Проза
 

“Я твоя мама!” Киносценарий сериала.

Четвертая серия.

 

1.

На фоне затемнения надпись: СПУСТЯ ТРИ ГОДА

 

Мелькают яркие картинки…

Мария и Наденька в цирке…

Мария и Наденька в кукольном театре…

Мария и Наденька на “речном трамвайчике” плывут по рекам и каналам Петербурга… Мария и Наденька на Черном море – лежат на пляже, окунаются в воду…

 

Мария (ей 30 лет) открывает глаза… Все эти картинки – ее сновидения… Она дома, одна в своей питерской квартире, в своей спальной…

 

Из соседней комнаты, дверь в которую открыта, доносится стон…

Мария спешит туда – простоволосая, в ночной рубашке и тапочках на босу ногу…

 

2.

Наденька (ей шесть лет) разметалась во сне на постели… Одеяло откинула… Ее ночная рубашка мокрым-мокра… Волосы прилипли к потному лбу… Лицо красное…

 

МАРИЯ: Наденька!.. Дочка!.. Что с тобой ? .. Очнись!..

 

Девочка открывает глаза… Стонет… Поначалу Марию не узнает… Затем приходит в себя…

 

НАДЕНЬКА (шепчет): Мама!.. Мамочка!.. Головка болит… Всё болит…

 

Снова стонет…

 

МАРИЯ (кладет ладонь девочке на лоб): Ты вся горишь!.. Подожди, милая!.. Я сейчас!.. Я врача!..

 

3.

Выбегает в коридор… Набирает цифры на кнопочном телефонном аппарате, висящем на стене…

 

4.

В детской комнате Мария, переодевшаяся в повседневную одежду, Наденька в постели и врач “Скорой помощи”…

Врач выслушивает Наденьку стетоскопом, перкутирует грудную клетку, пальпирует живот, считает пульс и число дыханий в минуту, измеряет кровяное давление тонометром-автоматом…

 

ВРАЧ: Непонятная картина… Конкретики почти никакой… Тахикардия… Приглушение тонов… Незначительный подъем давления и на систоле и на диастоле… Мое мнение: девочку нужно госпитализировать!.. Что-то тут более серьезное, чем та симптоматика, что на виду!..

МАРИЯ: Доктор, а дома никак нельзя?.. Уход будет хороший!.. Назначения выполним аккуратно!.. Я ни на шаг не отойду от нее!..

 

ВРАЧ: Поймите: ее нужно всесторонне обследовать!.. Только тогда можно будет установить достоверный диагноз!.. В домашних условиях такое обследование не провести!..

 

МАРИЯ: Но я смогу с ней остаться?..

 

ВРАЧ: Думаю: сможете!.. Санитарок в больницах не хватает… Если согласитесь производить уборку, следить за чистотой в палатах, - тогда вас, конечно, оставят!..

 

МАРИЯ: Наденька, милая, мы поедем с дядей доктором в больницу!.. Давай я помогу тебе одеться!..

 

НАДЕНЬКА (шепчет): Не хочу, мамочка!.. Не хочу в больницу!..

 

5.

Мария с Наденькой в больнице, в четырехместной палате.

Приходит медсестра, берет у Наденьки кровь.

 

6.

Приходит врач – женщина средних лет.

 

ВРАЧ: Пройдите, пожалуйста, со мной!

 

МАРИЯ : Куда ? ..

 

ВРАЧ: В ординаторскую!.. На минутку!.. С вами хочет поговорить заведующая отделением!..

 

НАДЕНЬКА : Мама, не уходи!..

 

ПАЦИЕНТКА (девочка лет тринадцати): Давайте я с ней побуду!

 

МАРИЯ: Спасибо тебе большое!.. Я быстро!..

 

Уходит вслед за врачом.

 

7.

Кабинет заведующей отделением. Заведующая – симпатичная женщина. Суровый облик. Суровая речь.

 

ЗАВЕДУЮЩАЯ: Я вижу, вы женщина сильная и разумная!.. Мы переводим вашу дочь в другую больницу!

 

МАРИЯ : Почему ? ..

 

ЗАВЕДУЮЩАЯ: У нее острый лейкоз!..

 

МАРИЯ: Что?.. Откуда?.. Не может быть!..

 

ЗАВЕДУЮЩАЯ: Анализы крови неопровержимы!.. Есть бластные формы!.. Мне очень жаль!..

 

МАРИЯ (кричит): Нет!.. Вы врете!.. Вам надо от нас избавиться!.. Все было хорошо!.. Вы слышите?.. Еще день назад все было так хорошо!.. Я вам не верю!..

 

Мария плачет.

 

ЗАВЕДУЮЩАЯ: Дай Бог, чтобы мы ошиблись!.. Готовьте девочку!.. Собирайтесь!.. Будьте мужественной!..

 

МАРИЯ: Она обречена?.. Она умрет?.. Когда ? ..

 

ЗАВЕДУЮЩАЯ: Если смотреть философски: все мы обречены!.. При вашей форме лейкоза я бы в излишний пессимизм не впадала!.. Вполне возможна длительная ремиссия!..

 

МАРИЯ: На неделю?.. На месяц?.. На год ? ..

 

ЗАВЕДУЮЩАЯ: На многие – на многие ! – годы!.. Ступайте к дочери!.. Машину мы уже вызвали!..

 

8.

Мария снова в палате. Девочка-пациентка и Наденька мирно беседуют.

 

МАРИЯ: Спасибо тебе, голубушка, что побыла с Наденькой!.. А теперь можете попрощаться!..

 

ДЕВОЧКА-ПАЦИЕНТКА : Почему ? ..

 

МАРИЯ: Нас переводят в другую больницу!..

 

НАДЕНЬКА: Я не хочу в другую!.. Здесь лучше!..

 

Плачет.

 

Мария садится на кровать, обнимает дочку, прижимает к себе…

 

9.

“Скорая помощь” мчится по городу…

 

10.

Гематологическая клиника. Мария с Наденькой в отдельном боксе.

Входит врач – женщина средних лет.

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Я – ваш лечащий врач. Меня зовут Нина Федоровна. Нам с вами быть долго! Привыкайте ко мне!.. Постарайтесь мне верить во всем!..

 

НАДЕНЬКА : Я домой хочу!..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: А ты представь, голубушка, что твой дом – здесь!.. Потому что для любого ребенка дом там, где его мама!.. А твоя мама – вот она!.. Значит, и дом твой где?..

 

НАДЕНЬКА : Вот он!.. Тут!..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Каким-то недовольным голосом ты это говоришь!.. Ты представь, что ты сейчас – солдат на войне!.. Солдат должен быть бодрым!.. И самое главное, - чего он должен хотеть ? ..

 

НАДЕНЬКА : Не знаю!..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Солдат должен хотеть победы!.. Всеми силами своей души должен стремиться к победе!.. Мечтать о ней!.. Надеяться на нее!..

Нас четверо тут: ты с мамой, я и болезнь!.. Если вы будете со мной, будете верить мне и помогать, - нас будет больше, мы победим, мы одолеем болезнь!.. А если вы будете с болезнью, я останусь в меньшинстве и не смогу вам помочь, вас вылечить!.. И тогда мы проиграем!.. Надеюсь, это понятно ? ..

 

НАДЕНЬКА : Не знаю!..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Думаю, все ты прекрасно поняла!.. Просто хочешь немножко покапризничать!.. Ведь хочешь, признавайся ? ..

 

Наденька молча кивает головой.

Мария и Нина Федоровна улыбаются.

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Ну, а теперь мы маму отпустим в нашу “Комнату отдыха”!.. (Это по коридору налево!), а мы с тобой, Наденька, займемся твоим осмотром!..

 

Нина Федоровна снимает зацепленный за шею стетоскоп и вставляет себе в уши.

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Идите, идите, Мария!.. В палате вы еще насидитесь!..

 

Нина Федоровна начинает выслушивать стетоскопом Наденьку…

Мария выходит из палаты…

 

11.

Мария идет по коридору, заглядывая в те палаты, двери которых открыты. В конце коридора она обнаруживает “Комнату отдыха”, а вернее, небольшую залу…

В креслах, расположенных вдоль стены, сидят матери детей, находящихся на излечении. У некоторых на коленях сидят их ребятишки.

Вдоль другой стены расположился надувной детский городок с горкой и всякими лазами-перелазами. В городке копошатся малыши. Копошатся они как-то вяло и молча.

Возле горки стоит несколько креслиц-колясок, в которых сидят ребята постарше. К этим креслицам приделаны штативы с капельницами.

Тут же, между окнами, стоит работающий телевизор. Там – какой-то мультик… Но ни дети, ни взрослые не обращают на телевизор внимание…

МАРИЯ: Здравствуйте!..

ПЕРВАЯ МАМА: Здравствуйте и вы!.. Новенькая, да ?

Мария кивает головой.

ВТОРАЯ МАМА: Что у вас?

МАРИЯ: Лимфобластный лейкоз!

ПЕРВАЯ МАМА : У сына ?

МАРИЯ : У дочки!

ТРЕТЬЯ МАМА : Девочке сколько ?

МАРИЯ: Шесть лет!

ТРЕТЬЯ МАМА: Это еще вам повезло!..

МАРИЯ (усмехается) : Да уж!..

ВТОРАЯ МАМА: Миелобластный значительно хуже!

ПЕРВАЯ МАМА: На девочек больше надежды!.. Они сильнее!..

ТРЕТЬЯ МАМА: Бывают и у мальчиков чудеса!.. Вот, хотя бы, Гришка-грибник!..

МАРИЯ: А что с ним?

ПЕРВАЯ МАМА: Его семь раз опускали на первый этаж и снова поднимали сюда!..

МАРИЯ: Что это значит?.. Я не понимаю!..

ПЕРВАЯ МАМА: На первом этаже – реанимация!.. Когда последний раз Гришку туда определили, все были уверены, что он умрет!.. Даже врачебные бумаги оформили, как на умершего!.. А он взял да выжил!..

МАРИЯ: А почему “грибник”?..

ВТОРАЯ МАМА: Химиотерапия уничтожает всех микробов в кишечнике!.. Иммунитет сводит на ноль и даже ниже!.. И зарастают наши чада грибками изнутри!.. А Гришка все рекорды побил!.. И все-таки выжил!..

МАРИЯ: А почему мы с дочкой в боксе, а остальные в палатах?

ПЕРВАЯ МАМА; Первые две недели все лежат в боксах!.. Затем переводят в палату!..

МАРИЯ: А еду приносят больным?.. Или надо самим брать?..

