41.
Солнце взошло. Срок, данный королем на сборы, истек. Возле дворца нас ждали три коня.
Каждого коня держал под уздцы свой конюх.
Мы вышли вчетвером: трое отъезжающих и король.
- Я не могу! – проговорил я при виде благородных животных.
- О чем ты? – спросил король.
- Верхом!.. Не умею!.. – голос мой дрожал, потому что мне было страшно.
- Прекрати! – сказал полковник брезгливо. – Или ты впрямь сбрендил?
- Но я же на них… никогда! – страх делал меня косноязычным.
- Ты был хорош в седле! – отчеканил полковник.
- Подтверждаю! – сказал король.
- Ну… может… забыл!.. – промямлил я.
Полковник и принц лихо утвердились в седлах. Я посмотрел на них. Вздохнул… Вставил в стремя левую ногу…
И…
Птицей взлетел на своего скакуна…
Ничего себе!..
Чур меня! Чур! Наваждение, рассейся!.. Никогда я не был наездником!..
- Я еду первым! – скомандовал Бунтур. – Принц едет за мной!.. Ты, Силван, - за принцем!
Он посмотрел на меня, видимо, ожидая возражений. Не дождавшись оных, мрачно усмехнулся:
- Не пойму я тебя!..
И тронул своего коня с места. За ним двинулся мой пациент, - понурый, похожий на сгорбленного старичка. Устремляясь за ним, я украдкой оглянулся.
Король неотрывно смотрел на своего сына. Смотрел безнадежно, будто прощался навсегда.
Во мне что-то ворохнулось. Что-то болезненно острое.
Я и сам отец! Я могу понять Квинтуса! Я постараюсь помочь ему! Обязательно постараюсь!..
Так я себе пообещал и, опираясь на стремена, приноровился к бегу своего коня.
Езда меня захватила, увлекла, опьянила. Ей-же-ей, она сродни птичьему полету!
Плотный воздух тебя обнимает, поддерживает. Дорога льется тебе навстречу, как река, и проносится под тобой, а ты висишь над ней, невесомый, переполненный возбуждением.
Хорошо!..
Время исчезает … Кажется, так можно двигаться бесконечно!..
Если бы еще ноги не уставали да спина!.. Если бы тяжелые мысли не толклись в голове! Мысли о том, что впереди едет не мальчишка, не принц, а жуткий монстр, и надо как-то одолеть злое чудище!..
Хоть бы помогли эти… как их там?.. мечтари из Русинии!..
Дорога, что вилась по полям да лугам, втянулась в лес. Сразу стало сумрачно. Солнечный свет, процеженный сквозь кроны, лежал на земле, как пятнистая шкура. Корни тут и там перечеркивали дорогу и казались набухшими венами. Копыта топотали мягко, словно бы не земля была под нами, а вата.
Запахи нахлынули и затопили. Здесь, под деревьями, они не развеивались, как в полях и лугах, а концентрировались, сгущались, превращались в перенасыщенный раствор. Того и гляди, выпадут в осадок и усеют красивыми – наверное, красивыми, - кристаллами лицо и руки и конскую гриву…
Как назвать этот сложный суммарный аромат?.. В нем и влажность, и сладость, и терпкость, и бодрость, и – совсем немного – тлен…
Запах жизни, - вот что это такое!.. Жизни per se , то есть, в чистом виде, еще не воплощенной в конкретное тело…
Мне понравилась такая мысль, она отвлекла меня от ноющих ног. И я повторял ее, смаковал так и этак, пока…
Пока впереди не рухнули на дорогу сразу два дерева…
Слева и справа…
Мой конь затормозил так резко, что меня кинуло лицом в его гриву, и я подумал, вдыхая конский пот, что теперь весь буду в царапинах, и надо обработать себя противовоспалительной мазью, - хотя бы на основе календулы…
Какие-то вопли раздались… Глухие звуки каких-то ударов…
Когда я поднял голову, вокруг меня кипела битва. Полковнику и принцу приходилось туго. Четверо волосатых бандитов в меховых безрукавках и меховых штанах нападали на них, размахивая большущими дубинами.
Дубины были из крепкого дерева: мечи полковника и принца, встречаясь с ними, не могли отколоть ни единой щепочки.
