30.

- Что это было? – спросила Лиза тусклым голосом, когда последний злубень исчез.

- Да-да! Что за хреновины визгучие? – поддержал ее Петька.

- Это вас надо спросить! – сказал Публий.

- Почему нас? Не понимаю? – сказал я.

- Потому что вы пришли оттуда! – Публий указал вверх. – И они – тоже!..

- Что это значит? Не въезжаю! – сказал Васька.

- Ты хочешь сказать, что мы их порождаем? – предположил я.

- Это правильно! – сказал Публий. – В этом истина!..

- Дребедень! – сказал Димка. – Абракадабра!..

На его лице нарисовалось полное довольство собой. Еще бы: такими звучными словечками щегольнул!..

- Всё оттуда! – Публий снова ткнул вверх. – Во всем виноваты вы сами!..

- А что еще? – встревожился я. – Что еще кроме злубней?..

- Еще злубини, злубяки, злоббы! – стал деловито перечислять Публий. – Еще зазлы, злокры, зланцы!..

- Как же вы должны нас ругать! – сказал я. – Если все эти напасти – от нас!..

- Нам некогда ругаться! – сказал Публий. – Нам надо выживать!.. А теперь и вам придется!..

- Мы хотим назад! – сказал Димка.

- Ты не знаешь, как можно вернуться? – тут же, пользуясь моментом, вклинился я.

- Зачем вам назад? – уклонился Публий от прямого ответа. – Вы тут одни такие! Особые! Большие! Пользуйтесь! Подчиняйте других!..

- Здесь страшно! – сказала Лиза. – Не хочу здесь!..

- Мы большие, но слабые! – сказал Петька. – Наша сила осталась дома!..

- Здесь даже песню толком не спеть! – поддержал его Васька. – Хотим вернуться!..

- Подумаю, как вам помочь! – произнес Публий. – Но простого пути быть не может!..

- Пускай будет сложный! – сказал я. – Мы постараемся справиться!.. Правильно!..

- Правильно!.. Правильно!.. – согласилась моя гвардия вразнобой…

 

Возможно, Публий собирался еще что-то вымолвить. Но ему не дано было…

В золотистом мареве (в глубине? вдалеке?) послышалось рокотание…

Громкость его быстро нарастала.

Рычание гигантского зверя?..

Вопль разъяренного динозавра?..

Или рев совсем уж непредставимого монстра?..

- Что это? – растерянно прошептал я.

- Это столбы! – сказал Публий

- Что-что ?

- Сейчас увидишь!.. От них надо бежать!..

 

Рев стремительно приблизился и стал громоподобным. Жуткий визг злубней, в сравнении с этим ревом, показался бы щенячьим писком.

Что-то шевельнулось в золотистом мареве…

И вдруг из него вырвалось… торнадо?..

Нет, насколько я знаю, торнадо имеет форму конуса… И к тому же, не бывает таким ослепительно белым…

Значит, вырвался, действительно, столб. Обозначение Публия оказалось точным.

Белейший столб, крутящийся, как волчок, и ревущий, как голодный младенец-мастодонт...

То есть, по сути дела, чудовищный смерч…

Двигаясь, он прокладывал тоннель в здешней золотистости, оставляя за собой чистый воздух…

Его хобот полз почти над самой почвой….

Там, где он проползал, почва дыбилась, дергалась, волновалась… Из нее вылуплялись шары, из которых она состояла… Дрожали… Вытягивались в овоиды…

И – некоторые - отщелкивались…

Отрывались…

Исчезали в сосущем жерле…

И куда они девались потом?.. Почему мне в голову пришел такой вопрос?..

- Возьми меня! – пропищал Публий.

Я удивился тому, что услышал его в таком реве, и подхватил его, посадил на согнутую правую руку.

- В сторону!.. Живо!.. Быстрей!.. – скомандовал он.

Я мельком глянул на своих , понял, что они тоже всё слышали, и рванулся вбок…

А между тем из золотистого марева вынырнул второй столб .

Появился на некотором расстоянии от первого…

И помчался за первым вдогонку, продавливая, прорывая еще один туннель…

Бедный город Элан!..

Под ревущими хоботами его бесчисленные наклонные поверхности дыбились, трескались, разлетались на сотни осколков.

Осколки, вращаясь и остро поблескивая, неслись в разные стороны, будто пули, выпущенные наугад.

Я вспомнил голливудские блокбастеры. Такое зрелище они бы использовали на все сто…

Было впечатление непоправимой катастрофы… Впечатление гибели…

- Зачем это?.. – попытался я выкрикнуть бессмысленный вопрос.

- Может, в этом – твой шанс! – ответил Публий.

- Почему? – продолжил я бредовый разговор.

- Вдруг это твоя дорога домой! – ответил Публий.

- Ты уверен ?

- Конечно, нет!.. Но если хочешь, попробуй!..

- Не хочу! – подвел я черту.

Слава богу, что столбы двигались по прямой и не меняли направления!..

Тот, первый, величаво проследовал мимо нас на расстоянии, на которое мы успели отбежать…

Повелитель безумия!.. Господин хаоса!..

Словно два плуга вспахивали город… Взрезали его немыслимую архитектуру…

Вспарывали дома, как будто консервные банки…

Неужели не появится никакой сеятель после таких пахарей ?..

Если уж они пришли, то почему бы не придти еще кому-то!..

Мы не знаем законов здешнего бытия… Мы ни о чем не можем говорить наверняка… Мы можем только предчувствовать и предполагать…

Но мое предположение насчет сеятеля не подтвердилось… Таковой не появился…

Зато Элан - странный и непонятный – вдруг показал, что я рано посчитал его уничтоженным…

Из тех безобразных борозд, что проделали столбы , вдруг, словно полчища мух, взвились, трепеща крыльями, бесчисленные крэлы…

Сколько же их тут! – ахнул я мысленно.

Они затмили воздух над следами разрушений и начали непонятные перемещения, в которых я не видел никакого смысла…

То покачивались справа налево… То наоборот – слева направо…

Мы, как завороженные, следили, раскрыв рты, и за столбами , и за крэлами.

Но столбы , разрушительно пройдясь по-над городом, к счастью, не повернули ни назад, ни в сторону…

Выйдя за пределы Элана, они остановились и втянулись в золотистое марево, будто поднятые мощными лебедками…

Они исчезли, и воцарилась тишина… Прекрасная тишина… Чудесная тишина, желанная для наших натруженных ушей…

Крэлы, спасибо им, покачивались беззвучно. Беззвучно и недолго…

Вдруг, словно по команде, они рассыпались кто куда и юркнули в невидимые для меня щели…

Словно их и не было…

А разрушения, что зияли под ними?.. Следы жуткой пахоты, - где они?..

Город Элан после вмешательства крэлов стоял целехонький и чистенький… Как ни в чем ни бывало… Будто бы только что построенный…

Впору было не поверить своим глазам…

- Или столбы приснились, или эти малявки!.. – сказал Петька.

- Элы навели гипноз! Повесили занавеску! – сказал Васька. – Чтобы скрыть свою беду!..

- А по-моему, они просто сделали ремонт! – сказал я. – Просто и эффективно!..

Больше никто высказаться не успел.

Потому что…

Вдруг…

Из золотистого марева ударили молнии…

Дождь…

Ливень молний…

Потоп…

Они были не белыми, не желтыми, - ярко фиолетовыми…

Такого яркого, бьющего в глаза фиолетового цвета я раньше не видел… Ни в мультяшках, ни в глянцевых журналах, ни в женских нарядах…

Он переливался, пульсировал, играл …

Воздух наполнился резким запахом озона…

Молнии были не только изломанные, то есть, обычные… Они были всякие: пунктирные, сдвоенные-строенные, овальные, кольцевидные…

Ударяя в городские наклонные поверхности, молнии шипели, как рассерженные змеи.

Возможно, они шипели от досады… Потому что видимого эффекта от их многочисленных ударов не было.

Ни единой трещинки… Ни единого осколочка…

Сотни громов рокотали, будто бы исполняя грандиозную симфонию местного Бетховена...

Две молнии сразу ударили в нашего Публия.

Я похолодел, увидев это.

Неужели мы потеряем проводника?!..

Но Публий не растерялся и не пострадал… Неуловимо быстро взмахнул своим единственным крылышком и отразил обе молнии, как теннисные мячики…

Господи, а нам-то как быть, если и в нас тоже?..

Мы ведь без крыльев изначально, а ладошками, небось, никак не отобьешь!..

Подумал я так и… словно накликал.

Что-то в золотистом мареве произошло… Фестончатая синеватая округлость появилась… И из ее середины выметнулась необычная, страшная, черная молния…

Одна-единственная на весь этот молниевый ливень…

После нее я мигом ослеп…

Совершенно ничего не мог видеть…

Но перед тем, как ослепнуть, я успел зафиксировать краевым зрением, как черная молния ударила в Петьку…

В нашего Петьку, всесильного на Земле и абсолютно беспомощного здесь, где мы оказались…

 

 

31.

Взрыв раскидал нас в разные стороны, как пушинки. Я успел ощутить полет по воздуху, приземление на спину, скольжение по бугорчатой поверхности…

Потом сознание угасло. И сколько я так – без него – провалялся, - дело темное…

Первым признаком оживления стали цветные круги под закрытыми веками. Они катались, прыгали, крутились… Хотелось понять, есть ли какой-то смысл в их мельтешении…

Я напрягался, пытаясь уследить за ними… Раздражался от их непослушной неуловимости. В конце концов, они мне надоели, и, чтобы от них избавиться, пришлось открыть глаза…

Я глядел старательно, как новорожденный.

Но ничего нового, лежа на спине, не увидел.

Все то же золотистое марево надо мной, а также слева и справа.

Вроде бы, оно стало слегка искрится… Хотя вполне может быть, что мне это мерещится…

Я попробовал сесть, и, к моему удивлению, это получилось с первой попытки.

Так… Теперь повертим головой…

Вот она, моя троица… Димка, Васька, Лиза… Валяются, как бревнышки…

Вот Публий… Этот стоит торчком спиной ко мне…

Куда он смотрит ? .. На кого или на что?..

Я привстал, чтобы лучше видеть… Закряхтел, как старик… И – воздвигся на ноги…

Итак, что там с Публием?..

Любопытствует он явно не зря.

Потому что там, куда он глядит, валяется нечто не виданное прежде.

А именно: какая-то большая зверюга, - то ли спящая, то ли дохлая…

Действительно, большая: размером с двух таких взрослых мужиков, как я…

И живая… Потому что, понаблюдав, я заметил, как потихоньку движутся ее бока – в такт ее дыханию…

Постойте!.. А Петька?.. Петька-то где ? ..

Почему я сразу не сообразил, что его нет?..

- Публий! – выкрикнул я, напуганный отсутствием подопечного.

Наш провожатый повернулся как-то замедленно, как бы нехотя.

- Что? – спросил с недовольством.

- Где Петька? – панически вопросил я.

- Который из них Петька ?

- Ну, такой плотный, коренастый!.. – движениями рук я доизобразил то, чего не смог досказать словами…

По-моему, Публий улыбнулся, хотя я не уверен, что научился правильно воспринимать эмоции крэлов.

- Да вот же он! – сказал Публий.

И указал при этом на… зверюгу.

Мне вдруг впервые подумалось, какие же все-таки противные, какие визгливые голоса у этих маленьких крэлов…

У Публия, в частности…

- Мне не до шуток! – сказал я.

- Его черная молния превратила! – пояснил Публий.

И я почему-то в один миг безоговорочно ему поверил.

Поверил и снова ужаснулся.

Как спасти Петьку?.. Как его обратно превратить?.. Как вытащить отсюда их всех – моих пеньков ?.. Моих подопечных, что по возрасту годятся мне в сыновья или дочери… Или даже во внуки…

Надо действовать!.. Надо что-то делать!.. Хотя бы что-то!..

Я подошел поочередно к Димке, Ваське и Лизе и растормошил их, заставил подняться на ноги.

Затем подошел к Петьке… То есть, к Зверю… То есть, к Петьке в образе Зверя…

Он показался мне большим и страшным… Даже лежа на боку, он был очень большим…

А когда встанет на ноги…

А ну как набросится?..

Я положил руку на его хребет. Пепельно-серая шерсть была густой и теплой. Под моей рукой кожа дернулась и расслабилась…

Лобастая башка искаженно, карикатурно напоминала Петькино лицо. Хотя стоило присмотреться получше, как иллюзия сходства исчезала.

Я вздохнул поглубже, набрался смелости и позвал:

- Петька, очнись!..

Левый глаз открылся… Желтый, как лимонная кожура… С вертикальным черным зрачком…

Следом и правый глаз распахнулся…

Я отпрянул, - такой ощутимой угрозой обдал меня звериный взгляд.

Может, удрать?.. И оставить этого?.. Не пойми кого!..

Тут же я устыдился своих трусливых мыслей…

Устыдился потому, что зверь поднялся на ноги и… заскулил.

