1.
Здание было большим. Майке казалось, что оно занимает половину улицы. Заканчивалось оно – и слева, и справа, - не вертикально, а ступенчато.
Самым длинным был первый этаж. Отступив от него на одну квартиру, возвышался второй. На втором, отступив, стоял третий… И так далее, до последнего, двенадцатого…
Майке нравилось глядеть на эти гигантские ступеньки. С противоположной стороны улицы представлялось, что перед ней вовсе не дом, а большущая железнодорожная платформа.
Какие невидимые поезда могли к ней подходить?.. Какие невидимые пассажиры могли в них садиться?..
Построили здание совсем недавно. Можно сказать, только что… Всего-то неделю назад сняли забор, что его огораживал.
Пустое, не заселенное, оно еще больше походило на платформу для приема и отправления поездов.
Майка с интересом ждала тех, кто будет здесь жить. Думалось ей, что жильцы будут такие же необычные, как их дом…
Но ей не пришлось увидеть первых новоселов. Однажды пришла из школы, а возле дома – оживление. Стоят несколько грузовиков, и дюжие дядьки-грузчики снимают с них с одного – шкаф, с другого – диван, с третьего – пианино.
Вещи на улице, заметила Майка, выглядят совсем не так, как дома. Они словно стесняются своей открытости, незащищенности. Стесняются и робеют…
Майка жила недалеко. Когда вечером вышла прогуляться вместе с мамой, в ступенчатом доме уже светились многие окошки, а на некоторых даже появились занавески.
Мама – бухгалтер. Профессия у нее скучная, - так считает Майка, - зато сама мама – человек очень веселый. Она знает десятки или даже сотни песен, и все эти песни уже спеты и перепеты вдвоем не один раз. Она любит танцевать и Майку научила и приохотила. И еще она знает наизусть и Пушкина, и Андрея Вознесенского, и многих других поэтов…
В общем, не мама, а, как раньше говорили, кладезь премудрости, вежества, любви и дружбы…
Майка любит старинные слова. Любит их неторопливо произносить, повторяя по несколько раз. Во рту от них словно бы теплеет, и самой себе кажешься этакой тургеневской барышней из дворянского гнезда…
Гуляя, они с мамой решили обойти новую домину вокруг. И наверное, напрасно решили, потому что мусора вокруг новостройки было предостаточно. Какие-то щепки валялись грудами, хотя при чем тут каменный дом и щепки?.. Гулкие железные бочки торчали, как противотанковые надолбы… Хотя надолбы, вроде бы, треугольными были…
Кляксы засохшего цемента казались островками в асфальтовом море. Мама с Майкой, как две шхуны, лавировали между “островками”, чтобы на них не наткнуться.
Получилась этакая “кругосветка” с маршрутом весьма извилистым и замысловатым…
Когда они ее завершили, на них обрушился ветер. Если встать лицом к фасаду, они были сейчас у левого торца здания.
Сначала ветер тяжело зашумел наверху, на крыше. Звук был такой, словно бы тащили мешок с песком.
Потом мешок начали сбрасывать со ступеньки на ступеньку… Одиннадцатый этаж… Десятый… Девятый… Все ниже и ниже…
Мама и дочка стояли, словно зачарованные, и слушали, как ветер приближается к ним.
А когда он обрушился на них, они вздрогнули, ожили и засмеялись…
Потому что ветер оказался теплым и добрым. Он и шумел, и свистел. Но при этом никакого вреда не причинил. Лишь слегка взъерошил волосы да мягкой ладошкой провел по щекам и по лбу.
Майка почувствовала, как ей хорошо “внутри” ветра. Словно волшебство совершилось, и попала она в сказочный хрустальный дворец, наполненный веселыми переливами света, зовущими играть, бегать, радоваться.
Если захочешь, изнутри дворца можешь увидеть весь мир: любое место и любого человека.
