12.
Когда мы вышли из пещеры, я ахнул, остолбенел, задохнулся… Мир внезапно распался…
Раздвинулся… Разлетелся в разные стороны…Распахнулся беспредельно… Утратил компактность и цельность…
Взгляду не за что было зацепиться, и он улетал так далеко, что кружилась голова, и слабели ноги…
Как можно жить в таком огромном, в таком необозримом пространстве!.. Ты, маленький, исчезающе крохотный, должен неизбежно потеряться, раствориться в таком!.. И себя ты должен потерять, забыть, от себя навсегда отказаться…
Уж слишком несопоставимы ты и эта светозарная безбрежность!..
И что значит какой-то там Непостижимый, бессловесно спрятанный внутри тебя!.. Да ничего не значит!..
А вот багровый диск Солнца , висящий где-то там, впереди, - вот это важно!.. Манящий горизонт – вот восторг, вот цель!..
Солнце – владыка горизонта!.. Повелитель!.. Царь!.. Вот оно опускается все ниже и давит, давит на горизонт… Заставляет его прогибаться… Больше!.. Еще больше!..
Вот он выдерживает, - трещит и ломается… И в свежий разлом из бездонных небесных глубин льются колоссальные, неудержимые потоки тьмы… Они мигом затапливают землю… И наступает ночь…
Тьма здешняя – это, конечно, не то, что тьма наша, подземная… Она неплотная, легкая, временная… Чувствуется, что она пришла ненадолго и скоро уйдет…
Она не сложная… В ней не могут таиться тьмачи и тьмищи… В ней ничего нет, кроме нее самой…
Вспоминаю легенду про тьму и свет, рассказанную отцом, и соглашаюсь с ней: здешняя тьма – не более, чем мягкое покрывало, наброшенное “для согрева” на удивительный, прекрасный, необозримый, свежий и светлый мир…
Пещера выходит на горный склон, и мы, шагнув за ее пределы, долго стоим, заколдованные открывшейся красотой, и жадно вбираем в себя и свет дивного дня, и полутьму приветливой ночи…
13.
Внизу под горой лежит большой город.
Город – самое понятное здесь, поскольку мы тоже выходцы из гарда.
Единственная разница – наш гард врастает в землю, а здешний город вырастает из нее, выпячивается, выставляется. Будто хочет похвалиться, похвастаться: вот я какой, полюбуйтесь!..
Каменные дома для нас не в диковинку. Мы всю свою жизнь провели в камне…
Поэтому когда новые знакомцы повели нас вниз, я никакого особого восторга не испытал. Хотя, конечно, количеству этажей можно и поудивляться…
У нас под землей все жилища – в один уровень. То есть, одноэтажные…
А здесь, чем дальше от окраины, тем дома выше. Ближе к центру – сплошной частокол башен. Серега назвал их “небоскребами”…
Новые знакомцы ведут нас вдоль городской окраины. Здесь привольно деревьям и кустам. А между деревьев теснятся домишки-коротышки – о двух да о трех этажах…
- Куда нас ведете? – не выдерживаю долгого молчания.
- К себе! – лаконично отвечает Серега.
И снова идем – бредем молча… А город справа словно медленно вращается в зачарованном танце, - демонстрирует перед нами свой каменный хоровод… Огни в его окнах и на его улицах… Множество огней…
Если бы наши глаза не изменил тот, что спрятан во мне, свет – уличный и заоконный – был бы невыносим…
- Стой! – вдруг шепчет Серега. – Ложись!..
И первый распластывается на траве. “Местные”, следуя его примеру, приземляются так же бесшумно… Мы, “пришлые”, замираем на земле на миг-другой позже, но ни одного лишнего звука не производим.
Ай да мы!..
Лежим… Ждем… Густые кусты перед нами чуть слышно потрескивают. Словно в них запутался ночной ветерок, и никак ему не выбраться…
И вдруг я слышу звяк… Что-то железное звякнуло справа от нас, - достаточно далеко…
Лежим… Ждем…
Приближаются голоса… Грубые, мужские… Им не надо таиться… Говорят громко, не сдерживаясь…
Все ближе… Все лучше слышно…
- Этим, хомикам, - что!.. Жрать, спать да языками молоть!.. А мы горбатимся, как проклятые!..
- Твоя правда!.. Караулим этих уродиков мелких!.. Кому они нужны!.. Тьфу, плесень!..
Двое говорящих, тяжело ступая, неторопливо шествуют мимо нас…
- Перещелкать бы их всех, как мух!.. Свободнее бы дышалось!..
- Не подумав, болтаешь!.. Спецнадбавки, что ли, надоели?.. Не будь мелких, ты бы во сколько меньше получал?.. Втрое!.. Вот так-то!..
Голоса удаляются влево… Превращаются в непонятный бубнеж…
Серега бесшумно приподнимается… Вертит головой… Встает на ноги…
Мы, все остальные, следуем его примеру…
Вставать, вообще-то, неохота… Лежать на траве, оказывается, приятно… Еще одно удовольствие “ верхнего ” мира!..
- Кто это был? – спрашиваю шепотом.
- Патруль! – шепчет Серега.
- Зачем они ходят?..
- Стерегут нас! – говорит Серега. – Да вот фигос им под нос!..
Я ничего не понимаю, но, конечно, сочувствую Сереге…
Некоторое время мы стоим на месте… Но поскольку ничего подозрительного больше нет, вслед за нашими знакомцами протискиваемся сквозь кусты и оказываемся на утоптанной песчаной дороге…
Дорога идет вдоль высокой – в два взрослых роста – стены из грубо обтесанных камней…
Мы цепочкой тянемся по дороге.
