СКАЗКА О НУЖНОЙ ВОЙНЕ
1.
– Какая-то лужа!
– Или блин!
– На вызов не откликается!
– Признаков активности нет!
Патрульный корабль Европейских миров осторожно приблизился. Перед ним сверхмалый объект. Кофейно-бурый. Плоский. Диаметром полтора метра.
– А может быть, мина?
– Таких систем у них нет.
– Значит, новая!
– Ничего не значит! Определи-ка состав это штуки!
- Будь я проклят, чиф! По шкале Гривса – биологический объект!
– Ну-у?.. Вот тебе и «мина»!
–Что делать?
– Возьмём на консервацию. На Базе разберутся!
Захваты осторожно загнали находку в люк. Главный двигатель заработал в походном режиме.
– Дъявольщина!
– Что случилось, чиф?
– Обзор консервирующей камеры!
– Что?
– Отключился!
– Поломка?
– Система в порядке! Обзор отключён оттуда! Из самой камеры!
– Я пойду туда!
– Не ходи!
– Как же быть?
– Аннигилировать содержимое камеры!
– А вдруг это Разум? И нужен контакт?
– Это ловушка! Азиатская западня! Приступаю к аннигиляции!
Капитан разорвал плёнку над аварийным пультом, нарастил защитные стенки и включил дозатор, впрыснувший в камеру нужную, массу антиматерии.
Поздно!.. «Лепёшка» уже покрылась усиками, поглощавшими энергию.
Потом усики осыпались, «лепёшка» задрожала и, словно рассечённая взмахом сабли, разломилась надвое. От каждой новой «лепёшки», прошивая прочнейшие стены, как вату, потянулись в рубку полупрозрачные ниточки….
Склонившись над пультом, капитан поглядел на товарища и увидел какой-то извилистый белый штрих, пробежавший по воздуху и упёршийся в затылок инженеру.
Тут его сознание погасло. Очнулся он в консервирующей камере на миллиардную долю секунды. И успел почувствовать слабый толчок сработавшего дозатора…
– Очень удобная Вселенная! – сказал тот, что завладел телом капитана.
– Мы её легко захватим!
– Ты понял? Европейские миры враждуют с Азиатскими!
– Да! Планета Европа и планета Азия. Центры двух могучих империй. Летим на Базу! Там осмотримся!
2.
База находилась на маленькой безжизненной планетке. Команды кораблей, изыскатели, администраторы в свободные часы предавались безудержному потреблению. Свободе потребления грозили азиаты, – в этом истоки враждебности к ним.
По вечерам разноцветные рестораны, бары, киношоу, дискотеки всасывали двуногих, и ночь грохотала каблуками, как матросская пляска. Ночь пьяно-доверительная. Ночь отрешённая.
Капитан (Роберт Крисс) и инженер (Джерри Остин) выбрали бар «Весёлый Тэдди».
Первые дни по прилёте ох окликали, с ними здоровались, но они не узнавали старых знакомых. Прокатился слух, что они побывали в катастрофе.
Бармен Тэдди славился как первый сплетник Базы. Бились об заклад, может ли он сутки болтать без перерыва, и Тэдди доказал, что может. Сотни чужих мнений толкались в его лысой голове. Для своего мнения там не осталось места. Новости сыпались из него обильно и бессвязно: вылавливай что кому по душе!
Молчаливая пара – Крисс и Остин – вошла в число его любимых посетителей. Тэдди ценил неразговорчивость в других.
Бар, отделанный «под старину» – электрическими лампами, деревянной стойкой и расстроенным пианино – никогда не пустовал. Сюда спешили прилетавшие, – разузнать, что новенького. Здесь имелись невиданные наркотики, царили полузаконные игры. Вконец пропившийся пилот, пробренчав на «фирменном» инструменте популярную песенку, получал в награду коктейль «Ярость акулы». Бар заменял газету и правительство. Он создавал социальный микроклимат Базы.
Роберт и Джерри не пропускали ни одной сплетни. Они их впитывали, как сухие губки – воду. Их жадное внимание вдохновляло рассказчиков. Неразлучная пара превратилась в своеобразный центр притяжения. Для всех, кто не искал их раньше.
– На что это похоже! – возмущался инспектор полиции. – У техников опять найдены азиатские листовки! Призывают отказаться от «животной радости потребления»! Предлагают приобщиться к «творческому созерцанию Бога!»