Я встрепенулся: на помощь! на выручку!..
Но поглядел на свои пустые руки, на сумку с лекарственными травами, притороченную к седлу, - и опомнился.
Я врач, а не воин!.. Мое дело – лечить, а не драться!..
Но в такой ситуации разве я не должен вмешаться?.. На моих друзей напали!.. На моих вроде бы друзей!..
Нет, нельзя так говорить!.. Пусть я пришлый!.. Пусть из другого мира!.. Но они, принц и полковник, действительно, мои друзья! Безо всяких вроде бы !..
Оружия у меня нет!.. Голыми руками никого не одолею!..
А мой конь!.. Разве его нельзя превратить в оружие?..
Можно!.. И нужно!..
Я тронул коня с места и стал наезжать на одного из бандитов, нападавшего на принца.
Я не на много его потеснил: всего на шаг! Но и этого оказалось достаточно!
Бандит отвлекся на меня, свирепо обернулся. И тут принц ударил своим мечом по его правой руке!..
Бандит взвыл, выронил дубину. Из разрубленной руки выбрызгивалась кровь.
- Я помогу тебе! – крикнул я. – Кровь остановлю!..
Но этот безумец не услышал. Он бросился на моего коня, звучно саданул его в бок своим пудовым кулаком. А потом схватил меня за правую ногу и, взрычав, дернул, что было сил.
Хорошо, что я сидел не прочно! И ноги из стремян подвытащил, когда ткнулся лицом в конскую гриву!
Его мощный рывок выхватил меня из седла, и я, помимо воли, стал палицей, которая обрушилась на раненого негодяя. То есть, получилось так, что, напав на меня, он, в конечном итоге, напал на себя самого.
Я рухнул на него всей своей тяжестью, и он бешено подо мной забарахтался, пытаясь освободиться и пачкая меня своей кровью.
В голове у меня звенело, перед глазами висел непонятный туман, мне казалось, что у бандита сто рук и сто ног, и мне от него никогда не избавиться.
Я лихорадочно замолотил кулаками, надеясь утихомирить буяна. Но почти все мои удары пропадали впустую. Месили воздух безо всякого толка…
- Да пропади ты пропадом! – в конце концов, взревел я, разозленный до крайности.
И вдруг… он пропал.
Я шлепнулся на землю и лежал лицом вниз в полном обалдении. Перед глазами качались самые обычные травинки. На одной из них сидела самая обычная божья коровка. Правда, она была не красной, а ярко-желтой. Но какая разница, в конце-то концов!..
Что произошло?.. Почему исчез раненый?.. Куда исчез?..
Не успел об этом подумать, а память уже подсказала: тебе же говорили друзья-соратники, что здесь желать что-либо вслух – чревато!.. Любые пожелания исполняются незамедлительно. Ты пожелал, - он пропал! Все просто!..
Да, но потом, вроде бы, - какая-то расплата?..
За что, собственно говоря?.. За то, что я врага уничтожил?.. Я и других готов так же!..
Вскочив на ноги, я завертел головой, оценивая обстановку.
И сразу увидел то, чего не увидел раньше, не увидел сразу.
Там, за сражающимися, стоял еще один человек и, скрестив руки на груди, наблюдал за битвой.
Этот человек был мне знаком. Зайдя как-то в булочную, я попал к нему в лапы и был у него в плену.
Навлис… Мой брат… Мой вроде бы брат!.. Вот здесь вроде бы вполне уместно!.. Потому что я ни тогда не поверил, ни сейчас не верю в это невесть откуда взявшееся родство!..
Зачем он здесь?.. Что его сюда привело?.. С этими он, что нападают, или сам по себе?..
Он машет… Он машет рукой мне!.. Он подзывает меня!..
Идти?.. Или не идти?..
Как там мои ? ..
Полковник отбивается от двоих… За него беспокоиться не нужно!..
Принц успешно держится против одного…
Решено!.. Иду!..
Я взял своего коня под уздцы и побрел к Навлису…
42.
Его улыбка была приветлива и безмятежна. Он стоял расслабленный, беззаботный. Будто курортник, вышедший на прогулку.
Подумаешь, кто-то с кем-то дерется!.. Его не касается!.. Ему наплевать!..
