Яма - знак отличия!.. Стартовая позиция!.. И я не мутант!..
- Не верю тебе! - сказала Гама. - Кажется мне, ты врешь!.. Ответь: что значит мутант, по твоему?..
- Всепланетная закваска!..
- То есть?..
- Ну, есть планеты - “плато”!.. На них всё и все - одного уровня!.. Никакого развития!.. Таким планетам как раз и нужна “закваска”!..
- Постоянство и стабильность - разве это плохо?.. Развитие - не нужно!.. Развитие - от суетного ума!.. Постоянство - то же движение!.. Только движение по кругу!.. Такое кружение - синоним Вечности!..
- То есть, ты – против мутантов?.. Будучи сама - одной из них?..
- Я бы с удовольствием отказалась!.. Спокойно жить и спокойно работать - и ничего больше!..
Разговаривая, Гама подошла к тому месту, - к той яме, - откуда слышался голос…
Встав на краю, она заглянула вниз… Там, внизу, на подостланной перине, лежал мужик богатырского вида в кольчужной рубашке и выбеленных полотняных портах… На ногах у него были чистенькие яловые сапоги… Голова была вельми заросшей: кудряшки волос незаметно переходили в кудряшки бороды… Глаза были закрыты…
- Кто ты такой? - спросила Гама… - Во сне, что ли, говоришь?..
- А ты разве не так же?..
- Может, и так!.. Но что мне делать?.. Подскажи!..
- Подскажу!.. Помоги мне выбраться!
- Да как же я тебе помогу - такому тяжелому?
- Возьми меня за руку!
- Да как же я сумею?..
Богатырь, не отвечая, сел на своей перине и поднял правую руку…
Гама ясно видела и его фигуру и его руку… Но в то же время совершенно явным было и другое: перед Гамой в воздухе была кисть руки “ямного сидельца”…
Гама слегка отшатнулась от неожиданного явления чужой руки… Но тут же решила, что не будет пугаться… И обхватила, насколько могла, мощную мужицкую кисть… И, конечно, напряглась изо всех сил… Ведь мужик-то, небось, полезет вверх, держась за ее ладошку…
Но никакого рывка не последовало… И никакого натужного вылезания по отвесной стене ямины… Она подержала чужую руку совсем недолго, совершенно перестав напрягаться… И, глядь-поглядь, мужик-богатырь уже стоял перед ней и добродушно усмехался в красивые колечки своей пышной бороды… - Я - Синица! - пробасил коротко. - Я - Гама! - получил столь же короткий ответ… - Пойдем, что ли?.. - Куда? - спросила Гама. - Да куда глаза глядят!.. Зачем-то нас тут задержали!.. Надо сыскать, - зачем!.. Синица пошевелил могучими плечами… И пошел вперед, плотно заполняя прогалы между стволами своим кряжистым телом… - А другие? - спросила Гама. - О чем ты? - Ну, те, что в других ямах!.. Тоже, небось, богатыри? - Ведать не ведаю!.. У них свои пути!..
8.
Шагали деловито… Будто и впрямь знали, - куда… Гама решила во всем довериться Синице… Все-таки, местный… Все-таки, мужик… Все-таки, богатырь… В глазах рябило и от древесных стволов, и от столбов разноцветных… Ноги то путались в траве, то утопали во мху… Гама ждала: вот навалится усталость, ноги станут заплетаться, и Синица ее бросит здесь одну-одинешеньку… Но усталости не было… Видимо, здешний климат бодрил и поддерживал силы… Первый “живой”, которого встретили в пути, сидел на крепком древесном суку метрах в трех над их головами и громко хихикал… Голос у него был звонкий, и хихиканье было заразительным… Слушая его, хотелось засмеяться ответно… Росточком незнакомец был невелик. Всё его одеяние составляла, подпоясанная пеньковой веревкой, желтая звериная шкура с прорезями для головы и рук… На остроухой безволосой голове светились большие “медные” глаза… - Ты кто такой? - воскликнула Гама… Незнакомец не ответил, - только захихикал еще громче и быстрей… - Свистун это! - хмуро сказал богатырь. - Ты его знаешь? - Сейчас бить начнет!.. А мы ему не дадим!.. Богатырь снял рукавицу со своей левой руки и метнул ее вверх… Рукавица звучно впечаталась в Свистуна, и тот, кувыркаясь и прекратив хихикать, полетел вниз… Синица поймал его на лету в охапку… - Подержи его за шкирку! - приказал Гаме. - Покуда я котомку развяжу!.. Гама молча кивнула, нащупала шерстистый загривок и крепко в него вцепилась правой рукой… Свистун безропотно повис на ее сильных пальцах, удивление появилось в его большущих глазах… Синица скинул котомку с плеч, развязал ее горловину и, перехватив Свистуна у Гамы, небрежно пихнул его в свой мешок… А мешок снова занял свое место на могучей спине… - Ему же там неудобно! - пожалела Гама пленника. - Дай ему распыхтеться!.. И он тебя убьет своими воплями! - наставительно сказал богатырь… Дальше они ехали молча… А лес всё не кончался. И Гама почувствовала, что скучает по той говорливой речушке, что осталась позади… Ветер, шелестящий в траве и кустах, напомнил ей говор текущей воды…
9.
