СКАЗКА ПРО КЕДР
Велик Левоня, ох и велик. Лежит на земле рядом с огнедышащей горой. Думает о том, какой он большой.
Встану -думает Левоня, - до небес дотянусь. Рукой махну, - гору снесу с места, в пыль развею. Попить захочу - море осушу!..
Лучше уж не вставать, чтобы небо не баламутить. И руками не размахивать… И не хотеть ничего, чтобы землю не ранить, не увечить.
Лежит Левоня, посапывает, Ничего ему не надо, - лишь бы солнышко на него светило.
Я сильнее всех, думает Левоня, - но я же и умнее всех. Потому что силу свою в ход не пускаю.
Лежит он полеживает. Ветры на него песчинки да землинки наносят, семена летучие.
Н e встряхнется Левоня, рукой не шевельнет, чтобы сбросить с себя ветровые подарки.
Годы идут за годами, кустами обрастает лежебока, но и в ус не дует. Года идут за годами, - деревья его окружили, на нем густо поднялись, - а ему хоть бы что.
Состарилась гора огнедышащая, уснула, зарос травой ее кратер. От непомерной тяжести великаньей земля прогнулась, воды под ней перестали сочиться, как им положено, - окружила Левоню вереница непроходимых болот…
Вот слышит раз Левоня, - сквозь мысли свои благодушные, - как его кто-то окликает голосочком тоненьким:
- Громадина! Эй, громадина!..
Да так настырно: зовет и зовет, никак не уймется.
Великан открыл правый глаз - осторожно, чтоб кого-то не задеть, Смотрел-смотрел, - никого не увидел. Тут щекотание в ноздре началось, и голосок запищал:
- Ты потерпи!.. Не чихни! Я повыше влезу!..
Левоня попридержал дыхание. Перемогся. Чихать не стал.
Пощекотало еще немного, и вдруг на его носу появилась козявочка-букашечка… Серенькая, - разглядишь с трудом.
- Ты кто? - спросил Левоня шепотом.
Сдуть крохотульку побоялся.
- Я - Мудрый Мышь! - пропищал пришелец.
- Здравствуй! Ко мне зачем явился?
- Учитъ тебя! .
- Меня?.. Ты?.. Учить?.. - тут уж не смог сдержаться Девоня: захохотал. Деревья вековые на нем ходуном заходили, иные с корнями вывернулись, гул и стон раздался, звери разбежались, птицы разлетелись; думали - землетрясение.
Нескоро отсмеялся Левоня. Когда успокоился, спросил:
- Где ты, маленький? Здесь ли?..
- Здесь я! - послышался голосок, и пришелец выполз из пышных великаньих усов.
- Я тоже - мудрый! - сказал Левоня. - Поэтому готов учиться!..
Зверек не ответил: занят был… Снова карабкался к собеседнику на кончик носа.
Когда очутился там, сел столбиком и перво-наперво разгладил верхними лапками свои пусть не пышные, но длинные усишки.
Затем строго пропищал:
- Почему ты не делаешь?
Великан удивился:
- Чего не делаю?
- Ни-че-го! – отчеканил Мудрый Мышь. - Тем самым наносишь вред!..
- Кому? - Великан от удивления и второй глаз открыл.
- Мне!.. Моим подданным!.. Под тобой – моя страна!.. Была… Теперь ютимся между болот!..
Левоне показалось, что маленькие глазки влажно блеснули. Хотя, уверен не был.
- Я все могу! Я самый сильный! – высказал великан свои главные истины.
Мудрый Мышь будто не услышал. Двигал в воздухе лапками.
- Колдуешь? - спросил великан.
Зверек снова не услышал.
Кончив двигать лапками, сгорбился, поник.
Задумался.
Левоня с беспокойством следил за ним. Что означало его поведение?
- Тебе надо уйти, - наконец, проговорил Мудрый Мышь. - Твое Медленное Время... Оно тебя убьет…Скоро… Скоро совсем!..
- Ничего не понимаю! – признался великан.