Он повернул свою голову влево, осматривая себя… Затем вправо…

Завертелся, как щенок, ловящий свой хвост…

Ненароком задел меня, отчего я шлепнулся с размаха…

И заплакал…

Только плачем, только плачем можно было назвать его отчаянный скулеж…

Я поднялся, отряхнулся и, подняв голову, потому что зверь был выше меня ростом, закричал:

- Петька!.. Не бойся!.. Мы тебя вернем!.. Мы вытащим тебя!.. Слышишь?..

Как вернем?.. Как вытащим?.. Ни малейшего понятия!..

Но как-нибудь вернем, и все тут!.. Вытащим как-нибудь!.. И никаких гвоздей!..

Услышав мои крики, зверь наклонил голову вбок и перестал скулить.

А потом…

Меня аж слеза прошибла…

Он улыбнулся, - виновато, жалко, просяще…

Улыбнулся глазами да еще сморщил кожу вокруг носа…

Я робко погладил его – то ли по шее, то ли по боку…

И зверь в ответ тихонько тявкнул, благодаря…

- Надо двигаться куда-то!.. Надо что-то делать! – пробормотал я, вытерев глаза тыльной стороной ладони.

- Правильно! – сказал Публий.

- Ой-ой-ой! – сказала Лиза, подойдя. – Ничего себе волчара!.. Откуда он взялся?..

- Это Петька! – пояснил я. – Он теперь вот такой!..

- Черная молния! – сказал Васька. – Она его так!..

- А на нем ездить можно? – воскликнул Димка. – Вместо коня!..

- Хорошая идея! – одобрил Публий. – Садитесь на него, и двинемся дальше!..

- Петька, ты меня слышишь? - спросила Лиза. – Ты понимаешь меня?..

Зверь кивнул головой.

Димка после этого возликовал и захлопал в ладоши. Будто увидел цирковое представление.

А Лиза прошептала :

- Бедненький!..

Зверь, услышав это, надвинулся и лизнул ее в щеку.

Лиза хихикнула.

- Петр! Можно мы будем твоими ездоками? – спросил я осторожно.

Зверь снова кивнул.

Димка, издав ликующий вопль, первым полез к нему на спину.

- Пожелайте все попасть в Эльфион! – провозгласил Публий, когда все забрались и уселись.

И мы пожелали…

 

 

32.

Переход был незаметен и неощутим…

Ну, расселись мы на большом звере… Ну, напряглись в ожидании скачки или скачка… Я держал Публия на согнутой левой руке…

Посидели этак чуть-чуть…

И вдруг Публий скомандовал:

- Слезайте!..

Спрыгнул с моей руки на спину, а со спины – на землю…

Почему?.. Что-то разладилось?.. Изменилось?.. Не состоялось ? ..

Я оглянулся, пребывая в недоумении… Остальные тоже озирались…

И ахали… И задирали головы…

Потому что вокруг был уже другой город…

Город, возносящийся в немыслимые выси… Город, как бы весь целиком состоящий из архитектурной средневековой готики…

Густейшая щетина шпилей, вонзающихся в небеса…

Словно побывало здесь войско мифических великанов, повтыкало в землю свои копья и куда-то ушло…

А копья остались…

Привычных домов, или хотя бы как-то похожих на привычные, здесь не было… Одни только высокие башни, увенчанные высокими шпилями…

Будто здешним жителям не важна была земная жизнь, а важным было только устремление ввысь. Или, может быть, они хотели спастись от какой-то наземной беды и поэтому возносились …

Я соскочил со зверя, и все остальные за мной.

- Ну и что? – вопросил. – Вот мы в другом городе!.. А где наша дорога домой?..

- Она стала короче на целый шаг! – сказал Публий.

- Ну, а что нам тут делать?.. Может, сразу – дальше?..

- Погуляйте!.. Посмотрите!.. А я отлучусь по делам!.. Ненадолго!..

- Не хочу гулять! – сказала Лиза. – Хочу назад!..

- И я!.. И я! – поддержали ее Васька с Димкой.

Зверь тоже головой закивал. И ему, видать, хотелось домой, на спокойные интернатские хлеба…

Но Публия это не волновало. Он преспокойно исчез прямо с моей руки, на которой восседал.

А мы, потоптавшись на месте да повздыхав, отправились на экскурсию…

Этакие туристы поневоле…

 

Изнутри город походил на горную теснину, прорезанную извилистыми трещинами. Горизонтальными трещинами в скалистом массиве казались узенькие улочки. И минимальные пробелы между башнями тоже были как трещины, - направленные вертикально.

Низ каждой башни был округлым, сложенным из серых камней разной формы и размера, похожих на гранит. Мелкие камни, плотно уложенные между крупными, видимо, играли роль связующей субстанции, – естественного “цемента”….

В каждой башне была одна-единственная дверка, слаженная из толстых желтых досок, укрепленных тремя поперечными железными полосами. Высотой такие дверки были в половину моего роста…

Начинались они не от уровня почвы, а на высоте примерно двух метров.

Поначалу мне это показалось нелепостью, потом сообразил: они же все тут крылатые, жители местные. Для них безразлично, на каком уровне находится дверь…

Никакого “живого” движения внутри города не наблюдалось.

Есть тут вообще-то какие-никакие жители?.. Или это – мертвый город?..

Но, с другой стороны, какой же он мертвый, если Публий сообщил, что ему сюда нужно по делам?..

Но если город не мертвый, то где же, все-таки, его обитатели?..

Улетели куда-нибудь все дружно?..

Куда?..

На луга - на поляны, как пчелки, за цветочным нектаром?..

А есть ли они тут, луга и поляны?.. Имеются ли в наличии ? ..

Что-то я очень и очень сомневаюсь!..

Так что же там с местными?..

Может, они скорее нам помогут найти обратный путь, чем наш таинственный проводник Публий?..

Преисполнясь решимости, я подошел к ближайшей башне и постучал в дверь.

Ответа не было… Никто не поторопился выглянуть…

Тогда я, встав на цыпочки, попробовал на дверь поднажать.

И у меня получилось, к моему удивлению!..

Дверь неохотно сдвинулась во внутрь на несколько сантиметров.

Подпрыгнув, я толкнул ее раз и другой… После этого она открылась почти полностью…

- Димка, ты можешь туда?.. – спросил я.

- Запросто! – сказал Димка.

И не солгал. Как заправский гимнаст, ухватился руками, подтянулся, забросил одну ногу, затем – распластанный, - другую…

И вот он уже внутри.

- Оглядись!.. Поздоровайся!.. Извинись!.. – напутствовал я.

Димка встал на ноги… Отшагнул от входа…

Затем вернулся.

- Пусто! – отрапортовал с облегчением. (Боялся, что ли ? )

- Меня втянуть можешь?..

Димка глянул вниз, явно сомневаясь.

- Лучше Ваську сперва!.. А потом вдвоем, - тебя, доктор!..

Мне оставалось только согласиться.

Васька залез внутрь не так быстро, как Димка, но тоже вполне успешно.

Затем я дал левую руку Ваське, а правую – Димке, и они выдернули меня с поверхности.

До пояса я был в башне, ниже пояса – висел в воздухе. Чувствовал себя при этом очень некомфортно…

Хотел выдернуть свои руки и вползти. Но Димка и Васька цепко их держали и на мои рывки реагировали еще большим напряжением своих сил…

Пришлось расслабиться и ждать, пока меня втащат целиком…

Лежа на полу, я подумал глубокомысленно о том, как хорошо быть молодым, и позавидовал своим подопечным.

Затем пришлось встать.

Зверю и Лизе я крикнул:

- Подождите нас здесь!.. Не уходите никуда!..

И решительно шагнул внутрь…

Дощатый коридорчик… Ровно девять шагов… Три двери – тоже дощатых… Одна впереди, другая – слева, третья - справа…

Как там в сказках ?

“Прямо пойдешь, - коня потеряешь?..”

Не страшно, поскольку нет коня!..

“ Налево пойдешь, - голову сложишь ? .. ”

Это не желательно!.. Когда голова на плечах, как-то спокойнее!..

А направо?.. Что там насчет направо ? ..

Хоть убейте, не помню!..

Ну, а раз не помню, значит, что-то не страшное…

Значит, или прямо, или направо…

Насчет “прямо” - сомнение… Может, в моем случае “коня потеряешь” – значит, потеряешь Зверя?..

Категорически неприемлемо!..

В таком случае, решено: движемся направо!..

Я потянул на себя правую дверку и, согнувшись, прошел в нее первым.

Прошел… Распрямился…

И… зажмурился…

Такой неожиданный свет хлынул в глаза.

Изнутри башня была тесно населена. Может быть, в ней собралось население всего города…

Крэльфы отличались от жителей прошлого города размером и роскошью крыльев. Крылья у них сдвоенные, разделенные тонкой перемычкой. Цвета – непередаваемо прекрасные радужные переливы…

Димка и Васька встали со мной рядом, тоже завороженные происходящим.

А происходило на наших глазах что-то странное.

Стройные потоки крэльфов появлялись из отверстий в стенах и медленно возносились по спирали, наполняя воздух звуками непривычного, но приятного пения.

Васька вслушался и с удивленным лицом старательно замурлыкал, подражая крэльфам. Видимо, старался запомнить их мелодию…

Это понятно, он ведь у нас песенник…

Кружение крылатой живой спирали казалось бесконечным.

Куда девались крэльфы, долетев до верха?.. Выбирались наружу?.. Или там, наверху, тоже были отверстия в стенах?..

Они тянулись и тянулись… Пели и пели…

Словно молитвенная процессия… Крестный ход, но без крестов… Мистическое шоу, преисполненное гипнотизма…

Да, гипнотизм тут присутствовал несомненно… Потому что я, вроде бы, все видел и чувствовал ясно – и в то же время не мог поверить своим глазам, своему восприятию.

Мне казалось, что башня – в такт странной, старательно выпеваемой мелодии – растет…

Да, растет… Вытягивается вверх… Увеличивается в размерах…

Какая-то странная гигантомания у малышей-крэльфов!.. Зачем им башни, что упираются в небеса, или что там у них вместо небес?..

Спросить, разве что, у них самих?.. Да разве они ответят, поглощенные своим “крестным ходом”?..

Ишь, как славно, как слаженно выпевают!.. Так и хочется то ли начать раскачиваться на месте, то ли, раскачиваясь, делать шаг за шагом, куда-то двигаться!..

А тут вдруг мрачная морда нашего Зверя, то бишь, нашего Петьки появляется…

Появляется и бесцеремонно нарушает согласованность, слаженность, слитность…

Он, Зверь, грубо и громко рявкает и возникает в башне весь целиком – от кончика носа до кончика хвоста. И Лиза возникает рядом с ним – тоже сердито насупленная…

- Вы что, совсем свихнулись? – грубо говорит Лиза. – Забыли про нас, что ли?..

- Почему забыли? – не могу я понять. – Мы же только что сюда зашли!..

- Ни фига себе! – возмущается Лиза. – Я дважды выспаться успела!.. И Зверь тоже!..

Зверь, не медля, кивает, подтверждая ее выкрики.

- Да не ври ты! – обрывает ее Димка. – Мы тут не двое суток, а две минуты!.. Сама ты свихнулась!..

- Ах так! – Лиза кипятится, говорит запальчиво. – Тогда оставайтесь тут, а я ухожу! И Зверя забираю!.. Правда, Зверь ?

Зверь снова кивает… Снова подтверждает ее слова…

- Петька, ты что, нас бросишь? – в моем вопросе укоризна.

Зверь смотрит на меня умными и печальными глазами.

Тихонько тявкает.

Затем отрицающе мотает головой: нет, не брошу!..

Лиза досадливо шлепает его ладошкой по боку: вот, мол, тебе, предатель!..

И вдруг…

Что-то происходит…

Что-то плохое…

Появляется чувство опасности… Чувство угрозы…

Внезапно прекращается пение крэльфов, бредущих по спирали вверх.

И становится слышимым журчание… Словно где-то рядом – ручеек…

Совсем рядом… Совсем близко…

Я опускаю голову и вижу…

Вижу влажный веер возле своих ног…

Перекрывая журчание, закрывается дверь… Закрывается громко… Кто-то снаружи захлопнул ее с размаха…

Журчание все слышнее… Вода струится слева и справа, спереди и сзади…

Все ближе подступает к нам…

Что это такое?.. Опасно это или нет?.. Куда Публий задевался?.. Он бы, может, объяснил, что за наводнение?..

Вот вода коснулась наших ног…

И они, наши ноги, а вернее, наши кроссовки, отчаянно зашипели и отчаянно задымились...

Господи, да это же не вода, если она так действует на обувь!..

Да это же кислота, не иначе!..

Через минуту-другую, а может, через несколько секунд, она съест наши обувки и доберется до кожи…

До кожи доберется!..

И разъест ? ..

Ну конечно, и разъест, и растворит!.. И останутся вместо ступней обугленные культяпки!..