Майка посмотрела на маму и увидела, что мама тоже стала похожей на девчонку, и такой у нее задорный и задиристый вид, что никак невозможно принять ее за скучного бухгалтера.
- Какой хороший ветер! – воскликнула Майка, смеясь.
- Славный ветер! – согласилась мама, и улыбка на ее лице вдруг стала мечтательной и нежной. Наверное, она что-то вспомнила из своего прошлого.
Ветер словно бы их услышал и не стал улетать прочь. Он закружился вокруг мамы и Майки, и шум его зазвучал как музыка: быстрая и красивая музыка вальса…
- Ветер, я хочу с тобой дружить! – закричала Майка из озорства.
И вдруг…
Музыка ветра стихла.
И послышался тихий мальчишеский голос.
Он сказал всего два слова:
- Я согласен!..
2.
Лицо появилось не сразу. Поначалу из воздушных струй сформировалась фигура. Она была неустойчивой: вихревые струйки то сплетались, то расплетались, то начинали суматошно дергаться туда-сюда…
Чуть погодя, движение внутри фигуры стихло, и сама она остекленилась .
Вот тогда и появилось лицо. Озорная, смышленая, зеленоглазая физиономия.
- Ну, давай! – нетерпеливо предложил мальчишка.
- Ты о чем? – спросила Майка строгим голосом.
- Дружить хотела?.. Дружи!..
- Мальчик! – вмешалась мама. – Скажи сначала: ты кто?..
- Да!.. Правильно! – обрадовалась Майка маминой поддержке.
Мальчишка хмыкнул, глянул исподлобья и сказал вредным голосом:
- Какие-то вы!.. Непонятно что ли?.. Я Ветерок!..
- Ой!.. Правда!.. – обрадовалась Майка. – Тебе это имя подходит!..
- А где ты живешь, мальчик? – снова вмешалась мама. – Родители у тебя есть?..
В этот раз на нее глянули недовольно оба: и Майка, и Ветерок.
- Ну, зачем ты?.. – сказала Майка. – Он же не человек!.. Он по-нашему жить не может!..
- Верно! – подхватил мальчишка. – Мы живем местами!.. Мое место – эти ступени, этот край дома!..
- Только тут? – огорчилась Майка. – А я хотела тебя в гости позвать!
- Лучше ты ко мне приходи! – сказал мальчишка.
- Приду! – пообещала Майка. – А в какое время лучше?..
- В то время, в какое мама разрешит! – снова вмешалась Майкина мама.
- Почему ты не можешь сама? – удивился мальчишка. – Безо всяких разрешений!
- Могу сама! – сказала Майка сердито. – Потому что выросла!.. Потому что взрослая!..
- Ну, если можешь, - вперед! – сказала мама с иронией. – С ветерком подружишься, - и станешь ветреной!.. То есть, попросту – пустышкой!..
- Нет! Не так! – опроверг мальчишка. – Ты станешь, как я, и мы вместе будем прыгать по ступенькам!..
- Ой как хорошо! – Майка в ладоши захлопала от радости. – А можно, мы вместе с мамой?
- Наверное, нельзя! – произнес мальчишка с сомнением. – Потому что мама – старая и тяжелая!
- Ну, какая же я старая! – не согласилась мама. – Если научишь, я, пожалуй, смогу с вами!..
- Научу! – согласился Ветерок. – Приходите завтра!.. Позовете: “Прыг-скок, ветерок!”, - и я услышу!..
3.
На другой день, глядя на сверкающий огнями дом напротив, Майка спросила:
- Мы пойдем сегодня гулять ? ..
- Давай лучше телевизор посмотрим! – сказала мама.
- Ты посиди, посмотри, а я пройдусь!.. Я уже большая!.. Ничего со мной не будет!..
- Майка! Неужели ты веришь в то, что было вчера?
- А что было ?
- Ну, этот мальчик!.. Этот ветерок!..
- Ты думаешь, он нам приснился?
- Дом новый, - вот и вся причина!.. Мы просто нанюхались красок!..