Серега то и дело прикасается к камням. Наверное, эта светлая полутьма кажется ему непроницаемой…
- Зачем стерегут? – пытаюсь продолжить расспрос.
- Чтобы не бегали по ночам! – отвечает он.
- Откуда ?
- Да отсюда же! – он тычет пальцами в стену.
- А что там ?
- Мы там! – говорит он, начиная сердиться. – Мелкота, мелюзга, мошкара, головастики, пузыри!.. Одним словом, - дети!..
Я опять ничего не понимаю, но чувствую, что лучше помолчать.
Иду молча…
Через некоторое время Серега тихим голосом командует:
- Стой!..
Останавливаюсь я… Подтягиваются остальные…
- Слушайте меня внимательно! – говорит Серега. – Каждый “наш” берет себе в пару одного “гостя”!.. Затем каждый “гость” след в след идет за каждым “нашим”!.. Понятно?..
Все молча кивают. Я, конечно, тоже…
- Тогда смотри на меня, Аал! – говорит Серега. – И делай, как я!..
Он подходит к стене вплотную, ставит правую ногу на один выступ, левую – на другой. Для рук тоже находит нужные места… Затем переступает повыше… И продолжает подъем довольно быстро… Чувствуется, что эта вертикальная дорога хорошо ему знакома…
Я слежу за первым и за вторым его перемещением… А дальше следить уже некогда, - нужно двигаться самому…
Старательно повторяю Серегины движения… Ногу сюда… Ногу туда… Руку сюда… Руку туда…
Через несколько “шагов” вверх понимаю: это же не просто стена!.. Это стена, превращенная в лестницу!..
Кто-то умный и хитрый кропотливо обработал отдельные выступы, превратив их в опоры для ног и для рук…Ногам удобно и не скользко… И рукам хорошо, - пальцы сами ложатся в нужные выемки…
Так мы добираемся до верхней кромки и там, сев на стену, отдыхаем несколько секунд…
Затем Серега предупреждает :
- Слезаем наискось!..
И начинает спуск… Причем, действительно, не вертикально, а как бы по косой линии…
Я хорошо вижу в светлой полутьме здешней ночи, поэтому легко повторяю Серегины перемещения…
Следом за нами сползают остальные…
А на земле нас уже ждут…
Из-за морщинистого ствола старой березы выступает беловолосый дед сурового вида, не менее старый, чем сама эта береза…
- Ну, как побегали? – спрашивает шепотом.
- Неплохо! – улыбается Серега. – Картошку на костре пекли!..
Услышав их разговор, я расслабляюсь и успокаиваюсь. Понимаю: дед – не враг, и можно его не опасаться…
Потихоньку спускаются остальные – “двойка” за “двойкой”…
Обступают деда… Здороваются…
Когда спадает оживление встречи, дед убирает улыбку с лица.
- Ну!.. Что случилось?.. – тут же спрашивает Серега.
- Плохая новость! – говорит дед ворчливо. – Лайши опять мудрят… Сегодня пришлют новые таблетки… Прямо к обеду!..
- Вот зар-разы! – с чувством произносит Гришка.
- И будем мы, как овечки!.. – с непонятной насмешкой говорит Натка.
- Разберемся! – говорит Серега. – Мы новичков привели!.. Как будем с ними?..
- Откуда они?..
- Из-под земли!..
- Откуда-откуда?..
- Говорю же, - из-под земли!..
- Ладно, с ними – потом!.. А сейчас вы – к себе!.. А этих я в изолятор отведу!..
- Увидимся! – говорит Серега, и “верхние” люди – все вчетвером – уходят куда-то влево.
Дед провожает их глазами. Потом говорит :
- За мной!..
И неторопливо шествует между какими-то деревянными домишками.
А мы пробираемся за ним…
14.
В один из таких домишек он нас и завел…
Внутри было красиво. Стены снизу доверху были расписаны разноцветными полосами.
У нас в гарде такой красоты, конечно, нет…
Только две двери были без полосок. Одна – синяя – в левой стене. Другая – зеленая – в правой…
Под потолком светился белый стеклянный шар. Его свет был тихий, не тревожащий…
Вдоль стен – отдельно друг от дружки – стояли четыре желтых деревянных лавки.
На одну из них опустился дед и жестом показал: присаживайтесь…
Мы примостились рядом с ним.
- Рассказывайте! – пригласил дед. – Не торопясь!.. Подробно!.. Кто вы?.. Откуда?.. Зачем здесь?..
Он глядел так спокойно и доверчиво, что я вдруг понял: он добрый, и бояться его не нужно…
После этого слова полились сами собой, и я ему все про нас поведал…
- Ничего себе! – сказал дед, выслушав. – Как же с вами быть?..
- Это потом! – сказал я. – А сейчас расскажите, что тут у вас?.. Кто такие хомики ? .. Кто такие спержи ? .. Кто такие лайши ? ..
- У нас все просто! – говорит дед с улыбкой, но улыбка у него невеселая. – Хомики – обычные взрослые люди… Народ…
- А спержи?..
- Спержи – это цепные псы!.. Стражники!.. Уроды!.. Говорят же: “в семье не без урода!”.. Это про них!..
- А лайши ?
- Ну, вот это, брат, закавыка!.. Это владыки!.. Завоеватели!.. Свалились с небес, и никак их туда обратно не отправить!..
- А вы – кто?..
- Я – дед Семен!.. Присматривать поставлен за Лягушатником!..
- Что такое Лягушатник?..
- Завтра днем я вас повожу по нему!.. Вернее, уже сегодня!.. А пока располагайтесь!.. Мальчики – налево! Девочки – направо!..
Он показал на одноцветные двери.
- Нет, мы вместе! – сказал я.