-Научу, - терпеливо сказал зверек.- В любом живущем заключен Пузырь Времени. В нижней части Пузыря - Время Медленное. В верхней части - Быстрое Время...
- Понятно, - прошептал великан. - Хотя, не очень…
- В начале живут за счет Медленного Времени. Затем - за счет Быстрого… Затем тело отмирает… Из Пузыря Времени образуется Купол Вечной Жизни… Этот Купол вбирает Бестелесную Сущность…
- Ты умнее меня! ~ сказал великан.
- Слушай дальше. Если Медленное Время не расходовать, оно не пустит вверх… Оно породит Конус Смерти… Тогда ничего не будет…
Тут земля под Левоней задрожала, - совсем как от его недавнего смеха. Закачались, затрещали деревья. Птицы и звери бросились врассыпную.
- Что это? - обеспокоенно спросил великан и попытался приподняться на локте.
- Вставай скорее! Отпрыгивай в сторону! - пискнул Мудрый Мышь и куда-то исчез.
Левоня сел рывком - будто родилась высокая гора.
Толстенные стволы, черные земляные тучи посыпались с его боков и груди.
Больше ничего сделать не успел.
Как бы провалился куда-то.
Но при этом остался на месте: сидящим на колеблемой земле.
Мир стал нечетким, расплывчатым…
Плотность и тяжесть сидящего тела исчезли, хотя размеры остались прежними.
Внутри великана обозначилась бешено крутящаяся воронка. Ее серо-синие бока были сотканы из плотных, тесно прилегающих одно к другому, волокон.
Левоня падал в воронку, - падал сам в себя, - дергаясь, пытаясь зацепиться рукой или ногой.
Вдруг что-то лопнуло над ним. Или раскололось…
Левоня увидел, что до этого воронка не была самостоятельной, - имела округлую верхнюю часть…
Ныне куски верхней части, распластываясь, размягчаясь, беловато отсвечивая, изгибались в немыслимо перекрученные кольца и медленно взмывали вверх - сквозь бесплотную сидящую фигуру…
В воздухе над собой сидящим Левоня падающий увидел множество таких колец.
Некоторые оставались одиночными, другие соединялись в столбики, третьи – в ряды…
- Что это? - завопил Левоня падающий, пугаясь, но любопытствуя; завопил бессмысленно, ведь ответить никто не мог. - Что это?
И- вдруг сам понял, - вспомнил мышиные писклявые слова.
В Пузырь Времени он попал, - в пузырь своего собственного Времени,
А раскололся - Купол Вечной Жизни.
Что же осталось?
Да Конус Смерти – что же еще!..
Но кольца эти перекрученные.
В них отдельная жизнь…
Как их называть?..
Что они такое?
- Смотри! - вдруг пискнул знакомый голосок. - Свободное Время заперло твой Конус Смерти!.. Нам не выбраться!..
- Ты где? - завопил великан.
- Все- там же!.. В твоих усах!..
-А!- сказал великан успокоенно и обратил внимание вверх.
Действительно, одно из колец - самое последнее - задержалось и не стало взлетать… Оно растеклось над Конусом Смерти тонкой пленкой, искажающей взгляд, - словно состоящей из нагретого воздуха.
После этого воронка, не переставая вращаться, начала медленный спуск.
Сидящая на земле бесплотная видимость Левони вдруг исказилась, потекла и втянулась – сквозь пелену Свободного Времени – в нутро воронки.
Там оба облика великана – падающий и наружный – слились, но облегчения от этого Левоня не испытал.
Конус Смерти, начав погружение, стал прозрачным. За собой он также оставлял прозрачный канал, позволяющий видеть то, что было наверху.
Голубое небо там было, ласковое солнце, перезвон ручья, посвист ветра.
- Куда мы движемся? - спросил великан.
- Лучше бы тебе не знать, - ответил Мудрый Мышь.
- Скажи! - настаивал великан.
- К Зверь-Огню!
- Зачем он?
Мышь молчал…
- Зачем он? - закричал великан, объятый ужасом, и собственный ужас был странно сладок.
- Он пожирает тех, кто не создал Бесплотную Сущность, кто загубил Купол Вечной Жизни…
- Значит, и меня?..