- Нет!.. Он был!.. Он есть!..
- Ну, если так веришь!.. И не боишься обмануться…
- Ура!.. Мы увидим его!.. Мы увидим!..
Майка запрыгала от радости…
Они оделись для улицы и вышли в прохладный вечерний полумрак.
И едва они оказались на углу “ступенчатого здания”, Майка закричала, не в силах сдерживаться:
- Прыг-скок, ветерок!..
И бросилась к маме, и обняла ее. Словно испугалась собственного крика.
Долго ждать им не пришлось.
Наверху, высоко-высоко, послышалось длинное шуршание. Будто волокли мешок с песком.
Потом “мешок” начали сбрасывать с этажа на этаж. Все ниже и ниже…
И вдруг ветер закружился вокруг них, теплый, дружелюбный.
Невольные улыбки появились на их лицах… Невольная радость переполнила их сердца…
И вот из воздушных струй слепилась фигура…
Затем появилось лицо…
Озорная, смышленая, зеленоглазая физиономия…
- Я пришел! – сказал мальчишка. – Дружите со мной!..
- Ты обещал научить! – сказала Майка. – Чтобы мы были, как ты!..
- Это просто!.. Дома состоят из кирпичей!.. И вы – тоже!..
- Мы – из кирпичей? – обиделась Майка. – Это глупая шутка!..
- Да никакая не шутка!.. Просто они очень маленькие!..
- Ты, наверное, про атомы? – вмешалась мама.
- Они у вас так называются? – спросил мальчишка. – Ну, значит, я про них!..
- И что? – спросила Майка. – При чем тут атомы?..
- Я научу, как их освобождать! – сказал мальчишка. – Дам слово-ключ!.. Когда в первый раз его скажешь, - свободным станешь!.. А когда скажешь во второй раз, - вернешься в прежний вид!..
Он наклонился к Майкиному уху и прошептал ей тайное слово.
Потом, поколебавшись миг-другой, проделал то же над маминым ухом.
4.
Майка, ни секунды не колеблясь, повторила то, что ей было нашептано. И тут же почувствовала, что с ней происходит нечто новое, неожиданное, странное.
Она расширилась, освободилась. Была “такой”, а стала – “т-а-к-о-й”. Словно бы сделалась
легкой, веселой, подвижной мыслящей тучкой.
Попробовала побежать и… – полетела. Заструилась, как воздушная река.
Попробовала подпрыгнуть и…- тоже взлетела. Зависла в воздухе, как праздничный цветной шарик.
Посмотрела на маму и от восторга даже взвизгнула. Мама тоже была летучей и тоже была переполнена весельем, как лимонад – пузырьками газа.
И Ветерок сейчас не выглядел мальчишкой. Он был меньше их обеих, - этакий воздушный родничок, звонкий и прозрачный.
- Давайте в пятнашки! – закричал он, увидев, что превращение завершилось. – Чур, я вожу!..
Он бросился вперед, а Майка и мама с визгом прянули от него в разные стороны.
Ах, как было удивительно играть в такие вот пятнашки!.. Ах, как было необычно: увертываться вверх и вниз, а не только влево и вправо!..
Вроде бы, едва начали играть, а, глядь, уже и темнеет. Сумерки тут и там развесили свои
полупрозрачные занавески из темной кисеи.
- По ступенькам!.. Вверх и вниз!.. – предложил Ветерок. – Наперегонки!..
Его спутницы бурно выразили одобрение и принялись с хохотом скакать со ступеньки на ступеньку.
Майка не чувствовала ни малейшей усталости. Мама, похоже, - тоже, несмотря на свой возраст.
Чаще других выигрывал, конечно, Ветерок. Он был самым опытным в забавах.
Майка знала, что все, присущее людям, ей сейчас чуждо. В том числе усталость, голод, боль, сон, страх. Она, вроде бы, все могла и ничего не хотела - кроме бесконечной игры.
5.
