1.
Не люблю ездить в метро… “Ползет подземный змей. Ползет – везет людей… “ И вовсе не людей – “глотателей пустот”…
Захожу в вагон и заранее ежусь… Ну зачем эти два ряда лавок вдоль каждой стенки?.. Зачем нужно сидеть друг напротив друга и друг на друга пялиться?.. Сделали бы как в загородных электричках: ряды сидений – перпендикулярно к окнам!..
Было бы проще ездить, и никакого бы напряга!..
Неудобство в метро, по моим наблюдениям, чувствуют все… Ну, или почти все… И каждый старается защититься от постороннего внимания…
Один прячется за нарочитым нахальством… Демонстративно разглядывает своих визави и не опускает глаз – кто кого!..
Другой глядит в пол или почти в пол, чтобы не видеть обращенных на него физиономий…
Третий то ли дремлет на самом деле, то ли только делает вид, старательно закрыв глаза… Четвертый или явно, или чуть заметно поводит головой туда-сюда, разглядывая тех, что слева и тех, что справа…
Впрочем, четвертый вариант – не типичный для метро, поскольку это проявление естественного рефлекса “Что такое?..”
В метро я понял, почувствовал всю важность глядения , всю его огромную значимость…
Взгляд – это не просто созерцание … Это действие и воздействие…
В какие-то основы мира видимого и невидимого вторгаются наши взгляды… Возможно, вообще создают и поддерживают эти основы…
Но, чтобы они вторгались, создавали и поддерживали, нужно, чтобы для них не было помех, препятствий…
Отсюда следует первый вывод: любой человек – это космический фактор…
И вывод второй: человек для человека – препятствие, помеха… Поскольку один человек мешает взгляду другого совершать предназначенную тому вселенскую работу…
И еще напрашивается вывод – по счету, третий: мы еще не полные, не полноценные люди… Мы только заготовки, наметки, модели…
Мы все изначально одержимы комплексом неполноценности, поэтому издревле, с начала времен сбивались в кучи, чтобы почувствовать себя более сильными…
Поэтому, если человечество в процессе созревания не покончит самоубийством, оно, в конце концов, неизбежно распадется на единицы … И каждая единица – это будет homo kosmikus , homo galaktikus …
А пока что я вхожу в вагон метро, втискиваюсь между толстыми тетками и присаживаюсь на лавку…
2.
И начинается обычная хренотень, из-за которой я не просто не люблю метро, - я его ненавижу…
Дело в том, что глаза мои устроены не совсем обычно… Я вижу не на сто восемьдесят, а примерно на двести десять градусов туда и сюда, в ту и другую сторону…
И взгляд мой – панорамный… То есть, я вижу всё сразу в обе стороны и немного назад…
Присев, я гляжу поверх сидящих напротив… Стараюсь никого не замечать конкретно…
И все равно мое необычное зрение неизбежно воздействует на людей… Подозреваю, что быстрее всего и сильнее всего оно влияет на невротиков…
То один, то другая начинают втихаря коситься в мою сторону… Или посматривают на меня, не маскируясь…
Я делаю вид, что ничего не замечаю, и еще выше поднимаю свои гляделки… Со стороны, наверное, кажется, что я надменно задираю нос…
Те, у кого ЦНС поустойчивей, реагируют на меня попозже: глянут как бы мельком и отвернутся… Но поскольку их тоже зацепило , они свои поглядки повторяют, - хотя и пореже, чем невротики…
Меня все это раздражает, но я старательно делаю невозмутимый вид… Мол, я тут вовсе не при чем…
Любая поездка в метро сопровождается таким вот притягиванием чужих глаз… Будто я медом каким-то намазан, в конце-то концов!..
Мне остается одно: держать ручейки и потоки внимания, обращаемые на меня… Я, словно бы, не гляжу ни на кого и в то же время все вижу, все замечаю, все контролирую…
И мой контроль “подливает масла в огонь”: делает меня еще более привлекательным для погляда…
Когда я, наконец-то, добираюсь до нужной станции и выхожу из вагона, я вздыхаю облегченно и встряхиваюсь, как пес, вылезший из воды… И весь вагон, по-моему, тоже чувствует облегчение…
3.
Но я не все рассказал о метро… Потому что сразу не мог решить, стоит ли все рассказывать до конца… Полуправда – легче, а полная правда тяжела и неприятна…
Потихоньку, шаг за шагом, все-таки постараюсь к полной правде подступиться…
Но прежде скажу о доме и об улице…
Дома я ничьего повышенного внимания не привлекаю… Потому что я привычен, как стены, как обои на них… Для домашних я, можно сказать, невидим… Потому что они замечают не меня сегодняшнего , не меня сиюминутного , а мой стереотипный, шаблонный, привычный образ…
То же самое могу сказать о себе… Вот пример моего автоматизма… Мама постриглась и сделала новую прическу, и никто из мужиков этого не заметил, включая, конечно, и меня… Только на третий день мама сама обратила на это наше внимание, и мы все дружно ее похвалили и сказали, что ей очень идет…
Мне даже подумалось, что большую часть жизни мы живем “на автомате”, инстинктивно… Живем, не осознавая, не замечая ни окружающий мир, ни людей вокруг…
Так что, если следовать моим рассуждениям, выходит, что мы невидимы и слепы… То есть, живя, - не существуем… Или существуем, - не живя…
Странные мы создания, ей богу!..
Теперь несколько слов про улицу… Или про улицы…
“Улицы – это не метро!..” Таков шедевр моей афористики… В метро на тебя будут глазеть долго… Потому что там ты неизбежно вызываешь “ огонь на себя… ”
А на улицах царствует все та же всеобщая слепота … По тебе мазнут равнодушным и не видящим взором и шествуют дальше…
Так что да здравствует дом, и да здравствуют улицы!.. Ибо там на меня никто не пялится, ничьего внимания там я не могу привлечь!..