Я вгляделся в него и почувствовал, что не хочу отрываться. Рассматривать своего двойника интереснее, чем стоять перед зеркалом…
Какое-то время он молча позволял на себя глазеть.
Потом нахмурился и лоб наморщил.
- Похоже, я тебе нравлюсь! – сказал самодовольно.
И подбородком “клюнул” два раза. Откуда у него моя привычка?.. Может, решил передразнить ? ..
- Что тебе надо? – спросил я резко. – Зачем ты здесь?..
- Мне нужен принц! – вежливо пояснил он. – Хочу взять его в плен!
- Зачем?.. Ради выкупа, что ли? – спросил я с убийственной, на мой взгляд, иронией.
- Взяв принца, я смогу воздействовать в двух направлениях! – все так же невозмутимо пояснил он. – Во-первых, на королеву, его мать!.. Во-вторых, на короля, его отца!..
- Я тебе его не отдам! Я буду его защищать! – запальчиво заявил я.
- Ты?.. Нападешь?.. На самого себя?.. – спросил он с таким неподдельным изумлением, что я не мог не улыбнуться.
- Принц болен!.. Его надо лечить!.. – сказал я.
- Знаю! – сказал Навлис.
- Откуда? – удивился я. – Это государственная тайна!..
- От тебя! – сказал он спокойно.
- Может быть, ты знаешь секрет его нездоровья? – спросил я с надеждой.
- Знаю! – сказал он спокойно.
- И можешь его оздоровить ?
- Могу! – согласился он.
- Тогда зачем драка! – воскликнул я. – Останови своих бандюг!
- Это еще почему ?
- Да потому! – закричал я. - Потому что я возьму тебя во дворец!..
Не успел я замолчать, как Навлис оглушительно свистнул и сделал повелительный жест.
Когда я оглянулся, сражения будто и не бывало. Полковник и принц, недоумевая, вертели головами. Мечи грозно посверкивали в их руках.
Я к ним подбежал.
- Где они? – прорычал полковник.
- Убежали что ли? – удивился принц. – Почему?..
- Мечи в ножны! – сказал я.
И спохватился: чего это я командую?..
Но они меня безропотно послушались и освободили свои руки от оружия.
- Мы возвращаемся! – сказал я. – В Русинию ходить не надо!
- Причина? – спросил полковник.
- Есть человек, что принцу поможет!
- Вон тот, что ли?.. – Полковник головой кивнул в сторону Навлиса.
- Да!.. Это мой брат!..
- Ты никогда раньше!.. И ничего!.. Про брата!.. – сказал полковник.
У него был утомленный голос, и говорил он нескладно.
- Да он же… все забыл!.. – принц тоже говорил словно через силу.
Я мысленно пожалел их. Бедняги!.. Намаялись, мечами махая!..
- Пойдет с нами? – предложил я. – Может пожить у меня!..
- Хорошо! – согласился полковник.
Принц безразлично пожал плечами.
Что же касается Навлиса, он, видимо, все понял по нашим телодвижениям и, не дожидаясь приглашения, уже неторопливо двигался к нам от того места, где я его оставил…
43.
Если бы я писал роман, я бы, наверное, все расписывал более обстоятельно, со всякими там психологическими нюансами, копаниями, временными перебивками и многослойными подтекстами. Но поскольку я пишу всего-навсего записки, а от записок многого требовать не приходится, то и рассказываю о событиях безо всяких изысков и претензий. Набрасываю контуры происшедшего и следую дальше…
Мы вернулись во дворец. Король отнесся к этому спокойно. Велел Навлиса поместить в отдельной комнате, так что мне “уплотняться” не пришлось.
В первую же ночь по возвращении все повторилось: принц превратился в монстра, я навязался ему в попутчики, и, обняв меня щупальцем, он уволок меня с собой.
Навлис за мной не последовал: вместе с королем и Бунтуром остался в покоях принца, посиживая в кресле…
Снова мы оказались в пустыне, покрытой красным песком.
Тумана в этот раз не было. До самого горизонта взгляду не за что было зацепиться.
Вроде бы, чего бояться, если так хорошо и так далеко видно.
Однако угроза была…
Угроза ощущалась со всех сторон…
“Мой” монстр, отбросив меня, стал кататься по песку, будто какой-то игривый щенок.