- Вместях так вместях! – сказал он покладисто. – Тем более, что в вас, каменных, этих самых различий, вроде как бы и нету!..
Он поднялся и шагнул к выходу.
Но выйти наружу ему не пришлось…
Входная дверь с треском распахнулась, и в домик ввалились один за другим трое взрослых…Все они были в ярко-синих куртках, перекрещенных – наискось через плечи – желтыми ремнями. Ремни прикреплялись к широкому желтому поясу, на котором – слева – висела черная резиновая дубинка и справа – большая черная кобура…
Головы у ворвавшихся были не покрытыми и неряшливо лохматились.
На ногах у них зеркально поблескивали высокие ботинки-хакинги…
- Всем стоять! – заорал первый “гость”.
И… захохотал.
А глазками своими узкими так и постреливал по сторонам… На деда… На каждого из нас… И снова на деда…
Остальные двое хохотнули тоже. Но потише и покороче…
- Ты за своими сумками? – спросил дед Семен.
- Тише ты! – прошипел смешливый, дернув головой в нашу сторону.
- Успокойся, Гарп! – сказал дед Семен. – Это новички!.. Они ничего ни о чем не знают!..
- Откуда они взялись?.. – верзила Гарп насторожился и даже носом повел, словно учуял “неправильный”, “не положенный” запах, - запах добычи…
- Неважно откуда! – попробовал было отмахнуться дед Семен.
- Нет, погоди!.. – Гарпа словно подменили: напрягся, лицом потемнел. – Новенькими могут быть только груднички!.. А эти вон уже какие!.. Тут что-то не так!..
- Ну, не здешние они!.. Издалека!..
- Из лесов, что ли?.. “Дикие”?..
- Ну!..
- А ведь ты врешь, дедушка Сэм!.. “Дикие” в шерсти и в коже!.. А эти голые и в камне!..
- Отлипни, Гарп!.. Отвянь!.. Или захотел своих сумок лишиться?..
- К черту сумки!.. Тут повышением пахнет!.. Это повкуснее!..
Верзила Гарп смотрел на деда свысока и с торжеством. А дед, похоже, растерялся.
- Принесла тебя нелегкая не вовремя! – пробормотал беспомощно.- Может, давай откуплюсь?..
- У тебя денег не хватит! – отмахнулся Гарп. – Эй вы, каменные, - на выход!..
Он демонстративно положил правую руку на кобуру. Двое его подчиненных повторили его жест…
- Ну, что?.. Нам идти?.. – спросил я у деда Семена.
- Идти! – сказал дед Семен. – Да и я с вами – тоже!..
- Правильно мыслишь! – усмехнулся верзила Гарп. – Ты не мне, - ты лайшам доложи, откуда эти взялись!.. А там посмотрим!..
Я глядел на деда, ожидая его команды…
Он кивнул, давая мне знак – вперед…
И я первый шагнул к выходу…
Остальные молча последовали за мной.
- Ну, Гарп, ты и сука! – пробурчал дед, покидая домик.
- Мне служить надо!.. Карьеру делать! – весомо высказался Гарп. – А будешь вякать, - дубинкой приласкаю!..
15.
Снаружи нас встретили еще двое то ли солдат, то ли охранников… Смотрелись они красиво – в черных сапогах, синих штанах и синих куртках, перекрещенных желтыми ремнями…Да еще при полном своем вооружении: при дубинке и кобуре…
Теперь нас было поровну: пять с их стороны и пять – с нашей…
У меня промелькнули две деловых мысли. Первая: не удрать ли?.. Вторая: не напасть ли на Гарпа и его людей?..
Но одно простое соображение меня живенько охладило, привело в себя… Если удирать – и в первом, и во втором случаях, - то куда?.. Мы же здесь никого и ничего не знаем…
Кроме деда, вообще-то!.. Но с дедом в бега не бросишься!.. Решись мы на такое, - стражники хохотали бы день и ночь без умолку!..
Так что деловые мысли пришлось отбросить … Мы спокойно шагали следом за Гарпом... Ни о чем не переговаривались… И даже не глядели друг на дружку…
Нас провели мимо множества домиков, похожих на “изолятор”… Затем надвинулась стена… Видимо, та самая, что нами уже была оседлана…
Мы немного прошли вдоль нее и остановились возле больших железных ворот…Массивные, крепко-накрепко закрытые, они казались непреодолимыми…
Неужели ради нас, их придется отворять?..
Их охраняли два усатых и толстых привратника, похожих друг на дружку, как братья…
Они сидели за маленьким столиком в нише возле ворот и азартно шлепали по нему засаленными игральными картами…
- Вот ты и с носом! – торжествовал один.
- А вот и тебе по носу! – отыгрывался другой.
Затем снова повторяли одно и то же… И почему-то им это не надоедало…
Верзила Гарп молча поднял руку, - дал знак остановиться…
Некоторое время он любовался игрой… Затем требовательно кашлянул, на что игроки не обратили ни малейшего внимания…
Тогда Гарп снял дубинку со своего левого бока и звучно хлестанул ею по столу.
Игроки вздрогнули и подняли головы…
- Ну, что тебе? – недовольно спросил один.
- Выпускай нас! – рявкнул Гарп.
- Куда выпускать?.. Ночь на дворе!.. – проворчал второй.
- Этих надо к лайшам! – снизошел Гарп.
- Так бы сразу и сказал!.. Так бы и сказал сразу!.. – откликнулись привратники.
Они неохотно оставили карты на столе и, кряхтя, поднялись на ноги.