– Да-да, инспектор! Но ведь потребление – тоже творчество.
– Гм-гм! Пожалуй, прикажу агентам пустить ваш тезис в оборот!
– Какова же будет формулировка?
– Ну, гм-гм, что-нибудь такое…
– Именно так!
Инспектор, пыхтя, выкатывался. А Роберт и Джерри уже слушали кого-нибудь другого. И опять сводили беседу к проискам азиатских миров.
Через две недели они были – в порядке очереди – допущены к патрулированию.
3.
– Есть в них неодолимая стабильность! Она меня бесит!
– Здравый смысл!
– Или трезвость ума, как они говорят!
– Они любят шуметь.
– Пока не дошло до дела!
– Но они агрессивны.
- Да в мелочах! Драка для них – разрядка. Единичное убийство – потолок. Тотальной агрессивности не разбудить!
– Надо побороть их инстинкты.
– Как? Мы с тобой накалили атмосферу до предела. Но взрыва нет!
– Они ленивы и слишком ценят жизнь…
Роберт и Джерри переговаривались, а вокруг них еле слышно трепетала симфония субсветового корабля. Словно шум ветра в сосновом бору, словно шелест волны. Перестук серебряных молоточков. Робкая уверенность капели. Трепет пойманной птицы…
Привычный ритм. Одна лишняя нота равна удару по нервам.
Слова затихли на губах, лица перекосились, когда барабанным боем и тоскливым плачем свирели ворвался сигнал бедствия.
СОС! В космосе гибнет Разум!
Капитан у пульта управления, инженер – у пульта информации.
– Принял! «Рассвет»! Пассажирский лайнер! Напоролся на колодец из микромира! Вспышка сверхмалой звезды его разбила на три герметических обломка! Место прописки – Азиатские миры, Земля!
– Сколько до него?
– Часа два по нашим хронометрам.
– Летим! Случай за нас!..
На экране бушует юная сверхмалая звезда. В её короне – три неподвижных уголька, из которых доносятся крики о помощи. Звезда – как болото. Жертвы увязли, и она торопится их поглотить.
Джерри включает передатчик.
– Я – европейский крейсер! Требую в уплату за спасение передать в состав европейских миров планету Земля!
Обломки оторопело молчат. И вдруг – презрение, гнев:
– Никогда! Никогда!
В космос несётся весть о чудовищной торговле с обречёнными. У капитанов далёких азиатских кораблей сжимаются кулаки.
– Ответ окончательный?
– Да, и будьте прокляты!..
Тогда Роберт неторопливо и метко расстреливает остатки азиатского лайнера. Они крошатся, лопаются и водопадом искр сливаются со звездой.
Эфир затихает
Капитан улыбается инженеру и выжимает максимальную скорость, уводя корабль к Базе.
4.
Тэдди блаженствует.
– Какая новость Азиатский крейсер хотел напасть на наш, но тут вспыхнула звезда, и его спалила. Будь бог, и я бы сказал, что он за нас! Азиаты обнаглели: выставляют нас убийцами. Требуют суда и наказания наших парней. Ну, да кто их послушает! Я бы им ответил!..
– Тэдди, друг мой – пропыхтел инспектор политической полиции. – Помолчи минутку! Роберт Крис и Джерри Остин, следуйте за мной!
– С удовольствием, инспектор! Показывайте путь!..
В кабинете оранжевые стены. Белый пол. Стол, в который вмонтирована куча техники. Два кресла. Белые слепящие рефлекторы из-за стола.
– Вы производили полёт № 200/90. Дайте его характеристику!
– Обычный патрульный полёт. Кисли в Пространстве да крутили секс-плёнки.
- Никаких происшествий? Ничего подозрительного?
– Ну, как же! Слышали СОС! Но нам было не по курсу!
– Дисциплинарный устав, параграф тридцатый, пункт шестой. В «патрульном полёте запрещается оказывать помощь пассажирским кораблям, чтобы не выдать свои координаты потенциальному противнику».
– Значит, вы пошли своим курсом?
– Да.
– И вы это подтверждаете, Джерри?
– Несомненно!
– Тогда почему приборы говорят, что вы изменяли курс? Почему в боекомплекте нехватка ядерных снарядов?