А я отошел в сторонку, чтобы он меня ненароком не придавил, и стал настороженно принюхиваться и прислушиваться, не понимая, почему мне так боязно.
Впрочем, долго раздумывать над этим не пришлось.
Из-под земли – вернее, из-под песка, - послышался дикий вой и визг. Он приближался, будто кто-то пытался подняться сюда, прорыться оттуда, снизу…
Вот впереди песок зашевелился и начал проваливаться вниз, - потек струйками. Будто заработали большие песочные часы…
Образовалась конусовидная яма. Из нее дохнуло таким смрадом, что даже я, стоя достаточно далеко, чуть не задохнулся. А мой монстр – честь ему и хвала! – даже не поморщился.
Вслед за смрадом из ямы повалил дым. Может быть, как раз у дыма и был такой отвра-тительный запах?..
Какая-то нелепая и страшная фигура начала выпячиваться на поверхность. Представьте себе морду медведя, усеянную острейшими роговыми шипами. На лбу у нее – длинный прямой бивень. Таким человека проткнуть – всё равно, что букашку!
По сторонам бивня сидят налитые кровью бешеные глазки…
Вот показались плечи, покрытые чешуей, похожей на рыбью. Между пластинок чешуи прорастали реденькие пучки жесткой шерсти.
Вот вынырнули две пары мощных когтистых лап, бешено перемалывающих песок.
И вдруг… чудовище невероятной силы прыжком выпрыгнуло из ямы и приземлилось на твердую поверхность.
И в тот же миг я вспомнил… Я видел!.. Видел такую морду во дворце, когда впервые в нем появился!.. Может быть, тогда их даже было несколько.. И король называл их…
Помню-помню: он их “грызлами” называл!..
Сейчас один такой грызл стоял перед нами, нисколько не уступая в размерах моему монстру.
Они оба зарычали одновременно, и два их рыка слились в единый громозвучный аккорд. А потом они бросились навстречу друг дружке и с налета стали биться головами.
О, эти жуткие звуки сшибающихся танков! О, этот треск бронированных лбов! Закроешь глаза, и мерещатся авиакатастрофы, железнодорожные крушения, удары цунами или торнадо!..
Что я для этих титанов! Былинка, тля, комарик, песчинка – только не красная!
Таким ничтожным, таким никчемным я еще никогда себя не чувствовал!..
Битва длилась и длилась… Возникало впе6чатление, что эти двое могут сражаться дни и месяцы напролет, без сна и перерыва на обед…
Лобовые наскоки сменились хитрыми захаживаниями сбоку. Несутся две глыбы на таран. И вдруг одна слегка виляет в сторону, проносится мимо другой и ударяется боком – туша о тушу, башка о башку!.. Жуткое зрелище, и тошнотные звуки!..
Шипы, рога и когти – все идет в дело, все употребляется по назначению! Удариться, отшатнуться да еще лапами друг дружку достать! Прямо-таки чемпионат мира по вольной борьбе!..
Я не вмешивался, потому что не мое “малявкино” дело вмешиваться в такие грандиозные разборки! Но за монстра я, конечно, переживал всей душой, помня, что он – не только монстр! Вернее, монстр лишь на время! Лишь до рассвета!..
Если бы можно было самому превратиться в такое чудище, чтобы от принца отвести беду, я бы с радостью согласился! Но ведь никак нельзя! Никак не получится!..
Монстр, между тем, явно слабел. Морда была исполосована порезами. На правом боку кровавилась рваная рана. Движения стали неуверенными. Прихрамывал на правую лапу.
А тут еще вдруг новые визги раздались… Новый вой!..
И еще два грызла выскочили из-под песка!.. Еще более свирепые по виду, чем первый!..
Что же делать?.. Они же все вместе разорвут моего монстра на части!..
Надо звать на помощь!
Но кого?..
Хотя, кандидатура имеется!..
- Повелитель Слов! – закричал я. – Помоги!.. Спаси принца!..
Нет, ничто не изменилось от моих слов!.. Хотя я трижды их прокричал – в лучших сказочных традициях…
Чудовищная схватка продолжалась. Две живые горы по-прежнему пытались друг дружку сокрушить. И два новых “ объекта ” неторопливо к ним приближались.