ВТОРАЯ МАМА: Никто тебе ничего не будет приносить!.. Столовая дальше по коридору!.. Сразу после этой комнаты!..

ТРЕТЬЯ МАМА: Все мы здесь только потому, что персонала не хватает!.. Не только за своими следим!.. Но и полы моем дважды в день с хлоркой!.. И генеральную уборку делаем!.. И вообще всё, что прикажут!..

МАРИЯ: Ну, спасибо, что просветили!.. Пойду к дочке!..

Мария выходит в коридор… “Третья мама” выходит вслед за ней.

ТРЕТЬЯ МАМА: Я Светлана!.. Будем знакомы, что ли ?

МАРИЯ: А я Мария!.. Будем знакомы, подруга!.. У тебя тоже дочь?..

СВЕТЛАНА: Нет, у меня сын!.. Но я его не отдам!.. Выцарапаю!.. Вырву!.. Гришка выжил, и мой тоже такой!..

МАРИЯ: Дай тебе Бог!.. Скоро у тебя роды?.. (Указывает на ее живот).

СВЕТЛАНА : Через три месяца...

 

12.

Им навстречу идет по коридору Нина Федоровна.

НИНА ФЕДОРОВНА: Мария! Я закончила осмотр!.. Наденька вас ждет!..

МАРИЯ: Я уже иду!..

Расходятся в разные стороны…

 

13.

Мария читает Наденьке сказку:

МАРИЯ: П ринцесса была такой доброй, что не хотела ни титула, ни богатства, ни сытости. Уйти из дворца, одеться в простенькое бархатное платьице, жить впроголодь, – вот к чему она стремилась.

Ближайшие придворные одобряли её планы. Фрейлины щебетали как ласточки, обсуждая предстоящее «хождение в народ». Фасоны причёсок, рукавчики, бантики, пуговки, мушки, туфельки, ленты, – обсуждения были серьёзными. Скрашивали скучную дворцовую жизнь.

Порешили: для «простой» жизни хватит одного бала в неделю, одной одёжной и обувной перемены в день.

Порешили: каждая фрейлина возьмёт с собой одну горничную, одного повара, одного садовника, одного привратника. Страшновато было мечтать о подобном спартанстве, но собственный героизм удивлял и возбуждал.

Думалось: подданные будут без ума от поступка принцессы и её ближних. Будут присылать депутации, восхищённо кланяться, будут детям своим рассказывать, вызывая в детишках любовь к монархии…

Король-отец посмеивался, не протестовал. Запрещать ничего не собирался. Правителем он был очень здравым. Полагал, что всё должно идти само по себе, и чем меньше он будет вмешиваться, тем лучше.

Так летели дни за днями. Принцесса хотела быть с народом, народ хотел быть – с принцессой.

Возле дворца время от времени проходили демонстрации. «Мы с тобой, дорогая принцесса! Мы тебя любим!» – написано было на бумажных лентах.

Принцесса читала, глядя из окна, и ей казалось, что мечты – почти осуществились. Как хорошо, что она – добрая. Как удачно она придумала: быть с народом…

Но так уж заведено: что-нибудь или кто-нибудь обязательно испортит самые лучшие планы, самые светлые мечты…

 

ЗВЕНИТ МОБИЛЬНИК, перебивая сказку.

 

МАРИЯ: Извини, Наденька!

 

Слушает телефон.

 

МАРИЯ : Да!.. Сейчас выйду!..

 

НАДЕНЬКА : Мама! Ты куда ? ..

 

МАРИЯ: Я вниз! В вестибюль!.. Там папа!..

 

НАДЕНЬКА: А почему он сюда не приходит?..

 

МАРИЯ: Врачи разрешают сюда только одному кому-то! Или папе, или маме!..

 

НАДЕНЬКА: Ну, тогда, пусть будет мама!..

 

МАРИЯ: Спасибо, доченька!.. Ну, я пойду!..

 

НАДЕНЬКА : Возвращайся поскорее!..

 

14.

Вестибюль больницы… Люди… Ларьки… Кто-то одевается возле гардероба перед выходом на улицу… Кто-то раздевается и натягивает бахилы, чтобы идти внутрь…

 

Мария подходит к ожидающему Дмитрию.

 

ДМИТРИЙ: Привет!.. Чего так долго?..

 

МАРИЯ: Не с того начинаешь, Димка!..

 

ДМИТРИЙ: Что-то не так?.. О чем ты ? ..

 

МАРИЯ: Дочь тяжело заболела!.. А ты о ней ни звука!.. Только о себе!..

 

ДМИТРИЙ: Не дочь, а приемная девочка!.. Улавливаешь разницу ? ..

 

МАРИЯ: Чурбан ты бесчувственный!.. Неужели все мужики такие ? ..

 

ДМИТРИЙ: Я бьюсь, как рыба об лед!.. Зарабатываю баксы!.. Чтобы и нам, и дочке было хорошо!.. А ты лаешься!.. Будто бы я бездельник и трутень!..

 

МАРИЯ: Ладно, извини!.. Может, я и не права!.. Все-таки мог бы для вежливости спросить, как там Наденька!..

 

ДМИТРИЙ: Ну, спрашиваю: как там Наденька?..

 

МАРИЯ: Капельницы ставили!.. Уже несколько раз!.. Ей, вроде бы, получше!..

 

ДМИТРИЙ: Я рад!.. А ты почему не спросишь, зачем я тебя вызвал?

 

МАРИЯ : Ну и зачем ? ..

 

ДМИТРИЙ: Мне нужны новые песни!.. По одной в неделю!..

 

МАРИЯ: Об этом забудь и думать!.. Раскинь мозгами: могу ли я думать сейчас о чем-то, кроме Наденьки!..

 

ДМИТРИЙ: Сможешь!.. Потому что наверняка потребуются дорогие импортные лекарства!.. Очень дорогие, поняла ? ..

 

МАРИЯ: Все равно по одной песне в неделю – это очень часто!..

 

ДМИТРИЙ: В таком случае, что ты предлагаешь?..

 

МАРИЯ: По одной песне в месяц!.. Не чаще!..

 

ДМИТРИЙ: Ты берешь меня за горло!.. Ну, хорошо!.. Я согласен!.. Давай первую!..

 

МАРИЯ: Прямо сейчас?.. Прямо здесь?..

 

ДМИТРИЙ: Ты что, стесняешься?.. Никому нет до тебя дела!.. У всех свои проблемы!..

 

МАРИЯ: А диктофон у тебя с собой?..

 

ДМИТРИЙ: Ну, конечно!.. (Вынимает из кармана цифровой диктофончик). А вообще-то, у меня абсолютная музыкальная память!.. Ты же знаешь про это!..

 

МАРИЯ: Ах, извините, забыла!.. Ну, включай, что ли!..

 

Дмитрий включает диктофон на запись.

 

МАРИЯ (напевает): “Смотрим мы восторженно и смело в небеса.

Верим мы в себя и в свое дело до конца.

Вырастая, мчимся без оглядки в дальний путь.

Задаем самим себе загадки. Ищем суть…

 

Смотрим на своих детей с любовью – на галчат.

Верим в начинание любое наших чад…

Пусть у них другие будут цели и пути.

Мы их научили, как сумели, в даль идти…

 

ДМИТРИЙ (выключает диктофон): Отлично!.. Готовый хит!.. Ты – мое золотое дно, Машка, а я – твое!..

 

МАРИЯ: Не будьте вульгарным, господин звездун!.. Мне пора!..

 

Поворачивается и уходит.

 

ДМИТРИЙ (ей в спину): Одну в месяц!.. Не забудь!..

 

 

15.

Дмитрий выходит на улицу и садится в машину. В машине его ждет Елена.

 

ЕЛЕНА: Ну, как?.. Подоил свою козочку ? ..

 

ДМИТРИЙ: Если она козочка, то я – козел?.. Ты это хочешь сказать ? ..

 

ЕЛЕНА: Не бери в голову!.. Добыл саунд ? ..

 

ДМИТРИЙ: Да разве она мне откажет!..

 

ЕЛЕНА: Ну, естественно!.. Ты же у нас неотразимый!.. Поклонницы липнут, как мухи!..

 

ДМИТРИЙ: Отвянь, Ленка!.. Ты лучше скажи: беременность твоя – не прикол?..

 

ЕЛЕНА: Тебе бы такие приколы, козлику игривому!..

 

ДМИТРИЙ: Не вовремя, наверно!.. Мешать, наверно, будет!..

 

ЕЛЕНА: А это уж не твоя забота!.. Аборта не будет, если ты хотел намекнуть!..

 

ДМИТРИЙ: А концерты, интервью, диски, презентации?..

 

ЕЛЕНА: Будет тебе полной мерой!.. Только унеси да не споткнись!..

 

 

16.

Мария вернулась к Наденьке и обнаружила, что за время ее отсутствия дочке поставили новую капельницу. Она присела на стул возле Наденькиной постели.

 

МАРИЯ: Ну, как ты тут, Надежда моя?..

 

НАДЕНЬКА: Расскажи дальше про принцессу!..

 

МАРИЯ: А на чем мы остановились?

 

НАДЕНЬКА: Ну, кто-то портит светлые мечты!..

 

МАРИЯ: Слушай дальше!..

 

Появился в королевстве баламут. Бывший повелитель заштатной державы. Где-то там, за семью морями, он правил, да, видать, неважнецки. Потому что его свергли, изгнали, и стала из его державы – республика.

Вместе с собой он притащил своих астрологов, гадалок, прорицателей. Говорили, что в его свите есть даже маги-чернокнижники. Но это казалось невероятным: почти никто не верил.

Здешнее королевство издревле не знало злых магов. Не приживались тут маги. Обходили эти места.

Может, потому, что ничего соблазнительного ни в землях, ни над землями, ни в водах, ни под водами не было. Ни драгоценных камней, ни золота, ни нефти, ни угля.

Были только трудолюбивые руки, смекалистые головы, приветливые сердца.

Сеяли, пахали, собирали урожай. Плавали по морям. Торговали с другими странами.

Благодаря смётке да терпению, большой нужды ни в чём не знали.

И вдруг появился этот изгнанник. Ну, явился и явился бы, ладно. Законы не воспрещают. Приезжай да селись любой, кто захочет.

Но этот, во-первых, свиту с собой притащил неприятную. Во-вторых, воду начал мутить.

Поползли слухи, что армия, де, мала, что ожидаются вторжения, нужен хороший полководец, и никто, кроме Изгнанника, на эту роль претендовать не может.

Король-отец выступил перед народом. Заявил, что соседние монархи – его друзья, и никаких подлостей с их стороны быть не может.

