Танька
1.
Танька – моя одноклассница, и я ее люблю… Сам не знаю, за что и почему… Но люблю, - в этом уверен твердо…
Она невысокая, - на полголовы ниже меня… Волосы цвета спелой соломы… Это мне мама так сказала про ее волосы, когда увидела Таньку на улице…
Спортом специально не занимается…Но так у нее все получается ладно да складно, - каждый поворот или наклон головы, каждое движение ногой или рукой, - что невозможно не залюбоваться…
Меня поражает, до чего все в нашем восьмом слепцы да глупцы… Ничего не видят и ничего не понимают…Хотя, быть может, с другой стороны, надо не ругать их, а радоваться этому…
Если бы они были “зрячими”, то у меня, никаких бы шансов не осталось на Танькино внимание. Потому что моя внешность – так себе. В двух словах – лопоухий и нос картошкой… И очки на носу…
По современным понятиям, “ботан” или “ботаник”… Что, в общем, одно и то же…
Отец у меня – такой же. но у него, плюс к перечисленным данным, еще и лысина…
Он умный и веселый, хотя чему тут веселиться в его неудачной жизни… По профессии – детский врач и работает в обычной поликлинике, хотя друзья-приятели не раз его звали в какие-то платные больницы… Ну, то есть, туда, где платная медицина…
Мама – инженер-конструктор… В конторе работает, видимо, в захудалой. Потому что черчение у них совершается на кульманах, а не на компьютерных мониторах…И конструируют у них всякую ерундистику… Например, машинку для нарезания проволоки на кусочки определенной длины…
Мне это неинтересно, хотя я стараюсь не показывать свое безразличие…
2.
Мы с Танькой дружим потому что с пятого класса сидим вместе, за одним столом…Подружились как-то незаметно: то авторучку одолжить, то карандаш, то флешку… То подсказать на уроке, то дать списать на контрольной, то помочь дойти до сути чего-то… Так незаметно, незаметно, и глядишь – не разлей вода! И друг без друга не можем!..
Ни на какую такую любовь я тут не намекаю!.. И уж тем более ни на какой дурацкий секс!.. Ненавижу это свистяще-шипящее слово!.. Так и представляется: ползет мимо толстая противная змея и шипит: “С-с-секс-с-с!..”
Мне не представить себя и Таньку внутри этого “змеинства”!.. Или, хотя бы, только рядом с ним!.. А в классе у нас, по крайней мере, трое ребят только об этом и говорят (не буду называть их поименно)… Мне они кажутся немножко «рёхнутыми”… Наверное, как раз про таких и говорят, что они “озабоченные”…
Мы с Танькой и не обнимались, и не целовались, потому что нам и так хорошо… Нам достаточно просто быть рядом…
Из родных у Таньки только мама и брат Васька, который в третьем классе…
Ее мама – водитель троллейбуса, и на ее маршруте мы уже несколько раз катались бесплатно…
3.
Все началось с пустяка… Сентябрь был очень жарким, и мы каждое воскресенье ездили купаться на Финский залив…
Окунались… Валялись на песке… Снова окунались… Потом валялись в сладостном изнеможенье, подставляя солнцу то животы, то спины…
Мы, большие, хоть обсушивались время от времени, а наш мелкий Васька барахтался на мелководье без перерыва и ни за что не хотел вылезать…
Мне было жарко… Мне было потно… Мне было сухо во рту…
Мне даже казалось, что прибрежные пылинки злорадно похрустывают на зубах…
- Сейчас бы по мороженому! – страстно возмечтал я, не открывая глаз…
В ответ раздался тяжелый вздох с Танькиной стороны.
Я понял, что она тоже не отказалась бы от мороженого.
И еще мы долго лежали… И по очереди закапывали друг дружку в песок…
И я мысленно постанывал от жажды и от скребущей сухости во рту…
А потом не выдержал и простонал вслух…
- М-морож-женого!.. Мм-м-орож-женного!..