Но открывать ворота не стали… Даже и не собирались…
Гремя, звякая, брякая, один снимал засов с калитки, что была в двух шагах справа от ворот. А второй неторопливо вталкивал ключ в замочную скважину и неторопливо его вращал, и ключ громко визжал, протестуя…
Отворив калитку, они отступили в сторону, и Гарп, козырнув, проследовал мимо них. А за ним – остальные…
Я был замыкающим, поэтому только я и услышал, как один привратник шепнул другому:
- Что-то тут не так!.. Огребет этот ретивый от лайшей!..
- Мало не покажется! – подтвердил второй…
А за стеной было все по-другому… Там, снаружи, как раз и был тот гард, который мы видели с горного склона…
Гард, или город , как его называл Серега…
Множество огней – хорошо, что не ярких, - было рассыпано по улицам и домам… Огни отблескивали в боках самокатных тележек, потоками струящихся в разных направлениях. Людей было мало, но они все-таки были. Молча промелькивали, как бесплотные тени…
И я вдруг почувствовал, что могу сказать вслед за теми стражниками у калитки:
- Что-то не так!.. Что-то не так в этом городе!..
Я почувствовал настороженность и недоверие… И мне захотелось вернуться в наш родной гард, наполненный милой сердцу темнотой…
Может быть, хватит?.. Хватит быть в этом неприветливом мире?..
Ну, посмотрели мы на него!.. Ну, не понравился он нам!.. А теперь главная задача – вернуться!.. Вернуться как можно скорей и во что бы то ни стало!..
Если только…
Если только хватит нашего пребывания здесь!.. Хватит, чтобы защитить моего отца и других тоже!..
Ты, который внутри!.. Скажи, что ты – не против!.. Скажи, что нагляделся!..
Молчишь?.. Спрятался, и ни гугу?..
Почему отцы наши должны страдать из-за нас?.. Почему мы должны страдать, чтобы их спасти?..
Неужели страдание – обязательная универсальная плата?..
Мы очутились на улице… Молчаливые редкие прохожие боязливо нас огибали…
Похоже, верзила Гарп чего-то или кого-то опасался… По его команде конвоиры вытащили пистолеты и направили их на нас…
Неужели думает, что мы убежим?.. Или набросимся на мирных жителей?..
А вообще-то, ведь если бы мы кинулись врассыпную…
Нет, нет и нет!.. Выбросить эти мысли!.. За каждым из нас погнался бы один из конвоиров!.. И все!..
- Стоять! – приказал Гарп, достал из кармана свисток и переливчато засвистел…
И не успела его трель отзвучать, как с неба спустилась летающая повозка (или, по-местному, авиетка ).
Внутри нее было просторно. На первом, самом коротком, диване сидел пилот в красном шлеме… Гарп взгромоздился рядом с ним…
Второй и третий диваны были подлиннее…На третьем расселись конвоиры, по-прежнему держа пистолеты наизготовку… А на втором разместили нас…
Авиетка бесшумно взмыла, и сквозь прозрачный колпак ничего больше не было видно, кроме неярких редких звезд…
Мы летели довольно долго.
- Куда нас? – вдруг шепнула Аага.
- Молчать! – гаркнул Гарп.
Больше никто тишину не нарушал…
Видимо, я задремал сам. Или же тот, кто внутри, отключил мой разум на какое-то время…
Сознание вернулось внезапно. Словно кто-то громко хлопнул в ладоши и разбудил…
Я вскинулся и глянул на “своих”… Все они глядели в пространство. То ли о чем-то задумались. То ли были в отключке…
Впереди маячил, подрагивая, плоский затылок верзилы Гарпа…
Сзади одинаково покачивались конвоиры и при этом усиленно таращились. Усиленно и бессмысленно…
Дед Семен, правый в нашем ряду, поймал мой взгляд и подмигнул, - но как-то невесело. Словно сомневаясь, - а стоит ли подмигивать?..
А когда я глянул вперед… Вперед и вверх - тоже…
Тогда я замер…. Окаменел от восторга… Затем окаменел еще больше… Хотя, что это значит в моем и без того “каменном” случае, - объяснить затрудняюсь…
Передо мной и надо мной высилась и нависала “тысячеглазая” гора. Казалось, она не только вонзается в небо, - она протыкает его насквозь…
Вся она – снизу доверху и с боков – была утыкана пещерами.
Каждая пещера была ярко освещена одноцветными лучами, - красными, оранжевыми, желтыми, зелеными, голубыми, синими, фиолетовыми…
Из каждой вырывались лучи соответствующего цвета и сияли, вертелись, вихрились, восхваляя тот источник, что их выплеснул… То место, из коего они появились…
Это было так хорошо и красиво, что мне захотелось закричать… Просто-напросто завопить во весь голос, чтобы выразить смятение, что меня охватило…
Остальные, видимо, тоже очнулись.
- Что это? – потрясенно проговорила Аага.
- Сказка! – восхитился Аав.
- Хочу туда! – пробормотал Аар.
- Не всё, что блестит, - золото! – непонятно выразился дед Семен.
Верзила Гарп, услышав наши речи, мерзко расхохотался. Его люди тоже скривились в усмешливых гримасах….
- Будет вам дано! – посулил он мрачно. – Будет дано по словам вашим!..
Он что-то непонятное сказал пилоту. И тот повел авиетку на сближение с горой…
Когда мы приземлились, первыми выскочили конвоиры. Они выстроились этаким “коридорчиком” – двое слева, двое – справа от откидной двери…
А перед “коридорчиком” воздвигся Гарп. Воздвигся и, поджидая, глядел на нас с непонятным торжеством…
Мы вышли из авиетки, и Гарп куда-то нас повел…
И не куда-то, как сразу стало ясно, а к пещере, из которой струился зеленый свет…
Мы вошли в нее вслед за Гарпом. Что касается конвоиров, - те в пещеру не полезли. Остались у входа…
Естественно, в пещере было светло. Светло, тепло и сухо. Пол в ней был песчаный. И на этом полу у гранитной стены…
Находилось…
Не знаю, что…
В общем, нечто живое…
В основе своей этот монстр был человеком…
Когда-то был…
Теперь его ноги были, как у лошади, и заканчивались копытами….