- Где же ты? – закричал я бешено. – Отзовись, идол хваленый!..
- Здесь я! – послышался насмешливый голос.
Голос и больше ничего!.. Vox et praeteria nihil !..
- Спаси принца! – выкрикнул я с безумной надеждой, ибо никакой другой надежды не было.
- Легко! – сказал насмешливый голос. – Но помни: ты будешь моим должником!
- Да буду, буду! – подтвердил я. – Только спаси его!..
Голос не то прокричал, не то пропел что-то резко и коротко.
И… с грызлами стало происходить что-то неладное. Они остановились. Завертели головами, будто искали неведомого врага. Заревели вразнобой. Замолкли… И вдруг превратились в облака желтоватой пыли, которые развеялись внезапно возникшим ветром…
Я подбежал к монстру. Он лежал, нет, - валялся, безвольно разметав свои щупальца и лапы. Мне показалось, что он не дышит, и я похолодел от ужаса – неужели?..
Послушать бы сердце!.. Нащупать бы пульс!.. Да где у него сердце? И существует ли биение сосудов ? ..
Я встал на колени и попробовал приложить ухо туда и сюда… Выше и ниже… Левее и правее…
Ничего!..
Как там у классика?.. “В конце – молчание!” Так, кажется?..
Господи, да о чем это я!.. Какие, к фигам, классики!.. Какие цитаты!..
Неужели мой принц погиб?.. Мой пациент, мой подопечный, светлый и добрый мальчишка, простой и приветливый, несмотря на свое “зазнаистое” положение!..
Я взвыл и, захлебываясь слезами, взмолился:
- Ты же обещал спасти!..
- Я убрал его врагов? – сухо осведомился голос.
- Убрал!
- Нет врагов – нет опасности! Так?
- Да!.. Нет!.. Тьфу, запутался!.. Но…
- Никаких “но”!.. Он спасен, а ты – мой должник!..
- Он ранен!.. Умирает!.. Его надо во дворец!..
- Это последняя просьба ?
- Да-да!.. Последняя!.. Помоги!..
Ответа не было. Но все вокруг словно бы вздрогнуло беззвучно… Содрогнулось и размазалось, “потекло”…
И мой раненый монстр, и я, – оба мы вовлеклись в этот бесшумный горизонтальный вихрь, оба в нем затерялись, оба исчезли бесследно…
44.
Очнулся я, утыкаясь носом в ворсистый ковер. Очнулся, вдохнул пыльный запах ковра и – приподнял голову.
Рисунок перед глазами знакомый – пышные красные розы, желтые птички (соловьи? канарейки?), зеленая листва…
Дворец?.. Покои принца?..
Такие предположения обрадовали и вдохновили.
Я вскочил и убедился, что они верны.
Принц – человек, а не монстр, - лежал в постели, укрытый одеялом.
Помимо меня присутствовали король, полковник Бунтур.
И еще один человек…
Навлис!..
Ну, Навлис!.. Ну и что?.. Я ведь сам его привел во дворец!..
- Ваше Величество! – обратился я к королю. – Принц там, где он был, сражался с грызлом! А потом еще другие появились!.. Если бы не Повелитель Слов, принц мог бы погибнуть!..
- Спасибо ему! – сказал король сухо. – А теперь отвлекись от него и от меня и займись Ардом!..
Ощущая неверную “ватность” в ногах, я отвернул одеяло и осмотрел принца. Он был весь в синяках и царапинах, - их обработку я решил отложить до его пробуждения.
- Переломов нет! – доложил я. – Остальное пройдет без следа!..
- Ну что? – насмешливо спросил Навлис после того, как я закончил осмотр и доклад. – Ты можешь его вылечить?
- Смотря от чего! – сказал я хмуро.
Хотя в битве я не участвовал, но во всем теле была непонятная боль, и спать хотелось невыносимо.
- Я не говорю о синяках! – сказал Навлис надменно. – Я говорю о… превращениях!
- Чтобы лечить болезнь, нужно знать ее причину! – сказал я.
- И какова же она, по-твоему?
- Не знаю! И поэтому вылечить не могу! – неохотно признался я.
- А я – могу! – торжествуя, провозгласил Навлис. – Вы слышите, Ваше Величество?