И Танька тоже исторгла такой тяжелый, такой сочувствующий вздох, что мне стало ее жалко…
- Там санаторий!.. Вправо!.. Через километр или два!.. – произнес я. – Давай я сбегаю туда!.. А ты пока – с Васькой!..
Снова Танька вздохнула, но теперь потише… Затем послышалось шуршание или там шелестение…
И вдруг что-то холодное!.. Что-то холодное коснулось моего живота!..
Я заорал от неожиданности и от испуга и сел, распахнув глаза…
И увидел…
Танька держала в руках три эскимо на палочке, одним из которых только что коснулась меня…
4.
- Что это?.. – задал я “умный” вопрос.
- А то ты не видишь! – грубовато ответила Танька. – Ешь давай!.. Охлаждайся!..
Она посмотрела на мою перекошенную от удивления физиономию и засмеялась
Я тоже захохотал, - Танька заразила.
Потом она крикнула:
- Васька!.. Беги сюда!..
И принялась за свое эскимо… А я накинулся на свое…
И Васька, прибежав, тут же погрузил в белый аромат свою счастливую “физию”…
Он и не подумал спрашивать, откуда взялась эта благодать…
Но я-то…
Я-то не мог вести себя так беззаботно…
- Оно настоящее? – спросил я.
Снял обертку… Лизнул…
- Ну, и как? – осведомилась Танька.
- Настоящее! – захлебываясь от удовольствия, промычал я.
- А еще можно? – спросил Васька.
Правильный вопрос задал мелкий… Я посмотрел на него с одобрением…
- Нельзя! – ответила Танька.
Она вдруг перестала улыбаться и словно бы загрустила…
- Чего это ты? – решил я понять перемену ее настроения.
- А-а, ерунда! – отмахнулась она. – Голова заболела!..
- Из-за чего?.. Перегрелась, что ли?..
- Да нет, не перегрелась!.. Из-за этого! – она указала глазами на остаток своего эскимо.
- Не понимаю! – честно признался я.
- А я тебе стишок прочту, и ты все поймешь!.. – сказала она.
Потом, сидя, - вся в налипшем песке, статуя, да и только! – стала произносить “стишок”, вкладывая в каждое слово столько пыла, что каждое слово казалось раскаленным.
- Я всё могу!.. Я всё могу!../ Какая это мука! / Я всё могу, и нигугу! / И никому ни звука!..
Продекламировала и посмотрела на меня с непонятной надеждой…
- Ну?..
- Баранки гну!.. – теперь, видимо, моя очередь грубить. – Если думаешь, твой стишок что-то объяснил, так нет, - ни фига!..
- Все мужики тупые! – сказала Танька разочарованно. Но тут же переменила гнев на милость. – Хочешь, расскажу всё?..
Такой она вдруг стала серьезной, что у меня мурашки побежали по спине.
И я прошептал:
- Хочу!..
- Учти! Тебе – первому!.. До тебя – никому!..- Танька посмотрела на меня свысока. – Я, наверное, колдунья!.. Или просто ведьма!..
- А может, ты просто – того?.. – Я покрутил пальцем у виска.
Танька не обиделась… Похоже, просто не обратила внимания на мой жест…
- Мама меня с детства часто оставляла одну… Я к этому привыкла, и мне даже нравилось.
Я придумывала себе забавные игрушки, и они появлялись передо мной… Когда надоедали, я отправляла их прочь. И они уходили…
Мама очень уставала на работе. Ей каждый день в четыре утра уже надо было вести свой троллейбус… Поэтому не замечала, что у меня часто меняются игрушки…
Единственное, что не нравилось: после каждой новой игрушки болела голова… Иногда – долго, иногда – совсем немного… Но даже к этому я привыкла…
Когда появился братик, то занималась им только я… Маме нужно было денег зарабатывать вдвое больше…
Все игрушки он получал от меня… И даже кое-какую еду…
Однажды на улице мне встретилась цыганка. Она ко мне подошла. Она подошла ко мне и мне поклонилась… Она сказала, что у меня – большая сила, И я могу стать кем угодно, и получить что угодно… Но за любое желание нужно платить собственной болью. Поэтому лучше о своей силе забыть… Что я и делала… Пока не увидела сегодня, как сильно ты хочешь мороженое…
5.