Вместо тела был короткий и толстый древесный ствол…
Из древесного ствола вырастала звериная башка. “Медвежья” – пришла подсказка изнутри.
На медвежьей башке густо росли белые ромашки…
Вбок от ствола отходили два толстых сука, что заканчивались четырьмя веточками покороче…
И только глаза, большие глаза с синеватыми белками, оставались человечьими…
Их зрачки были расширены. Безмерной болью и бездонным страданием были они наполнены…
- Кто ты?.. За что тебя так?.. – спросил я.
Жалко стало несчастного монстра… Но разве я могу ему помочь?..
Толстые сучья потянулись ко мне. Четыре веточки слева и справа быстро-быстро зашевелились, будто бы ощупывая воздух.
Медвежья пасть открылась… Раздался рев…
- Иди ко мне! – послышались в нем полувнятные слова.
Я шагнул вперед. Какая-то сила притягивала меня. И не в словах она была заключена, а в глазах человечьих, в самом воздухе этой странной и страшной пещеры…
Страшной и такой красивой…
Я приблизился вплотную и увидел, что монстр не просто расположился у стены… Нет, он наполовину врос в нее. Или, наоборот, наполовину из стены вырос…
И та часть его тела, что находилась в стене, была четко оконтурена в граните, будто кто-то пробороздил острым резцом тонкую канавку…
Тонкие веточки – по четыре с каждого бока – пробежались по моей голове и моему телу….
- У-уу!.. – прорычал монстр разочарованно.
Ему, наверное, не понравилось, что я был почти такой же каменный, как та его половина, что вросла в гранит. Ну, или выросла из него…
Жадные веточки отпрянули…
Я поспешно отошел назад…
И тут в пещеру ворвался… дед Семен.
Когда это он успел из нее скрыться?.. Я лично этого даже и не заметил…
Вместе с ним ворвался… еще один монстр.
Этот был попроще по виду, но почему-то казался более страшным. Высокий, гибкий, сильный, он всем походил на человека, кроме одного…
Кроме головы…
На его длинной шее сидела большая змеиная голова с удивительно выразительными миндалевидными глазами…
В его глазах был не земной, не человеческий, - какой-то “другой” ум…
Заглянув в его глаза, я поспешно отвел взгляд. Посмотри в них подольше, - и рухнешь в безумие, потеряв себя. Или, что менее вероятно, воспаришь к запредельным высотам мышления, опять же позабыв себя прежнего…
- Ты что же делаешь, кобло позорное? – закричал на Гарпа дед Семен. – Ты куда их повел?.. Ты скормить их решил?.. И лайшам не показать?.. Ах ты плесень наворотная!.. Место свое забыл?.. Так тебе его живо напомнят!..
Дед Семен повернулся к змееголовому, как бы приглашая разделить негодование.
- Это не ес-ссть хор-ррошо! – проговорил тот.
И еще что-то он бормотнул… И его бормоток вылетел из его пасти чередой извивчатых белых нитей…
Нити неторопливо проплыли по воздуху и, добравшись до Гарпа, облепили его со всех сторон, - словно бы крепко-накрепко связали…
Гарп задергался изо всех сил… Но его сил не хватило, чтобы освободиться…
Белые нити вдруг засверкали нестерпимо ярким светом, и я поскорее захлопнул глаза…
А когда давление на закрытые веки исчезло, я их открыл и… не обнаружил Гарпа.
Гарп исчез… А на том месте, где он был, появилась кучка пепла в виде пирамиды…
- Тепер-ррь мы пос-сслушно пойдем вмес-ссте! – проговорил змееголовый, обращаясь к нам.
- А я куда? – спросил дед Семен. – С вами, или можно вернуться?..
- Идеш-шь с-с нами! – сказал змееголовый.
16.
Больше мы в пещеры не заходили, - двигались мимо них
Я решил, что в каждой пещере содержится свой особенный монстр, или похожий, или нисколько не похожий на того, которого мы видели…
Пещерное разноцветье уже не радовало меня, как прежде… Может быть, я просто к нему привык… Или же меня охлаждало понимание того, что за радостным светом может скрываться нечто безрадостное и страшное…
Змееголовый двигался быстро. Мы должны были поспевать за ним. На рассматривание того, что находится по сторонам, времени не оставалось…
- А конвоиры? – спросил я шепотом у деда.
- Им тоже кранты! – непонятно отозвался дед Семен.
Хотя, чего тут непонятного!.. Их больше нет, как нет Гарпа… Вот и все!..
Чтобы скрасить дорогу, я на ходу и на бегу придумывал прозвища и обзывалки для нашего нового предводителя…
Змеюн… Змеяка… Змеинец… Змеёвище… Змеила… Змеючина…
Этой забавы хватило как раз до прибытия на место…
“Местом” оказался бездонный колодец, или глубокая шахта… Змеюн и мы все выстроились на краю… Я заглянул вниз и порадовался: там царила тьма… Ну, прямо как дома!..
- Прыгайте туда! – приказал змеюн.
- Упадем!.. Разобьемся!.. – опасливо сказал Аар. – Будет больно!..
- Бац и всмятку! – мрачно сказал Аав.
- Лестницу бы, что ли! – сказал я просительно. – Или там с камушка на камушек!..