А в метро – пора признаваться в этом! – я всякий раз понимаю, что я – не обычный человек семнадцати лет, а необычный урод… Уродство обычно видимо по лицу и по фигуре… Но у меня и то, и другое в порядке: лицо симпатичное, даже красивое (как считают девчонки) и фигура спортивная…
Мое отклонение заключается в другом… Сейчас я начну о нем рассказывать, и некоторых – предупреждаю честно – может от этого стошнить…
Итак, если я вхожу в вагон, будучи рассерженным или злым, или просто в плохом настроении, тогда я не только вижу все вокруг своим панорамным зрением… Тогда я вижу все иначе, вижу по-другому …
Когда на меня начинают поглядывать исподтишка или таращиться внаглую, я вдруг обнаруживаю некие белые хвостики, ниточки или червячки , которые вылезают из чужих глаз и тянутся ко мне…
Червячки – это, пожалуй, точнее всего… Я их много раз пытался разглядывать, преодолевая естественную брезгливость…
Они кажутся влажными, потому что слегка поблескивают… Они кажутся живыми, потому что чуть заметно подрагивают и пытаются извиваться…
Не знаю, что еще про них сказать… Хотя нет, - знаю!.. Несколько раз меня посещала безумная мысль… Мне казалось, что это я сам извлекаю червячков из нацеленных на меня глаз… Мой “эмоциональный негатив” притягивает их к себе, как будто некий вакуум , или некая черная дыра …
До сего дня появление червячков меня пугало и напрягало, - что, мол, еще за чертовщина!.. Но сегодня все изменилось, потому что я провел “сеанс вызывания' со своим братом Сашкой…
Мы присели на диван в моей комнате… Расстояние между нами было метра полтора, не больше… Сашка, предупрежденный, что надо делать, старательно на меня таращился… Я же изо всех сил вызывал в себе злость, направленную не на Сашку, а злость вообще…
Некоторое время все было как прежде…
Затем он проклюнулся в правом глазу, беленький, остроносенький, и стал вырастать…
Слегка подрагивал, будто ему холодно, и какие-то малюсенькие не волны, а волнята по нему проплывали…
Я его поощрял мысленно: давай-давай, вырастай, вытягивайся!..
И – вот так чудо! – он меня слушался… Вытягивался все дальше и дальше!.. Все ближе ко мне!..
Я поначалу радовался: что-то получается!.. что-то выходит!..
А потом – испугался… Страх пронесся вдоль спины сверху вниз, укалывая острыми коготками…
И я с перепугу, сам не знаю как, оборвал этот Сашкин червячок…
И с ужасом смотрел на брата и на оторвавшийся от него червячок…
- Ты ничего не видишь? – спросил дрожащим голосом. – В самом деле?.. Ничего-ничего?..
- А что, - должен?.. – спокойно ответил мой испытуемый…
“Оторвыш” вел себя тихо: висел себе в воздухе и тихонечко извивался…
- Ты как?.. Ты в порядке? – забеспокоился я.
- Ну конечно!.. Чего это ты?.. – выразил Сашка недоумение…
Я осторожно протянул левую руку к “оторвышу”…
И чуть не заорал от внезапности…
Ибо червячок вдруг проявил резкую активность: рванулся к моей ладони и… впитался в нее…
Я потряс рукой: вдруг он вывалится!..
Но ничего не происходило… И рука не болела нисколечко…
Я помял ладонь пальцами другой руки… сначала слабо, затем – изо всех сил… Но ощутил только собственное давление…
И никакой боли!.. Никаких других ощущений!..
4.
Весь следующий день – была как раз суббота, - я не отходил от Сашки… Таскался за ним хвостиком… Заглядывал в лицо… Боялся увидеть какие-то “плохие” перемены…
Регулярно переспрашивал:
- Как ты себя чувствуешь?.. У тебя ничего не болит?..
И, по-моему, так его достал, что он меня не проклинал только из-за врожденной интеллигентности…
А в понедельник я ехал на занятия в переполненном вагоне подземки… И даже тут, в жуткой тесноте, я чувствовал, все кожей ощущал, словно кожа – даже под одеждой – состояла из тысяч внимательных маленьких глаз, как на мне останавливаются и задерживаются чьи-то взгляды…
Не мимолетные…
Не равнодушные…
Пристальные…
Изучающие…
Потому что у людей тоже была кожа… И она тоже им подсказывала, что со мной что-то не так… И я не такой, как они… Я – странный…
Мне это не нравилось… Более того, это меня бесило… Еще пару дней назад я отличался от прочих людей всего лишь расширенным полем зрения… Мои лучи зрения , попадая на людей под необычными углами, беспокоили их, давали им сигналы на подсознательном уровне о том, что надо быть настороже…
Это было некой игрой, которая иногда казалась удачной, иногда – неудачной, но, в общем, все-таки оставалась игрой и ничем другим…
А после эксперимента с моим братом Сашкой все изменилось… У меня появилась не просто особенность, во мне обнаружился некий “довесок”, некое “отличие”… Несовпадение с прочими двуногими…
Может быть, это уродство?.. Или мутация на генетическом уровне?.. И я превращаюсь в монстра ? ..
Тут можно пофантазировать: что же дальше?.. Когти и клыки?.. Щупальца и шипастый хвост?.. Ползание и скачки?.. Жуткий рев?.. Горящие глаза?..
Ох, как сильно мне не нравятся этакие фантазии!.. Я пытаюсь их изгонять из головы!.. Но они туда влезают снова и снова!..