Потом мы лежали на песке, и я не мог понять, не мог решить, как надо относиться к тому, что услышал…
Молчали долго, и я мучился от вынужденной немоты… Наверное, я все-таки не очень умный…
В конце концов, Танька первая заговорила…
- Хочешь, стишок скажу, который про меня?..
- Ну, давай! – с облегчением согласился я.
И Танька медленно, словно бы напевно, выговорила свой “стишок”…
- Всё, что пожелаю, может совершиться…
Всё, что захочу, возникнет в тот же миг…
Захочу, - и с неба прилетит жар-птица…
Захочу, - и стану героиней книг…
Это не награда!.. Это хуже ада:
Знать, что можешь всё, и ничего не сметь!..
Знать, что для себя желать, - ничего не надо!
Много пожелаешь, - и получишь смерть!..
Мы снова замолчали… И я снова не знал, как реагировать на Танькины слова… Наверное, я, все-таки, действительно, не очень умный!..
Было жалко Таньку… Хотелось, очень хотелось ее пожалеть… Но как это сделать?.. По голове погладить?.. Так мы уже не маленькие!.. Обнять?.. Тогда это будет “любовь-морковь”!.. На фига это надо!..
Тут мы услышали Васькин крик, и я вскочил, как ужаленный… Молодец Васька! Вовремя заорал!..
Когда мы подбежали к воде, я увидел, как Васькина голова с выпученными глазами ушла вглубь, исчезла с поверхности…
Утонул он, что ли, придурок малолетний?.. Тут же ямы какие-то есть на дне!.. Взрослые купальщики говорили!..
Танька вдруг закричала, словно откликаясь на последний Васькин вопль.
Ее крик меня испугал, и я подумал, что ей надо помочь…
Но Ваське помочь надо было еще быстрее…
И я нырнул в воду…
Ваську я нашел не сразу…
Возможно, плыл не по прямой к “тому” месту… Возможно, неправильно его определил с берега “на глазок”…
В общем, только с четвертого раза я нашел пацаненка…
Сразу было видно, что он мертвый… Лежал на дне с открытыми глазами и безвольно раскинутыми руками и ногами… И волосенки на голове плавно покачивались то ли в такт волнам, то ли – придонным течениям…
Я его, конечно, выволок оттуда… Продел руки ему под мышки и выплыл на мелководье…
И пока плыл, мне все время казалось, что меня снимают кинокамеры для какого-то блокбастера…
На мелководье я встал на ноги и выволок Ваську на сухой песок…
Танька, изрыдавшаяся, мокроглазая, подскочила к нему, упала на колени, обхватила его руками и прижала к себе…
На меня она даже не глянула, а ведь я тоже заслуживал сочувствие…
- Что дальше-то?.. – спросил я, чтобы напомнить о себе. – “Скорую” звать бесполезно!.. Может, милицию?..
Танька глянула на меня совершенно безумными глазами, и я понял, что инициативу надо брать на себя.
- Положи его на спину! – скомандовал резко и, когда она послушалась, начал делать искусственное дыхание, как нас учили на уроках ОБЖ…
И делал… Делал… Делал…
Пот меня покрыл липким слоем с головы до ног…В голове мутилось… Перед глазами все расплывалось…
- Хватит! – рявкнул я на Таньку из последних сил.
- Что делать?.. Что делать?.. – прорыдала та.
И… осеклась, глядя на меня…
Видимо, видок у меня был тот еще…
- Желать! – сказал я…
И перестал делать искусственное дыхание…
- Ты же сказала, что все можешь!.. Вот и оживляй его сама!..
Танька посмотрела на меня, не понимая…
И вдруг… ПОНЯЛА!..
Глаза стали осмысленными… Наполнились надеждой… И слезы куда-то делись… Будто испарились, сожженные невидимым огнем…
- Хочу, чтобы он ожил! – прошептала.