Следующая встреча была внезапной и даже испугала Гаму своей внезапностью… Вдруг перед ними - шагах в трех - взметнулся ворох лежалых листьев, - ффыррр!.. Как будто птица взлетела… И возник человек невысокого росточка, гибкий, улыбчивый, желтоволосый и синеглазый… В глазах его приплясывали веселые чертики. Смотреть на них было приятно… Одет встречный был в порты и рубаху из зеленого полотна… Вся его одежда была разрисована листьями, подобными тем, что лежали на земле… - Следыч!.. Не пугай мою спутницу! - пробасил Синица. - Она без привычки!.. – Куда идете-то? - Народ собираем!.. Вернуться хотим!.. - Тебе нельзя, Синица!.. Ты - миродержец!.. А ей - можно!.. Только… - Что “только”? - не выдержала Гама.. – Одна ты не найдешь “плиту”! - озабоченно сказал Следыч. - А ты помоги! - предложил Синица. - И я помогу!.. – Что за “плита”? - спросила Гама. – Там увидишь! - пообещал Следыч. А Синица только улыбнулся - молча и загадочно.
10.
Теперь их было трое: Гама, Следыч и Синица… Вёл их Следыч… Скользил, как ловкая тень, как дуновение ветра, между стволами деревьев, между колючими ветвями и упруго-хлесткими стеблями травы… Гама с интересом вглядывалась в незнакомые травы и цветы… Первое ее открытие: все чашечки цветов шарообразны… А травяные стебли - суставчаты… Второе открытие вытекает из первого: “архитектура” приземных растений совершенно не сопоставима с архитектоникой древесной… Древесная проще и даже можно сказать, примитивней: сплошные вертикали стволов… А “травяная” многоэтажна и многомерна… Сложность ее кажется немыслимой. В нее лучше не вглядываться… Можно в ней утонуть… Заблудиться и потерять себя… Чтобы отвлечься от головокружительных “подглядок”, Гама спросила у Синицы: “Что, все-таки, за “плита”?.. Зачем ее искать?..” - А ты чего хочешь больше всего? - спросил богатырь в ответ… - Домой вернуться, конечно!.. – А ты знаешь, где твой дом? - В тридевятом царстве!.. - сказала Гама с досадой. - Вот туда и отправишься! - ухмыльнулся Синица. - Плита тебя отправит!.. - А почему ее надо искать?.. Почему не сразу туда?.. Ты ее не видел ни разу?.. – Я ее видел!.. Но она все время в движении!.. Сегодня - здесь. А завтра - неизвестно где!.. - Зачем она так?.. - Будь она бездвижна, к ней ломилась бы вся вселенная!.. А когда ее надо искать, многие ленятся!.. - Прямо буддизм!.. Сиди на месте, а твоя цель сама тебя найдет!.. - Эта не найдет!.. За этой - гоняться!.. - Ну, тогда - вперед!..
11.