А когда из института ехал, - опять в метро, - тогда неожиданно все и началось…
Вагон был не забит, - я спокойно примостился на сидение… Стоящих людей не было, - все восседали на лавках подобно мне…
Я поторопился расфокусировать взгляд, чтобы ни на кого конкретно не направлять… Но до конца довести свое намерение не успел… Потому что случилось то, что смело можно обозначить, как “эффект разорвавшейся бомбы…”
От всех пассажиров, - от всех до единого, - синхронно, в один миг, отделились какие-то отросточки… Словно из невидимых семян проклюнулись неведомые травинки…
Похоже, ни один человек этого реально не увидел и не ощутил… То видел и ощущал только я…
Вагон вдруг сделался лесной тропинкой… В центре свободный проход, а слева и справа топорщатся колкие отростки… То ли такие ветки.. То ли – игольчатые листья…
Да, целый лес, вырастающий из человеческих глаз…
Скорее всего, это просто червячки , уже знакомые мне хотя бы по эксперименту с Сашкой…
Правда, такого активного движения, какое было в прежних червячках, - в этих не наблюдается… Эти словно бы напряжены… Словно бы направлены в одну цель и готовы атаковать…
И эта цель, - конечно, я!.. На мне и только на мне сходятся центральные оси этих новых червячков …
И вдруг… Как удар хлыста!.. Как ледяная вода из ковша…
Нет, не сами они возникли так дружно!.. Нет, не сами!..
Я виноват в их появлении!.. Я сам их вызвал!..
Садясь на место я непроизвольно и незаметно для себя излучил сильную неприязнь к соседям по вагону… Сейчас они станут мусолить меня своими гляделками!.. Я этого не хочу!.. Мне это надоело!.. Я не хочу этого, и точка!..
Это и было тем посылом, который вызвал выплеск новых червячков !.. Это и было причиной!..
Что если встать и, проходя вдоль сидящих, отламывать эти отростки из их глаз и собирать их в подобие букета?..
Но намерение отломать предполагает, что объект намерения – материален…А я в материальности отростков вовсе не уверен… Более того, мне почему-то кажется, что они ни в коем случае вещественными быть не могут…
Во-первых, будь они плотскими , они бы утянули книзу все головы, и сидели бы тогда все пассажиры, упираясь подбородками в грудь и склонив головы долу…
А во-вторых, будь они реальными , они обязательно стали бы видимы… И какая бы тогда началась паника, нетрудно вообразить… Вагон тут же превратился бы в бедлам…
Так что, подводя итоги… Резюмируя…
Но додумать, подбить черту не пришлось…
Потому что я вдруг – неожиданно для самого себя – снова разозлился и гораздо сильнее, чем прежде… Разозлился не на себя, конечно, - в чем я-то виноват?.. А на этих пассажиров, которые ехали себе, как ни в чем не бывало, и делали вид, что ничего не происходит, и все хорошо…
И произошла очередная чудесина , причиной которой, или одной из причин, вполне могла бы стать моя кипящая злость…
Возможно именно она порывом невидимого ветра пронеслась по вагону и отломила, оторвала от множества голов и множества глаз эти отростки, или, вернее говоря, эти червячки …
Вот когда я окончательно убедился в их бестелесности, в их эфемерности!..
Оторванные от тех глаз, что их породили, они словно бы обрели некую самостоятельную, автономную жизнь… Некое псевдобытие…
Извиваясь, как настоящие червяки, они медленно – я бы даже сказал, величественно – поползли по воздуху… ко мне.
Едва поняв, куда они стремятся, я похолодел от страха…
Что будет, когда они доползут?.. Что будет со мной ? ..
Услужливое сознание сразу стало подсказывать: они тебя облепят и сожрут твое тело, ты станешь таким же голографическим фантомом, таким же бесплотным…
А потом исчезнешь… Развеешься, как дым…
Что же делать?.. Как защищаться?..
Бить их?.. Отталкивать?.. Кусаться?.. Лягаться?.. Махать на них руками, создавая отгоняющий ток воздуха?..
Последняя идея показалась самой разумной… Я замахал руками, и тут же все пассажиры оторвались от своих размышлений и уставились на меня, как на сумасшедшего…
Впрочем, им недолго пришлось меня изучать…
Все червячки , словно подстегнутые глазами, их породившими, торопливо рванулись ко мне…
И вошли в меня…
Вошли в мои ладони…
Безболезненно впитались и в левую, и в правую…
И все!.. И больше ничего!..
Никакого шока!.. Никакой боли!..
Взвинченный до предела, я крепко-накрепко нахлопнул свои руки на свои колени, словно закрывая червячкам выход наружу…
И держал – держал своих пленников, хотя, может быть, они вовсе и не собирались наружу…
Но руки руками, а еще надо было следить за своими соседями по вагону… Они все понесли утраты… Лишились части самих себя…
Как это на них повлияет?.. Повлияет ли вообще хоть как-то?..
Ведь Сашке-то моему такая потеря была до лампочки !.. Хотя Сашка – это, конечно, единичный случай, а здесь впервые затронута людская масса …
Я напряженно вбуривался в пассажирские лица… Искал в них признаки необычных эмоций, необычных переживаний…
Они же, в свою очередь, пытались впиявиться в меня, потому что, с их точки зрения, я вел себя странно…
Поезд неторопливо погромыхивал… Двери с шипением открывались и закрывались…
Но вот какая странность: ни один из моих пассажиров не выходил на остановках… И новые – не входили…
На платформах народ толокся, как обычно… Некоторые подходили к нашим дверям… Но на пороге словно спохватывались, вспоминали что-то… И поспешно кидались к вагону до или к вагону после …
Я не знаю, сколько остановок мы так проехали, - не удосужился их сосчитать…
Наверное, мы еще столько же верст могли намотать на колеса… И еще столько же… И еще…
Но я вдруг спохватился, - понял, что коленям больно из-за того, что я их слишком сильно сдавливаю пальцами…
Я отлепил ладони от коленей и с недоверием на них посмотрел…
Они были чистыми и розовыми, - как обычно…
И никаких покалываний… Никакого жжения… И никакой в них излишней тяжести…
Мой жест – вздымание ладоней – снял скованность с меня, и я теперь мог свободно двигаться…
И напряжение со всего вагона, со всех пассажиров тоже схлынуло… Они зашевелились…
И… начали вставать.
Один вышел… И еще одна…
И новые люди прихлынули, у которых были свои проблемы… И новым не было никакого дела до каких-то световых (возможно, голографических) червячков …
5.