И поглядела на меня умоляюще, будто от меня зависело, - сбудется или нет…
А я глядел на Ваську и чего-то ждал…
Хотя и так ясно: я ждал чуда…
Танька так убедительно, так естественно поведала о себе, что я ей всерьез поверил… Но Васька, вопреки моей вере и Танькиному пожеланию, оставался мертвее мертвого…
Тогда я решил действовать: встал на одно колено, перевернул Ваську на живот и положил его животом на второе мое колено… Судя по книгам и фильмам, так обычно изгоняют воду из утопленников…
Мной двигала глупая надежда: вот выплеснется вода из Васьки, и тогда пожелание его сестры сбудется…
Самое удивительное: когда вода из Васьки изверглась, его вдруг вытошнило, и он тоненько, по щенячьи, заплакал. Не заплакал, а заскулил…
- Танька! – закричал я, весь в радости. – Он оживает!.. Ну, и дела!..
Посмотрел на нее и ахнул… Потому что с ней самой дела были совсем неважнецкие… Она побелела, как… Ну, как бумага или снег… Ни с чем другим сравнить не могу…Глаза тоже то ли побледнели, то ли побелели и стали похожи на яйца, сваренные всмятку…
И дрожать стала – непрерывно дрожать! – противной мелкой дрожью…
- Ты что?.. Опомнись!.. – я тряхнул ее за плечо.
- Зови кого-нибудь! – прошептала она еле слышно. – Помощь нужна!.. Одна не смогу!!..
- О чем ты?.. Что не сможешь?.. Ну!.. Что?..
Я начинал на нее сердиться, - не знаю, почему, - и голос нисколько не сдерживал…
- Зови наших!.. Из класса!.. – прошептала она.
- Всех, что ли?..- совсем уж завелся я…
- Двух или трех! – прошептала она. – Только девочек!..
Я дернулся было в путь-дорогу… Но, пробежав два шага, вернулся.
- А ты тут без меня дуба не дашь?.. Не скопытишься?..
Ее губы беззвучно шевельнулись…
Я почему-то был уверен, что они шепнули: “Скорей!..”
Вот теперь я помчался, как пуля из пистолета, подгоняемый леденящим страхом… Или, быть может, настоящим паническим ужасом…
6.
Притащил я двоих: Томку Иванову и Людку Лапицкую… Сказал, что Танька умирает и просила их позвать…
Хотел и третью прихватить… Но та наотрез отказалась, - гнусно предала Таньку… Поэтому “третью” не назову никак…
Когда мы вернулись, Танька была какая-то “серая”.. По цвету напоминала пляжный песок…
Васька, бледнющий, валялся рядом с ней… Но тот, по крайней мере, глазами ворочал… И я по его взглядам понял, что он меня узнаёт…
Танька меня всерьез разозлила!.. Просил же ведь не умирать, пока не вернусь!.. Вот и понадейся на девчонок!..
Я вцепился в ее левое плечо и затряс, как тряпичную куклу…
- Очнись!.. Глаза открой!.. Ну!.. Кому говорю!.. – стал отчаянно требовать.
Что-то подействовало, - хоть и не сразу… То ли мои слова, то ли моя бешеная тряска…
Танка приоткрыла глаза и простонала чуть слышно…
- За руки!.. Все!..
Я поглядел на “новеньких”…
- Что она сказала?.. Что это значит?..
- Эх ты!.. А еще книгочей!.. – сказала Томка Морозова. – Она хочет, чтобы мы за руки взялись!..
- Зачем?..
- Делай, что говорят!..
Я пожал плечами.
Ну, и пожалуйста!.. Надо так надо!..
Сев на песок между лежащими, я взял в руки левую Танькину ладонь и правую ладошку Сашкину…
Правую руку Таньки взяла Людка Лапицкая…
Правую Людкину руку взяла Томка…
Она же взяла левую Сашкину пятерню…
Вот так мы соединились в некую живую (или полуживую.) цепочку и стали ждать, что будет дальше…
А дальше не было ничего… Никаких чудес… Никаких откровений…
Хотя, нет!.. Вру!..