- Слышу! – отозвался король. – Но не верю! Каковы твои условия? Какова цена? Что ты просишь?..
- Драйм – это Трехмирие! – стал излагать Навлис. – Есть Мир Чистый, или Горний! Но он нам не нужен!.. Еще есть Мир Срединный, или Мир-Межа! И есть Мир Грязный, или Шельный! Вот про эти поговорим!..
Миром Срединным правит князь Межич! Миром Грязным – князь Шельнич! Они оба виноваты в болезни принца!
- Каким образом? – вскинулся король.
- Неужели непонятно? – удивился Навлис. – Вы прилепили свой Блуждающий Мир к Миру-Меже! Завоевали для себя жизненное пространство! Устроили на нем свое королевство!
- Ну и что? – спросил король.
- А то, что равновесие миров нарушилось! Распалась связь времен!
- По-твоему, выходит, что виноват я? – недобро прищурился король.
- Вы – Герой, а герои в своей доблести не повинны! – сказал Навлис уважительно, и уважительность эта королю явно понравилась. – А Шельнич и Межич укрылись в своих замках и стали строить козни, чтобы вас потеснить!
- Понял!.. На сыне отыгрались!.. Ему плохо, а мне – и того хуже!..
- Правильно! Принца искурочили!
- А исправить можно ?
- Могут только они сами! Захвати их! Заставь очистить принца! А если откажутся, - убей! Тогда чары исчезнут!..
- Быть по сему! – сказал король. – Но какова их сила?..
- Они – первобоги этих миров! Сейчас – даже не боги, а божки!.. Никакой у них силы, - никаких войск!.. Их княжьи титулы – пшик!..
- Это хорошо! – оживился король. - Полковник, поведешь летучую сотню! День на все сборы! Понял?
- Послезавтра выступаем, Ваше Величество! – браво отрапортовал Бунтур.
45.
Срок, назначенный королем, был соблюден. Прошел день, и прошла ночь. Принц Ард в эту ночь не “превращался”…
В свой срок Бунтур повел воинов в поход. Вернее сказать, не в поход, а в полет…
Они стартовали с галереи, опоясывавшей внутренний двор. Каждый воин был упакован в кожу: кожаный панцирь, кожаные поножи, наручи, шелом. На левом боку – короткий меч в кожаных ножнах. Поперек груди - колчан с луком и стрелами.
А за спиной – крылья…
Встав на перила, что ограничивали галерею, человек раскидывал руки, и крылья, похожие на обмякшие складки плаща, расправлялись, напрягались, обретали свою “птичью” форму.
Неторопливо ими взмахивая, человек и впрямь превращался в птицу: воспарял в небо, и лицо его в миг взлета было лицом счастливого ребенка…
Я прекрасно помнил, что читал в “предыдущей” жизни: мускульной силы “хомо сапиенса” недостаточно для того, чтобы поднять себя в воздух, нацепив крылья любой конструкции.
Но здесь, в этом королевстве, они взлетали, да еще как!.. Я им завидовал, задирая голову и прослеживая их вознесение.
Наверное, физика этого мира не идентична была физике “той”, земной… Наверное, свойства пространства были иными…
Мне тоже хотелось вот так, легко и красиво, - в высь!.. В пьянящую, влекущую синеву!..
Но я не был воином. И крылья поэтому мне не полагались. О чем оставалось только пожалеть…
Бунтур улетал последним.
- Помни, Силван! – сказал на прощание. – Я буду тебе показывать наш путь! Не пугайся этого!..
И, взмахнув крыльями, растворился в небе вслед за “летучей сотней”…
Проводив воинов, я отправился в покои принца.
Принц встретил меня сердитым взглядом из-под насупленных бровей. Я знал причину его гнева, поскольку я сам и был этой причиной.
Как же, - я назначил ему постельный режим! Я не пустил его посмотреть на отбытие полковника Бунтура и крылатых воинов! Как тут не гневаться!..
- Юпитер, ты сердишься? Значит, ты не прав! – сказал я с приветливой улыбкой.
- Я всегда прав! – проворчал он. – Потому что я – принц!..
- Маленький принц должен быть умным и должен вырывать из своей планеты всяческие баобабы! – сказал я назидательно.
- Что это значит? – спросил он.