После этого дня началось мое самопогружение … Я понял, что для меня жизненно важным стал призыв дельфийского оракула: “Познай самого себя!..” И не просто жизненно важным, а необходимым условием выживания и самосохранения…
Потому что от этих всех червячков , что во мне очутились, можно, вообще-то, свихнуться или даже отбросить копыта… Если долго думать об этом… И накручивать себя… Накалять и накалять…
Итак, что мы имеем на сегодня?.. Каков мой статус кво ? ..
Как я уже говорил, мне семнадцать… То есть, вполне взрослый и зрелый во всех отношениях…
Мой социум – это семья в лице мамы, папы и брата… Мама – инженер-технолог. Работает на заводе, производящем аккумуляторы… Дома она, в основном, находится на кухне… По характеру – тихая и как бы незаметная…
Папа - врач-терапевт в обычной поликлинике… Дома – добрый и веселый… Но, когда не в настроении, легко может вспылить…
Брат Сашка – такой же, как папа: веселый и добрый… Но заводиться тоже способен…
А теперь о себе не любимом… Я некрасив, и в этом мой главный комплекс… Но, с другой стороны, я не урод… Физиомордия так себе, - средняя… На троечку с плюсом…
Один раз это меня уже крупно подвело… Я с третьего класса дружил с Женькой-одноклассницей… А год назад понял, что я не хочу просто дружить… Потому что люблю ее безумно…
Совершенно сумасшедшим стал, когда понял, что влюблен… Все время думал только о ней… У всех девчонок было ее лицо… Даже у мамы… Порою был уверен, что и у меня – тоже…
Стихами о ней исписывал тетрадку за тетрадкой… Они из меня прямо-таки непроизвольно выливались… Настоящее стиховое недержание… Впору памперсы впихивать в мозг через нос…
И в школу ее провожал… И после школы вместе до ее дома…
Она не возражала… Улыбалась, когда меня видела, когда мы встречались…
А у меня с некоторых пор башку стало напрочь сносить в ее присутствии… Стоило ей рядом оказаться, и я словно бы пьянел… Голова кружилась… Весь мир словно бы исчезал… Она была наравне с целой вселенной… Причем, вселенная существовала где-то там, за горизонтом… А здесь, в реальности, была только Женька… Только она… Только она одна!..
Когда мы поцеловались, - на улице, на скамейке, в скверике возле ее дома, - я испытал такое счастье, что это уже и счастьем-то не было… А было чем-то гораздо большим… Неназываемым…-
А потом – буквально на другой день, - все резко обрушилось…
Вдруг…
Внезапно…
Непонятно…
Безо всяких объяснений…
После школы я, как обычно, отправился провожать Женьку… Мы молчали… Ее лицо было озарено мечтательной улыбкой… Я поглядывал на нее и боялся рот раскрыть, чтобы эту улыбку не спугнуть…Было хорошо…
А потом все произошло быстро и пошло… К тротуару причалил огромный черный шкаф… То есть, попросту говоря, навороченный зарубежный внедорожник…
Марку его я определить не смог, потому что я в этих марках не разбираюсь…
Из металлического брюха выскользнул парень… Изящный, черноглазый и черноволосый… Какой-то сахарно красивый… Мачо , одним словом…
Я сразу к нему почувствовал резкую неприязнь…
Он подкатился к Женьке и чмокнул ее в щечку… Я хотел возмутиться, хотел рвануться к нему… Но Женька никакого протеста не выказала… Более того, она засмеялась каким-то непривычным – женским – смехом…
Парень взял ее за руку – ладошка в ладошке – подвел к машине и услужливо раскрыл заднюю дверь…
Женька впорхнула внутрь… Парень следом… Дверь захлопнулась, и машина рванула с места… Я успел заметить, что за рулем сидит сурового вида дядька… Не иначе, личный шофер…
На меня ни тот, ни другая – никакого внимания… Будто меня здесь и нет…
Хотя вру… Женька, вроде бы, покосилась, исчезая в машине…
Или, может быть, я это просто вообразил… Придумал…
Я стоял дурак дураком и ничего не понимал… Да и понимать-то было нечего!.. Сахарный счастливчик спокойно увез девчонку, которую я считал своей… Которую я любил!.. Да, любил!.. И она меня любила!.. Ведь мы же с ней целовались!..
Почему он вклинился?.. По какому праву?.. Почему я не выразил протест?..
Как пошло!.. Как банально!.. Как противно!..
Какая там любовь!.. Любви вообще нет!.. Есть глупейший обман – или односторонний, или обоюдный!..
Два дня я не мог решиться… А на третий отправился к Женьке домой…
Дверь открыла ее мама…
- А Женечки нет, Славик! – сказала она с улыбкой.
- А где она?.. В школу она не приходила!..
- Она уехала в Англию!.. В Оксфорд!..
- Надолго ? ..
- На четыре года!..
- То есть, практически насовсем?..
- Ну, почему насовсем!.. На каникулах будет приезжать!..
- А мне ничего не сказала!..
- Славик, пойми, детство для Женечки кончилось!.. И ты, и школа ваша остались в том детстве!.. Сейчас она с мальчиком из очень богатой семьи!.. Тебе не надо им мешать!.. И ты не мешай, пожалуйста, если не хочешь сделать свою одноклассницу несчастной!.. Ты обещаешь ? ..
- Да-да, обещаю!.. – пробормотал я.
И ушел…
6.
А потом…
Да никакого потом!..
Никакого потом не было!..
Потому что не было меня самого!..
Я выпал из жизни…
Существовал, но отсутствовал…
Или не существовал ? ..
Возможно, это был шок …
Или ретроградная амнезия , в которую, как в бездонную яму, организм сбрасывал непереносимое напряжение катастрофы…
Потом я очнулся …
Но напряжение катастрофы оставалось таким сильным, что преодолеть, перебить его я решил физической активностью – и бросился в занятия спортом…
Я занимался настольным теннисом, легкой атлетикой, борьбой самбо, фехтованием… Такой вот странный набор…
По двум последним видам я даже получил разряды. Правда, не первые а, опять же, вторые…
Затем я стал с бешеной скоростью сочинять песни… От двух до пяти песен в день… Музыкальных инструментов у меня не было… Зато был магнитофон, на который я напевал придуманные мелодии и слова…
А высыпав из себя вагон и маленькую тележку зонгов , я, словно жутко оголодав, накинулся на книги… И читал, читал… До головокружения… До умопомрачения… До назойливых мух перед глазами…
А про Женьку я старался не думать… Усиленно старался… Едва только образ или мысль про нее, как я их тут же со злостью отгонял: кыш!.. кыш!..