Слухи о предстоящих войнах притихли. Зато стали говорить, что грядут неурожаи, быть голоду, и без Твёрдой Руки не обойтись, не справиться, а Король-отец чересчур мягок, чтобы править в годину бедствий.

Король-отец опять выступил, и вместе с ним были учёные из Академии Наук. Учёные объяснили, что неурожаев и прочих бедствий не будет, потому что они, учёные, следят за Природой и не допустят в ней никаких поломок.

Тогда поползли шепотки о Божьем гневе. Бог, де, сердиться, – подзабыли о нём. Не миновать возмездия. Кары за людскую самоуверенность.

Приближается Небесный Огонь. Грешников он сожжёт. Очищенных – не тронет.

А грешники – все. Потому что не знают Церкви Очищения. Единственным в стране жрецом этой церкви является Изгнанник…

Опять выступил Король-отец. И с ним местное духовенство. Священники говорили о своём Боге: милосердном и справедливом. Образ его был привычен и, может быть, вследствие привычности, не очень убедителен.

Шепотки не утихли после проповедей. Ведь бог у каждого свой.

В народе началось брожение. Там бросали работу и, запершись в избах, ожидали Небесного Огня. Там переставали есть, чтобы очиститься голодом, и вымирали целыми семьями. Там устраивали молитвенные оргии, во время которых калечили многих старых да малых…

Приспешники Изгнанника работали, не покладая рук: пророчили, гадали, составляли гороскопы. Срочно готовили учеников, которые вставали во главе стремительно возникающих сект. Главарь каждой секты утверждал, что лишь он – подлинный сын Церкви Очищения. Между сектами разгорались не только словесные, но и телесные схватки. В некоторых местах сектанты даже за мечи брались, чтобы выяснить, кто более прав…

Появился Маг-чернокнижник. Оправдались давние слухи о том, что Изгнанник привёз колдунов. Пусть не колдунов, пусть одного только, – но зато какого…

Когда полиция пыталась разогнать сборище вопящих учеников Мага, он, Маг, поразил полицейского сержанта огнём. Излил изо рта, из ладоней потоки пламени, и осталась от человека обугленная головешка…

Правда, сам он при этом словно обезумел: перекосилось лицо, выпучились глаза, пена выступила изо рта, тело свело судорогой.

Ученики унесли его на плечах, спасая от полицейских.

На другой день начались выступления Изгнанника перед народом. Он громко говорил то, о чём шушукались потихоньку. Говорил, что в стране разброд, разлад, и голод на пороге. Что нужна твёрдая рука. Что соседние короли только притворяются миролюбивыми. Что близка небесная кара…

При каждом выступлении рядом с ним стоял Маг. И ещё – вооружённых учеников было столько, что пробиться к Магу или Изгнаннику было совершенно невозможно.

Однажды Король-отец попробовал послать солдат. Но Маг произнёс заклятие (все его слышали, но никто ни слова не понял), и каждый солдат сделался кленовым деревом, и целая улица, прилегающая к площади, превратилась в тесно уставленную стволами аллею.

Всеобщий страх овладел королевством. Люди разбежались по домам, попрятались по лесам. Кто угодно мог войти в неохраняемую страну.

Наступило торжество Изгнанника. Чтобы его продлить, он собрал свою свиту, навесил на учеников мага барабаны и прошёл по улицам столицы с барабанным боем. Ни одной улицы не пропустил.

Затем направился ко дворцу. И занял бы его спокойно, если бы…

Если бы, наконец-то, после долгих сборов, принцесса не решилась-таки уйти в народ. Исполнить свой замысел. Воплотить свою мечту…

_____________

 

Под мерный голос Марии Наденька засыпает. Мария тоже задремывает, уронив голову на грудь…

 

 

17.

Дверь слегка щелкает. Входит пожилая медсестра.

 

Мария вздрагивает, открывает глаза. Видит медсестру. Та несет крышечку от флакона с лекарствами, в которой лежат три таблетки.

 

МЕДСЕСТРА: Когда капельница, тогда лучше не спать!.. (Ставит на тумбочку крышечку с таблетками). Вам прописан метатрексат. По три таблетки три раза в день. Через два часа после еды… После капельницы принесете из столовой обед. А потом, спустя время, дадите это!.. Одну за другой все три таблетки!..

 

Медсестра проверяет капельницу и выходит из бокса.

 

Мария смотрит на спящую Наденьку.

 

Вспоминает.

 

…После первого домашнего купания в ванной Наденька сидит голышом у нее на руках, прижавшись к ней носом к носу.

- Я тебя люблю, малышка моя! – говорит Мария.

- И я тебя! – говорит Наденька.

Они трутся носами и смеются…

Мария закутывает дочку в махровое полотенце и целует в лоб. А Наденька вдруг тянется к Марии и чмокает ее в щеку…

 

Наденька в розовых трусиках и розовой маечке сидит у моря и лепит куличики из мокрого песка. К ней подходит мальчуган на год-на два помладше ее и топает ногой, раздавливая куличики. Наденька дергает его за ногу, и малыш падает в песок, заливаясь громким ревом.

Наденька встает, наклоняется над лежащим, подает ему руку, помогает подняться.

- Не плачь, мальчик, не плачь! – утешает. – Мы новые куличики слепим!..

После этого они играют в песке вместе…

 

Вечер.. Над морем висит багровое солнце… Наденька поднимает руки, и Мария, которая смотрит на нее сзади, видит, что Наденька словно бы держит солнце на весу между своими ладошками.

Это так красиво, что у Марии – от невыносимого счастья – выступают слезы на глазах…

 

 

Мобильник Марии, лежащий на тумбочке, начинает моргать, поскольку Мария задала ему беззвучный режим.

Оживший мобильник отвлекает Марию от воспоминаний. Она берет телефон в руки, нажимает кнопку.

- Папка! – шепчет тихонечко. – Сейчас я выйду в коридор!..

Осторожно выходит из бокса, мягко прикрыв за собой дверь…

 

 

18.

В коридоре, прислонившись к стене, разговаривает с отцом.

 

МАРИЯ: У меня беда, папка!.. У Наденьки обнаружили острый лейкоз!.. Мы с ней в клинике лежим!.. Говорят, лимфобластный!.. Что ты говоришь?.. При этой форме благоприятный прогноз?.. Спасибо, что утешаешь!.. Как у тебя дела?.. В Лондоне был?.. Я слышала про этот ваш симпозиум!.. Заодно и с Катькой повидался?.. Здорово!.. Повезло тебе!.. А жена твоя как?.. Ну, рада за вас!.. У Катьки уже двое?.. Сын и дочь?.. Везет же некоторым!..

Что принимаем?.. Метатрексат сегодня назначили!.. А до этого одни только капельницы!..

Да я и не кисну!.. Я не дам Надьке умереть!.. Ты же знаешь: мое слово – кремень!..

Да!.. Да!.. Да!.. Спасибо, что позвонил!.. Новое лекарство придумал?.. Ну, ты же у нас – академик!.. Тебе и карты в руки!..

Будь здоров, папка!.. Всего тебе доброго!..

 

Мария прячет мобильник в карман. Мимо нее по коридору медленно проходит беременная Светлана.

 

Мария мельком заглядывает в свой бокс. Там все спокойно: Наденька спит, капельница капает.

 

Тогда Мария обращается к беременной.

 

МАРИЯ: Как же ты тут?.. В таком положении!..

 

СВЕТЛАНА: Мое положение – моя надежда!..

 

МАРИЯ: Не понимаю!..

 

СВЕТЛАНА: Ты про стволовые клетки слышала?..

 

МАРИЯ: Слышала!.. У меня отец – ученый медик!..

 

СВЕТЛАНА: Вот ради стволовых клеток я и ращу в себе братика моего Андрюши!.. От него, от братика, возьмем эти клетки и Андрюше отдадим!..

 

МАРИЯ: Значит, к тебе в палату нас не переведут?

 

СВЕТЛАНА: У нас оба места заняты!.. Кроме моего Андрюши еще Вовка лежит!.. Он из детского дома!..

 

МАРИЯ: И мой папа, пока ученым не был, работал врачом в детдоме!..

 

 

19.

Мария вернулась в свой бокс. Когда она входила, Наденька проснулась и открыла глаза.

 

НАДЕНЬКА: Мамочка, я умру, да?..

 

МАРИЯ: Видишь ли, солнышко, все люди когда-нибудь, в конце концов, умирают! Но до этого проходит целая большая, целая огромная жизнь!

 

НАДЕНЬКА: Нет, не от жизни, а от болезни я умру, да?..

 

МАРИЯ: Кто тебе сказал такую чепуху?

 

НАДЕНЬКА: Я ночью слышала, как бабушка в коридоре сказала: “Все они умрут, бедняжки!”

 

МАРИЯ: Какая бабушка?.. Я никакой бабушки не помню!..

 

НАДЕНЬКА: Ты спала, мамочка!.. А я проснулась!..

 

МАРИЯ: Ты поправишься!.. Встанешь на ноги!.. Вырастешь большой!.. У тебя будут свои дети!..

 

НАДЕНЬКА: Я тебе верю, мамочка!.. Потому что мамы не обманывают своих ребят!..

 

 

20.

Переезд из бокса… Медсестра ввозит в палату каталку, на которой лежит Наденька. Рядом с каталкой идет Мария.

Мария подхватывает Наденьку под шею и под колени и перекладывает с каталки на кровать, затем прикрывает ее одеялом.

В палате – вдоль стены – две кровати. Наденька лежит на той, что ближе к двери. А на той, что у окна, - другая пациентка. Возле той, другой, сидит сухонькая беловолосая старушка.

 

НАДЕНЬКА (капризно): Зачем сюда?.. Там было лучше!..

 

МЕДСЕСТРА: Потерпи, милая!.. И тут привыкнешь!..

 

Медсестра выходит из палаты, толкая перед собой каталку.

 

 

21.

Старушка встает, подходит к Марии.

 

СТАРУШКА : Здравствуйте, страдалицы!..

 

МАРИЯ: Здравствуйте и вы!.. Я Мария! А это моя дочка Наденька!..

 

СТАРУШКА: А я – Полина Яковлевна!.. При внучке своей – Сонечке!..

 

МАРИЯ: Сколько же вашей Сонечке лет?..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Десять уж минуло!..

 

МАРИЯ : А родители где ? ..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Они в царствии небесном!.. Одни мы с Сонечкой!..

 

МАРИЯ : А болеете давно ? ..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Да уж четыре годочка!..

 

МАРИЯ : И все тут ? ..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Да вы никак только что заболели?.. Не ведаете здешних порядков!..