Мышь молчал…
- Но я хотел Добра всем! Зная свою силу, никого не тревожил!..
Ни звука в ответ…
Мимо Левони протягивались черные корни спящей Огненной Горы.
Странные тени обитали под горой. Сухо шурша, обвивались вокруг прозрачных стен Воронки, словно пытаясь удержать ее в объятиях, не пустить вниз. Из черных игл состояли тени, словно бы насыпанных друг следом за дружкой, и чернее их черноты ничего не могло быть…
Потом из глубины наплыли большие камни, похожие на диковинных тварей, приготовленных для воплощения. Были здесь многоголовые, многокрылые, многоротые , многоглазые… Были жабы-единороги, медузы-бабочки, обезьянопауки, лисы-василиски…
- Те, кого пожрут... Пожрет Зверь-Огонь... Те безвозвратно пропадают? - спросил великан.
Мышь ответил сразу, будто ждал:
- Внутри Зверь-Огня происходит переделка, лишение Формы. Затем измененные - через вулканы - выбрасываются на землю… Посмотри на нашу Гору!
Левоня поднял голову, прищурился.
Над вершиной Спящей Горы, над ее холодным кратером повисла дымка-не дымка, тучка-не тучка: пригоршня праха, выброшенная снизу.
Частицы праха, подхваченные движениями воздуха, ветрами и ветерками, - рассеялись вокруг Горы,
Тут и там прах проникал в кольца Свободного Времени, которыми было насыщено пространство. Внутри колец прах начинал как бы бурлить, бешено беспокойствовать. Под его напором кольца растягивались, превращались в Пузыри Времени.
И еще увидел великан, - не земным, каким-то иным зрением, -воздух был пронизан живыми Зовами,
Звала медведица, и Пузырь Времени, притянутый ею, вошел, уменьшившись, в комочек слизи, которому предстояло стать ее детенышем.
Звала беременная олениха, и зов ее притянул Пузырь Времени для будущего олененка.
Звали рыбы, мечущие икру, и в каждую икринку помешался свой Пузырь Времени…
Звали птицы, и Пузырь Времени находился для каждого их яйца…
- Меня это не утешает! - сказал великая и отвернулся. – Хочу спастись!..
- Я бы тоже не прочь? - пробормотал Мудрый Мышь.
Ниже и ниже спускался Конус Смерти…
В подземных пустотах были скрыты целые города. Домики лепились то как муравейники, то как ласточкины гнезда. В них обитали маленькие белобородые человечки, более высокие и крепкие голощекие фигурки, дымчато-пушистые существа, которые походили и на животных, и на людей.
Подземные жители не видели великана: спешили на базар и в гости, работали в кузнях и шахтах. Бодро-деловитым шумком провожали погружающийся Конус.
Под их городом были рудные пласты, пронизанные желтыми, зелеными, серебристыми, голубыми, красноватыми жилами. Щедро были разбросаны жилы. Светились, будто перья, разбросанные жар-птицей.
Затем были маслянисто-спокойные озера с белыми гадами, пожирающими друг друга. Затем…
- Мы приближаемся! - пискнул Мудрый Мышь- Приготовься, я буду бороться!
Левоня занервничал, завертел головой.
Странные ходы открылись под ними. Щелевидные, очень ровные -будто нарочно прорублены сверху вниз. Фиолетовая дымка заполняла их.
Конус Смерти был явно больше по размерам, чем любой щелевидный ход. Но он втянулся в один из ходов, не изменяясь, не съеживаясь.
Далеко внизу Левоня увидел что-то яркое, косматое, страшное. Оно металось в огромной пещере, прыгало вверх. Языки пламени вырывались из его боков. Нет, не языки, - вихри пламени. Сияние, из которого состояло Нечто, было бы нестерпимым, если бы не спасительная даль да еще фиолетовая дымка.
- Чудовище разевало бездонные пасти, махало обжигающими лапами. Смотрело тысячами глаз, обездвиживая, лишая воли...