Но она все равно оставалась во мне… В глубинах глубин… В самых тайных закоулках…
Была…
Была не изгоняемой…
7.
Видимо, я повзрослел, пока метался … Потому что именно тогда, после всех своих метаний стал замечать то, чего раньше не замечал…
Вот тогда я и обнаружил свое панорамное зрение… А немного погодя, научился видеть червячков … Видеть и манипулировать ими…
8.
(Сейчас в голову пришло, что, видимо, я пишу неправильно… Если пишу, значит, думаю, что будут читатели. А читателям лучше излагать все шаг за шагом, а не прыгать туда – сюда, с пятого на десятое…
Знаю ведь прекрасно, что начало любого сочинения – составление плана… Но сам начал безо всякого плана… Безо всяких прикидок…
Можно, конечно, исправить, переписать… Но мне, если честно, лень… И ничего я переделывать не буду…
Пусть оно излагается как вспоминается… Таким вот манером… И в таком вот порядке…)
9.
После того, как собрал первый урожай червячков , я затаился… Перестал ездить на метро… Переключился на наземный транспорт, хотя это, конечно, было медленнее…
Катался на автобусах и трамваях и все думал: а почему же на них эффект червячков не проявляется?..
И результаты моих раздумий были таковы: во-первых, в наземном транспорте для проявления эффекта не хватает пространства… Там слишком тесно…
Во-вторых, там ко мне обращено гораздо меньше лиц, чем в метро… То есть, видимо, нужна критическая масса направленного на меня внимания, чтобы все получилось…
И в-третьих, наверняка имеет значение фактор подземности … Внизу как бы отсекается, экранируется тот шквал “электромагнитности”, который бушует наверху…
И еще: то, что сверху , - нейтрализуется, а для того, что идет снизу , – из глубинных недр, из сердца Земли, - дорога как раз открывается, и никаких препятствий… Подозреваю, что главное в данном случае – как раз то, что идет снизу …
10.
Затем я перешел от теории к практике и, первым делом, начал искать в себе червячков , собранных в вагоне подземки…
Хотя искать – чересчур сильно сказано… Они находились все там же, где и прежде… То есть, в моей левой ладони…
Анабиоз… Летаргия… Ареактивность… Полное отсутствие всякого присутствия…
Но едва мое внимание их коснулось, они, я бы сказал, радостно встрепенулись… И активизировались – взрывообразно, взрывоподобно…
Все это заняло миг – другой… Они вострепетали, взбурлили и слились… Вот и все, что произошло, если вкратце…И получилось что-то новое… Что-то шаровидное, до предела переполненное кипящей силой…
Нечто непонятное, одним словом…
Первым делом, я испугался… А вдруг это – опасное для меня или вредное?.. А вдруг оно покалечит меня или отравит?..
С перепуга я сбросил его … Вышвырнул из своей ладони и откинул в сторону… И похолодел, заледенел просто: а ну как упадет и взорвется?..
Но падение было бесшумным (поскольку было бесплотным)… И взрываться этот кругляк не стал…
Я подождал…
Ничего не происходило…
Я еще подождал – насколько хватило терпения…
А потом осмелел, обнахалился…
И протянул вперед левую руку…
И снова не происходило ни-че-го!..
Тогда я позвал этот энергетический сгусток, этот безобидный с виду овоид …
- Вернись!.. – не то попросил, не то приказал…
И… он послушался.
Он послушался, а я от радости чуть не бросился в пляс…
Он вошел, вплыл, впитался в мою левую ладонь… Затих там… Никаких неприятностей не причинил…
Я его мысленно поблагодарил и принял важное решение…
Я решил, что все расскажу брату Сашке, а, возможно, и папе с мамой тоже…
11.
Сашка поначалу мне поверил безоговорочно и загорелся.
- Давай чудеса делать!.. Это же интересно!..
Он потребовал, чтобы я ему для начала хотя бы одно чудо продемонстрировал…
Про тот эксперимент, когда мы сидели на диване, и я вытянул у него из глаза червячка , он не вспоминал… Не вспоминал, видимо, потому, что никаких объяснений я ему тогда не давал, и он просто-напросто ничего не понял…
А теперь, услышав мой рассказ, он требовал, чтобы чудо было явлено…
И я, одушевленный его и своим энтузиазмом, вдруг с размаха врезался в его твердую просьбу, будто в каменную стену…
Ведь я никому и ничего не могу показать!.. Потому что вижу червячков и манипулирую ими только я!.. Только я и никто другой!..
Надо же было мне, идиоту, забыть о таком простом обстоятельстве!..
Вот и вся моя неудачная попытка пригласить Сашку “в долю…” Когда он понял, что ничего конкретного и наглядного не будет, кроме моих слов, он так же быстро потух, как раньше – загорелся…
Ругать меня он, конечно, не ругал но пренебрежительные нотки в его речах порой проскальзывали…
О моем желании все рассказать также папе с мамой мы не вспоминали – ни Сашка, ни я…Родители меня на смех поднимут, и всё!.. Другая реакция с их стороны, пожалуй, невозможна!..
“Чудес не бывает!” – краеугольный камень взрослости… Можно сказать, ее фундамент…
12.
Мной овладела тоска… Жизнь виделась пустой и бессмысленной… “Для чего мы живем?.. Садимся, встаем…” И так далее, по тексту!..
Можно было жить… Можно было не жить… Один хрен!..
Жизнь была полной, содержательной, яркой, покуда в ней была Женька…
Почему я отказался от своей любви?.. Потому что меня уговорили “не ломать жизнь девочки”?.. Потому что решил проявить благородство ? ..