Лес расступился, и открылась большая поляна, плоская, как стол, накрытый зеленой скатертью… Зеленый цвет показался Гаме неприятным: излишне резким… Поглядев на Следыча, она удивилась и встревожилась: тот застыл на краю поляны, как охотничий пес, почуявший добычу… Лицо его заострилось и окаменело… - Что?.. - спросила Гама шепотом… Следыч не ответил, а Синица посмотрел неодобрительно и прижал палец к губам: молчи!.. Все застыли в напряженном ожидании… Гама чувствовала: что-то должно произойти и дрожала от непонятного беспричинного страха… “Взрыв” произошел бесшумно… Вся поляна словно вскипела: сотни черных мышей вынырнули из-под земли все разом и в единый миг… Похоже, ими владело бешенство… Лихорадочно подпрыгивали как можно выше… Кувыркались в воздухе, как цирковые акробаты… Скалили свои остренькие беленькие зубки… И пищали, пищали, пищали… Гаме показалось, что в жутком писке бесчисленной орды заключена прямая угроза в ее адрес… А, быть может, не только в ее, но и в адрес ее спутников… Многоголосый писк, поначалу разрозненный, непонятным образом перестраивался, изменял тональность, превращался в слитный безумный вопль… Как будто вдруг распахнулись все двери огромного сумасшедшего дома, и толпы буйно помешанных ринулись наружу, готовые всё сметать… Они и в самом деле ринулись… И в самом деле были готовы оставить за собой пустыню… И центром их удара, острием их удара были, конечно, люди, - маленькая кучка двуногих путников… Гама запаниковала… Страх сковал ее, затемнил ее разум… Даже и мысли не было о том, что этому нашествию можно как-то противостоять… Но ее спутники, похоже, думали иначе… - Раздайся! - рыкнул Синица. - Расступись!.. Богатырь выхватил из ножен меч, что висел на его левом боку, и отступил от своих спутников, образовав между собой и ими свободное пространство… Следыч тоже выхватил свое оружие, - у него меч был поменьше и поуже… - А я? - пискнула Гама. – Снимай с меня котомку! - рявкнул Синица. - Быстрей!.. Доставай Свистуна… Гама дрожащими руками схватилась за постромки его заплечного мешка и не заметила как пустой мешок вдруг оказался лежащим на земле возле ее ног, а Свистун сидел у нее на руках, как маленький ребенок, и мерзко скалился, глядя на бушующие волны неотвратимо наплывающих вражин… - Спина к спине! - приказал Синица… Гама дернулась, но тут же поняла, что приказ относится не к ней, а к Следычу… Они - Свистун и Следыч, действительно, встали спина к спине, выставив перед собой лезвия своих мечей… - Свистун, давай жару! - успел прохрипеть Синица. И тут “штормовые мышьи волны” докатились до них… И обтекли их… Мигом взяли в кольцо… Заработали, засверкали мечи… Мышиные тела градом разлетались из-под них… Мигом образовались груды этих тел и стали стремительно расти… Гаму от ужаса прошиб холодный пот… Слишком много острозубых зверьков нападало… Слишком мало было их, людей, противостоящих нашествию… - Давай! - сильно встряхнула она Свистуна. - Что молчишь!.. Свистун обернул к ней лукавое свое, шутовское свое личико, озорно подмигнул и вдруг рывком спрыгнул с ее рук… И звук, что родился из него, полноводно из него полился, был скорее похож на рев ураганного ветра, чем на какой-то там свист… Этот звук расплющивал мышей, превращал их в плоские подобия сухих листьев, падающих с деревьев каждую осень… Страшной силой оказался звук, издаваемый Свистуном… Но и этого было мало… Холмы поверженных мышиных тел вырастали на глазах… Но, казалось, атакующим хвостатым конца не будет… Они словно бы на ходу удваиваются, утраиваются, удесятеряются… И тогда Гамой овладела нечеловеческая злость… Она вдруг вспомнила тот свой “кошачий” статус, в котором она появилась в здешних волшебных местах… Зашипев громко и заурчав еще громче, она издала вопль, который обычно издается котами перед боем… И вдруг на миг ослепла и оглохла… А когда зрение и слух вернулись, она уже была не одна… Двадцать семь свирепых кошек разбегались от нее в разные стороны, выстраиваясь по периметру вокруг воюющих… И с неимоверной скоростью били своими когтистыми лапами… И разрывали мышей на куски своими острыми зубами… После появления кошек накал битвы быстро пошел на убыль… “Нет зверя страшнее кошки!” - даже здесь, в местах волшебных, это было аксиомой… Паника пробежала по мышиным рядам, как степной пожар по сухой траве… Отрывисто пища от ужаса, мыши исчезали в земле еще быстрее, чем появлялись… А когда исчезла последняя мышь, и поле битвы осталось за победителями, кошки тоже стали исчезать… Подбегали, задрав хвосты… Терлись о Гаму… Мурлыкали и урчали… И словно бы растворялись в воздухе - одна за другой…
12.
- Каковы наши враги? - спросила Гама. - Кто может нам помешать?.. Они шли вдоль морского берега… Солоноватый ветер был наполнен пряными запахами, исходящими от высушенных или гниющих водорослей, беспорядочными грудами лежащих на белом, прокаленном солнцем, песке… Волны неторопливо накатывались и неторопливо впитывались, оставляя пышную пену, которая, шипя, распадалась на сонмы пузырьков, что беспрерывно лопались и исчезали… - Врагов у нас много! - ответил Синица. - Но ты об этом не думай!.. Оставь их нам: Следычу, мне да и Свистуну тоже… - Ну, конечно!.. Какой с меня прок! - сказала Гама обидчиво. - Все равно, что с козла молока!.. - Ты - женщина! - сказал Синица. - А женщина - никакая! - не знает себя до конца!.. До вечера больше никто слова не проронил… Шли молча и, словно бы, в полусне… Возможно, монотонный шум моря действовал… Возможно, усталость валила с ног… А ночью Гаме приснилось, что она снова оказалась в лаборатории своего старого знакомца Моше Вульвера… Он глядел на нее словно бы с надеждой… И словно бы со страхом… И ей были непонятны ни надежда его, ни страх… - Хорошо, что ты пришла! - сказал он с неожиданной благодарностью. - Что так? - съехидничала она. - Соскучился?.. - Вроде того! - легко согласился он. - Поговорить надо!.. - Говори! - сказала она… - Ты можешь многое! - сказал он и тут же посмотрел с сомнением, будто отменил собственные слова… - Ну-ну! - подбодрила она. - Дальше-то что?.. - Возьми меня в свой мир! - взмолился он как-то совсем уж по-детски… - Да я разве против!.. Иди со мной, и вся недолга!.. - Не так это просто!.. Я – междумирок!.. Меня должен кто-то пригласить!.. Только тогда смогу!.. - Приглашение в письменном виде?.. На веленевой бумаге?.. - Достаточно на словах! - Ну, тогда считай: на словах ты приглашен!.. Хотя — без большой радости!.. - Видишь, как сложилось!.. Может быть, только я тебя приведу к Плите!.. А ты меня на нее поставишь!..