А если ее будет много, если она будет прибывать, она растворит всех нас целиком!..

Ну уж нет!..

- Все на Зверя! – заорал я. – Пожелайте попасть в город! Все дружно!.. И ты Зверь! То есть, и ты, Петька!..

Мы все запрыгнули зверю на спину…

Пожелали…

И… ничего не произошло…

Видимо, пожелали не дружно и не сильно…

- Вы что, - заорал я, - не понимаете, что происходит?..

-А в какой город желать? – сказал Димка. – Ты же не пояснил!..

Вот ведь теленок!.. Вот ведь Митрофанушка неотесанный!..

- Да сюда же, сюда! – заорал я. – В Эльфион!..

- Так бы и сказал! – проворчал Димка…

К журчанию примешался сухой шелест…

Я поднял голову и увидел удивительную картину. Сколько себя буду помнить, никогда не изгладится она из моей памяти!..

Шествие крэльфов остановилось… “Крестный ход” замер… А затем, после секундной заминки, они массами посыпались со своих тропинок и стали быстро выстраивать в воздухе какую-то плоскую структуру.

Десятки, сотни малышек прижимались друг к дружке, словно склеиваясь своими телами. Все это их построение совершилось очень быстро: буквально за миг-другой.

То, что получилось, напомнило мне… ковер.

А поскольку он парил в воздухе, значит, он был ковром-самолетом…

- Сюда!.. К нам!.. На помощь!.. – закричал я.

Это, конечно, было несолидно, но какая, к фигам собачьим, солидность в такой обстановке!..

“Ковер” меня услышал: волнообразным змееподобным движением соскользнул вниз, к затопляемому полу, и Зверю, на коем мы восседали, оставалось всего-навсего осторожно переступить ногами…

Как только мы оказались на ковре , тот резко взмыл вверх.

И вовремя!..

Потому что ручейковое журчание вдруг сменилось бурливым плеском, и жидкость хлынула внутрь башни обильными потоками.

Откуда она поступала, через какие щели, или какими насосами накачивалась, я не видел. Мне было достаточно того, что процесс принял лавинообразный характер, и то, что мы избежали немедленной катастрофы, вовсе не означало, что мы избежали ее насовсем.

При таком темпе затопления, - если он не снизится, и если не существует боковых водоотводов, - башня заполнится быстро, и мы захлебнемся этой жидкой гадостью еще до того, как она сожжет и растворит нас…

Надо было спасаться и спасаться немедленно!.. Я это понимал…

Но как это сделать ? ..

Я в этом отношении – ноль, поскольку мои директорские и врачебные навыки тут бесполезны.

Димка тоже не подмога, поскольку там, дома, ничем сверхординарным не блистал… Разве что дерево сломал непонятно как…

Васька песнями своими может усыплять людей… Ну, может, и не только людей, а вообще любые живые существа…

Но ведь потоп не остановишь даже самой лучше песенкой!.. Так что Васька тоже отпадает…

Лиза может ощущать и генерировать запахи… Но запахи, опять же, могут влиять только на живые сущности…

Так что и Лиза, в смысле спасения, - тоже по нулям…

Как же избежать гибели?.. Как отсюда сбежать сквозь стены, сквозь крышу – при полном отсутствии всяких проходов?..

Постой-ка!.. А Петька, то бишь, Зверь?.. А Публий, что куда-то пропал?..

Петька, помнится, говорил, что “линии” здесь другие, и он их перемещать не может…

А Публий, - ну что о нем вспоминать!.. На “нет” и суда нет!..

Хотя, подожди-ка, Сергей Иваныч!.. Мелькнуло что-то про Петьку… Вернее, промелькнуло…

Неужели безвозвратно?..

Да нет же, нет!.. Вот она, идея!.. Простая, как три копейки!..

Петька в человечьем облике был чужероден для здешней яви, как чужеродны мы все… Не подходил этому миру, не состыковывался с ним, был не конгруэнтен…

А в виде Зверя здесь он – свой !.. Как говорится, плоть от плоти, кровь от крови…

Закавыка в том, что не известно, как он теперь мыслит… Как homo sapiens ?.. Или как представитель животной фауны?..

- Петька, - спросил я, склонившись к его правому уху, - ты меня понимаешь?.. Если да , то кивни головой!..

Зверь слегка повернул башку… То есть, голову… И покосился на меня насмешливым глазом в красных прожилках…

Мне показалось, что он сейчас засмеется…

Но он смеяться не стал…

Он просто кивнул головой… И отвернулся…

А внизу, под нами творилось бог знает что… Башня была затоплена на добрую треть ее высоты… Жидкость бурлила, клокотала, пенилась… Водовороты возникали и пропадали. Дымки парили над штормующей поверхностью… От их запаха першило в горле, а у бедной Лизы так вообще слезы лились из глаз…

Там, где быстро поднимающаяся водяная кромка соприкасалась с камнем, камень начинал пузыриться и дымится…

Я посмотрел на ноги своих спутников. Кроссовки у всех почернели, обуглились. Будто их зачем-то ставили в костер…

Зверь резко рыкнул, будто напомнил: не отвлекайся!..

- Да-да! – сказал я поспешно. – Ты теперь свой здесь! Попробуй быстро переместить наши линии !.. Чтобы нас куда-нибудь вынесло!.. Все равно куда!..

Зверь снова рыкнул – тоном пониже. И головой мотнул: мол, понял, попробую!..

И потянулось напряженное ожидание…

Ковер крэльфов героически держал нас на себе, мерцая тысячами крылышек…

Я в который уже раз пожалел, что Петькино колдовство не сопровождается никакими внешними знаками… Ведь по ним можно было бы судить, совершается ли что-то и успешно ли совершается…

Я ждал…

Все остальные – тоже…

И вдруг…

Словно несколько сильных рук схватили нас – каждого за шиворот, - сдернули со спины Зверя и порознь подвесили в воздухе…

В воздухе, который загустел и сделался полупрозрачным.

Я почувствовал себя мухой, внедренной в кусок янтаря. Смотреть могу, но двинуться – ни-ни!..

Остальные застыли такими же “мухами”…

А в башне бушевал настоящий шторм. “Вода” прибывала с бешеной скоростью. Словно наше присутствие ее сдерживало, а наш переход в иное пространство сдерживать перестал.

Волны ожили. В каждую вселился злой дух.

Они выстреливали в крэльфов.

Выстреливали и выбивали бедных крылатиков.

Выбивали и растворяли…

Уничтожали одного за другим…

А бедным крылатым крошкам нечего было противопоставить, нечем ответить на атаки…

В результате тот “ковер”, на коем мы только что находились, прореживался, ветшал, издырявливался на глазах…

Прошло буквально несколько мгновений (так мне показалось), и волнам уже не надо было выстреливать вверх. Они просто-напросто накрыли крэльфов с головой.

И те исчезли…

А мы?..

Что противопоставим наводнению?.. Чем ответим на атаки?..

- Петька!.. Зверь!.. – заорал я. – Двигай нити быстрей!.. Двигай быстрей нити!..

Но мои вопли были бесполезными, потому что звуки слепо тыкались в янтарь , окружающий меня, и никуда не улетали…

Что же делать, пропади оно все пропадом?..

Я попытался разглядеть “своих”…

Ну, разглядел!.. Ну, и что?..

Так же, как я, влеплены в нечто твердое… Влеплены и не шевелятся…

Потому что невозможно шевельнуться!..

Кто же это над нами так измывается?..

Жалко, ах как мне жалко стало моих подопечных, за которых я в ответе, как опекун, как врач!.. Я-то уже пожил, а им-то надо в мир выходить, нормальными людьми делаться!..

- Помогите! – снова заорал от отчаяния. – Помогите кто-нибудь!..

И вдруг…

Словно молния полыхнула…

Глаза от нее ослепли на миг… А когда прозрели, я понял, что мой призыв услышан…

Услышан таинственным образом…

Услышан, хотя это было совершенно невозможно!.. Уж больно толсты стены нашей прозрачной тюрьмы!..

После световой вспышки над нами появился маленький, трепещущий, живой…

Публий!..

Наш Публий!..

Да как же он в воздухе-то держится с одним крылом?.. Как же не падает?..

Тем не менее, держится!.. Не падает!..

Вот он!.. Вот!.. Наша надежда!..

Он спасет!.. Он же все тут знает!..

- Публий!.. Помоги!.. – опять заорал я. Заорал не с отчаяньем, а с надеждой.

И моя надежда сбылась.

Вокруг Публия разом вспыхнули десятки искристых огней, похожих на бенгальские свечи. Они щедро брызгались разноцветными звездочками. В иное время и в ином месте я бы ими залюбовался…

Некоторые огни оставались на месте… Иные же двигались… Двигались по спиралям, словно прожигая себе дорожки в том твердом “янтаре”, в коем питомцы мои были “мухами”…

Я видел, как огонь дошел до Лизы… Дошел, полыхнул, словно молния без грома, и пропал, исчез… И Лиза исчезла вместе с ним…

То же самое произошло с Васькой…

За остальными я понаблюдать не успел… Потому что перевел взгляд на свой “бенгальский огонь”… И вовремя перевел, потому что он подобрался ко мне совсем близко…

В последний миг я вдруг испугался: может, он сжег Ваську и Лизу, и меня тоже сожжет?..

Хорошая тогда помощь получится!..

Но огонь оказался добрым. Он вдруг превратился в слепяще яркого осьминога, обнял меня своими щупальцами…

И пропал…

А я оказался на берегу бескрайнего фиолетового моря… Или, может быть, океана…

Вода в нем была практически неподвижной… Только сеточка легкой ряби пыталась ее морщинить…

Лиза и Васька стояли рядом… И тоже, как зачарованные, глазели на воду…

- Может, окунемся? – предложил Васька. – Мне нравится тут!..

- Как тут славно! Как хорошо пахнет! – мечтательно сказала Лиза. – Не то, что в башне!.. Век бы тут была!..

Я не успел ничего им ответить. Потому что после беззвучной вспышки вдруг появились по очереди Зверь и Димка. А затем – замыкающим – Публий…

- Где ты был?.. Почему пришел так поздно?.. Мы чуть не погибли!.. – встретил я его.

- Где был, - там нет! – ответил он сухо. – А вы зачем в башню сунулись!.. Не надо вам было!..

- Больше не будем! – сказал Димка совсем по-детски. – А что это за море?

- Правильный вопрос! – усмехнулся Публий. – Это Море Забвения! Кто в него попадет, тот никогда не вернется на родину!.. Будет вечно блуждать между мирами!..

- Между какими? – недоверчиво спросила Лиза.

- Не знаю! – пожал плечиками Публий. – Миров неисчислимо много!

- Любое море – один мир! – занудно возразила Лиза.

- Это море, на самом деле, - не море, а метавселенная!.. Каждая капля в нем – отдельный космос!..

- Не понимаю! – сказала Лиза.

- А вода соленая? – спросил Димка. – Пить ее можно?..

- Не смейте даже думать! – сказал я строго. – Если хотите вернуться!..

Зверь вдруг тоскливо завыл после моих слов.

- Тише ты! – хлопнул я его по боку.

Он взрыкнул и осекся, только хвостом хлестанул. Если бы я руку не отдернул, как раз попал бы по ней…

Мы снова замерли, очарованные морем. Словно ожидали от него чего-то…

Оно казалось живым. Живым и единым. Существом, которое невозможно раздробить, не уничтожив!..

Фиолетовый свет был красивым и чистым. Воплощением радости, счастья, совершенства.

Он пульсировал неторопливо. То слегка притухал, то снова разгорался… Словно бы море дышало…

Дышало и видело сны?..

Может быть, мы, умирая телесно, сюда, к нему, являемся?.. Может быть, каждая прожитая жизнь – это и есть отдельный космос?.. Отдельный космос, отдельная капелька?..

- Ну, хватит, что ли? – спросил Публий грубовато.

Его резкий тон всех нас встряхнул, заставил опомниться.

- Куда теперь? – спросил я, с трудом отрываясь от созерцания…

- Куда хотите! – буркнул наш проводник.

- Мы хотим назад! – выкрикнул Димка.

- Хотите назад, - спешите вперед! – хихикнул Публий.

- Веди нас быстрей! – попросил я.

- Он поведет! – Публий кивнул на Зверя. – Погостим у крэланов! Авось, они помогут!..

Зверь тявкнул вопросительно.

- Слышу! Понял! – сказал Публий. – Пожелай попасть в Эланг!..

- А нам не надо?.. Ну, про Эланг?.. – спросил Васька.

- Нет! – сказал Публий.

Зверь повернул башку… Подождал, пока мы все займем свои “ездовые” места…

И пожелал…

 

 

33.

Я ждал чего-то сверхвозвышенного… Взмывающего к небесам… Подпирающего небеса своей красотой…

Ибо мне представлялось, что, перепрыгивая от города к городу, мы шагаем по ступеням совершенства и могущества… И каждый следующий “ населенный пункт ” щедрее, богаче, сильнее предыдущего.