 

МАРИЯ: Да!.. Совсем недавно!.. И знать не знаем, почему эта гадость к нам привязалась!..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Про то у Бога спросите!.. Да только не дойдет до него ваш спрос!..

 

МАРИЯ: Уж если надо Ему это насылать, то почему не на взрослых!..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: У Бога ничего зазря!.. У него все почему-то!.. У родителей ли неискупленные грехи!.. У дедов ли прадедов!.. Всё на детишек валится!.. Предкам, что в аду, еще больнее, когда видят, как их потомкам достается!..

 

От окна доносится стон.

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Иду-иду, Сонюшка!.. Не взыщите!..

 

Отходит к внучке. Помогает ей переменить позу. Поит из поильника…

 

 

22.

Медсестра вносит в палату штатив с капельницей. В штативе два флакона с желтой жидкостью.

 

МЕДСЕСТРА: Будем плазму капать!.. Это надолго!.. Так что лежите спокойно!..

 

Медсестра сноровисто подсоединяет капельницу к Наденькиной руке.

Когда медсестра распрямляется, ее подзывает Полина Яковлевна.

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Подойди сюда, голубушка!.. Глянь: что-то неладное с внучкой!.. Может, врача ? ..

 

Медсестра подходит к Сонечке, трогает пульс на ее руке. Девочка мычит…

Медсестра поспешно выходит из палаты…

 

Через несколько секунд медсестра возвращается вместе с Ниной Федоровной.

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Что случилось, Полина Яковлевна?..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Да словно бы грызет ее что-то!.. Какая-то боль!.. И дышит она затруднительно!..

 

Врач присаживается к постели Сонечки. Быстро осматривает девочку, считает пульс, число дыханий, слушает сердце и легкие. Затем, не повышая голоса, говорит медсестре :

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Каталку!.. Быстро!.. Берем девочку в процедурную!..

 

Медсестра выбегает.

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Полина Яковлевна, пожалуйста, не паникуйте!.. Сидите тут, в палате!.. Не мешайте нам работать!.. Если будете нужны, мы позовем!..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Я не из робких, доктор!.. Давно ко всему готова!..

 

Две медсестры, торопясь, ввозят каталку. Осторожно перекладывают Сонечку на нее. Прикрывают одеялом и торопливо увозят… Нина Федоровна уходит вслед за ними.

 

НАДЕНЬКА: Мама, почему девочка такая белая?..

 

МАРИЯ : Плохо себя чувствует!..

 

НАДЕНЬКА: И кровь из носа струйками!.. Почему ? ..

 

МАРИЯ: Это же больница!.. Здесь лечатся больные!..

 

НАДЕНЬКА: А у нее такая же болезнь, как у меня?.. Или другая ? ..

 

МАРИЯ : Другая!.. Совсем другая!..

 

НАДЕНЬКА; Бабушка! Правда у вашей внучки другая болезнь?..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Правда, страдалица ты моя!.. Правда!..

 

НАДЕНЬКА: Я не страдалица!.. Я – пациентка!..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Ох, не могу я тут!.. Пойду хоть возле двери побуду!.. Всё поближе!..

 

МАРИЯ; Они же просили тут быть!..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Уже было так!.. Было уже!.. Из процедурной сразу в реанимацию!.. Ихняя процедурная – это же операционная!.. Они, чтоб деток не пугать, смягчили название!..

 

МАРИЯ : Все-таки пойдете ? ..

 

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Как повезут в реанимацию, я хоть еще разик на нее погляжу!.. И она, может быть, глянет на меня!..

 

Полина Яковлевна выходит из палаты.

 

 

23.

После непродолжительного молчания Наденька говорит.

 

НАДЕНЬКА: Давай ты мне лучше про принцессу еще расскажешь!.. Прямо с того места, где остановилась!..

 

МАРИЯ: Тебе же было не интересно!

 

НАДЕНЬКА: Я не хочу думать про девочку Сонечку!.. Пусть уж лучше твоя сказка!..

 

МАРИЯ: Ты помнишь, на чем мы остановились?

 

НАДЕНЬКА: На том, что принцесса, наконец, решилась уйти из дворца!..

МАРИЯ: Итак, Весь дворцовый фасад был уставлен сундуками, чемоданами, сумками, корзинами, баулами, саквояжами. Суетилась взволнованная прислуга в парадных ливреях.

Принцесса в простеньком жёлто-зелёном бархатном платье была повсюду: в помещениях дворца, откуда ещё выносить да выносить горы всяческой клади; снаружи – где надо проследить, чтобы вещи были расставлены в строгом порядке. А главное – среди взволнованных фрейлин, одетых – по примеру принцессы – в бархатные платья. Они удивлены, растеряны. То одна, то другая вдруг понимают, что разговоры просто так не могут осуществляться, и эта новость труднопереносима.

Принцесса их подбадривает, вышучивает, её находчивый язычок спасает положение: не даёт кое-кому из фрейлин запаниковать и разрыдаться.

Король-отец пока что внутри, в тронном зале. Позже, перед самым отправлением, он собирается выйти. На его лице – всегдашняя добрая, чуть снисходительная усмешка. Чего ему стоит её сохранять, об этом никто не узнает…

Но тут – в самом разгаре предотъездной суеты, в самом разгаре хлопот, – наплывает преступное шествие. Болтливо, будто балаболки-сороки, трещат барабаны. Важно вышагивает Изгнанник, длинноногий и длинноносый. Свора подобострастных угодников семенит возле, норовя заглянуть ему в лицо.

Чуть приотстав, идёт Маг со своими учениками. Вокруг них – кольцо почтительной пустоты, куда никто не рискует ступить.

Приспешники Изгнанника, приспешники Мага – больше нет никого. Но и это немало. Это может произвести впечатление, озадачить, вызвать испуг.

Изгнанник идёт первым, – первым и увязает в лабиринте из вещей. Он стоит, переминаясь, багровея, похожий на журавля, попавшего не в родное болото, а на бурлящий базар.

– Пропустить! – кричит визгливо, не то прося, не то приказывая.

– Ты кто такой? – спрашивает принцесса, подбегая. Она упирает руки в бока, чтобы казаться объёмнее, солиднее. В одной руке у неё зажат серебряный слоник, подобранный по пути, – видать выпал из какого-то баула…

– Я новый король! У меня будет новый порядок! Я спасу эту страну! – Изгнанник откидывает голову назад, выпячивает грудь.

– Вы слышали? – удивляется принцесса. – Какой наглец!..

Не долго думая, она бьёт Изгнанника слоником по голове и отбегает к фрейлинам.

Слоник достаточно массивен, рука принцессы достаточно сильна. Изгнанник бледнеет и валится, как подрезанный колос.

Его свита ропщет, пытается броситься на штурм. Но, во-первых, многие падают, цепляясь ногами за расставленную кладь. Во-вторых, фрейлины, вдохновлённые принцессой, выхватывают из багажа пудреницы, флакончики, стаканчики, графинчики, тарелки, – что кому попадётся, – и дружно обрушивают на нападающих, гася их порыв.

Тогда Маг решает, что настал его час. Он воздевает обе руки вверх и рычит самым страшным голосом, на который способен:

– Это Изгнанник, а я – его Маг! Всё королевство трепещет перед нами!..

Однако для принцессы и фрейлин его слова – пустые звуки. Король-отец берёг покой дочери и ничего не сообщил ни ей, ни её ближним о тех беспорядках, что происходили.

– Сейчас я превращу вас! – вопит Маг, брызгая слюной. – Сейчас вы узнаете!..

Принцесса показывает ему язык и передразнивает его жесты. Маг словно очутился перед кривым зеркалом.

Он выкрикивает Слово – чёрное слово потусторонней силы, – и принцесса тут же повторяет его своим звонким, музыкальным голосом. Как бы возвращает Магу.

Маг не может оставаться бесстрастным, видя такое пренебрежение. Маг бесится, дёргается, и слова его – незаметно для него же – вибрируют неодинаково, похожие на колокол, беспорядочно, неритмично бросаемый из стороны в сторону.

– Стань… – Хочет он сказать последнюю фразу.

– Нет, ты стань! – перебивает принцесса. – Стань сорной травой у меня под ногами!

После этого всё и случилось. Но и Маг был сильным, – и доказал свою силу.

Принцесса отразила заклинание, обратила его на Мага. Но недооценивать силу тайных слов тоже нельзя.

Заклинание подействовало. Подействовало на обе стороны. На принцессу и её фрейлин. На Мага и его процессию.

Принцесса и фрейлины превратились в акацию, – густо встала акация вдоль дворца, растопырила колючки, выставила листики-ладошки.

Маг и его свора – Изгнанник тоже; да, Изгнанник тоже – стали зарослями репейника.

Так и закончилась эта сказка.

Что касается Короля-отца, остаток своих дней он провёл тихо. В мире и согласии со своим королевством и своими соседями-королями.

Единственным его увлечением было садоводство…

___________

 

НАДЕНЬКА (прерывая Марию): Тише!..

МАРИЯ (прекращая рассказывать): Что?..

НАДЕНЬКА: Слышишь?..

Мария и Наденька замирают. В коридоре слышны торопливые шаги нескольких человек. И невнятные возбужденные голоса.

МАРИЯ: Какой-то там аврал!..

НАДЕНЬКА: Это не аврал!

МАРИЯ: А что же, по-твоему?..

НАДЕНЬКА: Не скажу!..

МАРИЯ: Ну и не говори!.. Может, поспать хочешь?..

НАДЕНЬКА: Нет, не хочу!.. Давай уж лучше другую сказку!.. Надо отвлечься!..

МАРИЯ: А лёха да Сохан хоть и братья были, да больно непохожи. Алёха – мальчуган жилистый, непоседливый. Сохан – телесами богаче и малоповоротлив. Алёхино смышлёное и смешливое лицо густо усыпано веснушками. У Сохана лицо прекрасно-вяловатое, – из тех, что хороши за счёт юности.

Сохан был старше на два года и силой Алёху превосходил. Но заводилой, затейником был Алёха. Верховодил всегда младший. Хотя, конечно, Сохан ни за что бы этого вслух не признал.

Их мать Берза была тихой, доброй, болезненной. Говорила негромко. Ходила, чуть согнувшись. Будто стеснялась того, что живёт.

Её бледная кожа неспособна была к загару. За лето обветрится, чуть покраснеет. Зимой – снова бела как сметана.

Говорили, что отцом ребятишек был ведун-чащобник. Старые родители Берзы не отрицали слухов и не подтверждали. В избе стариков и ютились Берза да её приплод.