13.
Дальше пошли в молчании, и молчание было тяжелым… Гама не сразу заметила “ненормальность” ситуации, поглощенная предстоящими поисками “плиты” и возвращением в родные места… Прервал ее мечтания Следыч… - Гама!.. Я тоже хочу!.. - О чем ты? - Гама даже вздрогнула от неожиданности и ничего не поняла… - С тобой и Синицей! В твой мир!.. - И я! - прохрипел вдруг Свистун из котомки. - Да пожалуйста! - Гама засмеялась радостно, будто желания спутников однозначно означали успех похода… Но смеяться ей пришлось недолго… Потому что, едва они продрались сквозь густейший ельник и отряхнули иголки с одежды, как обнаружили, что впереди - непреодолимая преграда… Собственно говоря, эта преграда уже виделась и встречалась не раз… Этой преградой был безмолвный и безостановочный поток странных людей - мужчин, женщин и детей… Но в тех местах, в коих встречался раньше, он был не густым и скорее мог быть обозначен как “струя”, а не как “поток”… А здесь, перед глазами путников, он предстал широким и густым… Можно сказать, “полноводным”… Люди шли и шли куда-то… Куда?.. Гама впервые всерьез подумала об этом… Подумала и. конечно же, не смогла ничего ответить самой себе… Но , так или иначе, для того, чтобы идти дальше, нужно было этот “поток” преодолеть… Возможных вариантов просматривалось два… Первый: просочиться сквозь… Второй: перепрыгнуть, перелететь, перелезть над ним по стволам и сучьям… Но от второго варианта сразу пришлось отказаться. Потому что ни перепрыгнуть, ни перелететь, ни перелезть над ним не представлялось возможным… Следыч и Свистун, может, и смогли бы перепрыгнуть… Хотя, даже про них так думать не реально… А уж Синица тяжеловесный, да совершенно не спортивная Гама, конечно, на такой прыжок не способны, - нечего даже и мечтать!.. Что же касается “перелететь”, тут и говорить нечего, - крыльев нет ни у кого… И “перелезть” не получится никак, - потому что нет над “потоком” ни стволов, ни сучьев, по которым было бы можно… Остается только первый вариант: просочиться сквозь… Прошмыгнуть, лавируя… Протаранить в лоб… - Ну и что! - сказала Гама. – По-научному это называется диффузия!.. Она первая отважно приблизилась к безмолвному людскому потоку и убедилась, что никаких промежутков между людьми нет, они идут плотно, буквально впритирку друг к другу… - Можно я пройду?.. Разрешите пройти!.. Позвольте!.. - попыталась она вежливо обратиться… Но никакого внимания к себе не привлекла. И вдруг расхохоталась, поняв беспомощность и бессмысленность своих обращений… Услышав громкий треск, она перестала смеяться и оглянулась… Треск производил Синица… Он выдрал из земли длинную лесину и отломил ее концы - верхний и нижний… Взяв ее наперевес, будто копье, он внедрил ее в людской поток и, напрягаясь изо всех сил, провел ее насквозь… Перегородил то, что никогда не знало преграды… Остановил то, чью остановку невозможно было представить в самом странном и страшном сне… - Проходите! - прорычал Синица, сдерживая напор, что ни на миг не прекращался… Следыч и Гама прошмыгнули за его спиной, словно юркие мыши… Затем остановились и оглянулись, поджидая богатыря… Лесина перерезала “поток” надвое… Слева теперь были те “безмолвные”, что уходили… Уходили, не оглядываясь и не останавливаясь ни на миг… Справа же были те, что сгрудились перед преградой, устроенной богатырем… Их было очень много, и они растекались вдоль преграды, грозя ее обогнуть и двинуться дальше… Гаму поразило то, что их лица уже не были “никакими”, - лишились бесчувственного равнодушия… Они словно бы даже слегка порозовели. И даже блеск в глазах появился, - не “стеклянный”, как прежде, а вполне осмысленный… Гама нетерпеливо крикнула: “Синица!.. Мы ждем!.. Поторопись!..” Но богатырь на ее слова не откликнулся… Похоже, задумал что-то необычное…. Что-то свое “богатырское”… Он вдруг высоко поднял лесину и держал ее над собой на вытянутых руках… Толпа колыхнулась, грозя его смять и растоптать… Но Синица крикнул голосом поистине громовым: “Стоять!..” И толпа замерла, содрогаясь и сотрясаясь… Чувствовалось, что этот ее покой весьма ненадежен и сохраняется с трудом… - Хотите на Землю!.. Обратно к живым?.. - крикнул Синица… И замер… И привычное молчание было ему ответом… И вдруг это привычное молчание нарушил звонкий детский голосок, что пискнул задиристо: “Хотим!..” Гама нашла глазами “крикуна”.. Это был маленький мальчонка лет шести - семи… После его голоса обрушился настоящий водопад других звуков… Эти звуки скорее были похожи не на голоса, а на шелест, на шум листвы под сильным ветром… Видимо, люди, отвыкшие говорить, могли изъясняться только так - невнятно, косноязычно, не членораздельно… - Тогда идите за нами! - крикнул Синица. Затем он осторожно, чтобы никого не задеть, опустил лесину и положил ее на землю… И пошел вправо, к своим спутникам… А за ним, изгибаясь, сворачивая в сторону от привычного прямого пути, потекли люди, которые решили перестать быть мертвецами…