– Не проверились перед вылетом! Пошли с неполным комплектом!
– Вот акт, подписанный капитаном-техником. Укомплектованность боеприпаса – 100%.
– Капитан ошибся.
– А приборы? А записи курса? Они тоже ошибаются?
– Не могу понять, что вы ставите нам в вину?
– Что-о? Налёт на мирный лайнер! Уничтожение корабля и пассажиров!
– На азиатский лайнер, инспектор!
– Это не меняет дела!
– Это в корне меняет дело! Если вы этого не видите, вы политически близоруки!
– Вы признаёте себя убийцами?
– Не признаём! Курса не меняли! Азиатских собак надо убивать, где только можно!
– Я предам вас суду! Факты вас изобличат! Вас казнят!
– Вы говорите, будто вы – Главный Комиссар полиции! Это превышение власти, дорогой инспектор!
На столе загорелась лампочка. Инспектор с досадой посмотрел на неё и нервным движение воткнул у ухо радиокапсулу.
Тут же он сник, помертвел, в глазах появилась растерянность. Он пощёлкал переключателями, погасил рефлекторы и, не глядя на задержанных, глухо выговорил:
– Допрос окончен. Можете идти. Вы свободны. Пока…
– Никаких «пока»! – холодно возразил Роберт. – Мы свободны окончательно и бесповоротно! Думаю, вам сейчас ясно сказали об этом ваши хозяева!
Они вышли из кабинета и осторожно прикрыли за собой дверь.
5.
База раскололась. Один лагерь одобрял «активные меры» по отношению к Азии. Другой лагерь занимал позицию крайнего неодобрения. А третий – являл собою вечную «золотую середину», колеблемую политическими бурями.
Роберт и Джерри стали знаменем первого лагеря. Они вели себя вызывающе: оскорбляли трусов, задирали осторожных, провоцируя их гнев. Бесшабашно пускали в ход кулаки и обращали в бегство сильных на язык противников. Спаивали слабых. Доказывали софистам, что война нужна последняя – ради мира на вечные времена.
Их энергия удивляла, убеждала. В течение дня их видели в двадцати разных местах, ночью – в двадцати других. Притом – как всегда, неразлучных.
Роберт и Джерри чувствовали над собой невидимую тень. Кто-то высокий и сильный взял их под защиту после памятного допроса в политической полиции. Мелкие конфликты с законом улаживались как по волшебству, деньги не переводились. Начальство почти не обременяло служебными полётами. Захоти они выпустить листовку или комикс – нужные люди сразу под рукой. Захоти состряпать шлягер на антиазиатскую тему, – поставщики музыки предлагают несколько вариантов. Под их именами вышли два бестселлера, – на ярких обложках сверкали ножи, и лилась кровь азиатских шпионов. Кроме того, Роберт и Джерри заключили договор на издание мемуаров. «Мы – убийцы Азии» и наняли литературного «негра», чтобы состряпал эти мемуары.
Их известность соперничала с известностью самых шикарных проституток. Им завидовали. Зависть рождала недоброжелательство, но также стремление подражать. О них злословили. Но хула только увеличивала интерес к ним и их популярность.
Азиатские миры снова и снова требовали суда над убийцами. На что официально отвечали, что убийцы не обнаружены.
Однажды ночью вооружённые люди в штатском разбудили полупьяных друзей, помогли им наскоро навести лоск и усадили в машину, стёкла которой были зашторены изнутри. Машина, тихая, как хищник, покружилась по улицам Базы и остановилась возле неприметного домика. В домике Роберта и Джерри ждал человек, почётный титул которого – «Потребитель номер один» – знали всё, но истинного лица никто не видел. Он дал космонавтам задание и предоставил ряд полномочий.
6.
Суперкрейсер под командованием Роберта. Джерри – первый помощник. Экипаж – пропойцы и подонки.
О нём никто не скажет: «Европейский корабль». Фальшивые обводы корпуса, фальшивые опознавательные знаки заставят постороннего наблюдателя уверенно утверждать: «Флот азиатских миров»!
Помимо людей единственный груз – оружие. Даже часть навигационных приборов демонтирована и заменена смертоносной техникой.
Полёт немой. Никакой связи. Локаторы включаются на считанные секунды.
В своей европейской зоне – словно чужие, словно враги.