Я вдруг почувствовал, что мне становится хреновато… И чем дальше, тем хреноватистей…
Голова стала покруживаться… Крутанется что-то внутри нее и остановится…Затем – снова… И так по кругу…
С глазами тоже черт те что!.. То видно хорошо… То все начинает расплываться… Будто голову окунули в воду…
Слабость нападает волнами…Вот надвигается волна, гривастая, сильная, и ты ее предчувствуешь…
Вот накатывает, и отбирает твою силу… Поглощает ее… Вбирает в себя…
И ты размазня размазней… Ни подумать о чем-то… Ни шевельнуться хоть на микрон…
Сколько так продолжалось, я бы не смог сказать…
Особо сильная волна унесла мое сознание, и я преспокойно пребывал в отключке…
Наверное, это был сон без сновидений… А может быть, репетиция смерти…
Так ли, этак ли, - меня не было ни на Земле, ни во вселенной…
А когда я очнулся, то был слаб, как новорожденный…
Синее небо, слава Богу, надо мной… И море тут как тут, - слышно, как шелестят волны…
Надо бы Таньку позвать!.. И на Ваську посмотреть – живой ли!..
Но для этого надо подсобрать силы… И волю сжать в кулак…
Я напрягся, насколько смог, и позвал:
- Та-анька!..
И услышал вместо своего выкрика двойное щелканье, - будто дробно ударили кастаньеты…
Это меня удивило и – почему-то – прибавило мне силы…
Я пошевелил руками, - они были свободны… Наша живая цепочка распалась до того, как я очнулся…
Тогда я приподнял голову, а затем и сел на “пятую точку”…
И… чуть не потерял сознание от ужаса.
Все были на месте: Васька, Танька, Томка Морозова, Людка Лапицкая и я…
Но в каком виде!..
В неописуемом!.. Кошмарном!.. И почему-то знакомом!..
У всех у нас были обычные человеческие тела в обычной человеческой одежде…
Но одна странная деталь портила всё впечатление…
Обычными мы все были только ниже шеи…
А над шеей у нас не было голов… У всех… Включая меня…
Нет, конечно, на плечах наших были не пустые шейные обрубки…
Головы имелись…
Но это были не человеческие головы…
Все мы выше плеч были… птицами.
Да, птичьи головы нас увенчивали вместо обычных и привычных подростковых!..
Что случилось?.. Это бред?.. Галлюцинация?.. Я еще не проснулся?.. Продолжаю спать?..
Я изо всех сил ущипнул себя правой рукой за левое плечо и вскрикнул от боли… Не вскрикнул, а издал “птичий” звук: этакий посвист – клекот!..
Руки-то и ноги, по крайней мере, остались человечьими, - в крылья не превратились… И то слава Богу!..
Васька и Танька “присутствовали”… То есть, были в сознании и смотрели на меня…
Мне даже показалось, что Танька улыбается… Но это я, наверное, навоображал…
Поди-ка, определи эмоцию по птичьей голове!..
- Танька! – позвал я. (Вернее, издал кастаньетную дробь своим клювом…)
- Не бойся! – ответила она, и я ее прекрасно понял, несмотря на “пернатые” звуки…
Ее ответ меня сразу успокоил, и я, действительно, перестал бояться…
- Это пройдет?.. – спросил у нее.
- Ну, конечно, пройдет! – ответила она.
- А что это?.. Почему это случилось?..
- Это расплата!
- Расплата за что?..
- За то, что я оживила Ваську!.. Соколиные головы – не самое худшее, что могло быть!..
Она сказала это, и я вдруг вспомнил…
А ведь правда!.. Видел я такие фигурки с птичьими головами!.. В учебнике по истории видел!.. В какой-то древней стране были такие боги с птичьими головами!..
- А сколько времени мы будем такими?..