Или потому, что испугался?.. Слишком невиданным, слишком огромным было то, что на меня обрушилось!..
Вынес бы я такой груз?.. Или был бы раздавлен ? ..
Неужели в основе моего “облома” – подленькое опасение за себя?..
Так что же все-таки меня сподвигло: благородство или подлость?..
Не от того ли тоска, что никак не ответить однозначно?..
Сейчас мне кажется, тоска – главное содержание жизни не только моей, но и любой взрослой – тоже… Если взять моих близких, - для каждого из них это стопроцентный верняк…
Взять маму… Да проститься мне этот анализ, но она медлительна, или, может быть, вернее, - замедлена… Физически не может ничего сделать, поспешая, торопясь… Поэтому никогда и ни в чем не успевает ко времени, к сроку…
Нестиранное дачное белье лежит от лета до лета… Нестиранные зимние одежки лежат от зимы до зимы… Готовить еду она не любит, потому что у нее процесс “готовки” так растягивается, что теряет всякую актуальность… Любимое мамино блюдо – макароны… Не потому любимое, что действительно любимое, а потому, что его можно сделать быстро…
Ее мучает, раздражает, виноватит вечное “неуспевание”…Такое впечатление, что Бог ей недодал энергии для жизни… Отсюда неизбежная тоска…
А если про отца, то его тоска – производное от маминой… Он очень любит маму, и то, что мама никогда ничего в срок не успевает, не может его не раздражать… Но он давит, гасит, душит в себе раздражение своей любви ради… Он – опять же из-за любви – все прощает и знает, понимает, что будет продолжать прощать до конца своих дней…
Можно сказать, любовь его скрутила, обезволила, наградила глубочайшим неврозом и неизбывной тоской…И в то же время стала великой ценностью его жизни. Может быть, величайшей ценностью…
У брата моего, у Сашки, - тоже заморочки… У него свое ИП и свой грузовой Фиат Дукато… На том заводе, который он обслуживает, его используют и в хвост, и в гриву… Поскольку его главный “недостаток” – доброта, постольку он – безотказный… И на него наваливают вагон и маленькую тележку. И, наверное, его готовы использовать круглосуточно, но, слава богу, по ночам завод не работает…
Платят ему при этом мало… Он это понимает, ибо знакомые шофера давно его просветили… Но потребовать адекватную плату не умеет… Уволиться тоже не хватает решимости…
Но главное – в другом… Из-за такой чрезмерной занятости он никак не может решить личный вопрос … То есть, найти подругу жизни… Жениться…
В круговорот его грузоперевозок вовлечены одни мужики, ну или, совсем уж пожилые женщины… В клубы знакомств ходить он категорически отказывается… Мотивировка: в таких клубах – только неудачники… С этой позиции его никак не сдвинуть, хотя все мы пытались неоднократно…
Была пара – тройка бытовых знакомств, когда мы через друзей и сотрудников находили засидевшихся девиц… Но таковым девицам было за тридцать, и с Сашкой у них ничего не получалось, поскольку девицы ждали большой любви в виде удара молнии , а при первом свидании ни молнии, ни даже заметной искры не возникало…
Я знаю, Сашка был бы замечательным мужем и отцом, но дуры – девицы в слепоте своей этого не видят и не понимают…
От всего от этого происходит Сашкина тоска, - тоже, к сожалению, неизбежная…
Вот такое у нас семейство!.. Но мы не уникальны!.. Повторюсь: тоска – фундамент любого бытия… Можно петь песни, играть и плясать, чтобы ее заглушить, загнать поглубже… Но однако на дне любого разудалого веселья в осадке будет она… И никуда от нее не денешься… Потому что тоска бытия – мировая константа… Может быть, самая главная из мировых констант…
13.
Ну, а мне самому – чем спасаться?.. Ничего у меня теперь нет!.. Кроме, разве что, моего панорамного зрения …
И я хватаюсь за него, как за палочку-выручалочку… Я делаю его единственным содержанием моего жалкого бытия… Хотя, не бытия , конечно, а существования …
Я накапливаю кучи, ручейки, потоки червячков внутри своей левой ладони…
Такое впечатление, что она – моя левая ладонь – бездонная бочка Данаид… В нее, наверное, влезут все червячки , собранные со всего человечества…
Когда до меня доходит эта идея, мне становится не интересно заниматься собирательством … И я начинаю изобретать, экспериментировать… Или, по-другому, играть в бирюльки … Беситься с жиру…
И обнаруживаю, что это очень полезно… Потому что, благодаря моим игрищам , вдруг открывается что-то новое – в русле, казалось бы, все той же темы – червячков …
Вот, скажем, захотел я извлечь из своей шуйцы всё, что в ней запас… Для наглядности приказал извлекаемому быть видимым… И получился у меня гигантский крутобокий шар, уходящий под небеса и похожий на этакий мыльный суперпузырь…
Я им полюбовался, конечно… Затем устроил шоу для себя одного…
Вертел его так и этак… Слева направо и справа налево… Спереди назад и сзади наперед… Красивый… Радужный… Почти прозрачный…
Уменьшал его… То понемногу… То помногу… То вообще до микроскопической почти невидимости…
Разделял на два, на три пузыря… На пять… На семь… На дцать … На “эн” в “энной степени…”
В конце концов, доигрался до того, что мои пузырики , улучшив момент, разлетелись по округе во все концы… Рассеялись, как некие зерна, посаженные в городской трещиноватый асфальт…
Спохватившись, я попытался их собрать… Но их было столько, что моя попытка сразу показалась мне бессмысленной и бесполезной…
Таким образом, из-за меня окружающий мир изменился… Правда, никто, кроме меня, этих изменений заметить не мог… Но мне-то не легче от этого… Ведь я-то видел…
Идешь, скажем, по улице, а на кустах, как будто ягоды, висят мыльные пузыри … И какое-то в них чудится ехидство… Не углядел, мол!.. Не устерег!.. А мы теперь не твои!.. Мы на свободе!..