Однажды утром Алёха в огороде морковку пропалывал. Сохан неподалёку налаживал удочки. Матушка обещала их после морковки отпустить на речку на целый день. Вот они и разделили труды, – чтобы скорее было.

Вдруг, подняв голову, Алёха увидел, как сквозь забор-частокол протиснулась еловая лапа, – да ещё какая густая.

Встав наподобие человечка, – обломом кверху, иголками вниз, – лапа крайними ветками себя ощупала; вроде убедилась, что цела-невредима. Потом враскоряку подошла к Алёхе.

Алёха полоть бросил, – уставился, удивлённый. От Сохана лапа младшим братом была прикрыта. Сохан, глядя с Алёхиной спины, думал, что пропольщик, устав, распрямился передохнуть.

– Здравствуй, малыш! – сказала писклявым голосом лапа.

– Да я и не малыш вовсе! – возразил Алёха, обиженный, забыв поздороваться ответно. Он не любил, когда напоминали о его младшинстве.

– А вот посмотрим, какой ты прыткий! – сказала так же пискляво лапа. – Догони меня, – богатым будешь! Одарю тебя мехом да мёдом, да мясом, да кладями лесными!..

Алёха вдруг понял, – только теперь, – что лапа-то – и впрямь человечек. В самом верху её из-под коры проступало, мерцая, сморщенное личико с глазками-бусинками. В глазках была, вроде бы, насмешливость. А может, и сочувствие. Ручаться Алёха не мог.

Лапа подпрыгнула на месте, притопнула и вдруг с непостижимой скоростью помчалась от Алёхи. Некогда было оборачиваться, некогда Сохану объяснять, что к чему.

Алёха бросился в погоню.

Лапа не стала протискиваться сквозь колья, – перемахнула через забор. Алёха за ней.

Лапа сбежала по дороге с холма, на котором было родное селище. Алёха за ней.

Лапа исчезла в лесу, – среди таких же лап, корней, листьев. Алёха за ней.

Сохан – при всей неторопливости – как увидел Алёхин побег, успел на частокол призалезть. Увидел, как Алёхина головёнка мелькнула на опушке, в зарослях лещины, и скрылась.

Показалось ему, или впрямь перед Алёхой кто-то бежал, – то ли зверёк, то ли чудо непонятное?..

– Алёха, ты куда?.. Алёха! Вернись! – на всякий случай позвал Сохан.

Отклика не было. Брат исчез.

Надолго? Или ненадолго?

Сохан вздохнул и решил подождать. Он отложил удочки, переместился на грядки и стал доделывать оставленную работу.

___________

 

НАДЕНЬКА (прерывая рассказ): Хочешь, я расскажу, что там было?

МАРИЯ: Где там?..

НАДЕНЬКА: Ну, в коридоре же!.. Чего ты такая непонятливая!..

МАРИЯ: Расскажи!..

НАДЕНЬКА: Нет!.. Я передумала!.. Ты заплачешь и огорчишься!.. Давай лучше сказку дальше!..

МАРИЯ: Ну, давай!.. Итак, Дополов, подумал, что матушка опечалится, если узнает… Как мог он, старший, отпустить меньшого в чащобу! Ведь ему-то, Сохану, уже двенадцать, – взрослый мужик. Алёхе же – десять. Малец!

Найти!.. Догнать!.. Подзатыльником одарить!..

Не шалил бы, неслух!.. Не своевольничал бы!.. Не порушал бы рыбальных договоров!..

Сохан пошёл в избу. Удочки оставил в сенцах.

Отрезал вчерашнего хлеба ломоть.

Затянулся льняным узорчатым пояском. Оглядел себя, – лапти, порты, рубаха, подпояска…

Подумал… Отрезал ещё ломоть… Если долго проплутает, сам съест. Если быстро найдёт, – будет братнина доля.

Положил хлеб за пазуху. Ломти по-живому тепло и щекотно легли на грудь.

Дед да бабка на печи спят. Они спать любят.

Матушка ушла на другой конец. Помогает разродиться одной… (Нельзя её имя называть даже в мыслях – не то навредишь).

Сохан вздохнул, – пора. Взял крепкую дубовую палку, сделанную на случай дальних переходов.

Взмолился как умел.

– Ты, Лесовик, – поклон в сторону чащи, – не препятствуй, не сердись, в топь не уводи, в дебри не пускай!.. Ты, Ветровик, – ещё поклон, – не задувай ни спереди, ни сзади, ни с боков; не приноси дождей-ненастий!.. Ты, Болотник, – третий поклон, – в трясины не заманивай, с Лесовиком не сталкивайся!.. Вы, Древичи, – поклон общий, всем душам деревьев, – не бойтесь меня, не бейте, не мешайте; не вас я ищу, вам вредить – ломать-портить – не буду!..

Вышел Сохан за порог, дверь притворил да и зашагал по братниному следу. Только палка постукивает: туп, туп…

С холма под уклон. Сквозь кустарник на опушке.

А там и глухомань приняла Сохана, – её запахи, её шорохи, её пятнистый свет…

Идёт Сохан. Покрикивает время от времени:

– Але-еха! Але-еха!..

Ветер не шумит в вершинах, – слушать не мешает. Солнышко убрызгивает путь своими пятнышками, – чтобы не запнулся, не проглядел опасность. Ветви не торкают, не цепляются, – то-то ласковые, то-то мягкие…

Вдруг видит Сохан, – сидит зайчиха и плачет. Заднюю лапу её крепко-накрепко держит силок. Рядом с зайчихой – три зайчонка. Тоже слёзы льют.

Заметила зайчиха Сохана, – испугалась, вскинулась. Зайчат подталкивает, – убегайте. Думала, охотник…

– Я тебя не трону! – сказал Сохан. – Мне тебя жалко!..

Освободил он из петли заднюю лапу.

Зайчиха было поскакала с детками, потом вернулась.

– Благодарю тебя! – сказала весело. – Буду нужна, подуй вот на это и позови: «Зайчиха из петли!» Я и примчусь!..

Она вырвала из хвоста чистенькую серенькую пушинку и подала Сохану.

Сохан её принял бережно да положил туда же, за пазуху, где уже был хлеб.

Только хотел поблагодарить зайчиху, глядь, а её уже и след простыл.

Пошёл Сохан дальше. Идёт, покрикивает…

Не слыхать Алёху. Непонятно, куда же он делся…

Вдруг перед самыми ногами Сохана возле ствола столетней ели оказался… ворон. Лежал на земле, распластав свои смоляные, с седоватым отливом крылья. Редко дышал. То открывал тускнеющий глаз, то надолго задёргивал беловатой плёнкой.

– Ты что? – спросил Сохан.

– Болен… – прошептал ворон. – Голоден… Кто бы накормил…

– Я и накормлю! – пообещал Сохан.

Сел возле ворона в мох упругий. Достал из-за пазухи один ломоть. Накрошил мякоти в ладонь. Приоткрыл клюв тяжёлый. Ссыпал туда крошки.

Ворон с усилием глотнул.

Так и сидели. Сохан крошил свой ломоть. Ворон поедал хлеб. И что ни раз, глотал всё уверенней. Видать, силы прибывали.

Как ломоть прикончили, ворон и корки подобрал. Потом, пошатываясь, побрёл вокруг Сохана, выдёргивая там и тут целебные былинки с листиками узенькими.

Сохан встал, – за Алёхой пора. Но ворон не отпустил его так просто. Вынул ворон перо из хвоста, протянул спасителю.

– Когда позвать захочешь, – сказал, – взмахни моим пером крест-накрест да вымолви: «Эй, ворон накормленный!» Тут я и буду!..

Положил Сохан перо за пазуху. Пошёл дальше. Идёт, покрикивает. Брата зовёт.

Нет Алёхи. Куда он мог деваться?..

Вдруг правая нога Сохана провалилась, не встретив опоры. За ней – левая. Сохан ухнул то в яму, то ли в подземный ход.

Стоял, тесно сдавленный обваленной землёй, и думал, что попал в отличную ловушку. Но кто же его изловил? И как отсюда выбраться? Ишь, над его головой ещё добрых три головы поместятся…

Чуть погодя земля перед глазами Сохана вспучилась, брызнула комочками, и показалась усатая мордочка.

– Ты крот? – спросил Сохан, отплёвываясь.

– Я-то крот, – сказал зверёк озабоченно. – А вот с лесом-то что? Не ведаешь? Ни жуков, ни личинок…

– При чём тут лес? – удивился Сохан. – Я выбраться не могу, брата найти надо! А ты – про лес!

– Или тебе помогать, или пищу добывать! – сказал крот. – Пища важнее!..

Он стал всовываться обратно в землю.

– Погоди! – попросил Сохан. – Я тебе дам поесть!..

– Давай! – сказал крот.

Сохан вытащил последний ломоть хлеба и скормил его по кусочкам.

– Вкусно! – сказал крот. – За такую пищу я для тебя что хочешь сделаю!

– Как выйти наверх? – спросил Сохан.

– Это просто!.. Подожди! – крот вбуровился в землю мордочкой вверх. Стенка, продавленная Соханом при падении, быстро вспухала по мере того, как зверёк двигался. Потом она как бы лопнула – сразу сверху донизу.

Сохану показалось, что на него напала змея. Но пригляделся, и отлегло от сердца.

Крот откопал длинный корень, обросший мелкими волосками, и подталкивал корень к Сохану.

Сохан ухватился и в миг выбрался из ловушки.

– Если покормишь так же, буду тебе помогать! – пообещал крот. – Нужен стану, приложи рот к земле да скажи: «Крот, крот, иди за хлебом!». Я и приду!..

Зверёк погрузился в землю. А Сохан пошёл дальше. Шагает, покрикивает. Брата зовёт.

И вдруг ему послышался отклик. Алёхин голос ему послышался.

Сохан обрадовался. Побежал, петляя между стволами.

Вырвался на поляну. Увидел брата.

Остановился, ничего не понимая.

Алёха был по колени воткнут в землю. И добро бы только это – выскочить не трудно.

Весь он был опутан, обвит лазающими цепкими стеблями. Сверху вниз. Наискось. Поперёк. Бело-розовые колокольчатые цветы покачивались перед его глазами. Цветы не казались красивыми, нет. Они выглядывали из листьев, как жадные вывернутые губы.

Две рослых ели будто нарочно встали по Алёхиным бокам и держали свои тяжелые ветви над самой его головой.

Цветы покачивались – все вместе: завораживали, усыпляли. Сохану казалось, что они нашёптывали, напевали брату. Взгляд у Алёхи был отсутствующий, убаюканный. Алёхино лицо то скрывалось, то выныривало из волнующейся зелени. Словно его топили, – забавного, родного малыша-затейника. Словно его старались уничтожить.