14.
Со стороны могло показаться, что всё, каким было, таким и осталось… Мощный людской поток пронизывал пространство так же молча и безостановочно, как раньше… Люди, составляющие этот поток, - мужчины, женщины и дети, - не общались между собой и друг на друга не глядели… То, что во главе человечьей реки двигались Гама, Следыч и Синица, было со стороны практически не заметно… Хорошо, что здесь, в мире виртуальном, или, если хотите, волшебном, не нужно было заботиться о пропитании, поскольку чувство голода здесь никто не испытывал… Сохранялась только потребность в сне… Время от времени она властно о себе заявляла и, не признавая никаких возражений, останавливала соратников и укладывала их в мягкую траву – мураву… После одного из пробуждений всех удивил Следыч… Едва он вскочил, зевая и потягиваясь, как вдруг тихонько присвистнул и, согнувшись в три погибели, замер. словно окаменел, едва не втыкаясь носом в землю… Все на него глядели с удивлением и, на всякий случай, тоже боялись пошевелиться… - Ты что? - громким шепотом спросил Синица… Гама тоже открыла было рот, но раздумала и снова его закрыла… Следыч поначалу ничего не отвечал, продолжая обнюхивать что-то на земле… Затем словно очнулся и озабоченно сказал только одно слово: - Поплы!.. - Кто это такие? -- вопросила Гама. - Поглотители плоти! - пояснил Следыч. - Их главное кредо: “Всяческая плоть, по мере сил, мечтает духом стать!..” - Зачем они? - спросила Гама. - Неужели непонятно? - удивился Следыч. - Развоплотить мир - вот зачем!.. Чтобы осталась чистая энергия!.. И ничего больше!.. Вот, гляньте на их след!.. Все придвинулись поближе… И ничего не увидели… Там, куда указывал Следыч, было голое пятно: ни травинки, ни зернышка… Только земля, черная и страшная в своей обнаженности… Следыч, видя, что спутники не понимают картину, усмехнулся и посоветовал: - Прищурьтесь и смотрите сквозь ресницы!.. Гама, последовав его совету, не сразу увидела, но все-таки увидела: над черной, словно выжженной землей, не касаясь ее, висит почти невидимая паутинка. И от нее, - так показалось, - исходит невнятная угроза… - Ты кто? - прошептала Гама, глядя на паутинку... Ответа не было. Но у Гамы появилась уверенность, что ее услышали... - Уходи! - прошептала Гама. И увидела, - следом за первой паутинкой в воздухе нарисовались две другие - справа и слева... От вида этакого триптиха у Гамы по коже прозмеился мороз... Словно бы непонятные «поплы» распахивали объятия специально для нее... - Синица, что делать? - обратилась она к богатырю задрожавшим голосом. - Бежать!.. Однозначно, - бежать!.. - воскликнул тот. Гама рванулась было... Но с ужасом обнаружила, что не может сделать и шага... «Паутинки» каким-то образом «держали» ее, лишали свободы передвижения... - Помогите! - взмолилась она ко всем сразу. И увидела, что спутники ее не бросили и, действительно, готовы помочь... Синица и Следыч приблизились и обнажили свои мечи... А Свистун оказался за спиной Синицы и молча корчил непонятные гримасы... - Вижу! - пробормотал Синица. - Беру левого и среднего! - А мой попл - правый! - сказал Следыч. Они оба взмахнули своими мечами, видимо, надеясь разрубить «паутинки»... И оба вместе закричали от боли, потому что при ударе их мечей раздался такой громкий и неприятный скрежет и такой мерзкий скрип (как огромным ножом по огромному стеклу), что Гама тоже закричала, потому что ей показалось, - через миг ее голова лопнет от таких неожиданных и невыносимых звуков... Но, кроме звуков, еще и огонь грозил попутчикам... Потому что «паутинки» словно удвоились, и вторые - огненные, невыносимо яркие поглотители плоти (вернее, «пожиратели» - стали защитными панцирями для «пожирателей» первых - темных и почти невидимых... И еще один «фактор света» прибавился... Обнаженные мечи раскалились добела и испускали светоносные реки.. Гама отступала от воинов все дальше, надеясь, что и они сейчас повернуться к ней, и всем вместе можно будет броситься в бега. Но ни тот, ни другой сдаваться не собирались... Синица и Следыч переглянулись, будто молча о чем-то договорились, и резко бросились вперед. И лица их были искажены непонятной для Гамы яростью... Этот их порыв Гаму