СКАЗКА ПРО МОРКОВЬ

 

Царь Смор владел страшной тайной, великой тайной, небывалой тай­ной. Но не об этом пока что речь.

Была у него дочь Прасковья. До чего пригожа! До чего игрива! Век бы любоваться-тешиться!

Царь ее, конечно, любил, - цари ведь не бессердечны. Но в то же время хотел для нее в мужья только соседнего королевича Тляка. Сое­динить свое царство с королевством Тляка было заветной мечтой.

Прасковья же была своенравна. Отцовы задумки ее не прельщали, поскольку Тляк был прыщав и сонлив, да к тому же вечно простужен.

Рядом с Прасковьей вырос царевич Люк. Его родители-царишки по­мерли от Черного Поветрия. Его захудалое царство Смор присоединил к своему, - чтобы царевичу было откуда прокорм получать.

Царь Смор забыл про Люка. Царевна Прасковья Люка полюбила. Да так полюбила: или Люк, или смерть. И никаких Тляков, никаких госу­дарственных соображений!

Люк и впрямь стоил любви: светловолосый, голубоглазый, ладно скроенный, крепко сшитый. К тому же даром песенным был наделен: со­ловей да и только!

Когда Смор объявил Прасковье свою волю, - чтобы, де, взяла Тляка в мужья, - Прасковья возмутилась, отказалась, топнула ножкой, дерну­ла бровкой. Да так на отца взглянула, что тот потом покрылся. Понял, что уплывает соседнее королевство.

Однако не слабак был царь Смор. Тверд в словах и делах. Да и страшная тайна помогала ему держаться.

По его приказу построили быстренько башню до небес и заточили туда царевну Прасковью. Сиди, мол, пока не поумнеешь да с отцовым приказом не смиришься.

Ах так! Не смирюсь, и не ждите! Прасковья в башне поселилась, а с отцом перестала разговаривать. Целыми днями сидела у верхнего - поднебесного - окошка да расчесывала свои длинные золотистые волосы.

Бывало, и ночами так посиживала.

Однажды ночью она увидела Жар-птицу. Та жила на Луне. На Землю прилетала редко, - чтобы отложить яичко. В лунном холоде никто из яичка не мог вылупиться.

Уж как это вышло, не знаю, но подружилась Прасковья с Жар-птицей, Птица отложила свое яичко, поскольку наверху у Прасковьи был дворик для прогулок с чистым теплым песком и красивыми цветами.

В следующий прилет птица обещала унести Прасковью из башни вме­сте с Люком, если он сумеет к тому времени стражу обмануть и к ца­ревне взобраться…

Были у царевны еще подружки помимо Ж ap -птицы: мышки-вострушки. Прасковья их упросила передать Люку весть.

Мышки обещали, а Прасковья, не медля, принялась волосы отращи­вать. Купала их в травяных отварах. Наговоры на них шептала, какие знала.

И выросли ее волосы всем на диво да на зависть. Сидит она, бывало, с гребнем наверху, а волосы распущенные льются до самой земли.

Как срок пришел, прокрался ночью к башне Люк.

Стража спала: куда Прасковье деться. А от Луны в ту пору Жар-птица отделилась: все бли­же, все ярче. Заревом по небу плывет.

Все бы хорошо кончилось, кабы не мучила царя Смора старческая бессонница. Ворочался он на своей перине. То вскочит кваску попить, то еще кой-куда сбегает.

Вдруг видит: на занавесках свет. Как от пожара…

Вскочил царь и прямо в ночной рубашке ринулся на улицу.

Жар-птица как раз в башню вскочила. Как раз и Люк по царевниным волосам доверху доползал. Пару раз ему подтянуться осталось, и вот оно - окошко.

Взревел тут Смор от гнева да от испуга: не убежали бы! Подскочил к башне, дернул за волосы дочкины. Силища у него была медвежья: выдер­нул царевну из окошка.

Упала царевна, разбилась. Люк тоже упал, да на него царь и не глянул.

Жар-птица крикнула, и взлетел к ней птенец вылупленный. С тех пор ее не видать: поселилась на Луне насовсем.

Загоревал царь по дочке загубленной; пожалел, что не сдержался. До того велико было горе, что даже заплакал, хотя цари плачут редко.

Как отплакался, вспомнил про свою великую тайну и поспешил в подвал…

Надо вам сказать, что в подвале его дворца было Сердце Времени, и царь его однажды ненароком нашел.

По какому капризу каких космических сил Сердце Времени тут очутилось? Надолго ли его поместили сюда?..

Царь узнал, что Время прерывисто. Миг человек есть, - потому что струйка Времени брызжет на него. Миг человека нет, - потому что Сердцу Времени надо расслабиться.

В этот краткий - очень краткий - миг, пока человека нет, его можно обменять на другое существо из другого мира. Главное, чтобы место во временной паутинке не оставалось пустым…

Поклонился царь Сердцу Времени. Воспросил слезно. И переметнуло его в иной мир. Вместе с дочкой - в новом мире она ожила. Вместе с Люком ее ненаглядным. Пусть женятся, рассудил царь. Пусть выходят замуж. Глядишь, помогут ему, старику, продержаться в той непривычно­сти, какая дарована. Притерпеться к ней. Понять ее. Завоевать...

Вместо царя на Земле остался гриб-сморчок... Вместо Люка - реп­чатый лук... Ну, а вместо царевны - морковь, красивая да сладкая...

Говорят, когда люди царя ее впервые увидели, они всплеснули ру­ками; "Смора ковы!..

Так и назвали поначалу красный овощь: "смора кова..."

А уж как из этого названия получилась "морковь", не нам догадываться – ученым…