Или, опять же, идешь себе… А из трещин выпячиваются пузырики колбасовидные … И посверкивают, будто посмеиваясь, отраженным светом…
Конечно, я поначалу испугался!.. Что я наделал!.. Загадил мир!.. Ведь неизвестно же, на сколько распространяется зона поражения … До каких пределов доходит…
Но потом, не видя катастрофических последствий, я успокоился… И постановил для себя, что никому ничего плохого я не сделал, и можно по этому поводу не страдать……
Люди ставили свои ноги прямо в пузыри , и ничего ни с людьми ни с пузырями не происходило… Словно ни те, ни другие друг друга не замечали… Друг на друга не реагировали…
И все-таки, многое я, конечно, собрал… Втянул, вобрал обратно в себя… Не захотел допускать полной свободы, полного произвола со стороны червячков и пузырей … Полного неподчинения и бесконтрольности…
14.
Благодаря моим – и только моим – артефактам, я успокоился… И тоска, вроде бы, отхлынула… Стала не такой заметной и тягомотной… Как бы побледнела…
Червячки и пузыри стали настолько привычными, что казались просто домашними зверьками…Можно их не замечать… Можно взять на колени… Погладить мимоходом…
Самое же главное и самое приятное – можно с ними поиграть!..
И я с удовольствием играл… Забавлялся… Экспериментировал… И по ходу своих игр и забав обнаруживал много чего удивительного и непонятного…
Так, например, червячок , - один-единственный, - мог поглощать, принимать в себя или в себе растворять бесчисленное множество своих собратий … Хотя, может быть, и не бесчисленное… На сколько у меня хватало терпения, столько и продолжалась червячковая прожорливость … Причем, продолжалась бурно и ненасытно…
Что же касается пузырей, они меня с какого-то момента начали пугать… Не все, конечно. Некоторые были вполне безобидны… А некоторые… От них исходила непонятная угроза… Или даже, можно сказать, жуть… И от непонятности, необъяснимости все это казалось еще страшнее…
Я, ничтоже сумняшеся, поначалу пытался разглядывать такие пузыри , приближая к ним глаза вплотную, почти прилипая к ним… Или брал пятикратную линзу и смотрел через нее…
И мне чудились какие-то отдаленные , какие-то глубинные перемещения и содрогания… Мне чудились желтые зарницы, что полыхали за волнистым волшебным горизонтом, и поэтому были еле видны…
Один из шаров помог мне сделать важное открытие… В нем вдруг что-то полыхнуло очень близко и очень ярко. Совсем не похоже на скромное мерцание далеких зарниц…
Я, защищаясь от нестерпимого блеска, выбросил вперед правую руку и прикрылся ладонью…
И вдруг там, внутри шара, тоже появилась… призрачная рука. Она уверенно отодвинула яркую вспышку, и та стала совсем не слепящей. А потом и вовсе потухла…
Чья это была рука ? ..
Неужели моя ? ..
Конечно, я захотел проверить догадку… Я стал экспериментировать… И на этом шаре, и на других – тоже…
Мои призрачные руки, или псевдо-руки, или как там их ни обзови, - появлялись везде… Любой пузырь был для них доступен…
Но что я мог ими поделать в пузырях пустых?.. Да ничего не мог!.. Нечем там было заняться!..
Чтобы не скучать, я стал хулиганить … Брал червячки и запихивал их вовнутрь шаров …
Моя придумка оказалась удачной… С червячками , попавшими вовнутрь, происходили странные метаморфозы…
Во-первых они обретали подвижность… Этакое Броуновское движение … Носились туда-сюда, как сумасшедшие… Сталкивались и разлетались – бессчетно…
Это был начальный этап. Сам по себе достаточно интересный, потому что червячковая суетня завораживала и привлекала внимание…
Затем начиналось строительство … Или, лучше сказать, выстраивание …
Один какой-то экземпляр ( червячок центральный ) вдруг останавливался и начинал чернеть и распухать…
Остальные все так же бестолково суетились вокруг и даже налетали на центрального …Но так продолжалось недолго…
Видимо, поступал какой-то сигнал, какой-то приказ… Вокруг центрального появлялась свободная зона, куда никто из прочих не смел заходить… Прочие , соединяясь в цепочку выстраивали периметр вокруг этой зоны…
А центральный продолжал распухать и чернеть… Чернеть и распухать…
И вдруг… р а с п а д а л с я…
Возникало облачко новых червячков… Которое тут же – практически молниеносно – выстраивалось в сложную, совершенно непонятную для меня структуру… И едва она выстраивалась как сразу исчезала… И я не успевал воспринять ее целостность и красоту... Не успевал ничего осознать…
Структура исчезала, и ее периметр терял свою цельность… Едва он распадался, как другой червячок тут же становился новым центральным… И вокруг него происходило то же, что прежде…
Он утолщался… Вокруг него создавалась новая ограда … Et cetera , et cetera …
Процесс происходил с неописуемой быстротой… Меня удивляло, что я хоть что-то успевал заметить… И даже то замечал, что ни одна созданная конструкция, ни одна структура не повторяла другую… При всей их сложности они явно создавались не поточно, а индивидуально…
Так продолжалось, пока внутри пузыря оставался хоть один червячок… Затем бешеная скачка непонятных конструкций прекращалась, и пузырь оставался невозмутимо неподвижным…
Если же я запускал в него порцию новых червячков , процесс совершался снова, по той же схеме, с той же скоростью…
Что это было, и зачем это было, - не могу сказать… Но мне это нравилось, это меня отвлекало от грустных воспоминаний, развеивало тоску…
15.
А потом появилась она … Девчонка в длинном белом балахоне, похожем на ночнушку… Ее длинные волосы струились по плечам и по спине. Они тоже были белыми. Но их белизна была живой и не походила на мертвую белизну седины. Хотя, глядя на ее прекрасное юное лицо, думать про седину было неуместно…
Ее глаза были ярко-васильковыми и дружелюбными. Глядеть в них было приятно.