Когда рассвело, и желтый заспанный глаз солнца уставился на них, Майке впервые захотелось чего-то нового.
“Божье око” таким близким казалось, таким ласковым и мудрым. Преисполненным таинственных обещаний…
- Туда!.. К нему!.. – позвала Майка.
- Только ненадолго! – согласилась мама.
Майка нахмурилась было, но, вспомнив, что мама – взрослая, решила, что ее можно простить…
А Ветерок вовсе ничего не ответил на Майкин призыв.
- Ты чего молчишь? – удивилась Майка.
- Я не могу отсюда!.. – сказал он смущенно.
- Почему?..
- Я же говорил!.. У каждого Ветерка – свое место!.. Покидать его нельзя!..
- Почему?
- Покинешь – умрешь!..
- Ну, тогда оставайся!.. А мы полетели!..
- Не торопись! – сказала мама. – А ты, Ветерок, не грусти! Мы скоро вернемся!..
И они помчались вверх вдвоем.
Все выше и выше!..
Легче и легче!..
Все свободней!..
Все безбрежней!..
Чем выше, тем больше солнца…
Тем оно гуще…
Поначалу оно было вокруг… Обнимало и ласкало…
Затем его объятия сделались теснее…
Затем оно просочилось сквозь границу маминой и Майкиной сущности…
И заполнило, залило, заняло собой все свободные промежутки между частичками их естества…
Это было неожиданно, ново, прекрасно и непонятно…
Майка вдруг поняла, что она уже не человек…
Ужаснулась и восхитилась…
Она была родственна Солнцу… Была его дочь, его сестра, его подруга…
Могла сама источать свет… Вон его сколько внутри нее!..
Этот свет не похож на солнечный… Не совсем похож…
Заняв собой ее ветровую сущность, он ее изменил и сам изменился тоже…
Отныне сколько его убудет, высветится вовне, столько же добавится изнутри… В это хотелось верить!..
Отныне Майка может сиять, как маленькое солнышко, сколь угодно долго… И в это верить хотелось!..
Никто ей про это не говорил, никто этого не подтверждал…
Она просто полагала, что отныне она – такая и всегда будет такой…
И про маму она то же знала… Вернее, - хотела знать… Непререкаемо решила, что все должно быть только так и никак иначе!..
Ах, какое счастье – излучать свой свет!.. Видеть его, слышать его, чувствовать его, как свое продолжение…
Между “ее” светом и солнечным возникало некое взаимодействие… Его можно было назвать “обратным”, потому что ее лучи впитывались, вбирались солнечными и по ним, по солнечным, возносились, как по телефонным проводам…
И Солнце ее слышало… Ее понимало… Сочувствовало ей…
Вот почему она была его дочерью, его сестрой, его подругой…
6.
Но человеческое еще оставалось в ней и напоминало о себе… В ней немало человеческого оставалось…
И самой главной, самой сильной “остающейся” чертой была жалость…
Ей жалко было их квартирку – их уютную, маленькую, милую… Там было так хорошо встречаться после работы и учебы, рассказывать друг дружке, как прошел день, пить чай с бубликами, смотреть старенький телевизор, если случался в нем хороший фильм…
Подружек школьных было жалко… Галку и Светку… Галка была не толстая, а так – пухленькая. Но она себя считала толстой и комплексовала. Жутко стеснялась всех подряд, а у доски, когда вызывали, отвечала почти что шепотом.
Светка была удочеренной. Ее взяла одинокая женщина. Светка поначалу ее любила, а потом “мама” все испортила: свозила Светку к ее биологическому отцу – познакомиться.
После “знакомства” Светка только и мечтала об отце и перестала считаться с “мамой”…
Дурехи они, и Галка, и Светка!.. Их все время надо поддерживать и направлять!..
А Ветерок!.. Уж его-то жальче всех!.. Такой веселый, такой красивый!.. И – прикован к одному месту обитания – к ступенчатому дому!..
- Вернемся, мама! – попросила Майка. – Ненадолго!.. Не навсегда!..