И в каждом следующем возрастает вероятность обретения нашего “пути назад”…

Но Эланг ожиданий не оправдал… Разочаровал меня с первого взгляда…

Он оказался предельно прижатым к земле… Почти слившимся с ней…

Плоские блины темно-серых куполов беспорядочно разбросаны… Мне захотелось их сравнить с коровьими “лепешками” на лугу…

Видимо, я просто устал… Устал и физически, и психически… Потому и приходят на ум “неаппетитные” сравнения…

Ах, с каким бы удовольствием я зашел сейчас в свой директорский или врачебный кабинет в милых “пнях” и занялся бумагами, которые недавно представлялись надоедными, противными, ненужными!..

Не только я, - все мои тоже были разочарованы видом Эланга. Я прочитывал это на их лицах, как в раскрытых книгах.

Может быть, и они тоже устали от наших перемещений, от нашей неопределенности?.. Хотя, какая там усталость в их возрасте!.. Единственное, от чего они могут утомиться, - от страха!.. Поди-ка, не испугайся: вдруг очутились неизвестно где, атакуемые неизвестно кем и неизвестно почему, не знающие, как отсюда выбраться и вернуться назад!..

Единственная надежда на проводника, посланного нам судьбой: на нашего отважного маленького Публия!..

- А где обитатели? – спросил я у него.

- В жилищах, конечно! – ответил он.

- Прячутся от какой-то напасти? – спросил я у него.

- От столбов, конечно! – ответил он.

- А мы ?

- Что мы ?

- Мы будем прятаться?..

- Будем, конечно!

- Где?..

- Думаю, во дворце!..

- В каком дворце ?

- Он тут один!

- И кто в нем живет?

- Владычица, конечно!

- Владычица чего ? ..

- Рустинии, конечно!.. Какие вы глупые вопросы говорите!..

- Так ты уж поведай нам глупым: разве города – не сами по себе?.. Были же в средние века на Земле города-государства!..

- Эланг – столица Рустинии! А правит Рустинией – владычица Белица!..

- Как же она правит, если никого не видно: ни стражи, ни солдат?..

- Не видно – не значит “нет”!..

- И владычица знает, как нам вернуться?..

- Если не сама, то кто-то вокруг нее – наверняка!..

- Тогда веди нас к ней!

- Туда не я вас, а вы меня поведете!

- Почему ?

- Потому что меня одного не пропустят, а с вами – могут!..

- А что нам делать? Научи!..

- Обратитесь к ней с просьбой!.. Вас, чужеземцев, она точно услышит!.. Или ее слуги!..

- Владычица Белица! – сказал я с чувством. – Помоги нам вернуться домой!.. Не дай погибнуть в твоем царстве, для нас неведомом!..

- Хорошо! – утвердил Публий мое прошение. – Это сработает!..

И, действительно, это сработало, - притом, очень быстро.

Что-то прошелестело в воздухе, будто перевернули книжную страницу.

- Вы готовы предстать? – спросил чей-то мягкий баритон.

Я повертел головой и, поскольку никого не увидел, сказал в пространство:

- Мы готовы!..

- Хорошо! – сказал голос.

После этого невидимые руки ловко взяли нас под мышки и куда-то быстро понесли. Я едва успел подхватить Публия и прижать к себе…

Как только я убедился, что держат нас крепко и зла причинять не собираются, страх мой прошел. Я открыл глаза пошире и стал запоминать, куда нас несут…

Запоминать было просто, но бесполезно, и я почти сразу бросил это занятие. Несли нас над темно-серыми “лепешками” куда-то в самую их гущину, в самый центр.

Там, в центре, возвышался такой же, как все прочие, темно-серый уплощенный купол, но по размерам он превосходил все прочие раз в пять – в шесть…

Доставили нас хорошо и почти удобно, а вот завершили доставку неучтиво: попросту сбросили вниз.

- Вы что! – заорал я. – Мы же – в лепешку!..

Но не успел я докричать, как пролетел сквозь купол и… очутился во дворце.

Мы не расшиблись, мы не расцарапались, пролетая с-к-в-о-з-ь…

Мягко опустились на узорчатый пол, словно те же самые невидимые руки снова нас подхватили…

Публий тут же соскользнул с моих рук и куда-то юркнул. Возможно, за наши спины. Ну, конечно, он же, бедняга, стесняется, небось, что одного крыла не хватает!..

Со всех сторон нас окружала белизна… Не ослепительная… Не однотонная… Белизна разнообразных оттенков… Где-то потемнее… Где-то поярче…

Стены были разрисованы матово-белыми линиями… Их было так много, и рисунки были такими сложными, что при взгляде на них возникала убедительная иллюзия цветности… На рисунках одни крылатые фигуры сражались с другими такими же… Казалось непонятным, зачем они сражаются, если и те, и другие практически одинаковы…

Гражданская война у них, что ли?.. Или же можно предположить, вспомнив битву элов с чёргами, что белый цвет для одной из сторон – чисто условный, а на самом деле она, эта сторона, черным-черна…

Мы стояли в овальном зале, словно бы заваленном снегом по самую макушку… Будто грандиозная вьюга долго бушевала и только что – миг-другой назад – утихомирилась…

Другой мотив настенных рисунков – женщина в длинном – до пят – одеянии, сидящая за прялкой… В ее фигуре, в ее позе – величавость, красота и сила…

Нигде, ни на одном рисунке, она не изображена стоящей… Везде сидит… Сидит и прядет.

Кто она?.. Что она.. Какова ее пряжа ? ..

Мы стояли, молча… Вглядывались в разноцветную белизну… Чего-то ждали…

Двустворчатая дверь – там, впереди, - отворилась неслышно. Если бы не поток света, что из нее хлынул, мы могли бы не заметить ее…

Двое вошли… Двое мужчин в длинных одеяниях до пола, похожих на старомодные ночные рубахи…

Рост у них был традиционный для здешних мест: не выше четырех-, пятилетнего ребенка. Но под рубахами угадывались тренированные сильные фигуры… Фигуры бесстрашных бойцов…

В их поступи была такая уверенность в себе, такая твердость, что сразу становилось ясно: перечить им не следует… Их нужно слушаться… Им нужно подчиняться…

- Владычица ждет вас, чужеземцы! – сказал один из них звучным “командирским” голосом.

- Если вы при оружии, оставьте его здесь! – добавил второй.

- У нас нет оружия! Мы мирные люди! – сказал я.

Оба стража двери, как по команде, поглядели на браслеты, что были у каждого на правой руке.

- Мы верим тебе, предводитель пришельцев! – сказал один.

- Можете проходить! – сказал второй.

Они отшагнули в разные стороны, дав нам дорогу.

Мы прошли мимо них. А вот у Публия, что был замыкающим, это не получилось.

Стражи ловко его перехватили, удержав за тщедушные плечики.

- Тебе нельзя! – сказал один.

- Ты не чужеземец! – пояснил другой.

- Я их проводник! – сказал Публий. – Они без меня не могут!..

- Жди тут! – прозвучал приказ.

И створки дверей плотно сомкнулись за нашими спинами.

 

 

34.

Мы оказались…

Где?..

Я не могу сказать, где…

По идее, нас впустили в парадный зал… Или как он еще называется?.. Тронный?.. Представительский?.. Посольский?.. Не знаю…

Но зала, как такового – большой метраж и объем, красивые пол, потолок, стены, - здесь не было…

Мы словно в космосе оказались, - в гигантском вселенском пространстве…

Вокруг были бездны: под ногами, над головой, с боков…

А мы все то ли стояли, то ли висели между тошнотворными безднами…

Это легко сказать, но для меня, обычного человека, это было непредставимо…

Восприятие бунтовало, отказывалось видеть окружающее в цельности…

Вот мы, бедолаги… Жалкие муравьишки… Невесомые пылинки…

Вот жуткий провал под ногами, в который мы почему-то не падаем…

И больше ничего!.. Ничего нет!.. Потому что я не хочу, не могу, не вынесу, чтобы что-то было еще!..

Но голос, что раздался спереди и сверху, все-таки заставил меня поднять голову…

Там, впереди, неисчислимо далеко, в космосе расположилась прекрасная женская фигура в белом одеянии… Мне вспомнилось дантовское : “La creatura bella branko festita! ... ”

Она сидела на низеньком, лунно светящемся табурете…

Перед нею была так же светло горящая прялка…

Мои питомцы, увидев ее, небось, и не поймут, что это такое…

Три нити она выпрядывала… Три серебристых нити, источающих неяркое приятное свечение…

Эти нити вытягивались из ее прялки и, не провисая, уходили в пространство еще дальше и выше… Возможно, в иную вселенную…

Когда она взглянула на нас и заговорила, я задрожал от восторга, похожего на высшее вдохновение…

Ее взгляд пронизал меня насквозь, все увидел во мне и все во мне понял…

- Откуда вы, пришельцы?.. И что хотите от меня?..

Такое было впечатление, что, находясь там, в неизмеримой дали, она говорила негромко и спокойно…

И голос ее доносился до нас так четко, словно она была в шаге от нас…

- Мы с планеты Земля, Владычица Белица! – сказал я. – Сюда попали случайно, не по своей воле!.. Мы просим: помоги нам вернуться назад!.. Нам самим это не под силу!...

- Планета Земля – это здесь?.. – прозвучал вопрос.

И на нас из черных глубин стал быстро надвигаться маленький огонек…

Приблизившись, он стал нашим Солнцем…

А затем, пролетев мимо Солнца, мы увидели Землю…

Она была так прекрасна, что, увидев ее, я заплакал, не скрываясь…

Слава Богу, мы сейчас будем дома!.. Господи, как хорошо!..

Но уже через миг моей радости, как ни бывало!..

Будто налетел внезапный шквал и сдул ее напрочь, без остатка!..

Потому что…

Случилась…

Какая-то беда!..

Вселенная с-о-т-р-я-с-л-а-с-ь…

Ее беззвучное содрогание ударило по мне словно тысячью плетей сразу…

Корчась от боли, я поглядел на своих …

Их юные лица тоже были искажены мукой…

Как бы мне им помочь?.. Как бы мне их приободрить!..

Мне так их жалко!..

Нет!.. Не могу!.. Нет сил ни на что!..

Самому бы впору выдюжить!..

Боль продолжалась…

Нарастала…

Какой-то хищник вцепился во вселенную зубами и остервенело тряс ее и меня вместе с ней… И моих подопечных тоже…

Чего он хотел ? ..

Вытрясти наши души ? ..

Но зачем же так сложно?.. Прихлопнул бы нас своей лапищей, и души вылетели бы сами!

Я вытерплю!.. Я вытерплю!.. Мы вытерпим!..

Хватит уже!..

 

И вдруг…

Что-то изменилось…

Блаженный покой обрушился на нас…

Придавил нас, как бетонная плита…

Возникла новая боль…

Или нечто другое, что показалось мне болью только на миг… А затем обернулось щекочущим чувством восторженной легкости…

Я понял, что эту легкость даровала нам Владычица Белица, и мысленно ее поблагодарил...

Но ей, видимо, было не до моей благодарности…

Потому что снова начало происходить что-то небывалое… Что-то космически грандиозное…

Что-то, что мы могли наблюдать свободно, не отягощенные страданием, не отягощенные злом…

 

Чисто зрительно все поначалу выглядело просто.

На черном фоне высветлился прямоугольник двери, сквозь которую мы вошли.

А затем…

Он стал…

Расти…

Он увеличивался быстро… Раздавался в разные стороны: вверх и вниз, влево и вправо…

Не просто рос, а пожирал пространство…

Превращался в некую суперплоскость, разделяющую вселенную на две части, на две половины…

Превращался и… превратился.

Повсюду, куда дотягивался взгляд, была желтая стена, желтая преграда…

Но ведь она выросла из дверного прямоугольника…

Может быть, эта космическая перегородка, эта гипермембрана – по-прежнему, не что иное, как дверь?..

- Может, попробуем сквозь нее? – спросил я.

- Давай! – легко согласился Димка.

- Стремно! – боязливо сказала Лиза.

- Надо бы сперва разведать! – сказал Васька. – А так, наобум, - зачем!..

Ну, а Петька в своем “зверском” обличье промолчал. Только голову набок склонил да хитро полыхнул своими гляделками…

Потом он головой мотнул, явно указывая на свою спину. И я понял, что он предлагает нам садиться и прорываться сквозь “дверь” верхом…

Упрашивать нас дважды не пришлось. Мы с готовностью взгромоздились и уцепились за жесткую шерсть…

Зверь взрыкнул тихонько и скакнул вперед. Никакого в нем напряга: значит, мы для него – не тяжелая ноша…

Но, уже взвившись в воздух, мы вдруг увидели, что все изменилось.

Все изменилось резко и беззвучно.

Исчез желтый цвет гиперплоскости, разделяющей мир.

Но сама плоскость не исчезла.

Она осталась на месте, но – прозрачная...