- Убить нас хотите? – спросила Аага. – Можно было проще!.. Прямо там, на месте!..
- Пфу-пфу!.. – издал змеюн странный пыхтящий звук. – Не убить, нет!.. Лететь мягко!..
- Давайте я первый! – предложил дед Семен. – Если снизу крикну, - значит, жив!..
- Давайте! – сказал змеюн. – Только быстро!..
Дед Семен оглянулся на нас, подмигнул и… шагнул вперед.
Свалился… Упал… Исчез…
Мы, замерев, ждали.
И вот он донесся снизу, - хорошо слышимый отклик:
- Эгей!..
После этого прыгнули Аав, Аар и Аага… И в последнюю очередь – я…
Полет был быстрым и ярких впечатлений не оставил.
Единственная приятность, - чем ниже, тем темнее…И тем медленнее…
На ноги я встал – вернее, меня поставили, - так нежно, так мягко, будто бы никакого полета и не было…
Все были на месте… И змеюн – тоже… Каким-то непонятным образом он меня обогнал…
Перед нами высились ворота… Совершенно не похожие на те, что были на выходе из “лягушатника”… Странные ворота из черного металла с “прилипшим” к нему слабым, чуть заметным фиолетовым светом…
Змеюн что-то произнес – громко и уверенно…
Ворота послушно откликнулись, - ровно посередке образовался широкий проем с полукруглой аркой над ним…
Змеюн вошел первым… Следом скученно вдвинулись мы…
Проем за нашими спинами тут же зарос, уплотнился, восстановился…
А мы очутились между звезд… Великую, ошеломляющую картину звездного неба я ни с чем не смогу перепутать… Едва увидев ее, - тогда, на горном склоне, - я навсегда вобрал ее в себя…
Но теперь было еще прекрасней… Еще неожиданней… И страшнее…
Словно бы мы не упали, а вознеслись… Устремляясь вниз, воспарили вверх, в небеса…
Это было непонятно… Необычно… Удивительно…
Звезды были повсюду… Под ногами… Над головой… Спереди и сзади… Слева и справа…
Каждая была огромна и непостижима… Каждая пела свою песню… Им не было тесно в необъятности космоса… Им было мягко и уютно…
Мы парили среди них, - невесомые, сильные, вечные… Мы были им сродни, и благодарности нашей за это чувство родства – не было предела…
Тем неприятнее оказались те, что присутствовали здесь помимо нас…
Их было несколько, и на людей они похожи не были…
Фиолетовые мокрицы по форме… Похоже, они эта форму сохраняли с трудом… Вещество, что их составляло, подрагивало, колебалось, было полупрозрачным… Внутри него постоянно перемещались, как бы “переливались” мельчайшие бесцветные зернышки…
Одна “мокрица” подлетела ко мне совсем близко… Мне это не понравилось, и я на нее замахнулся…
- Стой!.. – взревел змеюн дурным голосом.- Не сметь!..
Из его рук вылились две струи густого тумана и встали стенкой между мной и “мокрицей”…
Я озадаченно замер и опустил руку.
- Ты что? – ничего не понимая, спросил у змеюна.
- Не противиться! – сказал змеюн приказным тоном – Он хочет посмотреть на вас!..
- Кто “он”?.. – спросил Аав.
- Хозяин! – объявил змеюн торжественно.
- Этот “хозяин”, а остальные кто? – спросила Аага.
- И этот, и остальные!.. Все вместе!.. – сказал змеюн. – Не противиться!..
Выпущенный туман он втянул обратно в себя.
А мокрицы тем временем подплыли к каждому из нас…
Подплыли… Зависли над головой…
И вдруг исторгли фиолетовые круговые завесы, что упали на нас и нас окутали…
Привычный мир исчез…Фиолетовые дали, в коих я оказался, были беспредельнее, чем те звездные, что были только что…
Это был иной космос, плотно заполненный иной многообразной жизнью…
Шары с меня ростом перемещались во всех направлениях… Сталкивались и отлетали друг от дружки… Некоторые соединялись по двое, в той или иной степени сминаясь при этом… Некоторые слипались в причудливые извитые цепи… Цепи то сплющивались, то растягивались…
Космы фиолетового дыма – то темные, то светлые – словно гонялись друг за дружкой
Словно выискивали кого-то в толпе себе подобных…
Лавины темно-фиолетовых искр то и дело сыпались сверху… Несмотря на свой опасный вид, они никого не задевали и никому не мешали…
Но меня, конечно, прежде всего интересовали шары, потому что некоторые из них явственно почувствовали мое появление.
Почувствовали, наверное, все…
Отреагировали некоторые…
Деловито надвинулись и облепили меня с ног до головы…
И вдруг у меня появилось мерзкое ощущение, что каждый из них всосал меня в себя. Да не просто всосал, а предварительно вывернул наизнанку…
Я, вроде бы, оставался целым… И я же был старательно распластан на внутренней стенке каждого шара, и чьи-то тонкие пальчики с острыми коготками методично перебирали все частички моего естества – одну за другой, одну за другой…
И чьи-то зоркие глаза участвовали в этом: вглядывались, изучали, запоминали, делали выводы, собирали пищу для размышлений…
Было неприятно… Противно… Брезгливо…
Хотелось снова собраться в одном месте, - то есть, в себе едином, в себе настоящем … Вырваться из этих скребущих пальчиков… Забыть про эти все замечающие глаза…
Раздражение нарастало… Протест… Желание боя, схватки, драки…
Я бы мог сей миг наброситься на любой из шаров…Но это было бессмысленно и ни к чему бы не привело…
Такое понимание сдерживало, не давало, очертя голову, наделать глупостей…
Да к тому же, если я наброшусь на любой шар снаружи, то не поврежу ли я тем самым
себе другому , распятому там, внутри?.. А повреждение меня внутреннего не ударит ли рикошетом по мне наружному ?..