испугал донельзя, - ей показалось, что оба ее спутника внезапно сошли с ума. И как теперь с ними общаться?.. И чего от них ждать?.. Их вспышка безумия живо напомнила Гаме то животное бешенство, с которым завлаб Мишка Вульвер пытался набрасываться на нее... В результате «того» сумасшествия она, собственно говоря, и оказалась тут... А что будет теперь?.. Может быть, ей бросить попутчиков и убежать от них?.. И продолжать путь в одиночку?.. Но куда идти?.. Она во всем полагалась на них, на обезумевших воинов - Синицу и Следыча!.. А если нынче они не в себе, то как им верить, и чего от них ждать?.. Хотя, не перебарщивает ли она в своих страхах?.. Вон как ловко да как слаженно они сражаются!.. Их раскаленные мечи мелькают с немыслимой скоростью... И оба они, оба воина, бьют, как она заметила, в одно место... Рубанул Синица, и тут же и точно туда же - Следыч... И снова Синица... И снова - Следыч!.. Похоже, конца и края не будет их неукротимому напору!.. Ни конца, ни края!.. Их лица облиты потом... Да, видимо, и все они - с ног до головы - в своем соленом поту... В сказках нигде и не разу не упомянуто, что богатыри потеют во время боя... ! То ли сказки врут... То ли сказители сочли такую деталь, как пот, не существенной... Как вдруг!.. Что-то случилось!.. Что-то крайне опасное!.. Что-то связанное с молчаливым и бесконечным людским потоком, текущим сквозь лес и любое другое пространство... И сквозь Время, видимо, - тоже!.. Мужчины и женщины... Старики и старухи... Юноши и девушки... Дети разных возрастов... Нет им числа!.. И остановки, кажется, быть не может... Но словно бы вопль!.. Бесшумный вопль!.. Слитный вопль тысяч и тысяч голосов!.. А перед этим - гром победы раздавайся! - что-то, действительно, громыхнуло так, что земля под ногами вздрогнула... Будто крутая морская волна стремительно налетела на что-то... И ударилась... И разлетелась на брызги... И скрежет, леденящий кровь!.. И ярчайшая вспышка, которая на несколько мигов ослепила и ошеломила... Это воины!.. Это Синица и Следыч!.. Они-таки проломили паутину, за которую взялись!.. Раздолбали ее в пух и прах!.. Вот после этого... После того, как паутинка «погибла», - всё и случилось!.. Земля вздрогнула и стала уходить вниз, - опять же бесшумно, - как обычный лифт в обычном доме... Большущая дыра образовалась... Гама, словно влекомая чьей-то силой, подошла поближе и поняла, что перед ней не просто дыра в земле, а настоящий обрыв... Этот обрыв со стенами, словно нарочно подшлифованными каким-то механизмом, уходил вниз отвесно, и дна его не было видно... Там, внизу, где, может быть, находилось дно, - висела синеватая дымка, и ничего под ней было не разглядеть... Гама отпрянула от обрыва со страхом, потому что у нее сильно закружилась голова, и показалось, - если она прыгнет вниз, то не упадет, а опустится плавно, как на парашюте, или вообще взмоет, как птица, - невесомо и свободно... Едва она отпрянула, как слева зазвучал сильный шелест, и Гама с ужасом увидела, что молчаливый людской поток изменил направление - свернул к обрыву... Люди шагали уверенно и напористо, как будто знали точно, что им нужно именно сюда, именно сейчас, и никак по-другому... Остановить их?.. Ну, конечно, она попробует!.. - Стойте! - закричала она. - Там, внизу, - гибель навсегда! Но, конечно, ее жалкий вопль был гласом вопиющего в пустыне... Людская река докатилась до обрыва, и люди, как сметенные со стола хлебные крошки, все так же молча, посыпались вниз... Кто-то падал вертикально - головой или ногами вниз... Кто-то падал плашмя - на животе или на спине... Кто-то группировался и летел, будучи комком сплетенных мускулов... Кто-то вращался - вперед, назад, или как-нибудь косо... В общем, разных поз и положений было великое множество... И, как обычно, как всегда, - ни единого звука... А внизу... А внизу вдруг проявилась сквозь синеватую дымку П А У Т И Н А... Она была так велика, что, наверное, ее и паутинищей можно было бы назвать... При соприкосновении с первыми упавшими она «озарилась» - стала похожей на большущий, светящийся, тускло-фиолетовый радиотелескоп... И люди, соприкасаясь с ней, тоже освещались фиолетовым светом... Освещались на миг... И пропадали... Очень короткая... Очень тусклая вспышка... И человека нет!.. И неизвестно, куда он делся! И так теперь будет всегда?.. И всё?.. И это конец?.. Это устье великой людской реки?.. Надо же, какое широкое!.. Надо же, какое глубокое!.. И надо было прожить жизнь, чтобы безвестно и молча кануть в непонятную бездну?.. Оно того стоило?.. Вот вопрос вопросов!..