И сквозь нее увиделось то, что за ней…

А там, за ней, творилось нечто несусветное…

Наш проводник, наш Публий, наш малыш-коротыш, нападал на двух стражников, охраняющих дверь…

Странный был бой… Три фигуры мелькали так быстро, что рябило в глазах… Непонятно было, кто нападает, кто обороняется, кто одерживает верх…

Не бой, а какая-то сумасшедшая пляска!.. Немного похожа на те “восточные” бои, что происходят на киноэкранах…

Никакого оружия!.. Только пустые руки!.. Хотя, вроде бы, раньше у стражников что-то было!.. Куда же подевалось в таком случае?..

То и дело между бойцами мечутся зеленые искры… Если их посчитать за оружие, тогда да, - оно имеет место быть… Но можно ли их посчитать за таковое ? ..

Если это аналоги земных пуль, то где же тогда пистолеты или ружья?..

Если это лазерные импульсы, то где же сами лазеры?..

Если же это обычные электрические разряды, то где же генераторы тока?..

Хотя в этом сказочном мире разряды, возможно, исходят из пальцев рук… Можно вспомнить для примера “Звездные войны” или другие фильмы с космическими злодеями!..

Эта битва “за стеной” стремительна и ужасающа. Потому что подобная скорость действий возможна только при наличии колоссальной силы.

Которой, в частности, обладает “наш” Публий?..

Откуда у него такая силища?.. Как может она уместиться в его рахитичном тельце?..

Или ему кто-то помогает: какой-то могучий Хозяин?..

Или, может быть, он сам – великий маг, волшебник, чародей, колдун?.. (Не вижу разницы между этими “супер человеками” или “супер не человеками”).

Я бы спросил у него, да ему сейчас недосуг…

А за ним…

Что это?..

Что происходит за его спиной?..

Чем это ему грозит?..

Там, за ним, сзади, явно изменяется структура пространства…

Линейные изменения выстраиваются…

И прочерчивается некая магистраль …

А затем она превращается в тоннель… Бесконечно длинный тоннель, ведущий в космические глубины…

А в конце… В самом конце… В самой глубокой глубине…

Нет!.. Потом посмотрю!..

Потому что все это происходит в единый миг… В единый и неизмеримо краткий…

И Зверь, то бишь, Петька, все еще в прыжке, в полете…

И желание прорываться сквозь стену у меня за этот миг пропало напрочь…

И я, склонясь вперед, ору в острое ухо, поросшее шерстью:

- Назад!.. Назад!.. Назад!..

И Зверь, оглушенный моими воплями, сердито мотает и трясет головой…

И я понимаю, что он хочет сообщить…

Нет!.. Нет!.. Нет!..

Нет возврата!..

Еще миг проходит в полете…

Хлоп!..

Мы прорываемся сквозь стену.

Она лопается…

Лопается, как мыльный пузырь…

И на излете нашего длинного прыжка я вижу, что наш прорыв стал пусковым механизмом такого бедлама, такого хаоса, что мне становится по-настоящему жутко…

Стена была своеобразным тормозом… Сдерживателем… Хранителем статус кво…

Едва она исчезла, события стали совершаться молниеносно…

От Публия – десятками, сотнями, тысячами – стали отслаиваться его копии, его двойники, его клоны…

С двумя его противниками-стражниками происходило то же самое. Из каждого с пулеметной скоростью исходили его подобия…

Раз-два-три!.. И вот уже одно воинство встало напротив другого…

Ничто их не разделяет… Ничто не сдерживает…

Но они одно на другое не бросаются… Не нападают…

Словно ждут чего-то…

Сигнала какого-то, что ли?..

Я глянул в тоннель, примеченный ранее, и содрогнулся…

В дальнем его конце обнаружилось нечто мерзейшее… Какая-то живая или псевдоживая тварь…

Она была похожа на чудовищно раздувшегося паука…

Многомерного паука, со всех сторон покрытого жвалами, лапами и злобными глазами…

Едва я успел его увидеть, как мы приземлились…

Но мое зрение словно бы странным образом разделилось… Раздвоилось не ощутимо для меня…

Я мог видеть этот мир и сверху, словно бы со спины Зверя, - и снизу…

А внизу была тесная толпа двойников Публия, которая раздалась, дав нам место.

- Что это за… паук? – спросил я у ближайшего двойника, соскользнув со спины Зверя вслед за остальными.

Хотя, впрочем, может быть, это был не двойник, а сам “первичный” Публий…

- Это Чорп! – так было мне отвечено.

Больше ни слова!.. И никаких пояснений!..

Ну, Чорп так Чорп!.. Запомним на всякий случай… Авось, пригодится!..

Может быть, этот монстр скорее подскажет дорогу домой, чем кто бы то ни было!..

Я глянул сверху “вторым” зрением, и вдруг мне стала предельно ясна диспозиция враждующих сил…

Диспозиция, в общем-то, простая, но, вместе с тем, грозная и грустная…

Было два предводителя: Белица и Чорп… У каждого из них – своя армия… Этим армиям предстоит схлестнуться в сражении… В кровавой схватке, после которой почти все они перестанут быть…

Зачем это нужно?.. За что или против чего они будут воевать?.. Можно ли как-то повлиять на них?..

Я совсем было собрался воззвать к окружающему воинству Чорпа…

Однако, не получилось…

Высоко над головой вдруг началось беснование всеобъемлющей золотистости…

Она стала свиваться в кольца, а те, крутясь, как бешеные, то наслаивались друг на дружку, то входили одно в другое, исчезали одно в другом…

Затем послышался заунывный свист, перешедший в не менее заунывный вой.

И… сквозь кольца просунулся большой белый столб. Он тоже вращался, но помедленнее, чем кольца…

Воины Чорпа и Белицы, и мы все, прижатые к теплым звериным бокам, - стояли, задрав головы, и наблюдали за тем, что происходит в вышине.

А там происходило вот что…

Белый столб, вращаясь и завывая, опускался… Неторопливо и грузно… Вызывая ощущение огромной массы… Хотя, может быть, на самом деле, он вообще ничего не весил…

Этак он кого-нибудь раздавит, если в почву воткнется!..

Я провел мысленную вертикаль от столба до низа и с облегчением убедился, что она упирается в нейтральную полосу.

Но… столб обманул мои ожидания.

Он остановился высоко над головами…

Замер…

Может, ненадолго?.. А потом снова двинется?..

Нет!.. Висел… Вращался… Выл…

А потом вой прервался…

И началась “иллюминация”…

Зарницы, сполохи озаряли пространство тысячами вспышек…

Эта “сфера освещенности” уходила все глубже… И тем самым все ближе подступала к предводителям двух армий – к Белице и Чорпу…

В конце концов, и тот, и другая оказались в призрачных световых коконах, не оставляющих места ни для чего скрытого, тайного…

И я увидел… И все увидели тоже…

Увидели, как от прялки Белицы, озаряемые светом зарниц, видимые только при этом свете, тянулись ввысь, к белому жерлу выпрядаемые нити…

И от Чорпа, прямо из его брюха исходящие, также струились нити и возносились туда, в высь, к огромному белому столбу…

А возле столба, перед входом в него, нити свивались, соединялись попарно… Одна от Чорпа, одна от Белицы…

Из каждых двух получалась одна новая нить… И уж эти новые тесным пучком утягивались в столбовое нутро…

Меня вдруг осенило… Я оглянулся на Зверя и, толкнув его в бок, закричал:

- Так ведь это же твои нити !..

И пальцем тыкал в сторону тех, новых …

Зверь оглянулся и взвыл горестно. Глаза у него были такие…

Такие, что мне заплакать захотелось…

Но плакать было некогда.

Потому что надо было следить за Петькой… То есть, за Зверем…

Движимый отчаяньем, он решился на безумную выходку…

Коротко взлаяв, он присел на задние лапы а затем ринулся вперед, как стрела из лука, расшвыривая в разные стороны низкорослых воинов Чорпа…

Совершив такой разбег, он прыгнул вверх, и я понял, чего он хотел…

Он собирался – не мало – не много, - допрыгнуть до своих нитей и зубами в них вцепиться, чтобы переставить их, исправить их как-то, вернув нас тем самым домой…

Его прыжок был титанически мощным… Только Боян или Гомер могли бы его достойно воспеть…

Все выше он взвивался, будто некая пружина распрямлялась в нем и подталкивала…

Но даже в самой высшей точке своего прыжка он все-таки изрядно не доставал, не дотягивался…

А тут еще Белица вмешалась и ускорила его падение… Рой зеленых искр отлетел от нее и, как безжалостные осы, вцепился в Зверя…

На миг, показавшийся долгим, наш дерзкий прыгун замер в полете…

А затем рухнул вниз…

И едва он приземлился на все четыре лапы, и я облегченно вздохнул – жив, курилка! цел!, - как вокруг нас началось Великое Сражение…

А белый столб со всеми своими желанными и недостижимыми нитями втянулся вверх…

 

Поначалу я глядел не на битву, а на Петьку… То есть, на Зверя…

Приземлившись, он комично затряс головой, стряхивая с морды колючие докучливые искры…

Едва какая-то искра слетала с него, он тут же старательно растаптывал ее лапой… И не просто растаптывал, а растирал…

А те, что вцепились особенно крепко и тряске не поддавались, он сдирал с морды правой лапой, опираясь на одну только левую…

Покончив с искрами, он сел на задние лапы и принялся вертеть головой…

Особенно долго глядел вверх…

Может быть, надеялся увидеть след, оставленный белым столбом?..

 

А на земле шел страшный бой всех со всеми. Страшен он был уже хотя бы тем, что звуков почти никаких не производил…Хрустко ломались крылья… Слитный звук от них был похож на то, как если бы кто-то подметал грязную избу донельзя изношенным веником…

Бойцы были слишком малы… Я не мог проследить, как они выводят из строя друг друга… Казалось, достаточно одному сбить другого с ног, и тот, другой, оставался лежать недвижимым, полностью выключенным из боя…

Количество неподвижных тел стремительно нарастало… Вскоре они уже густо усеивали почву всюду, докуда дотягивался взгляд…

Я хотел и не мог понять, что происходит… Зачем, во имя чего совершается это побоище, эта гекатомба?.. Хоть какой-то смысл должен быть в этом?..

А тут еще и добавка подоспела к творящемуся бедламу…

Над полем битвы появился “хобот” или “столб”, или “жерло”…

Некая коричневая масса выплюнулась из него в вышине……

Вывалившись, масса была единой… Но, пролетев чуть-чуть, стала стремительно распадаться на множество жутких созданий, покрытых сосульчатой шерстью…

Старые знакомцы, так их и разэтак!.. Размером не более метра… Вытянутые тела и острые морды… Лап, вроде бы, нет… Глаз не разглядеть… Возможно, спрятаны в шерсти…

Вываливаясь и разделяясь, твари начинали визжать… Их визг был не просто неприятен, - он был безмерно противен… Невозможно было слушать без содроганий, без гадкого внутреннего трепета… Без тошноты и головной боли…

Злубни!..

Только их тут и не хватало!..

Спасаться надо!.. Бежать!..

Я уже хотел кричать всем, чтобы садились на Зверя…

Но едва злубни долетели до усеянной трупиками почвы, понял, что кричать не надо…

Потому что сейчас они выступали не как угроза для нас или “крылатиков”…

Сейчас, перестав визжать, они были “дворниками” или “санитарами”… Они очищали арену сражения…

Одни деловито пожирали поверженных… Другие, взваливали на себя безвольные тела и исчезали вместе с ними…

На нас монстрики не обращали ни малейшего внимания… Меня это, конечно, не огорчало…

Присмотревшись, я понял, почему они по-разному относятся к поверженным. Белых крэльфов, подданных Белицы, они пожирали. Чёргов же, вассалов Чорпа, уносили прочь…

Теперь битва напоминала осенний листопад: беспрерывный шорох и частое потрескиванье…

Ее масштабы ужасали… Но душевной разгрузки ради я сказал себе, что не верю в смерть “малоросликов”… Может, они и живыми-то не были!.. Не полноценные существа, а, к примеру, биокиберы!.. Чем не гипотеза?..

Поскольку злубни не исчезали, а продолжали свою деловитую деятельность, я перестал обращать на них внимание и занялся анализом ситуации…

Исходная мысль: схватились две основные силы здешнего мира… Значит, одна из них желает победить и установить единовластие…

И, конечно, агрессор – это Чорп!.. Уж больно Белице не подходит эта роль… Ее защитники – это “вынужденные” солдаты… Ее способ действий – вынужденная оборона…

И, значит, что?.. Каков мой вывод?..

Мой вывод прост: я за Белицу!.. Мои подопечные, думаю, - тоже!..

Или не так?..

Держать чью-то сторону, - значит, выступать на той стороне! Участвовать в боях!.. А нам только того и не хватает, чтобы увязнуть в междоусобице!..

Если мы в драке, как тогда думать о возвращении домой?.. А ведь только об этом и надо думать!.. Только к этому направлять каждый шаг!..