Младший техник напивается после вахты. Джерри расстреливает его на месте, велит надеть на труп форму азиатского офицера и вышвырнуть в космос.
Флора – тихая планета-парник, синоним уюта и мирного труда на благо потребителей. Здесь выращивают диковинные цветы, селекционеры создают невиданные овощи и фрукты для изощрённых желудков. На планете – два города, утопающие в зелени. Половина их населения – туристы. Флора – Мекка европейских гурманов.
«Азиатский» крейсер ложится на круговую орбиту. Передающие каналы – на предельной мощности.
– Жители планеты! Чётко выговаривает Роберт. – Я – головной корабль военной эскадры Азии! Мы пришли отомстить за гибель наших братьев! Можете защищаться! Мы нападём через полчаса!..
Снизу, как воздушные шарики, взвиваются телевизионные спутники. Джерри, колдующий у прицелов, даёт им осмотреться, передать изображения и затем сжигает их.
Доносится робкий радиоголос. Он просит мира на любых условиях. Роберт отвечает:
– Единственное условие – немедленное самоубийство всех жителей планеты!
Тогда атмосферу прокалывают стрелы ракет. Когда-то грозные, неуловимые, теперь они безнадёжно устарели.
Джерри взрывает одну, «для фейерверка», а другие поворачивает на сто восемьдесят градусов.
Полчаса истекают.
Крейсер подползает к полюсу и начинает спиральный облёт планеты, сбрасывая в шахматном порядке ядерные и нейтронные бомбы.
Разноцветный ковёр покрывается чёрными кляксами. Они разбухают и сливаются.
Особенно тщательно переламываются оба города. Джерри работает ювелирно. Мелкие и средние бомбы. Жесткое излучение. И для верности плевки звёздной плазмы.
Облёт Флоры повторяется дважды.
Следы жизни перечёркнуты, стёрты, растоптаны.
И тут сверхдальние локаторы засекают космический корабль. Азиатский крейсер. Копия того, что кружит над планетой. Он выходит на связь.
– Имею на борту делегацию европейских учёных, работавших на мирной конференции по нейтринной технике. Что у вас происходит? Не нужна ли помощь?
– Извержение вулкана! – рапортует Роберт. – Угроза для жителей планеты! Веду спасательные работы! От помощи не откажусь!
Встречный корабль приближается.
Роберт возится у голографа. Одна, две, три голограммы. Вот оно, доказательство агрессии!
– Приготовиться к залпу!
– Готов!
– Пли!
Шквал антиматерии захлёстывает азиатский крейсер. Мгновенная вспышка.
Роберт выжидает немного, сбрасывает со своего корабля бутафорские опознавательные знаки, ложные обводы корпуса – и даёт отбой.
В парсеке от Базы капитан и первый помощник тайком покидают корабль в фотонной капсуле. Через час после их отлёта корабль взрывается.
Свидетели нападения на Флору исчезает.
7.
База бушует. С других планет – вести о яростной жажде крови. Голограммы, сделанные Робертом, размножены в тысячах экземпляров. Повсюду известно про труп азиатского офицера, выловленного в космосе. Сообщения с Флоры снова и снова прокручиваются по телеканалам.
На улицах вопли:
– Отомстим!
– Огнём и мечом!..
– Крестовый поход!..
– Такие дыни погубили!..
Пропажа делегации учёных подливает масла в огонь.
Резко подскочило число преступлений.
Стоит сказать на кого-то: «Азиатский агент!» – и человека растерзают. Вооружённая толпа – как пороховая бочка…
Европейские миры предъявили ноту протеста. По тону – почти ультиматум.
Азиатские лидеры ответили сдержанно. Выразили сожаление и соболезнование. Призвали к созданию объединённой комиссии по расследованию.
Когда стихла первая волна психоза, послышались недоверчивые голоса.
– Если азиаты напали, то почему на такую безобидную планету?
Появились упорные слухи, что в трупе азиатского офицера кто-то узнал шулёра Гуго Бульона, недавно исчезнувшего.
Прохожие находили в карманах листовки: « А где были убийцы Крис и Остин во время гибели Флоры? Только не на Базе!»
Роберт бесился. Джерри вторил ему.
– Проклятая вселенная! Её стабильность возмутительна!
– Уже были за критической точкой и – на тебе! – отпрыгнули назад!