Сохан и сам не смог бы сказать, что бросило его вперёд. Он сейчас был взрослым воином, сильным и храбрым. Он разрывал стебли, отшвыривал цветки. Он топтал ногами, он бил кулаками предательскую зелень, которая корчилась, воняла, истекала едкими соками.

Он выхватил брата из земли, затряс его за плечи.

– Очнись!.. Очнись!.. Очнись!..

Алёха вернулся из беспамятства. Отстранился:

– Сохан! Отпусти!.. Мне больно!..

Тут что-то тяжёлое упало Сохану на плечи. Пригнуло, надеясь повалить.

Сохан сбросил нападающего. Прыжком повернулся к нему.

Врагом был не человек. От ели отвалилась крупная лапа.

Соскользнув со спины Сохана, она встала торчком, иглами вниз. Раскоряченная, смешная фигура.

У излома из-под коры как бы просвечивало крохотное стариковское личико.

– Хорошо, что пришёл! – проскрипел узкий ротик. – Ты мне тоже нужен!

– Ты кто? – спросил Сохан.

– Лесовик он, Лесовик! – встрял Алёха. – В деревья нас превратит!

– В новые деревья! – сказал Лесовик. – В такие, каких ещё не было!

– Мы не хотим – возмутился Сохан. – Отпусти нас!

– Да кто тебя спросит! – сказал Лесовик. – Сами рубите, сами топчете, сами ягоды жрёте, зверей да птиц бьёте! Надо возместить!

– Мы отработаем, отслужим! – рассудил Сохан. – А деревья ты из каких-нибудь щепочек, из листвы старой…

– Основательный ты мужик! – перебил его Лесовик с насмешкой. – Да только лучше вы, чем щепочки! Вы, люди, можете быть чем угодно! Что угодно можно из вас вылепить!

Лесовик резко скрипнул, сказал что-то по-своему, – и вдруг стал изменяться, расти.

Не уследить было глазами за его превращением. Ноги-веточки сделались толстенными стволами. Стволы в вышине – такой, что голову надо запрокидывать – срастались и давали единую крону. Под кроной из ствола резко выступало лицо. Грубое, словно топором вырубленное. Суровое. Взгляд, от него исходящий, был странно тяжёлым.

_____________

 

НАДЕНЬКА (прерывая): Ты, наконец-то, закончила свою сказку?

МАРИЯ: Нет, не закончила!.. Неужели тебе она не понравилась?..

НАДЕНЬКА: Понравилась – понравилась!.. Только пока ты сказничала , там Сонечка умерла!..

МАРИЯ : Откуда ты знаешь ?

НАДЕНЬКА: Знаю-знаю!.. Больные друг друга очущают !..

МАРИЯ: Тогда я пойду и тоже узнаю!..

НАДЕНЬКА: Не надо уходить!.. Капельница скоро кончится!..

Палатная дверь медленно отворилась, и вошла Полина Яковлевна. Она шла неуверенно, как слепая. Наткнулась на Марию и обошла ее, как неодушевленный предмет.

Вытащила из тумбочки большой полиэтиленовый пакет. Покидала туда всё, что в тумбочке было. Сняла с тумбочки маленький телевизор. Подержала в руке. Поставила обратно…

Прошептала :

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Пускай вам пригодится!..

И двинулась к выходу.

В дверях остановилась… Обернулась… И опять прошептала.

ПОЛИНА ЯКОВЛЕВНА: Не дай вам Бог такого!..

Потом вышла из палаты…

 

 

24.

Утро. В палате только Наденька и Мария. Они по-прежнему на той кровати, что у двери…Мария расчесывает Наденькины волосы… На расческе остается много волос. Мария снимает их и складывает на половинку газеты, расстеленную возле кроватной спинки

МАРИЯ: Что-то мы с тобой волосики теряем!.. И ты, и я!...

Наденька угрюмо молчит.

МАРИЯ: Ничего!.. Вот вылечимся, и новые волосы вырастут!.. Еще краше!..

На тумбочке, что стоит в ногах кровати, повернутый экраном к Наденьке, работает маленький телевизор…

Вошла Нина Федоровна. Посмотрела на маму с дочкой.

НИНА ФЕДОРОВНА: Минут через десять мы вас возьмем на спинномозговую пункцию!..

МАРИЯ: Я ведь могу вместе с дочкой?..

НИНА ФЕДОРОВНА: Обычно мы делаем без родителей!.. Но вы сильная, - вы можете вместе!..

НАДЕНЬКА: Мне будет больно, да?.. Я знаю, что будет больно!..

Плачет.

НИНА ФЕДОРОВНА: Не бойся, девочка!.. Мы прогоним твою боль!..

 

 

25.

Процедурная…

Нина Федоровна в полном хирургическом облачении… В шаге от нее медсестра…

На длинном медицинском столе, покрытом белой простыней лежит на боку обнаженная Наденька. Она согнута дугой: ноги и голова максимально приближены друг к дружке. Мария, тоже одетая в белую униформу, стоит рядом и держит дочку за руку.

НИНА ФЕДОРОВНА: Начинаем!..

Медсестра прикрывает девочку стерильной простыней с овальным вырезом. Вырез приходится как раз над детским позвоночником.

Медсестра окунает ватную палочку в йод и подает врачу.

Нина Федоровна закрашивает йодом тот участок позвоночника, что виден под вырезом простыни.

Отдает палочку медсестре.

НИНА ФЕДОРОВНА : Иглу!..

Медсестра вынимает из стерилизатора иглу с мандреном и передает ее врачу.

Игла кажется несоразмерно большой рядом с маленьким детским телом.

Нина Федоровна вводит иглу в Наденькину спину…

 

 

26.

Крупным планом глаза Марии и лоб, усеянный капельками пота…

 

 

27.

Снова палата… Наденька в пижамке сидит на коленях у Марии.

Мария держит в руках тарелку с картофельным пюре и ложку.

МАРИЯ: Еще одну ложечку, и я от тебя отстану!..

НАДЕНЬКА (капризно): Не хочу!.. Не буду!.. У меня нет аппетита!..

Мария кладет ложку в тарелку… Левой рукой держит тарелку, правой – берет пультик, что лежит на одеяле рядом с ней, и переключает телевизионный канал.

На экране телевизора появляется Дмитрий в костюме летчика…

МАРИЯ (радостно): Смотри, Наденька, это папа!.. “Маленького принца” уже поставили!.. Вот здорово!..

НАДЕНЬКА (капризно): Ты непонятно говоришь!.. Зачем его куда-то поставили!.. Совсем меня запутала!..

ДМИТРИЙ (поет): Почему барашки могут есть цветы?

Разве им не жалко хрупкой красоты?

Разве им не больно от цветочных ран?

Разве бессердечен всякий, кто баран?..

 

Для чего шипы застенчивым цветам?

Разве злость за лаской ходит по пятам?

Разве Зло с Добром настолько сплетены,

Что шипы на розах быть всегда должны?..

 

Если есть барашек, - для чего цветок?

Выбирай одно, что ты любить бы мог!

Если любишь силу, - слабость позабудь!

Если слаб и нежен, - воином не будь!

Совместить барашка с розою - никак,

Если ты и той, и этому не враг!..

 

Маленького Принца утешать спеши,

Так как его слезы - боль твоей души!..

 

Слушая песню, Наденька машинально съедает ложку за ложкой картофельного пюре…

 

МАРИЯ (шепчет): Ну, спасибо, Димка!.. Ну, спасибо!..

 

 

28.

Дмитрий в телестудии. Рядом с ним – Елена… И тележурналистка – ведущая программы…

 

ВЕДУЩАЯ: Дмитрий! Ваш мюзикл с большим успехом идет на сцене Театра эстрады!.. Прошел слух, что он будет выдвинут на соискание Государственной премии!.. Прокомментируйте, пожалуйста!..

 

ДМИТРИЙ: Надеюсь, этот слух пустила сама Комиссия по Госпремиям!.. (Улыбается).

 

ВЕДУЩАЯ (улыбается ответно): Кто еще входил в ваш авторский коллектив?..

 

ДМИТРИЙ: Мой авторский коллектив был немногочисленным!.. Первым в нем был я, вторым – опять же я, и третьим – снова всё тот же я!..

 

ВЕДУЩАЯ: И швец, и жнец, и на дуде игрец?..

 

ДМИТРИЙ: Точно так!.. И еще на пяти инструментах, кроме дуды!..

 

МАРИЯ (бормочет): Да что ты знаешь, кроме гитары, хвастунишка!..

 

ВЕДУЩАЯ: То есть, главное – слова и музыку – делали вы и только вы?..

 

ДМИТРИЙ: Ну конечно!.. Я ведь уже сказал об этом!..

 

ЕЛЕНА: Дмитрий универсально талантлив!.. Могу это засвидетельствовать, как его продюсер!

 

МАРИЯ (бормочет): Врун!.. Подлец!.. Предатель!..

 

ВЕДУЩАЯ: “Маленький принц” – большой проект, над которым вы долго работали!.. А какими-то сиюминутными, сегодняшними планами вы не поделитесь ? ..

 

ДМИТРИЙ: Почему же нет!.. Впереди – гастрольная поездка по крупным российским городам!.. Она начнется в Москве и завершится во Владивостоке!..

 

ВЕДУЩАЯ: Желаю вам всяческих успехов!.. Популярности вам не занимать!.. В конце передачи я хочу вас попросить вот о чем! Не порадуете ли вы наших телезрителей какой-нибудь новой своей песней, не входящей в ваш талантливый мюзикл?..

 

ДМИТРИЙ: Почему же нет!.. Пусть это будет моим сюрпризом и моим подарком для уважаемых телезрителей!..

 

ВЕДУЩАЯ: “Рояль в кустах” мы, как водится, приготовили!.. Вот он!..

 

(Камера отъезжает, и на экране появляется пианино у стены. Дмитрий встает из-за стола за которым беседовал с ведущей, и подходит к пианино. Садится, берет один-два аккорда.

Затем начинает петь).

 

ДМИТРИЙ :

 

- Мы - русские, россы, русины.

От рос происходим. И рус

Наш волос. Прямы наши спины.

И каждый, кто русский, - не трус.

 

Готовы мы с ворогом биться,

Который зубаст и велик.

И наши славянские лица

Сияют, как солнышка лик.

 

Струится полная Нева

Через поля и острова.

Несет народная молва

Благую весть!

Долой уныние и грусть!

За нами вся святая Русь!

Одна она такая в мире есть!