Как там ПНИ без нас?.. Все ли там в порядке?.. Не случилось ли чего похуже той катастрофы, что нам пришлось пережить?..

Где наш проводник, вообще-то?.. Где наш чертов Публий?.. Кто, если не он, выведет нас отсюда, или, хотя бы, покажет дорогу к выходу!..

Вон их сколько, похожих на него, как две капли воды!..

- Публий! – закричал я. – Публий!.. Публий!..

Видимо, давно надо было это сделать!.. Давно надо было позвать его!..

Потому что после третьего моего призыва он появился почти что сразу.

Нисколечко не встрепанный, не запыхавшийся, не вспотевший…

- Наконец-то! – сердито встретил я его. – Где ты пропадал?..

Он посмотрел на меня с немым укором…

Мне стало стыдно… Чего, спрашивается, напустился на однокрылого инвалида!..

- Ну ладно! – сказал я ворчливо. – Убираться надо отсюда!.. Возвращаться надо!..

- Надо не торопиться!.. - сказал он. – Торопиться не надо!.. Чорп вам уже благодарен!.. А будет – еще больше!..

- Почему это он нам благодарен? – спросил я недоверчиво. – У нас – нейтралитет!..

- Вы проникли к Белице! – сказал Публий. – А вместе с вами и я почти проник!..

- Так ты что, - шпион Чорпа?

- Не шпион, а разведчик! – гордо поправил Публий. – Без вас меня бы не подпустили так близко!..

Я молчал обескуражено…

Выходит, вся эта колоссальная бойня случилась благодаря нам?.. Ай да мы!.. Ай да нейтралы!..

Нет, так думать нельзя!.. Потому что это неправильно и не соответствует истине!..

Нашей вины нет ни в чем!.. Мы здесь (где, кстати?) не по своей воле и чисто случайно!.. Мы – чужаки и ничего не знаем про местные порядки… Для нас и Белица, и Чорп одинаково непонятны!.. И кто там из них прав, и кто виноват, - не нам решать!..

Нам бы домой как-нибудь!.. Да поскорее по возможности!..

А то, что хитрый Публий и хитрый Чорп нас, вроде, как бы использовали, - так это на их совести, а никак не на нашей!..

- Что нам делать, Публий? – резко спросил я. – Как тебе верить?..

- Так же, как прежде! – сказал он спокойно. – Я по-прежнему ваш проводник!..

- И где же наш путь?.. Ты знаешь?..

- Она знает!.. Она!.. – Публий указал своей рукой…

Куда ? ..

На избиваемое войско Белицы?..

Нет, дальше!.. Дальше!..

В неизмеримую даль!..

Неужели на саму Владычицу?..

- Да!.. Она!.. – сказал Публий уверенно.

Он словно прочитал мои мысли и подтвердил их.

- Но до нее…

- Не дойти? – подхватил Публий. – Если идти прямо, целой жизни не хватит!..

- А как же тогда?..

- Есть другой путь!.. Он ведет через Море Забвения!..

 

 

35.

- Ты нам его покажешь ?

- Покажу!..

- Но почему?.. Ради Чорпа?.. Или ради нас?..

- Чорпу я отслужил!.. Он отпустил меня!..

- И что теперь ?

- Теперь послужу вам ?

- Зачем тебе это?.. Какова твоя цель?..

- Хочу вместе с вами!.. В ваш мир!..

- Тебе там плохо будет!.. Ты слишком мал и слаб!..

- А может, я там другим стану?.. Может, и вы вернетесь не такими!..

- Не хочу “не таким”! – вмешался Димка.

- И я не хочу! - сказала Лиза. – Я такая одна!.. Другой такой нет!..

- И мне незачем! – сказал Васька. – Для меня главное – песни сочинять!..

А Зверь только тихонько рыкнул, и непонятно было, что он хотел своим рыком выразить...

- То есть, вы хотите остаться? – спросил я удивленно.

- Нет! – гаркнули все дружно.

- Тогда поехали?..

- Поехали! – согласились мои …

- Механизм каков ?

- Самый обычный! – сказал Публий. – Садимся на Зверя, а дальше – моя забота!..

- Тогда прошу! – я сделал приглашающий жест.

Дважды упрашивать не пришлось. Все привычно расселись, держась друг за дружку и за длинную шерсть.

Последним в ряду наездников был я… Публий, как обычно, примостился на моей согнутой левой руке…

Никаких внешних эффектов при нашем отбытии не было… Бой продолжался своим чередом, и я подумал, что он, видимо, из породы тех мифологических боев, что длятся годами или даже десятками лет…

Зверь прыгнул словно бы сам по себе – без команд и понуканий…

И все, что было вокруг, сразу исчезло в миг его прыжка.

Мы оказались подвешенными в пространстве.

А под нами синело спокойное безбрежное Море Забвения…

 

Погружение в него началось незаметно. В самом названии “море” заключалось представление о воде, о волнах, о безмолвной глубине…

Но здесь обошлось без этого. Здесь, как на Луне, кроме названия ничего не было… Вернее, был только синий или сиреневый туман…

Поначалу появлялись его единичные прядки. Они лениво плавали в золотистом воздухе… Изгибались… Извивались…

Чем ниже мы опускались, тем больше их было вокруг. Они соединялись в туманные космы, платки, полотнища…

И, наконец, не стало ничего кроме синевы… И в нее ощутимо вливалась фиолетовость…

И скоро фиолетовость вытеснила синеву, - победно повисла вокруг…

Концентрируясь, она сделалась яркой… Затем темной…

И вдруг…

Что-то случилось…

В темно-фиолетовом пространстве словно появилось что-то еще, кроме него самого… И кроме нас, разумеется…

Что-то неожиданное…

И – почудилось, что ли? – живое…

Какие-то тени…

Промелькивали так быстро, что глаза не успевали их фиксировать…

Оставалось только ощущение промелька …

Я щурился, пытаясь поймать… Уследить…

А потом…

Я был в пустыне…

Один-одинешенек…

Давным-давно…

И возле моих ног торчала из песка плоская змеиная голова…

Мы глядели в глаза друг дружке…

Змеиные были медовыми…

Я был как муха в этом меду…

Не мог пошевелиться…

Но и змея, вроде бы, тоже окаменела…

Меня это удивляло и смешило, и злило…

Что же получается, - я равен змее по силе?..

Я – такая же тварь?..

- Кто ты? – неожиданно спросила змея.

Она шипела, как ей и положено, но я почему-то понимал ее шипенье.

Может, это было еще одним доказательством нашего равенства?..

Я хотел ей ответить, но понял, что не знаю ответа.

Действительно, кто я такой?..

У меня есть части тела… У меня есть голова, чтобы думать…

Жалко, в глаза не могу заглянуть самому себе… Может, в них тот же мед?..

- Кто ты? – повторила змея.

- А ты – кто? – парировал я.

- Будто не видишь! – сказала она.

- Вижу! – согласился я.

- Кого ты видишь? – спросила она.

- Тебя! – сказал я.

- А кто я ?

- Змея! – сказал я.

- Правильно! – согласилась она. – Значит, ты видел раньше таких, как я!.. А я таких, как ты, не видела!.. Мне нужно знать, кто ты?..

- Но я не знаю! – возмутился я. – Чего пристала!.. Кажется, были со мной еще такие же!.. Но куда они делись ? ..

- Тогда скажи: ты готов убивать?

- Кого убивать?.. Зачем?.. – испугался я.

- Не убивая, - не прожить! – сказала змея. – Если не умеешь убивать, значит, - не жилец!..

- Это твоя философия! – сказал я. – У меня – другая!..

- Другой быть не может! – сказала змея. – Эта – единственная!..

- Может! – сказал я. – Только бы вспомнить!..

- Не успеешь! – сказала змея.

- Почему? – спросил я.

- Потому что ты – никто!.. Ни осознать себя, ни познать!.. Зачем тебе жить!..

Она резко встряхнулась и словно всплыла из-под песка.

Значит, не обездвижена?.. Значит, я на нее не повлиял?..

Ее толстое тело окружало меня… Я не мог через него перешагнуть…

- Умри! – сказала змея.

И плюнула в меня ядом.

Яд был жгучий… Я сразу перестал видеть, потому что он попал мне в глаза.

Но чувствовать я продолжал.

Я чувствовал, как яд стекает по мне и сжигает мое тело. Но боли не было… Только ощущение распада…

Только ощущение…

Возможно, яд сразу и убивал, и обезболивал…

Этакое змеиное милосердие!..

Я обугливался, испепелялся, оседал рыхлой кучкой… И не чувствовал ничего, кроме жалости к себе и досады на происходящее…

Этого не должно быть, но оно есть, и смириться с этим невозможно…

Затем, до конца сожженный, я был, как пылесосом, втянут змеиной пастью вовнутрь…

И сыпался, сыпался, сыпался по извилинам ее тела… Они были длинными, но и меня было много… Меня хватило на все змеиное нутро… Я его заполнил до предела… Я разбух, раздался… И я был безумно рад… Потому что моя смерть оказалась моей местью… И змее теперь было гораздо хуже, чем мне…

Но она не сдавалась… Не желала умирать из-за той закупорки, что я устроил…

Она тужиться начала… Долгими мощными напрягами… Будто хотела родить меня обратно в свою пустыню…

Хотя, нет!.. Как только я сдвинулся в результате ее усилий, я понял, что ошибся…

Она двигала меня не в ту сторону… Не в ту, а совсем в противоположную…

 

Открыв глаза, я обнаружил, что стою на горной вершине… Было холодно… Резкий ветер сек лицо и заставлял глаза слезиться… Густые туманы, как полноводные реки, текли сквозь ущелья подо мной… Воздух был настолько прозрачен, что, кабы не ветер, его бы словно не было вовсе…

С соседней вершины, что была неопределимо далека, вдруг взмыла черная птица, распахнув широкие крылья…

И полетела ко мне… К той вершине, на которой я находился…

Полет ее был величавым и сильным…

Через какое-то время я понял, что это – орел…

Чем ближе он подлетал, тем казался больше… А когда, подняв ветер крыльями, приземлился метрах в пяти от меня, я увидел, что он чуть ли не вдвое меня выше.

Загнутый кончик клюва, глаза с нездешней думой, вся его царственная стать производили сильное впечатление.

Я испытал робкое преклонение и удивился тому, что посмел это испытать.

Некоторое время он был неподвижен. Потом, слегка наклонив голову, переместил взгляд на меня, и в нем появилась искра обыденного земного интереса.

- Кто ты?.. Почему ты здесь?.. – проклекотал орел.

- Я… Я не знаю…

- Ты гоним роком?.. Или прихотью своей?.. Или глупостью?..

- Роком, наверное… Но уж никак не прихотью!..

- За что тебя преследует рок?..

- Кабы знать!..

- Ты дерзок!.. Выклевать твою печень?..

- Я не Прометей, не путай!..

- Кха!.. Ты жалок, а тот был силен!.. Ты прах, а тот был вечен!..

- Зачем же ты, посланец богов, прилетел ко мне?..

- Не к тебе, а к этой вершине!.. Вершина должна быть чистой!..

Орел шагнул вперед и, грозно-красивый, навис надо мной.

- Боги исчезли, а черви все лезут и лезут! Но я начеку!.. – сказал он.

Ухватив меня клювом за воротник, он ринулся вниз, не лету распахивая крылья…

Я болтался под его клювом, оледенев от страха и… восторга.

Нечеловечески красиво было внизу… Угрюмое величие внимающих Вечности заснеженных вершин… Мудрейшая тишина, несокрушимая, как сами горы… В ней прозвучало и сокрылось все, что могло быть в этом мире… Извилистые потоки тумана, плавно, как тигры, крадущиеся между вершинами… Случайные ветры, залетающие в каменный лабиринт и безропотно гаснущие в нем…

- Ты вспомнил себя? – проклекотал орел с некоторой натугой.

- Нет! – громко выкрикнул я, опьяненный полетом.

И захохотал, торжествуя…

Я вознесся, и, значит, я – победитель!.. Я, видимо, умру сейчас, но не боюсь этого, и, значит, я – победитель снова!..

Мой хохот рассердил орла… Или, может быть, оскорбил… Или обидел…

Он разжал клюв и прокричал что-то гневное…

А я полетел вниз, раскинув руки и ноги, как парашютист в затяжном прыжке…

Я летел долго… Может быть, здешний плотный воздух замедлял падение… Или здесь я был не таким тяжелым, каким сам себе казался…

За миг до падения сгруппировавшись, я покатился кубарем по заснеженному склону…

Кубарем… Потом плашмя на спине… Потом на животе…

А когда остановился, поднял залепленное снегом лицо и протер глаза, то увидел…

 

 

36.

…детей.

Да, детей… Трех мальчиков и одну девочку… Они смеялись от души… Смеялись надо мной, показывая в мою сторону пальцами…

Их лица показались мне, вроде бы, знакомыми, а вроде бы, и нет… Словно я видел их когда-то давно и где-то далеко… Видел, а сейчас не мог вспомнить, когда и где…

- Ты откуда свалился? – спросил один мальчик.