Мудрый Мышь начал что-то выговаривать своим тонким голоском, и слова были совершенно непонятны Левоне.
Далеко снизу донесся могучий рев, и Конус Смерти содрогнулся, будто от удара.
Движение Конуса призамедлилось.
Мудрый Мышь неразборчиво писклявил, затем завел монотонный напев.
Тут Конус остановился совсем, по его прозрачным стенкам побежали радужные сполохи и полосы.
- Что ж ты раньше не спохватился? - прошептал Левоня.
Он хотел укорить еще как-то, но осекся, глянув на зверька.
Мудрый Мышь посерел от напряжения, капельки пота усеивали шкурку.
Долго малышу не продержаться!
Левоня решил помочь, - поднял руки и прыгнул вверх. Авось, прорвет преграду? Авось они выберутся через тот прозрачный след, что оставили за собой, погружаясь…
А вверху…
Вверху такое происходило!..
Левоня замер, забыв руки опустить- отрешенный от заунывного напева Мудрого Мыша и от далекого рева Зверь-Огня.
Сверху, с самой земли, сыпались в их след, в след Конуса Смерти, бесчисленные юркие фигурки. Бесчисленные хвостатые зверьки, бесчисленные серые мыши забивали отверстия, ползли по отвесным стенам, повисали, цепляясь за плечи и за хвосты друг друга… Опускались… Опускались…
Вот нижний их отряд достиг покрышки Конуса Смерти, слепленной из Свободного Времени…
Заработали острые зубки грызунов - и покрышка стала видимой, бледно зазеленела.
- Видишь? – прошептал великан. – За тобой пришли!.. А что делать мне?..
В бледной зелени появились дыры, их края свисали неровными лоскутами,
- Откажись от своей формы! – проговорил Мудрый Мышь, прервав напев. (Тут же вращение стенок возобновилось, и Конус Смерти двинулся с места). – Откажись!.. Тебе она не на пользу!.. Ну!..
- Отказываюсь!. - пробормотал великан.
Мудрый Мышь вцепился в заботливо свешенные хвосты сородичей, и его выхватили из Конуса Смерти.
Туда же - в прогрызенную дыру- устремился великан. Устремился всей своей волей, всем желанием жить., всей надеждой, всей нерастраченной силой.
Порыв его был неукротим.
Начинал его Левоня, великан, быстро теряющий привычные черты, - продолжал и завершал безымянный белесый вязкий поток, буквально липнущий к хвосту Мудрого Мыша. Безымянный, но живой поток.
Вперед!.. Вперед!.. Обратно к солнцу!.. От стены к стене!.. От откоса к откосу!..
Мышам было легче. Еще под землей они разбежались по норкам да незаметным ходам-переходам. Им и на поверхность выныривать не надо.
- Ты будешь полезным! - пискнул Мудрый Мышь.
И тоже пропал…
Живой Поток пробился к поверхности - прямой, напряженный.
Земную Поверхность окутывало многослойное Время,
Живой Поток прикоснулся к нему, - Время не пускало…
Живой Поток поднатужился…
Приналег…
И Время неохотно-неохотно, медленно-медленно - стало выгибаться.
Сперва самый нижний слой, затем другие – те, что над ним.
Живой Поток выглянул из-под земли.
Только прямо вверх он мог выдавливаться, только прямо вверх, - потому что слои Времени туго льнули к нему, пытались повалить, затолкать обратно под землю.
Солнце его обожгло, выкрасило в коричневый цвет.
Противодействуя слоям Времени, он затвердел, но и такой, затверделый, тянулся выше и выше...
Там, в поднебесности, в птичьей вышине, в слоях Времени нашлись слабины.
Живой Поток вытолкнул сквозь них отростки поменьше, - вытолкнул в разные стороны. Те отростки - в свой черед - были обожжены солнцем и затвердели.
На концах отростков Время совсем истончилось, ослабло…Сквозь многочисленные прорехи вылезли иглы – затвердевающие струйки, да выдавились кусочки, ставшие шишками…
Так поднялся первый кедр – дерево, полезней которого, пожалуй, не сыщешь в северном лесу…