 

Мы - русичи, роски, росены.

Мы - пена на гребне волны.

Крепки, как высокие стены…

Как ветры степные вольны…

 

Мы славим всесильного Бога.

Мы славим оружье свое.

Таинственна наша дорога.

Но мы одолеем ее!..

 

Струится полная Нева

Через поля и острова.

Несет народная молва

Благую весть!

Долой уныние и грусть!

За нами вся святая Русь!

Одна она такая в мире есть!

_______________

 

 

Когда он заканчивает петь, Мария выключает телевизор.

 

НАДЕНЬКА: Папа, что ли, плохой?

 

МАРИЯ: Почему ты так подумала?

 

НАДЕНЬКА: Потому что ты его ругала!

 

МАРИЯ: Папа тебя любит, Наденька!.. И я тебя очень люблю!..

 

НАДЕНЬКА: А папу ты любишь?

 

МАРИЯ : Ну конечно!

 

НАДЕНЬКА : Очень-очень ? ..

 

МАРИЯ : Очень-преочень!..

 

НАДЕНЬКА : Больше, чем меня ? ..

 

МАРИЯ: Любовь бывает разная, доченька!.. Тебя я люблю одной любовью!.. А папу – совсем другой!..

 

НАДЕНЬКА: А зачем их так много?.. Вдруг ты их перепутаешь!..

 

МАРИЯ: Их невозможно перепутать!.. Потому что они совершенно не похожи друг на дружку!..

 

 

29.

В палату входит медсестра с двумя флаконами с кровью.

 

МЕДСЕСТРА: Ложимся в постельку быстренько!.. Будем капать кровь!..

 

Медсестра вставляет один флакон в штатив. Второй флакон определяет рядом с первым.

 

Наденька тяжело вздыхает, но послушно укладывается. Медсестра налаживает капельницу. Затем уходит из палаты.

 

НАДЕНЬКА: Что-то неинтересно мне лежать!.. Расскажи мне сказку дальше!..

 

МАРИЯ: Я тебе лучше песенку спою!..

 

НАДЕНЬКА: Нет, сказку!.. Я, наверно, под твою сказку засну!..

 

МАРИЯ: Вот и ладно!.. Вот и засни на здоровье!.. Итак, Сохан почувствовал, как взгляд Лесовика давит, давит на его вихрастую макушку. Давление передаётся вниз: через тело к ступням. И прикрытые лаптями ступни раздвигают землю, тихонько углубляются. Будто врастают…

Земля… Крот… Надо позвать…

Сохан наклонился, от чего давящая сила соскользнула с головы и переместилась на спину. Уткнулся губами в землю. Проговорил поспешно:

– Крот, крот, иди за хлебом!..

Сам за пазухой пошарил. Нашёл шерстинку, нашёл перо. Да и крошек немного набралось, – вот хорошо-то!

Земля вспучилась под его лбом. Прорезалась голова зверька.

Крот сказал:

– Давай хлеб!

И раскрыл рот.

Сохан сыпал туда крошки из пригоршни.

Крот прожевал. Облизнулся.

– Чего надо-то? – спросил не очень приветливо.

– Опрокинь этого! – головой, глазами, руками Сохан указал на противника.

– Лесовика?.. – крот неожиданно хихикнул. Затем исчез, не прибавив ни слова.

Сохан встал на четвереньки.

Давящая сила, вроде, чуть поменьше.

Поднялся на ноги.

Вот оно – снова. Дождалось. До того надавило, – на макушке засаднило кожу.

До середины голени Сохан в землю проник. Что же делать?

С Алёхой – то же самое. Но он спокойнее. Вроде как свыкся.

Вот тебе и брат-затейник, брат-разумник. Терпит насилие, не протестует. Почему?..

Лесовик вдруг покачнулся. Шумно всплеснул ветвями в вышине.

Голова Соханова освободилась. Прекратилось давление на неё. Сохан поспешил выдернуть ноги.

Лесовик покачнулся опять. Но в этот раз не выпрямился.

Накренился, дрожа своим длинным телом.

Рухнул с гулом и стоном.

Деревья вокруг взволновались, зашелестели, застучали.

А Сохан уже перо в руке держит.

Взмахнул им крест-накрест.

– Эй, ворон накормленный!..

Глядь, откуда ни возьмись, воронья стая, затмевающая свет.
Крыльями хлопают, покаркивают.

Слетели два ворона к Сохану, два ворона – к Алёхе.

Один вцепился в рубаху, другой – в порты.

Забили, забили махалками. Понесли братиков, как рыбёшку малую.

А внизу Лесовик вновь уменьшился до еловой лапы, – чтобы встать легче было.

Поднялся.

Затем ещё меньше стал.

Попросту рассыпался на множество зелёных иголочек.

И каждая иголка сделалась юрким человечком, быстрым, как стрела из лука.

И человечки помчались вслед за вороньей стаей.

Не было для них преград. Сквозь дебри, сквозь болота, сквозь речки и ручьи…

Сохан взял чистенькую серенькую пушинку, подул на неё.

– Зайчиха из петли!..

Крикнул и увидел: выскакивают зайцы. Из-под каждого куста, из-под каждой ёлки.

И так их много… Так их много, что и быть-то в одном лесу столько не может.

Мечутся зайцы. Скачут в разные стороны, Сбивают преследующих в толку, увлекают за собой.

Покатилось половодье заячье да человечки-иголочки в одну сторону. А вороны потянули братиков – совсем в другую…

Долго ли – коротко ли, спустили Алёху да Сохана перед родной избой – прямо к порогу.

Там уж матушка беспокоилась: что-то сыночков долго не видать. Обняла их, приласкала, накормила, уложила спать.

Ночью вдруг Сохан проснулся: старики на печи, брат под боком, а матушки нет.

Вышел во двор. Слышит: матушка за углом дома с кем-то говорит потихоньку.

Сохан прислушался.

– Убегли-то они, конечно, убегли! – говорил один голос.

Чуть не сиганул Сохан в избу: голос тот Лесовику принадлежал.

– Значит, свободны? – не то вопросил, не то утвердил матушкин голос.

– Я заклятие на них наложил, – сказал Лесовик без злости, даже, вроде бы, с грустью. – Оно всё равно осуществится. Так пусть уж под моим присмотром.

– А если снять его?

– Не могу. Только перевести могу на кого-нибудь…

Матушка молчала.

Сохан задрожал от холода и страха. Что-то вершилось, что связано с ним и Алёхой. Что-то плохое для них готовилось…

– Я восприму твоё заклятие, – сказала матушка, – только стану таким деревом, каким сама захочу…

– Но…

– Не перечь. Дети исчезнут, – мужики озлобятся, лес опустошат. Я перейду к тебе, злобы не будет.

– Тебе красота нужна, мне – пища.

– Где есть красота, – есть и пища.

– Где есть пища, – есть и красота.

– Ладно, не спорь, Лесовик! Берёшь ли меня?

– Не возьмешь тебя, – совсем запустеешь!..

Лесовик что-то шептал: страшные непонятные слова.

Перекрывая магический шепот, звучал голос матушкин:

– Прощайте, сыночки! Рядом буду, – не увидите! Заговорю с вами, – не услышите! Но, прожив, как люди, станете и вы деревцами. Будем мы вместе, втроём. И зимой, и летом. И зимой, и летом…

Слёзы лились по лицу Сохана. Дрожмя дрожал Сохан.

А выглянуть, а крикнуть матушке, что здесь он, – боялся.

Кончился шепот Лесовика. Прошаркали корявые шаги.

Тихо стало.

Шагнул Сохан за угол, – зажмурился.

Стоит во дворе дерево красоты несравненной. Шелестит. Затмевает лунный свет своей белизной.

Обнял его Сохан, прижался щекой.

Не ушла матушка, с ними осталась.

Не уйдут и они с Алёхой никуда. Здесь вырастут. Здесь и состарятся.

Под её приглядом…

 

 

30.

В ординаторской… Нина Федоровна сидит за своим столом… Напротив нее – Мария…

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Сегодня мы начинаем химиотерапию!.. Первый блок!.. Вы понимаете, что это значит ? ..

 

МАРИЯ (пожимает плечами) : Откуда ? ..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Другие мамочки просто не успели вам поведать!.. Суть в том, что трое суток подряд мы будем капельно вводить вам сильное лекарство!..

 

МАРИЯ : Понятно!..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Трое суток подряд вы должны будете находиться при девочке безотлучно!.. Разве что отойдете в туалет!.. Или принесете кашки тарелочку себе поклевать!..

У девочки аппетита не будет!.. Кормить ее не надо!.. Если попытаетесь, ее все равно вырвет!..

Капельницы будут меняться беспрерывно! Вы должны следить за этим и не допускать перебоев!.. Спать вам не придется!.. Сможете ? ..

 

МАРИЯ : Ради дочери – смогу!..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Ваша задача – быть настороже!.. Если будет рвота, - не дать девочке захлебнуться рвотными массами!...

Трое суток ребенок будет лежать, не вставая!.. Вы будете следить, сколько выпил ребенок жидкости и сколько выделил! Будете давать при надобности судно или тазик для рвотных масс!..

 

МАРИЯ : Да!.. Я поняла!..

 

НИНА ФЕДОРОВНА : Не испугаетесь ? ..

 

МАРИЯ: А что потом?.. На выписку ? ..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Потом передышка!.. Десять дней!.. И новый блок!..

 

МАРИЯ: Снова на трое суток?

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Ну, разумеется!.. Все стандартно!..

 

МАРИЯ: И сколько же всего таких блоков?..

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Вам – четыре!.. Другим бывает по шесть!..

 

МАРИЯ : И выдерживают матери ?

 

НИНА ФЕДОРОВНА: Да!.. С нашей помощью, конечно!..

 

МАРИЯ: Значит, и я выдержу!..

 

 

31.

Наденькина палата… Ночь… Мария возле постели…

 

Девочка стонет : “ Пить! ”

 

Мария берет с тумбочки поильник. Прикладывает к губам дочери. Дает отпить глоточек.

 

НАДЕНЬКА : Мамочка, мне плохо!..

 

МАРИЯ: Потерпи, милая!.. Мы же с тобой сильные!.. Ты домой хочешь ? ..

 

НАДЕНЬКА : Хочу!..

 

МАРИЯ: Значит, надо вытерпеть!.. Это как игра такая: кто вытерпит, тот будет считаться героем-победителем!..

 

НАДЕНЬКА: А ты не уйдешь без меня домой?..

 

МАРИЯ : Это почему же ? ..

 

НАДЕНЬКА: Ну, ты же сильнее меня!..