15.
Шли молча... Синица, похоже, подремывал, - то и дело спотыкался без видимых причин... Следыч был согнутый, как вопросительный знак... Свистун - тот вообще носа не показывал из богатыревой котомки... Гама тоже кемарила потихоньку... Ей сейчас - сквозь сонную истому - представлялось, что они тоже - все четверо - бредут себе к пропасти... К той самой, в которую ей уже случилось заглянуть... Было жутко... Было интересно... Что будет с ними со всеми там, внизу?..
Шли молча и долго... Гама потеряла представление о времени... Ей казалось, что они движутся уже добрую неделю, - никак не меньше... Молчаливый людской поток остался позади... Что с ним можно сделать?.. Можно ли как-то переиграть судьбы тех, кто в нем движется?.. Нужно ли переигрывать их судьбы?.. Нужно ли вмешиваться?.. Вопросы были острыми... Гама вспоминала тех, кого видела «в потоке», и жалела их... Но сильнее всякой жалости было бешеное, неукротимое желание вернуться домой и наказать подлого завлаба, который посмел «выстрелить» в нее из своей «мутационной» пушечки и тем самым полностью изменил ее судьбу... Переместить бы его каким-то образом сюда - не в мечтах, не во сне, а в натуре... Пожалуйте-ка к нам, господин завлаб! Здесь вам должно понравиться!.. Особенно если пообщаетесь с Синицей, со Следычем, или со Свистуном!.. Что будет, если она расскажет, спутникам, как вел себя с ней Моше Вульвер?.. Уж конечно, они ее защитят!.. Не оставят на растерзание коварному сексопату!.. Эти мысли согревают... Теплеет на душе, когда эти мысли приходят... Может быть, будет перебор, если сказать про своих попутчиков «родные сердца?» Но ей очень хочется так сказать!.. И даже, может быть вслух!..
Сколько они шли?.. Куда они шли?.. Гама воспринимала их движение, как движение вперед... Но было ли так на самом деле?.. Или это, всего лишь, ошибка ее восприятия?.. Лес не кончался... Это казалось естественным... Лес был вечным, необъятным, бесконечным... Гаме подумалось, что таковы, в общем-то, характеристики Бога... Так, может, лес и был самым первым, самым древним, самым главным и сильным божеством на Земле?.. Двигаясь в полудреме, Гама пыталась бормотать какие-то сиюминутно придуманные молитвы, но, в миги просветления, сама не понимала, о чем молится... И вдруг она уперлась в спину Следыча... И тот - с каким-то неприятным шипением — ткнул ее кулаком в правое плечо... Ткнул довольно ощутимо... Гама от его тычка проснулась, отодвинулась на два шага и огляделась... Кто она такая?.. Где она?.. Зачем она здесь?.. Сразу и не вспомнить, не сообразить... Четыре сосны, по Божьей прихоти, расположенные правильным квадратом... Еще одна - одинокая - в центре квадрата... Синица стоит каменной глыбой и смотрит на Следыча... Гама тоже уставилась во все глаза... Следыч какой-то «задумчивый»... То под ноги пялится... То по сторонам... И вдруг словно бы тоже проснулся... Вздернул голову так, что подбородок уткнулся в небеса... И поднял вверх правую руку... И прошептал: «Тихо!.. Смотрите!..» Гама глянула вверх... Сузила глаза, чтобы четче было... И увидела... На высоте в три — четыре человечьих роста из древесного ствола что-то вытарчивало... Закругленный край чего-то непонятного, твердого, золотистого... - Плита! - чуть слышно прошелестел Свистун из-за Гамы. - Я слазаю к ней, да?.. - Да! - кивнул Следыч. Свистун, юркий, как ящерица, не вполз, а взлетел по стволу, чему Гама, по-хорошему, позавидовала... Там, наверху, он ухватился обеими руками за округлый край плиты и повис, болтая ногами и раскачиваясь... Наверное, хотел на плиту взобраться... Но вышло по-другому... Едва он, достаточно раскачав себя, занес правую ногу на плиту, как яркое сине-фиолетовое свечение появилось над ней... Появилось... Усилилось... Превратилось во вспышку... А когда вспышка отполыхала, ни плиты, ни Свистуна больше не было... Остался только ствол сосны... - Ну, и что случилось? - вопросила Гама озадаченно... Сообразила, что сказала это в полный голос и поглядела на спутников с опаской - не заругают ли?.. Но ни один, ни другой ругаться не стали... - Искать будем! - категорично молвил Синица. - Кого искать?.. Свистуна?.. - Плиту!.. Она подвижна!.. Легко не дается!.. - А где искать? - Впереди!.. Небось, сама на нас выйдет!..