– Не хотят гибнуть! Не хотят!
– Мы их заставим!..
Бешеная энергия. Речи, крики, угрозы, лесть. Подкуп и обман. Слова кажутся густым туманом, в котором самим же ничего не видать.
Не оставляет противное чувство, что бьёшься головой об стенку, что всё напрасно…
Однажды ночью их снова будят вооружённые люди в штатском и куда-то везут. И “ Потребитель номер один!” Разъясняет им план операции…
8.
Задание простое. Заминировать Национальный музей. И среди боевых мин, которые взорвутся, подбросить азиатскую мину. Она «случайно» не сработает.
Национальный музей – на окраине Базы. По ночам он тихо дремлет. Злачные места далеко. Ничто не мешает видеть сны.
Роберт вскрыл замок и пропустил Джерри вперёд. Он оглядел улочку. Фиолетовая тьма. Над центром Базы – переливчатое зарево. Глухой нестройный шум катится оттуда. Всё спокойно.
Он проскользнул в музей. Джерри раскладывал мины на полу. Их тёмные масляные тела вызвали в памяти Роберта мимолётное воспоминание о чёрных кляксах в атмосфере Флоры. Но картинка быстро исчезла. Роберт вынул из-за пазухи пачку взрывателей и передал Джерри.
– А где азиатская?
– У меня! Оставил напоследок!
– Пошли в хранилище!
Они взяли по мине, но не успели сделать и шагу. Ослепительный свет ударил сверху и спереди.
Это было так неожиданно, что на секунду Крис и Остин окаменели.
– Предлагаем сдаться! – прозвенел чей-то голос.
Роберт опомнился, нажал кнопку взрывателя и бросил мину вперёд, в жгучий световой туннель. Джерри синхронно повторил его действия.
Два взрыва слились в единый злой вопль.
Здание покачнулось. С потолка полилась плотная пыль. Стены натужно заскрипели.
Роберт рванул бластер из кобуры и бросился на пол. И сразу ощутил, что упал животом прямо на заряженную мину.
Рядом распластался Джерри.
Никакого прикрытия! Как букашки на стекле!..
Сверху лился безжалостный свет.
Роберт выстрелил в потолок.
Но темнота оказалась ещё страшнее. Что-то шелестело спереди, сверху и с боков. Как будто на цыпочках бегали хихикающие невидимки.
Роберт броском перекинул тело к Джерри.
Запоздав на долю секунды, пуля ударила в то место, где он только что лежал. Рикошетом пуля задела корпус мины, и короткий тупой стук наполнил Роберта ужасом. Он прижался к Джерри. Тот мелко дрожал.
Локтем Роберт толкнул Джерри. И прошептал, приблизив губы к бледному овалу лица:
– Залп и рывок понял?
Джерри качнул головой.
Они перевели ручники на полную мощность и отчаянными очередями пробуравили темноту.
Роберт вскочил первый и прыгнул назад. И тут же пуля впилась ему в плечо. Правая рука стала чужой, деревянной.
Джерри, едва приподнявшись, рухнул обратно, не сдержав стона. Он поймал пулю грудью.
Роберт, превозмогая боль в разорванном плече, попытался отползти к двери.
Но в вестибюле музея послышался голос, пригвоздивший его к месту.
– Роберт Крисс, Джерри Остин, вы узнаёте меня? Вы сидели у меня в кабинете на допросе. И я сказал, что вы свободны «пока». С тех пор я не выпускал вас из виду. Ваши тайные встречи мне известны. Ваши беседы записаны. Правда, я уже не инспектор. Меня разжаловали. Но как частное лицо, я обладаю некоторой свободой действий. Вы были недосягаемы в космосе. Но сегодня вам не уйти. У меня нашлись друзья, не желающие войны. Я поклялся, что вас уничтожу и не дам уничтожить себя! Сегодня вам никого не убить! В музее только роботы! А я наблюдаю за вами издалека! Хочу, чтобы перед смертью вы узнали о своём проигрыше!
Голос замолк.
Выстрелы изрешетили капитана и инженера.
Какие-то белые штрихи выскочили из их голов, прочертили крышу и потянулись в небо.
Но небо, усеянное звёздами, было бездонным и пустым.
И белые штрихи пошатнулись, расплылись, пропали…