- Почем я знаю! – Танька пожала плечами. – Раньше у меня крупных пожеланий не было!.. Крупнее, чем мороженое!..
- Так, может, мы такими – на всю оставшуюся жизнь?..
Танька печально глянула и снова пожала плечами – молча…
Я тоже молчал, - не знал, что еще сказать, и боялся словами выдать свою растерянность…
И вдруг я понял, что сплю… Сплю с открытыми глазами, лежа на песке…И, не поворачивая головы, вижу всё, что происходит вокруг…
А вокруг важно расхаживают или беседуют, стоя, группки разных существ…
Есть существа такие же, как мы, - с птичьими головами… Есть собакоголовые… Или с шакальими мордами… Есть двуногие рыбы, а также – двуногие змеи… Змеелюдей, или людозмеев, почему-то гораздо больше, чем других разновидностей…
Есть двуногие с крокодильими мордами вместо голов… Есть двуногие, а вернее, двулапые рептилии, или рептилоиды. Таковых тоже весьма немало…
Все эти фигуры словно бы не замечают ни меня, ни Таньку, ни прочих “наших”…
Смотреть на них интересно и страшновато… Но долго это делать не удается… Потому что тяжелый сон снова навалился… И стягивает кожу причиняя легкую болезненность… Будто глиной обмазывает щеки, лоб, нос и веки…
И я вынужденно покоряюсь… И закрываю глаза…
И вижу “сон во сне”… И прекрасно понимаю, что я уже спал до этого… И теперь вижу новый сон внутри сна старого, предыдущего… Как бы сон второго порядка…
И в этом “новом” случается нечто ужасное… Большущий ящер наклоняется над спящим Васькой и откусывает ему голову…
Я хочу вскочить, заорать, кинуться на злобную тварь…Но не могу пошевелиться ни на миг, ни на миллиметрик… И в мозгу вдруг звучит чей-то ласковый, успокаивающий смех…
И я понимаю, что это смеется Танька…
Ничего не могу понять, будучи в гневе и в ужасе…
Не успеваю даже попытаться понять…
Потому что ящер-убийца вдруг выплевывает Васькину голову обратно… И так метко это делает, что обрубок головы точнехонько попадает на обрубок шеи, и они срастаются в единый миг…
Васька открывает глаза, вскакивает на ноги и звонко смеется во весь голос…
После этого всё исчезает…
7.
…И мы оказываемся на улице, возле дома, в котором живут Васька, Танька и их мама –
“троллейбусный шофер”…
Людка Лапицкая и Томка Морозова – тут же… Они выглядят сонными и смущенными…
Головы у нас у всех самые обычные… Мне даже на миг жалко становится, что тех, “птичьих”, больше нет…
- Ну, мы пойдем? – Томка Морозова словно спрашивает разрешенье…
- Идите!.. Привет!.. Пока!.. – разрешает Танька.
И девчонки, наши одноклассницы, упархивают вдоль по улице…
А Танька вдруг хватает Ваську в охапку и крепко-крепко прижимает к себе.
- Пусти! – пищит Васька. – Ты чего?..
Танька его легонько отталкивает и говорит странным голосом, словно сдерживая слезы…
- Беги домой, братишка, и ставь чайник на газ!..
Васька исчезает, даже не взглянув в мою сторону…
- Что это было? – спрашиваю у Таньки. – Сон во сне, откушенная голова, - что это?..
- Это окончательное оживление! – серьезно поясняет Танька. – Окончательный возврат!..
- Похоже, только мы с тобой все запомнили? Да?..
- Похоже на то! – соглашается Танька.
- А почему только мы?..
- Думаю, это как награда!.. Ну, или там поощрение!.. Наверное, ты тоже теперь сможешь воплощать!
- Что воплощать?
- Ну, конечно, желания!.. Любые!.. Понял?..
- Хочу эскимо!.. Тебе и мне!..- сказал я.
И тут же в моей руке оказалась плоская палочка, на которую насажен был весомый холодный цилиндрик, окутанный блестящей фольгой…
И в Танькиной руке – тоже…