И снова они шагали... И снова верили, что движутся вперед... Молчали... Вроде бы, деревьев стало пореже... Вроде бы, кустов высоких с жесткими колючими листьями стало гораздо больше... Убедившись, что продираться сквозь них, - себе дороже, стали обходить их стороной... Переправились вброд через две речки... Третья оказалась такой мелкой, что вода совсем чуть-чуть поднималась над щиколоткой... Здесь Гама и обнаружила... Да, обнаружила плиту... Наверное, ту же самую... А, может быть, и другую... Потому что вместе с “той” исчез и Свистун... А здесь его не было... Мелкий слой воды быстро проплывал, серебрясь, искажая изображение... Гама поскользнулась на плите и упала с нее в речку, подняв облако холодных брызг... Синица и Следыч бросились на помощь: Синица - сразу, Следыч - чуть промедлив... Гама ткнулась коленями в илистое дно и беспомощно пыталась встать и что-то крикнуть. Но горло, перехваченное спазмой, не слушалось... Она уже знала, что произойдет... Знала, что ничего не успеет... Так и случилось... Безудержный Синица и осторожный Следыч исчезли одновременно... И плита, конечно, исчезла, пропала вместе с ними... Гама, мокрая до нитки, стояла на коленях, шлепала по воде ладошками и ревела в голос, как малое дитя, и размазывала слезы мокрыми руками... Она осталась одна в чужом мире... И ей было плохо...
Зрительная память ее выручала... И дружба с давней подружкой - милой речкой Плескушей... Речка, промелькивая, проблескивая, постреливая серебристыми бликами, указывала верную дорогу, верный путь возвращения к началу... Скорее бы уж дойти!.. Но возвращение в знакомые места, к знакомой избушке вышло медленным... Будь с ней ее попутчики!.. Ах, если бы они были с ней!.. Но куда их забросило?.. Где они нынче?..
Когда вернулась, то нехотя приступила к «дозорной» службе... Она знала, что может сбежать, что никто ее тут цепями не держит... Ведь помнилась же ее рыжая предшественница, коя при встрече с ней стреканула прочь так, что только пятки засверкали... Но «та», видать, знала, куда можно бежать... Гама не знала ничего... И укрывища своего, чтобы спрятаться от этого мира, у нее не было... Вот и «дозорила» день за днем, утратив всякую надежду хоть на какую-то перемену... Но однажды судьба все-таки преподнесла ей подарок... Однажды в людском потоке, льющемся через лес к обрыву, она увидела знакомое лицо... Это был Моше Вульвер, ее бывший завлаб, сексопат, что когда-то пытался ее изнасиловать... Увидев его, она передернулась от омерзения и позвала: «Эй! Ты!.. Мишка!.. Что же ты сам не смутировал в бешеного кота?..» Она еще хотела крикнуть что-то обидное для него... Но вдруг раздумала... Зачем?.. А Моше глянул на нее мельком, и не понять было - узнал или нет... Вернувшись к звонкой речке — подружке, Гама окунула лицо в ее ласковую воду... А потом, когда вода успокоилась, увидела в ее зеркале себя... Себя, ставшую из кошки - человеком... Да и, по правде сказать, каким уж там человеком!.. Старухой с белыми космами и крючковатым носом... Кого-то ей свое нынешнее лицо напомнило... Она долго вглядывалась в него и, наконец, поняла, - кого... Ее лицо напомнило ей Бабу Ягу... Бабу Ягу, донельзя усталую... Бабу Ягу, усталую донельзя...