- Оттуда! – я ткнул пальцем в небо, что вызвало новый взрыв смеха.

Я вскочил, набыченный, готовый лезть в драку. Что смешного в моем полете и в моем падении?.. Как вообще смеют они, “мелкие”, смеяться надо мной, взрослым!..

- Ты кто? – спросил другой паренек, не обращая внимания на мой воинственный вид и сжатые кулаки.

Этот вопрос еще более меня разозлил. Слишком часто его мне задают в последнее время!..

- Не знаю, кто я! – выпалил я. – Мне это надоело!

Я хотел еще добавить: “А вы-то сами кто?”

Но осекся и замолк озадаченно.

Осекся потому, что обнаружил непонятный факт.

Обнаружил, приметил, увидел…

Увидел, что я – примерно одного роста с этими детьми.

Что это такое?.. Почему?.. Как это объяснить ? ..

Я разжал кулаки и стал осматривать себя…

На мне было старенькое серенькое пальтишко… Ей богу, я его когда-то видел и, может быть, даже носил… Рукава были явно коротковаты… Из них вылезали замерзшие ладони в цыпках и тонкие запястья…

Я ужаснулся: как можно драться с такими запястьями!.. Они же, как спичинки!.. Их переломить – раз плюнуть!..

На голове моей ничего не было… Но возле ног в снегу валялась кепочка-блинчик, вроде бы, тоже почему-то знакомая…

На ногах моих были синевато-серые школьные брюки и черные разношенные ботинки, шнурки на которых были завязаны небрежными бантиками.

Страшная догадка меня осенила… И я спросил дрогнувшим голосом:

- Я что… как вы?... Тоже ребенок?..

- И, похоже, глупый! – сказала девочка.

- Почему глупый? – обиделся я.

- Ну, или задавака! – сказала девочка. – Ведешь себя, как взрослый! Это смешно и глупо!..

- А вы давно тут, в горах? – спросил я.

После моих слов они снова дружно рассмеялись.

- Ты забавный! – сказал третий мальчик. – Где ты видишь горы?..

- Да вот! – я повел рукой за спину. – Хотя бы та, на которую я упал!..

И снова приступ смеха…

- Вы чего? – крикнул я.

И глаза мои, похоже, сверкнули от злости.

- Оглянись! – посоветовал второй парнишка.

Я порывисто оглянулся.

И рот открыл от удивления.

Никаких гор!.. Ребятишки правы!..

Одна только деревянная наклонная плоскость, по которой хоть на санках, хоть на своих двоих!..

Горкой ее, конечно, можно назвать!.. Или горушкой!.. Или горушечкой!..

Но уж никак не горой!..

Получается, я на нее упал и по ней соскользнул?.. Ерунда какая-то!..

Куда все девается?.. Каким ветром уносится прочь?.. Почему все так быстро меняется?..

Я пригляделся к ребятам…

Возраста они все примерно одного: двенадцать – четырнадцать лет. Одеты все простенько: на одном пальтецо вроде моего, на остальных куртки – заношенные и почти обесцвеченные…

Лица у всех чумазые. Будто не умывались целый месяц…

Местность вокруг непонятная и странная.

Вроде бы, стоят городские дома: пяти- и девятиэтажки. Но их стены так густо обросли зеленью, - наверное, лианами, - что до уровня пятого этажа совсем не видны. А между домами тесно, почти впритирку, растут могучие деревья. Кажется, это дубы. Но я не уверен: то ли слабовато зрение, то ли кроны слишком плотны, - отдельных листьев не различить…

Никаких звуков, кроме ребячьих голосов… Листья не шелестят, потому что нет ветра… Птицы не поют, потому что птиц нет…

Рядом, на пятачке между двумя стволами, выжженный кружок. Здесь, наверное, был костер.

- Вы ночью здесь? – я показал на остатки костра.

- Нет, вот там! – мальчик в пальто показал на дома.

- Почему? – удивился я. – У костра же теплее!..

- Увидишь – поймешь! – усмехнулся мальчик.

- Если с нами будешь до вечера! – добавила девочка.

- Куда же мне деться! – сказал я. – Вместе лучше!..

- А вдруг – маргл? – сказала девочка.

- Что это? – спросил я.

- Не что, а кто! – сказал другой паренек. – Тварь!.. Хищник!.. Монстр!..

- Едва он появляется, - ты падаешь назад! – сказал третий парнишка. – Без оглядки, потому что некогда!..

- А если не упаду?..

- Сожрет! – сказала девочка.

- А если упаду, а он – сверху на меня?..

- Невозможно! – сказала девочка. – Он является впритирку! И на миг! Если жертва отшатнется, а еще лучше – упадет, маргл исчезает!

- Он, наверно, из другого мира! – сказал мальчик в пальто.

- Буду знать! – сказал я. – А как вас зовут?

- Мы не знаем! – пожал плечами мальчик в пальто. – Появились… Бродим… А зачем ? ..

- Так нельзя! – сказал я. – Имена нужны!.. С ними удобнее!.. И быстрее!..

- Тогда придумай нам имена! – сказал другой паренек.

- Запросто! – сказал я. – Легко!..

И замолк…

Почему-то ничего не придумывалось… Ничего в голову не лезло…

Я, вроде бы, помнил, что имен должно быть множество… И в то же время ни одного не мог назвать…

- Ну что же ты! – поторопил меня третий парнишка.

Третий ? ..

А также первый, второй и четвертая?..

Почему бы и нет?..

- Придумал! – сказал я радостно. – Ты будешь Пер, от слова “первый”.. Ты будешь Втор, от слова “второй”… Ты будешь Трет!… А ты будешь Четка!…

- А что?.. Мне нравится сказала девочка. – А ты сам как назовешься?..

- Я буду Нол, от слова “ноль”! – сказал я. – Потому что не здешний! Появился позже всех! И ничего тут не знаю!..

- Я Пер! – сказал мальчик в пальто.

- Я Втор! – сказал другой паренек.

- Я Трет! – подхватил третий.

- А я – Четка! – сказала девочка.

И прозвучало это в ее устах как имя царевны…

- Ну, а я – Нол! – сказал я скромно.

После этого мы поулыбались друг другу. А затем Пер сказал :

- Ну, пошли, что ли?..

- Давайте, пойдем! – согласился я. – Только куда?..

- Вперед! – сказал Пер. – Куда глаза глядят!..

И мы, построившись гуськом, двинулись в путь.

“Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что!” – вспомнились мне какие-то слова…

Цепочка наша выглядела так: Пер – Втор – Четка – Нол – Трет…

Промежутки между деревьями были совсем небольшими. Но мы тоже не великаны и потому проскальзывали между стволами легко…

Могучие стволы были покрыты глубокими извилистыми трещинами, в коих гнездились зеленые мхи и серые лишайники. Там, в трещинах, в их микро-джунглях бурлила своя неуемная микро-жизнь. Носились, мелькали какие-то насекомчики. Словно кипело непонятное варево…

Я поглядывал на это бурление со страхом. Вся эта мелочь только с виду безобидная. А при случае запросто может и укусить, и ужалить… Вспомнить, хотя бы, пчел да слепней!..

Но боялся, по-моему, только я один. Пер, шагая впереди, то и дело звонко шлепал по стволам и посмеивался.

После его шлепков в стволах, - а вернее, в трещинах, - то жужжало, то скреблось, то свиристело. Но звуки были не громкими и, вроде бы, угрозы не таили.

А Четка – “серединка” нашей цепочки – вела себя еще смелее. Она то и дело словно прилипала к какому-то стволу, почти втыкаясь в него носом… То ли вглядывалась, то ли внюхивалась…

Мы быстро скользили сквозь лес. Неба над нами не было. Его плотно завесили густые древесные кроны. Сквозь них умудрялся дерзко просачиваться насыщенный синеватый свет… Значит, солнце было на месте…

Свет успокаивал… А лесная теснота – наоборот – вселяла тревогу, настороженность…

Казалось бы, я был начеку… Но вся моя опасливость мне бы не помогла и не спасла бы меня, кабы не Трет, что двигался замыкающим…

Откуда ни возьмись, перед глазами вдруг вспыхнула ярко-красная плоскость, будто наполненная пламенем. Из нее пахнуло опаляющим жаром.

Она была непрозрачной: Четку, что двигалась впереди, я сквозь нее не видел.

Все произошло меньше, чем за миг…

На красный фон нашлепнули жуткий черный оттиск…

Получилась мерзкая морда монстра…

В его щелевидных глазах бешено дергалось безумие…

Его когтястые лапы и зубастая пасть одновременно прорвали ткань плоскости и высунулись в трехмерность…

Будь я на месте, меня бы загрызли за долю мига и утащили туда, в огневой жар…

Но я на месте уже не был…

Не был только потому, что, едва вспыхнул красный фон, Трет рванул меня назад изо всех сил…

Не ожидая ни того, ни другого, - ни монстра спереди, ни спасительного рывка сзади, - я безропотно рухнул на спину…

И пока падал…

Все ниже…

И ниже…

Успел увидеть все: и глаза, и когти, и пасть…

Увидеть и похолодеть от страха…

Сперва похолодеть или даже заледенеть…

А потом – через миг – обильным потом покрыться…

- Вставай! – сказал мне Трет и протянул руку.

Я глянул вперед и…

Увидел спину Четки…

Гадкое видение исчезло… Будто его и не было вовсе…

Я поднялся с помощью протянутой руки, вытер мокрое лицо рукавом и спросил:

- Что это было ?

- Не “что”, а “кто”! – сказал Трет возбужденно. – Маргл, конечно!..

Все остановились, повернулись ко мне или головы повернули и смотрели сочувственно.

- Вот и поздоровался! – сказал Пер и улыбнулся.

- Хочешь, песенку тебе спою? – сказал Втор и скорчил смешную рожу.

- А я тебе свистульку сделаю на привале! – пообещал Трет.

- Чего вы с ним, как с маленьким! – фыркнула Четка. – Пускай привыкает!..

- А он… смаргл… снова… когда?.. – с трудом выговорил я.

Ни язык, ни губы не хотели меня слушаться, и слова с трудом выталкивались наружу…

- А когда захочет! – беззаботно сказал Пер и хохотнул.

- Он везде?.. Или только тут?.. – выговорил я.

- Наверное, везде! – сказал Трет мрачно.

- Ну и что! – воскликнул Пер. – Ничего страшного! Не зевай: отшатнись, отпрыгни, отпади! И все дела!..

- Пошли отсюда, что ли? – через силу предложил я.

Хотелось поскорее прочь!.. Поскорее и подальше!.. Убежать, попросту говоря!..

Пусть говорят, что он – везде!.. Но, во-первых, сомнение: вдруг все-таки не везде?.. А во-вторых, надежда: там, в отдалении, может быть, маргл другой, - не такой страшный?..

- Вперед! Вперед! – воскликнула Четка. – Нол боится! Я слышу запах его страха!..

- Мы просто идем?.. Или идем куда-то ?.. – спросил я.

- Ты хочешь узнать, есть ли у нас цель? – сказал Трет. – Она у нас есть!..

- И какая? – спросил я.

- Полянки-времянки! – сказал Трет.

- Что это такое ?

- Действительно, полянки!.. Но Время на них – не такое, как везде!.. На одних убыстренное!.. На других – замедленное!.. На третьих – задом наперед!

- Как это ?

- Ну, если попадешь в него, тебя унесет в прошлое!

- Зачем вам эти полянки ?

- Чудак! – затараторил Пер. – Мы на ускоренном времени, как на поезде, доедем до взрослости и соскочим!

- Зачем ?

- Чтобы отсюда вырваться! – терпеливо пояснил Пер. – Когда мы будем взрослыми, мы наверняка будем не здесь!..

- А где же ?

- Вот домчимся до взрослости, выскочим из “поезда” и увидим, где очутились!..

- Как-то это… сложно!

- Наоборот, просто!.. Доходим до полянки! Срываем с краю ветку с листьями и швыряем туда!..

Если листья сделаются почками, и ветка станет голой, - значит, время обратное!.. Если листья начнут сморщиваться, высыхать, - значит, время прямое!..

- А зимой ? ..

- А зимы тут не бывает!.. Всегда лето! И всегда есть листья!..

Пока мы договаривали, движение уже началось. Пер скрылся между деревьями, и за ним последовал Втор. И Четка зашагала тоже…

Мне ничего не оставалось, кроме как занять свое место в цепочке… А Трет поспешил за мной…

Размеренное движение как бы “выпускало пар”, уменьшало пережитый ужас. С каждым шагом мне становилось легче, спокойнее, веселей…

Я шел и шел… Наклонялся, пролезая под низкими ветками… Перепрыгивал через клубки корней… На ходу срывал крупные ягоды малины и отправлял в рот… Любовался яркими цветами, названий которых не знал…

Чем дольше длился день, тем дальше отступала встреча со смарглом. Вокруг было красиво, тихо, светло. Вокруг было мирно, и верить в чьи-то там злые помыслы не хотелось…

Незаметно мои мысли соскользнули на ребят, вместе с которыми я куда-то шел…

Куда?..