 

МАРИЯ: Телесная сила – не главная!.. Сила духа, сила воли – гораздо важнее!.. Иной с виду здоровяк, а слаб, как червяк!.. А иной с виду как больной, да в нем дух стальной!..

 

НАДЕНЬКА: Ты как Пушкин, мамочка!..

 

МАРИЯ : Это почему же ?

 

НАДЕНЬКА: А ты стихами говоришь!.. Здоровяк – червяк!.. Больной – стальной!..

 

МАРИЯ: Умница ты моя!.. Мы с тобой все выдержим!.. День да ночь – вот уже сутки прочь!.. А потом еще два денечка – и всё!.. И точка!.. И мы отдохнем!.. И все будет как прежде!..

 

 

32.

Та же палата… День за окном, как при ускоренной съемке, за несколько секунд расцвел, вовсю рассиялся солнышком и померк, превратился в вечер.

 

Наденька спит… Лицо бумажно-белое… Под глазами круги…

 

Под глазами у Марии тоже темные набухшие мешки… Мария с усилием таращится… Изо всех сил пытается не заснуть…

 

Ускоренная съемка… Прибегает медсестра… Меняет флаконы с лекарством в штативе капельницы… Убегает… Снова прибегает… Снова меняет флаконы… Снова убегает…

 

 

33.

Ночью у Наденьки рвота… Мария удерживает девочку на боку, повернув ее так, чтобы не потревожить капельницу… Девочку рвет в плоский тазик, подставленный Марией…

 

 

34.

Та же палата… Снова день…

МАРИЯ: Опять солнышко… Уже в который раз… В третий, что ли ? ..

Наденька молчит… Глядит безразлично…

МАРИЯ: Третий – это последний!.. Вот видишь, - мы смогли!.. Вытерпели!.. Господи, сколько может вытерпеть человек!.. Подумать страшно!..

Наденька молчит безразлично.

МАРИЯ (отчаянно трет глаза): Давай я тебе снова сказку расскажу!..

Наденька безразлично молчит.

 

 

35.

На экране появляется надпись: ДЕСЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ… ВТОРОЙ БЛОК ХИМИОТЕРАПИИ

Изображение зеленоватое, словно на кинокамеру был надет зеленый светофильтр.

Мария сидит возле постели Наденьки…

 

 

36.

На экране появляется надпись: ДЕСЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ… ТРЕТИЙ БЛОК ХИМИОТЕРАПИИ

Изображение желтоватое, будто порожденное желтым светофильтром.

Мария меняет флакон в капельнице.

 

 

37.

На экране появляется надпись: ДЕСЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ… ЧЕТВЕРТЫЙ БЛОК ХИМИОТЕРАПИИ

Изображение голубовато-синеватое…

Мария дает Наденьке попить из поильника…

 

 

38.

Больничный коридор… Мария несет тарелку с кашей и кружку с чаем в палату из столовой…

Навстречу ей выходит из своей палаты Светлана – знакомая беременная женщина.

СВЕТЛАНА: Мария!.. Давненько тебя не видела!.. Ну, как там у вас?.. Выглядишь ты не очень!..

МАРИЯ: Химиотерапию закончили!..

СВЕТЛАНА: Сколько блоков?

МАРИЯ : Четыре!..

СВЕТЛАНА ; Понятно!..

МАРИЯ: А у вас что?..

СВЕТЛАНА: Помнишь, я говорила про мальчонку из детдома?.. Ну, про соседа моего Андрюши?..

МАРИЯ : Помню!

СВЕТЛАНА: Его выписали на поддерживающую терапию!.. Там же график надо соблюдать!.. Всё по часам!.. А в детдоме кто будет следить!..

МАРИЯ: И что?..

СВЕТЛАНА: Умер парнишка!.. Такой был хороший!.. Такой славный!..

МАРИЯ: Жалко мальчика!.. А твой Андрюша как?..

СВЕТЛАНА: Давай про это помолчим!.. Не сглазить бы!..

МАРИЯ: Второго-то когда родишь?

СВЕТЛАНА: Еще полтора месяца подожду!.. Ты бы, подруга, тоже вторую дочуру завела!.. Чтобы стволовые клетки для Наденьки имелись!..

МАРИЯ: А что!.. Подумать стоит!..

СВЕТЛАНА : Счастливо тебе!..

Женщины расходятся в разные стороны…

 

 

39.

Ночь… Мария спит в своей палате… Ей снится яркий сон…

Сочи… Море… Масса народа на пляже… Наденька в розовом купальничке роется в мокром песке… Волны замирают возле ее ног…

Рядом с ней на расстеленном полотенце лежит Мария.

Наденька вдруг прекращает играть… Говорит плаксиво: “Мамочка!.. У меня головка закружилась вдруг!..”

Мария садится. Вынимает из пляжной сумки панамку. Надевает Наденьке на голову.

МАРИЯ: Ты немножко перегрелась, доченька!.. Пойдем окунемся!..

Она встает, и Наденька тоже поднимается с песка. Взявшись за руки, они бегут к воде.

На мелководье Мария садится и Наденьку устраивает у себя на коленях.

И тут прямо в воде рядом с ними появляется Дмитрий. Он в джинсах и зимнем свитере.

ДМИТРИЙ (вещает): Вот когда всё началось!..

МАРИЯ: Что началось?..

Мария спрашивает и… просыпается.

Шепчет.

МАРИЯ: Господи!.. Значит, я виновата?.. Прости меня, доченька!.. Прости меня!..

Беззвучно плачет, глядя на спящую, заметно похудевшую Наденьку…

 

 

40.

Обычное больничное утро… Мария, сидя на кровати, расчесывает поредевшие Наденькины волосы. Обе молчат…

Входит Нина Федоровна. На ее лице улыбка.

НИНА ФЕДОРОВНА: Здравствуйте, голубушки!.. Порадовать вас пришла!.. Результаты последней спинномозговой пункции получила!..

Мария и Наденька молчат. Продолжают расчесывать волосы…

НИНА ФЕДОРОВНА: Да что это с вами такое?.. Почему никаких вопросов?..

МАРИЯ (апатично): Вы ведь и так все расскажете!..

НИНА ФЕДОРОВНА: Это конечно!.. Куда же я денусь!.. В общем, результаты настолько обнадежили, что я решила через недельку отпустить вас домой!..

МАРИЯ: А как же мы там будем без лекарств?

НИНА ФЕДОРОВНА: Назначу вам поддерживающую терапию!.. На полтора года, как минимум!..

МАРИЯ: Это хорошо!.. А то без лекарства уже как-то непривычно!..

НИНА ФЕДОРОВНА: Мария, вам что, нехорошо?.. Вон как побледнели!.. Ну-ка, дайте руку!..

Нащупывает пульс у Марии на запястье. Считает, глядя на свои наручные часы.

МАРИЯ: Что-то не так!.. Все зеленое!..

Теряет сознание… Обмякнув, приваливается к кроватной спинке.

Нина Федоровна поспешно нажимает кнопку вызова медсестры… Раз… Другой… Третий…

Входит медсестра.

НИНА ФЕДОРОВНА: Быстро!.. Тонометр и каталку!..

Медсестра убегает.

… и возвращается, толкая каталку, на которой лежит тонометр-автомат.

Нина Федоровна поспешно прилаживает тонометр на левую руку Марии. Запускает автомат…

Мария тем временем приходит в себя… Глядит на окружающих, ничего не понимая.

НИНА ФЕДОРОВНА (к медсестре): На терапию ее везем!..

Вместе с медсестрой помогают Марии приподняться и пересесть, а затем и прилечь на каталку.

Вывозят каталку из палаты.

Наденька молча глядит им вслед…

 

 

41.

На экране надпись: СПУСТЯ ДВЕ НЕДЕЛИ

 

 

42.

Наденькина палата… Медсестра снимает капельницу…

Дверь открывается… Входит Мария…

МЕДСЕСТРА: Вас выписали из терапии?.. Очень хорошо!..

Медсестра уходит.

МАРИЯ: Наденька!.. Доченька!.. Как ты тут ? ..

НАДЕНЬКА: Ты плохая!.. Ты меня не любишь!.. Я тебя тоже не люблю!.. Ты меня бросила!..

МАРИЯ: Доченька!.. Я тебя очень люблю!.. И всегда буду любить!.. Я перед тобой виновата, понимаю!.. Прости меня!.. Больше постараюсь тебя не огорчать!..

НАДЕНЬКА: Ты правда меня больше не бросишь?

Мария не успевает ответить… В коридоре слышны голоса… Дверь в палату открывается, и входит… отец Марии в сопровождении главного врача больницы и Нины Федоровны.

МАРИЯ: Папка?.. Ты как тут?..

Обнимает отца… Приникает к нему… Отстраняется со слезами на глазах…

ОТЕЦ: Извини!.. Давно хотел с внучкой познакомиться!.. Но мне дали институт!.. Понимаешь: целый новый институт надо организовать!.. Честно говоря, если бы не твои тревожные звонки, я бы, наверно, еще не скоро вырвался!..

МАРИЯ: Папка, не оправдывайся!.. Знаю: ты стал величиной!.. Ворочаешь большими делами!.. Тебе не до нас!.. Но ты есть!.. Ты про нас помнишь!.. И спасибо тебе за это!..

ОТЕЦ: Ну, здравствуй, внучка!.. Здравствуй, красавица!..

НАДЕНЬКА: Здравствуй, дедушка!.. Я что, и вправду красивая?..

ОТЕЦ: Можешь мне поверить!.. Всю жизнь я среди женщин!.. И неплохо в них разбираюсь!..

НАДЕНЬКА: Но я разве женщина?.. Я же девочка!..

ОТЕЦ: Мне кажется, внученька, что ты женщина до мозга костей!.. Я тебе привез много подарков!.. Но сюда их брать не разрешили!.. Они в моей машине внизу!..

МАРИЯ: Нас как раз, вроде бы, собираются выписывать!.. Может, подбросишь нас до дома?..

ОТЕЦ (к главному врачу): Вы разрешите их забрать?..

ГЛАВНЫЙ ВРАЧ: А это как лечащий врач скажет!..

НИНА ФЕДОРОВНА: Они намечены к плановой выписке!.. Только, Мария, на радости не забывайте, пожалуйста, две первых недели обрабатывать рот фуксином и принимать флуконазол!.. А потом строгая – по часам – поддерживающая терапия!..

ГЛАВНЫЙ ВРАЧ: Ну, раз уж вас отпускают, значит, можете собираться!..

 

Конец четвертой серии.

 

 

© 2009-2015, Сергей Иванов. Все права защищены.