В общем, я уговаривал себя терпеть и терпел, терпел…
И сам себе очень не нравился… И не любил, и не уважал сам себя…
Поначалу коготки поскребывали меня распятого более или менее осторожно… Затем стали проникать все глубже и причинять мне все больше боли…
Я терпел, сколько мог… Затем стал стонать, рычать, вопить…
Удивительно, как не лопались стенки шара от моих воплей…
А затем вдруг коготки исчезли… И я, не веря себе, не веря наступившему покою, ждал, ждал, ждал, - когда же они появятся снова?..
Ведь я к ним уже так привык!..
А затем снова появился космос и толпящиеся в нем бесчисленные звезды…
Я был один… Ни деда Семена!.. Ни друзей!.. Никого!..
И никаких мучений!..
Только чувство собственной малости или даже ничтожности перед космическим безбрежьем…
Ну, и что теперь?..
Я оглядывался… Вертелся… Какой подвох мне, мельчайшей песчинке, приготовлен на этот раз?..
Подозрительно долго, томительно долго ничего не происходило…
А потом на некотором расстоянии от меня медленно выжелтилась горизонтальная плоскость…
И на этой плоскости, колеблясь, расплываясь, с трудом обретая форму, возник… я. Сперва стеклянисто-прозрачный… Затем полупрозрачный… Затем непрозрачный вовсе…
И едва “я” стал устойчивым и хорошо видимым, - началось…
У желтой плоскости появился объем, и “меня” в этот объем резко бросила какая-то сила…
“Я” оказался в своем гарде, но не задержался в нем…
Провалился сквозь земные недра до огнедышащих глубин…И понял, что все здесь – каждый язык пламени и каждая струя лавы – живое… Все, что здесь пылало и светилось, было частицами плоти Непостижимого Бога…
И я потребовал от Бога, чтобы он подчинился мне
И бог - п о д ч и н и л с я …
А потом вернулась желтая плоскость…
И внутри нее…
На этот раз там оказался наземный город, огромный, будто космос…
И на его улицах орудовал “я”… Тысячекратно размноженный, “я” охотился за врагами, подобными Гарпу, хватал их и волок в тюрьму…
И змеюнов, подобных тому, что нас конвоировал, я тоже хватал и крепко-накрепко связывал…
И снова желтая плоскость… И снова город…
Над ним висит багровая звезда…
“Я” приказываю звезде взорваться… Она взрывается…Ее взрыв – направленная огненная волна – сметает город с лица земли…
А потом…
Потом картинки замелькали так быстро, что уследить за ними было невозможно.. А уж понять, осознать их – тем более…
Блестели клинки… Струилась кровь… Звучали выстрелы…
Кто-то кричал… Кто-то падал… Кто-то на кого-то набрасывался…
Я старательно таращился… Старательно пытался выхватить из этой мелькотни что-то связное…
Порою казалось: вот-вот, и что-то пойму!.. Еще только миг!.. Только половинка мига!..
Но как раз нужной половинки и не хватало…
17.
Кончилось все внезапно… Ни фиолетовой завесы… Ни мучительных коготков… Ни мелькающих картинок…
Снова космос…
Но уже немного не такой… Звезды словно отодвинулись… А мокрицы – вот они!... Слетаются вместе…
Все ближе и ближе…
И из них…
Лепится…
Человеческое лицо…
Не знакомое… Не красивое… Среднее… Ни то, ни сё…
- Поговорим? – оставаясь неулыбчиво-строгим, предлагает оно.
- О чем?
- Кто ты?.. И зачем здесь?..
- Я из подземного гарда!.. И мои друзья тоже!.. Нас послали посмотреть!..
- Посмотреть на что?..
- На все, что здесь наверху!..
- А вы будто не знали!..
- Ну, конечно, не знали!..
- Значит, вы – разведчики?.. Шпионы?.. Хотите Землю завоевать?..
- Хотим спасти наших отцов!..
- От чего спасти ?
- От гнева нашего бога!
- В чем была их вина?..
- Они захотели иметь детей!..
- А у вас это нельзя?..
- Нельзя!..
- Ваши боги мудры!..
После этого “лицо” помолчало. Затем округлило щеки и дунуло на меня.
Стремительная струя остро сверкающих искринок брызнула из его рта, ударилась о меня, облепила на миг и затем, отпрянув, снова скрылась во рту…
- И ты такой же! – сказало “лицо” с досадой.
- Какой ? – спросил я.
- Такой же, как наши дети! – с еще большей досадой сказало лицо.
- И что из этого? – спросил я.
- Останешься здесь!.. Дозреешь!.. Потом перевербую!..
- Хочу вернуться домой!.. Спасти отца!..
- Пока не вернешься, - отца не тронут!..
- Тогда остаюсь!..
18.
Едва я это вымолвил, как все изменилось…
Я стоял на улице между двумя деревянными домиками…
Рядом были друзья… И дед Семен…
А впереди возвышалась хорошо знакомая стена из крупных каменных глыб…
Стена, что окружала “лягушатник”…
- Вы тоже видели? – спросил я, обращаясь ко всем. – Шары… Желтая плоскость… Лицо…
- Да! – сказал Аав.
- Тоже! – сказала Аага.
- И то, и это! – сказал Аар.
- А я ничего не видел! – сказал “дедушка Сэм”!..
- Что будем делать? – спросил я.
- Сзади послышались легкие шаги, - песок чуть поскрипывал.
- О чем речь? – спросил знакомый голос.
Я обрадовано обернулся….