Зачем?..

Говорят, искать полянки-времянки…

Говорят, чтобы найти себя взрослых…

Кто они, эти дети?

Как здесь очутились?

Или они здешние по рождению?..

Но если они местные, тогда, значит, что?.. Тогда, значит, они сбежали из дома… Сбежали от родителей… Но почему?.. Родители плохие?.. Дом плохой?.. Или просто в поисках приключений?..

Они явно не братья и сестры… Слишком разные…

И что, - у всех плохие семьи?.. Может, спросить их об этом?.. И разбередить их души?..

А может, где-то здесь, была война?.. Их дома сожгли… Их родителей убили… А они четверо сбежали в лес… Сбежали порознь, а потом встретились…

Ну, если так, тогда тем более нечего спрашивать!..

Вот Пер… Он порывистый, быстрый, беспокойный. Любит шутить. Любит смеяться. Но какая-то в нем чувствуется неуверенность…

Вот Втор… Он словно все время прислушивается: к шагам, голосам, шелестам… Иногда ни с того, ни с сего начинает тихо мурлыкать… Похоже, что-то напевает… Словно, звуки внешние перерабатываются в нем в звуки внутренние, и те для него очень важны…

Вот Трет… Он аккуратист… Всегда кажется, что он одет лучше других… Во всем старается наводить порядок, если он, по его мнению, нарушен… Поэтому, кстати, и последним идет в нашей цепочке… Мимоходом расправляет примятые травы… “Свихнутые” ветки ставит на место… После нас, благодаря ему, почти никаких или вовсе никаких следов…

Вот Четка… Единственная девчонка в нашей цепочке… Она симпатичная… Почему-то, говоря о женском поле, прежде всего хочется отметить степень “красивости”… Хотя где-то я читал, что женская красота и женский ум несовместимы…

Четка похожа на кошку или на рысь… Хотя рысь вживе я не видел, - только на фотках…

Она идет легко и плавно. И все время словно принюхивается… Мне это кажется смешным…

Ну, и, наконец, вот он я сам… Неизвестно где и неизвестно кем рожденный… Зачем-то занесенный сюда… Ставший пятым в компании… Надеюсь, хоть не пятым колесом в телеге…

Самому себе я кажусь пожилым и усталым… Хотя откуда такие чувства, непонятно… Единственное, что приходит в голову: возможно, слишком длинной была дорога досюда…

Не таким ли будет и наш нынешний путь?..

Явного предводителя, командира, вожака у нас нет… Я доверяю четверым “здешним”… Они, похоже, доверяют мне… Этого достаточно… Для меня все они – атаманы, поскольку они здесь бог знает сколько, а я – без году неделя…

Мы идем сквозь лес безмолвно… Словно тени проскальзываем между мощными стволами и ветвями…

Мне нравится наша бесшумность. Она позволяет думать сколько угодно и о чем угодно…

Собственная беспамятность мне не понятна… Она меня тревожит…

Что она может означать?..

Например, хотя бы, что я серьезно болен, и потеря памяти – один из симптомов?.. Или, может быть, меня заколдовали, если всерьез поверить, что я – в сказке?..

Но против “сказочной” гипотезы мой трезвый ум бунтует… Я слишком большой мужик, чтобы верить в реальность волшебства, колдовства и магии…

А вот возможная болезнь – это гипотеза, достойная внимания… Я даже знаю, как она называется: амнезия… Хотя не знаю, откуда во мне это слово…

И еще я знаю, что амнезия со временем, вроде бы, проходит сама по себе… И, значит, есть надежда, что у меня она тоже пройдет…

Остается только ждать… И идти все вперед и вперед следом за Четкой…

 

А между тем день наливается полупрозрачной дымкой… Это еще не сумерки, - это как бы их предчувствие… Утишаются насекомчики в древесных трещинах… Листья как бы вплавляются в неподвижный воздух и лежат в нем, дремотно оцепенелые…

Мы скользим и скользим куда-то…

Затем вдруг понимается иное… Понимается, что мы уже не скользим, а плетемся …

Или, может быть, так чувствую только я?.. Остальные же мчатся, как ни в чем не бывало…

Чем меньше сил у меня, тем сильнее становятся сумерки… Они словно высасывают из меня ненароком бодрость и готовность к движению… И густеют, густеют…

Не пора ли остановиться и подумать о ночлеге?.. Не пора ли отдохнуть?..

Но кто подаст команду?.. Кто первым сообразит ? ..

Ребята молчат… Мне кажется, они движутся механически… Движутся, как заводные куклы…

В конце концов, я не выдерживаю первым и бросаю клич:

- Привал!..

Ни одного протеста не слышу, и это радует.

Опускаюсь на мягкую траву, откидываюсь на спину.

Хорошо-то как!..

Надо мной недвижимо висят кроны, - как большущие темные тучи. Ни звезд, ни Луны сквозь них не увидишь. А хочется!..

Кажется, если увидишь Луну, почувствуешь себя наполовину дома. Хотя где он, мой дом?..

Все остановились, но присаживаться не спешат.

- Ну, что? – говорит Втор. – Пойду, гляну?..

- Могу я! – предлагает Пер.

- Нет! Моя очередь! – говорит Втор.

И куда-то уходит.

- Куда он? Зачем? – интересуюсь я. – Тут на травке так хорошо!..

- Ночью будет плохо! – говорит Четка.

У нее серьезный голос. Она явно не шутит.

- Ночью марглов больше! – поясняет ее слова Трет.

Я пугаюсь. Преодолевая неохоту, встаю. Оглядываюсь. Кажется, что за каждым стволом – по монстру… Сразу становится неуютно и тоскливо… Ничего хорошего в этом дурацком лесу!..

Стоим… Ждем… Переминаемся с ноги на ногу…

Ждать приходится недолго…

Появляется Втор… Он спокоен… Дышит ровно… Значит, ни от кого не убегал…

- Нашел? – спрашивает Четка.

- Нашел! – подтверждает Втор.

Он снова углубляется в лес. И за ним тянутся Пер, Трет и Четка. А за ними – замыкающим – я…

Мы идем не долго. Сумерки не успевают сгуститься. Какими были, такими и остаются…

А мы… утыкаемся в длинную каменную стену, обросшую густой листвой.

Я задираю голову и вижу над листвой пять рядов оконных проемов… Пять этажей какой-то древней постройки…

Втор уверенно движется вправо вдоль стены.

Затем останавливается и обеими руками отгребает, отводит в сторону листву.

Открывается трухлявая дверная коробка… Самой двери нет как нет…

Втор мотает головой, приглашая нас входить.

Все втягиваются внутрь.

Втор входит после всех, и упругая листва тут же плотно заполняет дверной прогал…

Один за другим мы поднимаемся по лестнице на самый верхний этаж.

Там, на верхней площадке, два открытых входа: налево и направо.

Мы втягиваемся в правый, и перед нами предстают четыре комнаты, загроможденных ветхими вещами.

В самой последней большая кровать. Когда-то над ней был балдахин. Теперь то, что от него осталось, обрушилось на кровать и заняло ее почти целиком.

Мы, поднатужась, отодвигаем балдахин и сваливаем его на пол.

- Ты будешь тут! – говорит Втор.

И Четка согласно кивает головой.

Она присаживается на освобожденную кровать и отчаянно зевает во весь рот.

Мы оставляем ее…

Во второй комнате один угол спрятан за зеленой пластиковой перегородкой.

Я заглядываю туда и вижу стеклянный стол и слепой компьютерный монитор на нем.

Возле стола в кресле на колесиках сидит человек… Вернее, то, что от человека осталось… Головы не видно, потому что на ней – прекрасно сохранившийся электронный шлем, заменяющий пользователю и глаза, и уши…

Тело высохло до предела, и теперь в кресле – черно-коричневая мумия…

- Что с ним? – спрашиваю я. – Почему он умер?..

- Заигрался! – говорит Втор. – Ушел в мнимую реальность!..

- Таких много! – добавляет Пер. – Они есть в каждом доме!

- Но это же… гибель человечества! – решаюсь я произнести.

- Почему гибель? – не соглашается Трет. – Переход в другую форму! Им там хорошо, в своей мнимости !..

- И что, - ночевать рядом с ним? – спрашиваю я.

- Иди в соседнюю, если тут не хочешь! – говорит Пер. – А тут будем мы с Третом!

В соседней комнате никаких мумий нет… Стоят два ветхих кожаных кресла.

Мы с Втором усаживаемся в них.

Я подумал, что спать в кресле будет неудобно. Но когда опустился в его ласковую мягкость, ощутил, как приятно приникла спина, как легко опустился затылок на его подголовник, - позабыл про свои опасения.

Сон тут же принялся туманить голову, и я охотно ему позволил это делать…

 

Просыпался я медленно и сквозь неохотно отступающий сон чувствовал, что вовне происходит какая-то жуть… Ох, как неохота было пробуждаться!.. Ох, как хотелось обратно в теплое забытье!..

Но невыносимый ужас властно заполнял меня, бесцеремонно вытесняя сонную беззаботность…

Я поднялся из кресла и глянул на Втора… Тот спал как ни в чем не бывало…

Я ему от души позавидовал и на ватных ногах приблизился к оконному проему…

Ни кусочка, ни краешка Луны сквозь древесные кроны не было видно.

Однако все пространство перед домом - сверху донизу - было заполнено неприятным, желто-серым светом.

В древесных кронах было какое-то шевеление. Того, кто шевелится, не было видно, и я представил, что там, в листве, таятся злобные змеи, которые ищут друг дружку, чтобы схватиться не на жизнь, а на смерть…

А внизу, на земле…

Лучше бы я не опускал голову!.. Лучше бы не смотрел!..

Потому что внизу были монстры… Марглы… И было их много…

То один, то другой появлялись, смутно светясь, и тут же исчезали, не найдя никого, в кого можно вцепиться.

Некоторые появлялись “лицо в лицо”, то бишь, морда в морду, и тогда начинался поединок. Марглы рвали друг друга когтями и зубами, ошметки от них разлетались во все стороны, исчезая на лету.

Невероятна и страшна была их нечеловеческая одержимость убийством!..

 

И вдруг я услышал зов.

- Я тебя вижу, а ты меня – нет! – сказал в голове чей-то голос. – Выйди ко мне! Познакомимся!..

- Но там же монстры! – сказал я. – Ты что, их не боишься?

- Не называй их так! – сказал голос. – Полюби их, как я! Тогда и бояться не нужно!..

- Почему? – спросил я. – Ты кто, вообще-то?..

- Я их мать! – сказал голос. – Я порождаю их для добра! Но этот мир – колдовской! Он искажает их облик и нрав!..

- И что ты хочешь от меня?

- Полюби их! И они тебе воздадут сторицей!

- Да как их полюбишь?.. Они же страшные!..

- А ты погляди, - не поленись!.. Я ненадолго их приоткрою!.. Насколько хватит сил!..

Тяжело вздохнув, - может, мне только снится все это? – я снова глянул вниз…

И увидел, что марглы появляются на миг-другой по-прежнему… Но что-то в них, действительно, изменилось…

Если бы можно было кого-то одного ухватить взглядом, я бы тогда получше рассмотрел и понял…

Вроде бы, смягчились черты их “лиц”… Вроде бы, в глазах появилось что-то человеческое… И не бросаются они сейчас друг на друга… Не разрывают друг друга на куски, на ошметки…

Возникают и исчезают… Просто возникают и просто пропадают…То побыстрее, то потише… Этакая мерцательная аритмия…

И, вроде бы, действительно, какое-никакое сочувствие можно к ним испытать… Не повезло им: вот такими рождаться и так коротко жить!..

Но как донести до них свое сочувствие?.. Выйти и сказать: я готов полюбить вас, если всегда будете такими, как сейчас?..

А они в ответ пасть нараспашку!.. И схрумкают запросто!.. Что я для них!.. Даже не еда, а так : закуска на один зубок!..

- Ну, как? – послышался голос в моей голове. – Ты увидел, какими они могут быть?..

- Увидел! – подтвердил я.

И больше не прибавил ни звука. Хотя от меня, наверное, этого ждали…

- Значит, ты можешь их полюбить?!.. – не то спросил, не то утвердил голос.

Я промолчал. Ни согласия с моей стороны, ни отрицания…

- Давай так! – сказал голос. – Если помощь будет нужна, позови меня! А я позову своих деток!.. И тогда ты полюбишь их!..

- А как тебя позвать? – спросил я.

- Да очень просто!.. Трижды крикни: “Матерь марглов, помоги мне!” И я услышу!..

- Хорошо! – пообещал я…

И отправился спать в свое кресло.

А вниз больше даже не глянул.

Хватит!.. Нагляделся!..