- Я тоже подумала, что надо вернуться! – сказала мама…
7.
Ах, как им обрадовалась квартира!.. Засияла всеми лампочками, окутала приветливым теплом, замурлыкала радио- и телеголосами…
Ах, как восторженно подружки набросились на Майку!.. Сколько новостей выложили ей на ушко!..
Галка сама вызвалась к доске и читала Пушкина наизусть. Для нее это подвиг!..
А Светка ухаживала за простуженной мамой, и мама ей рассказывала про свою жизнь…
Встреча же с мальчишкой Ветерком вообще получилась феерической. Не успели его позвать, как он явился и засиял, словно рождественская елка.
Они, конечно, поиграли с ним. Побегали в пятнашки на крыше и над крышей. Поскакали по ступенькам туда-сюда.
Но едва утихли первые восторги, Майка почувствовала, поняла: времена этих игр прошли.
В них – в ней и в маме – было солнце. А если в тебе солнце, нужно делать что-то большое и хорошее.
Например, что?..
Этого Майка не знала, но изо всех сил старалась придумать…
Отдать немножко солнца Галке?.. И та перестанет быть стеснительной!..
И Светке – тоже капельку?.. Чтобы маму снова полюбила!..
А Ветерку?.. Ему-то зачем?.. Чтобы он еще быстрее бегал-прыгал?..
Он и так светлый, теплый, добрый… Солнечный Ветерок, да и только!..
Так Майка порешила. И когда они с мамой удалялись от ступенчатого дома, она была полна своей решимостью.
Но не успели они улицу перейти, как вдруг ее словно что-то толкнуло: оглянись!..
Будто кто-то шепнул это на ухо!..
Она остановилась и оглянулась.
И увидела, как мальчишка, - стеклянистый, полупрозрачный, почти незаметный, - вдруг рванулся прочь от дома изо всех сил, стараясь догнать их с мамой…
Рванулся, пробежал-пролетел несколько шагов…
И вдруг упал, словно переломленный надвое…
- Мама! – крикнула Майка. – Ветерку плохо!..
Мама повернула голову и… бросилась к лежащему мальчишке вслед за Майкой…
Думать было некогда… Некогда было взвешивать, соображать что лучше, примеряться так или этак…
Выход напрашивался сам собой… Они подбежали и схватили мальчишку за руки. Майка – за правую, мама – за левую…
Схватили мальчишку за руки, переглянулись, улыбнулись друг дружке и… отдали ему все то солнце, что было в них…
Может, это длилось один миг… Может быть, целую вечность…
Они вычерпывали то солнышко, что было в них… Поспешно и безоглядно, ничего себе не оставляя…
И когда опустошили себя до донышка, став обычными людьми, “просто” людьми, - тогда увидели, что старались не зря…
Потому что мальчишка – стекляшка, сосулька, - вдруг порозовел, налился плотностью и теплотой, открыл свои синие, как небо, глаза и улыбнулся им двоим так, будто озарил их тем самым солнышком, что ему было отдано…
Когда он вскочил на ноги, мама закутала его в свою куртку и сказала попросту:
- Пошли домой!..
8.
Они стали жить втроем… Мама и дети: брат и сестра… Они стали хорошо жить…
Мама ходила на работу. Майка и Витька – в школу…
К ним часто приходили Майкины подружки. Они приносили для Витьки фантастические книги и, бывало, по вечерам собирались все вместе и читали их вслух…
Со временем у Витьки тоже завелись приятели. Но в квартире сидеть мальчишкам не нравилось. Они убегали на улицу и там часами, играя, носились туда-сюда, вольные, как ветры…
Став человеком, Витька забыл тайное слово, слово-ключ… Майка и мама, отдав свое солнце, тоже потеряли то словечко…
Перед сном они выходили погулять. Шагая по улицам, то и дело останавливались и слушали, как шумят в вышине воздушные потоки…
___________________________________________________