Миг ее появления я проворонил… То никого не было, а то вдруг возникла она. Босоногая, светлая, милая… Хотя “возникла” – глагол неправильный, ибо он предполагает какую-то длительность, какую-то протяженность во времени…Она же просто есть … А представить, что миг назад ее не было, - невозможно… Такая мысль не просто не укладывается в голове, - такая мысль в голову даже не приходит…
- Ты кто?.. – спросил я. Затем добавил. - Ты откуда?..
Она на меня смотрела молча… Будто изучала…
От ее пронзающего взгляда стало неуютно…
Возникло сомнение: та ли она, кем кажется?.. То есть, девчонка ли, в самом деле?.. Юное ли существо?..
Уж больно возраст ее взгляда не соответствовал возрасту лица .
Что тут можно предположить при таком несоответствии ?..
Что она не девчонка, а мальчишка?..
Но ее странная одежда: то ли ночнушка, то ли платье… Для мальчишки такой наряд не подходит…
Но чересчур длинные волосы… Чересчур длинные и чересчур волнистые…
Но избыточная красота… Притягательная… Пленительная… Необычная… Волшебная , я бы сказал…
Говорят, в юности все красивы… Но не настолько же!..
Такими красивыми в сказках описывают эльфов… И показывают в кинофильмах …
Так может быть, это юное создание вовсе не такое уж юное, каким кажется?..
Или правильнее сказать, - это существо ?..
Или еще правильнее, - эта сущность ?..
Череда мыслей промелькнула и ни к какому решению не привела…
А поскольку на мои голосовые вопросы ответов не было, я решился заговорить снова.
- Ты землянин?.. Или пришелец ? ..
Молчание как висело, так и осталось висеть между нами.
- Ты из нашего времени?.. Из прошлого?.. Из будущего?..
Я ждал, впившись глазами в нереально прекрасное лицо.
И вот губы шевельнулись, и я вздрогнул словно от страха…
Звуки послышались…
Тихие… Серебристые… Словно их высвистели на зачарованной свирели…
- Ан… Хи!..
Они были быстро произнесены… Может быть, я их неоправданно разделил на два слова… На самом деле слово, вероятно, было одно :
- Анхи!..
Одно слово… Всего одно!..
И никаких расчленений!..
Я его так и этак покатал во рту…
Попробовал произносить по-разному: мысленно и тихим шепотком…
- Анхи!.. АНХИ!.. Анхи! .. Анхи !..
Мой “гость” больше ничего не говорил и не сделал ни единого движения.
Он словно чего-то ждал…
Скорее всего, не чего-то, а кого-то…
Меня, то есть!..
Но что я должен был совершить?.. Как объяснить что я готов к общению и рад, что оно началось?..
Как его продолжить?..
Я улыбнулся как можно дружелюбнее… Но моя улыбка никак не отразилась на чужом
прекрасном лице…
Затем я протянул обе руки вперед и ладонями кверху… Гляди, мол: я безоружен и нападать не собираюсь…
Этот жест “гостя” тоже не впечатлил…
Тогда – возможно, от отчаянья, меня осенило: червячки !..
Я послал мысленную команду…И вот он, червячок, показался, проклюнулся… Да не простой, не белый, а фиолетовый с багровым отливом…И совсем не извитой, а прямой, как линейка…
Я попытался потянуть его на себя, как делал с обычными, белыми …
И, видимо, поступил правильно, потому что моя попытка привела к резкой активизации гостя …
Он задрожал… Попытался улыбнуться… Но вместо улыбки получилась недоуменная гримаса…
Его руки прижались к лицу и стали быстро-быстро его ощупывать… Словно он ослеп и что-то искал наощупь…
Вот пальцы дотронулись до своего фиолетового , длинного и бережно его прижали… И в тот же миг по нему пробежала красноватая вспышка, и червячок исчез…
- Ты один?.. Ты зачем?.. – вопросил гость с непонятной интонацией, то ли укоряющей, то ли подозревающей что-то неладное…
Я не знал, что ему ответить… Не нашел подходящих слов…
Поэтому молчал…
Какое-то время мы играли в гляделки …
Потом он вздохнул… Тяжело вздохнул… Получилось как-то очень по-человечески …
- Я тоже один! – проговорил теперь уже с явным укором. – Но я – анхи!..
Секунду-другую помолчал.
И вдруг…
Р а з д е л и л с я…
Словно раскрылась колода карт, и мой гость был в этой колоде центром…
Влево и вправо от него выдвинулись, отслоились, раскрылись даже не карточной колодой, а веером , что пребывал до этого сложенным …
Раскрылись такие же, как он…
АНХИ !..
Я попытался найти разницу между ними, но не смог… Не смог, потому что ее не было…
Все фигуры были идентичными… Подобными друг дружке, как говорят в математике…
Мне вдруг стало больно, И я прекратил пялиться на раскрытый веер …
Заболели обе руки сразу – и правая, и левая… Будто их старались от меня оторвать… Дергали и тянули в разные стороны с очень даже не маленькой силой…
И, похоже, эта сила все прибывала и прибывала…
Поначалу я терпел, хотя, повторяю, было больно не на шутку…
Когда же терпение иссякло, я не выдержал и заорал:
- Прекрати!..
Видимо, этот вопль прозвучал достаточно убедительно, потому что боль исчезла так же резко, так же внезапно, как появилась…
Стало легко и свободно… Стало очень хорошо…
Я хотел поблагодарить гостя за понимание…
Но…
Некого было благодарить…
Благодарить было некого!..
Гость исчез… Или гости исчезли…
Я попробовал позвать мысленно… И вслух тоже попробовал…
Безрезультатно!..
Кто это был?.. Кто были эти ?..
Что он там говорил?.. “Я тоже один!”- так кажется?..
Но как же он тогда делится ?.. И зачем?..
Я не знал, но очень хотел узнать!.. Не мог ответить, и это меня мучило, бесило, обижало до слез!..
С этого дня я все утратил… Все, что делало меня особенным …
Исчезло панорамное зрение… Я больше не видел червячков и, значит, не мог ими манипулировать…
И пузырей не видел больше…
Я стал нормальным и никак не мог решить, хорошо это или плохо…