Сергей… Серега… Серьга…
И Виталик рядом с ним… И Гришка… И Наташка…
Радостно внутри… Потому что – “свои”!.. Потому что с ними хорошо!..
Я им рассказываю про то, что пережито без них…
Все внимательно слушают…
- “Лицо” вам лайши подсунули! – говорит Серега.
- Зар-р-разы! – рокочет Гришка.
- Притворяются!.. Маскируются!.. Обманывают!.. – тараторит Виталик. – Хотят втереться!.. Хотят глаза отвести!..
- С одной стороны, им нечего бояться! – говорит Натка. – Подумаешь, дети!.. А с другой стороны, вы – фактор неизвестности!.. Может, за вами какая-то сила! Ваш народ, к примеру!..
- Ничего в них страшного, в лайшах! – изрекает Аар.
- Еще разберетесь! – обещает Серега. – Еще поймете!..
- Вот что! – спохватывается дед Семен. – Я же обещал вас по “лягушатнику” провести!.. По-моему, самое время!.. Пойдем, что ли ? ..
Как я понял, лягушатник – это куча деревянных домов…
В самом первом нам показали такую человечью мелюзгу, о существовании которой я даже не подозревал…
В низеньких деревянных загородках, на кучках разноцветных тряпок лежали голышом груднички . Каждый сверху был прикрыт обрывком однотонной ткани, - у большинства она была красная, у некоторых – белая.
У грудничков были ясные красивые глаза и удивительно добрые улыбки. До сих пор я никогда и ни у кого такой доброты не встречал. Даже у своего отца…
Я про себя решил, что такая доброта не может быть человеческой, она явно не здешняя . Может быть, небесная… Может быть, солнечная…
Дед Семен рассказал, что за грудничками ухаживают старшие ребята. Убираются, разговаривают, кормят из бутылочки через соску…
В следующем деревянном доме находились малыши, что уже могли передвигаться на своих маленьких пухлых ногах, словно вылепленных из глины. Поначалу казалось, они вот-вот сомнутся…
Малыши облепили нас, весело гомоня, и мы играли с ними, и улыбки на их лицах были такими же прекрасными, как у тех, лежащих …
Играть с малышней нас научили Натка и Виталик… Мне так понравились эти игры, что я бы с удовольствием поиграл в них с друзьями, когда вернемся в свой гард…
В следующих двух домах были подрастающие … Их дома – попросторнее… Их игры – еще интереснее, поскольку для них надобны мячи, скакалки и другие интересные предметы…
Здесь уже в забавы включались не только Натка и Вит, но также и Гришка, и Серега… И мы, конечно, тоже, - все четверо…
У подрастающих мы пробыли дольше всего. Здесь я узнал про футбол и волейбол и понял, что увлекся и тем, и другим…
А в последнем деревянном доме жили старшие … Такие, как Серега и я…
Здесь был другой общий настрой… Другая атмосфера…
Поначалу я заметил только всеобщую серьезность… Никаких улыбок… Ни одной ни у кого…
Некоторые сидели, читая книги… Некоторые играли в настольные игры, - в игры, что мне показались чересчур сложными…
Тут мы застряли надолго… И дед Семен не торопил… И Серега не торопился…Они то и дело переглядывались, - будто молчаливо совещались о чем-то…
Приметив их “переглядку”, я терпеливо ждал: что-то ведь должно за ней воспоследовать!..
Но случилось совсем не то, что могло ожидаться от Сереги или деда Семена.
Какой-то паренек вдруг застонал и вскочил из-за стола, размахивая толстой книгой, которую читал до того.
Он с размаху бросил книгу на пол… Вернее, не бросил, а шлепнул …
- Не могу!.. Не могу больше!.. – закричал странным ломающимся голосом. – Ждать, когда придут!.. Когда покалечат!.. Заставят забыть!.. Все забыть!.. Не могу!.. – у него лицо было мокрым от слез, но он, похоже, этого не замечал. – Зачем все было, и все мечталось?.. Не нужно!.. Не нужно никому!.. Ложь и обман!.. Обман и ложь!.. – он принялся топтать книгу, всхлипывая и шмыгая носом. – Не хочу быть хомиком!.. И спержем не хочу!.. Хочу как сейчас быть!.. Самим собой!.. Самим собой!.. И всё!.. И всё!..
Он зарыдал взахлеб и опустился на растоптанную книгу… Спрятал лицо между коленей, а плечи продолжали вздрагивать…
Я увидел, как Серега кивнул Натке и указал глазами на плачущего… Натка покосилась на меня, - заметила, что слежу, - но ничего не сказала…
Она присела возле сломавшегося паренька, мягко погладила его по плечу и что-то стала нашептывать… И паренек поднял голову и поглядел на нее с удивлением, - будто увидел впервые…
Другие, что находились неподалеку, - читали или играли, - тоже подняли головы. Но лица их оставались серьезными и даже – у некоторых – сердитыми…
И вдруг я понял, осознал то одинаковое, что было у них у всех на лицах и в глазах…
Печаль… Тоска… Безнадежность…
Почему так?.. Почему такое изменение после тех, маленьких, или других, - подрастающих?..
Почему так?..
- Что это с ним?.. – шепотом спросил я у Сереги.
- Себя жалеет! – ответил Серега тоже шепотом…- Пустое занятие!.. Не нужное!..
- А что же нужное ? ..
- Не себя жалеть, а лайшей не жалеть! – сказал Серега жестко.
- То сеть? – не понял я.
- Бороться! – сказал Серега. – И побеждать!..
- Тише ты! – шикнул на него дед Семен.
- Да чего там! – сказал Серега. – Они свои!.. Они будут с нами!..