- Это значит, что, помимо больших синяков, у тебя еще и небольшое сотрясение мозга! – сказал я.
А затем присел в кресло возле постели и, не торопясь, начал ему пересказывать “Маленького принца”.
По его загоревшимся глазам я видел, что ему интересно. Он слушал взахлеб: забыв про все на свете и приоткрыв рот.
По первозданной жадности внимания, по его свежайшей, светлейшей заинтересованности я вдруг понял, что никто никогда никаких сказок ему не рассказывал. Я понял это и от души пожалел бедное “высочество”…
Как же так можно?.. Почему его так обделили?..
Хотя, впрочем, он ведь живет в сказке и сам по себе – весьма волшебный персонаж! Выходит, какая уж тут обделенность!.. Он потому и не слушает сказки, что сам же их сотворяет - каждым днем, каждым часом своей жизни!..
Я дотянул свой рассказ до самого вечера. И поужинал вместе с ним – тут же, в его опочивальне.
А ночью…
Ночью он снова начал превращаться…
Я был один рядом с ним: полковник улетел, король занимался государственными делами, про Навлиса я и не вспомнил, - пускай себе дрыхнет!..
Мучительно было смотреть, как его корежит, ломает, какая мерзкая, не человечески мерзкая перекройка происходит с его телом!..
Думаю, я бы на его месте орал во весь голос!.. А он – только поглядите! – корчится, губы в кровь искусаны, и молчит!.. Молчит, герой благородный, бедное высочество, бедолага маленький!..
Я крепился, крепился, сколько было сил, - да и не выдержал! Дурацкая эмпатия подвела! Слишком уж прочно примерил на себя его шкуру!..
- Да поплачь ты, в конце-то концов, твое высочество! – заорал совсем непедагогично и не дипломатично.
Он не ответил. Наверное, уже и не мог ответить внятно. Только зыркнул на меня быстро краснеющими глазищами и странный короткий звук издал: то ли взрыд, то ли рык…
После своего вопля я четко почувствовал: внутренний напряг перешел за красную черту. Взрыв неизбежен!..
И на кого же его направить?.. Ведь не на принца же несчастного!.. И не на короля, - ибо он тоже несчастен… И не на себя, конечно, - это аксиома!..
Может, Навлиса поколотить?.. Над этим можно подумать!..
Но монстр – да, монстр! – подумать не дал. Он вдруг заревел, да так тоскливо, так не страшно, что у меня сердце захолонуло. Жалко его стало до слез, до удушья, до потемнения в глазах.
Я – глупо, идиотски! – бросился к нему в слепом порыве: обнять, защитить!..
И… наткнулся правой рукой на его лапу. И крайний коготь – самый маленький – пронзил мою руку насквозь.
Мне показалось, что в мою десницу попала молния. Я тупо и долго смотрел на свою кровь, которая капала на пол.
Потом дернул головой два раза, - будто хотел монстра заклевать.
И… тут что-то лопнуло внутри… Порвалось… Взорвалось…
Да, взрыв произошел.
- Хочу, чтобы принц выздоровел! – заорал я еще громче. – И пусть какая угодно расплата!.. Все равно я желаю этого!.. Хочу, чтобы он выздоровел!.. Хочу!.. Хочу!..
Я так надрывался, что даже монстра, похоже, напугал. Он, бедняга, отшатнулся от меня, как от буйного сумасшедшего.
Его испуг меня отрезвил. Я замолк и завертел головой.
Ну, чего мне ждать?.. Грома с молнией?.. Серного дождя?.. Или еще какой-нибудь гадости мне в наказание?..
- Он выздоровеет! – услышал я негромкий голос у себя в голове. – Но не сейчас!
- А когда? – выкрикнул я.
- Когда я захочу! – отчеканил голос. – Я, а не ты!
- Ты, что ли, Повелитель Слов? – спросил я коряво.
В ответ послышался негромкий смех…
И все смолкло…
А потом – через какое-то время – послышался другой голос…
Женский…
- Ты хочешь помочь? – спросил он.
- Смотря кому! – ответил я осторожно.
- Мне! – сказала женщина.
- А вы кто ?
- Я Руста! – скромно представилась она.
- Королева ? – удивился я.
- Да!.. – в ее голосе появилось нетерпение. – Так ты хочешь помочь?
- Конечно, хочу! – воскликнул я. – Но ведь вас же похитили!..
- Не трать время понапрасну!.. Если не боишься желать, выжди, пока возле постели принца соберется горка высотой с его ладошку!..
- Горка чего?..
- Красного песка, разумеется!..
- И что потом ?
- Потом пожелай, чтобы он превратился!
- Превратился во что ?
- В слова-навыворот!.. Какой ты непонятливый!..
- А, может, вас как-то освободить?
- Не суетись! – я по голосу почувствовал, что она поморщилась – Делай, что просят! И не бойся расплаты за пожелания! Я сумею тебе помочь!..
И всё!.. Настала тишина… Королева вышла на связь, как разведчица-нелегалка, и, быстренько слив информацию, затаилась в неведомых далях…
А мне-то что делать?..
Я посмотрел на монстра.
Посмотрел спокойно, без прежней раздирающей жалости. Теперь он был не просто жертвой… Или не только жертвой… Теперь мы были с ним деловыми партнерами, и здесь эмоции не при чем!..
Наш бизнес – натаскать побольше этого дурацкого красного песка!.. То есть, намусорить в спальне его высочества!..
Я заглянул за изножье кровати.
Вот он, родимый!.. Красненький!.. Зернистенький!.. Песочек, так его и разэтак!..
Но его мало!.. Этакая овальная клякса, что насыпана вровень с полом…
Я вспомнил, как монстр отряхивался после своего возвращения.
Интересно, уборщицы тут имеются, или их, как везде, не хватает?..
Может, мне на пол-ставки наняться сюда?..
Монстр шевельнулся на постели и скребанул лапой, разодрав простыню.
И больше никаких шевелений!.. Замер, как истукан!..
Он словно чего-то ждет… Или кого-то!..
Меня он ждет, - вот кого!.. Неужели непонятно по его красным глазам!..
- Ну что, поехали что ли? – сказал я без особого энтузиазма.
Мои слова его словно бы разбудили. Он кивнул башкой. Затем обвил щупальцем мою поясницу.
И мы “ поехали ” …
46.
Похоже, нас уже ждали. Грызлов собралось целое стадо. Особей этак с пол-ста…
На месте они не сидели. Их ожидание было активным. Они гонялись друг за другом или ожесточенно дрались… Их рыки, визги и вой сливались в некую симфонию-какофонию…
- Что же ты все сюда да сюда! – укорил я монстра. – Медом что ли тут намазано?..
Он не ответил, - привычно отбросил меня в сторону, освободив себе место для боя.
Я приземлился на спину, хотел матюгнуться от избытка чувств, но вдруг… заорал и вмиг взмок от ужаса.
Ужаснулся я потому, что сообразил: мой монстр отдал меня на растерзание. Он этак откидывал меня, когда мы были одни, и никого вокруг не наблюдалось. Но сейчас-то, сейчас – вон их сколько!..
- Бежим назад! – заорал я, вскакивая и бросаясь к своему “спутнику”. – Тебе с ними не сладить!..
Он зашипел, как рассерженный кот, и не обнаружил никакого желания уносить ноги. Но ошибку свою, похоже, осознал: снова обвил меня щупальцем и тесно прижал к себе. Так тесно, что я дышал с трудом, но протестовать и пытаться освобождаться, конечно, не собирался.
Грызлы не сразу нас заметили. И драки свои прекратили не сразу. Но, в конце концов, это произошло, и вся орда замерла, видимо, выжидая сигнала к атаке.
Таким сигналом будет рывок любого из них. Первого захочет догнать и перегнать второй, второго – третий, и так далее…
Я всей кожей, всем нутром, всем естеством чувствовал, как мало времени у нас осталось.
- Бежим! – взмолился в последний раз.
Тут мой монстр заскулил, и, услышав эти звуки, я сразу все понял. Потому что это был не скулеж, - это был плач. Обреченный плач того, кто выбрал для себя смерть, к смерти приготовился и ждет ее…
Да-да, это было неоспоримо: глупый монстр – он же мой пациент – решил умереть и прекратить таким образом свои жуткие превращения.
С одной стороны, чисто умозрительно его можно понять: метаморфозы очень болезненны.
С другой стороны, нельзя же так – лапки кверху, и всё!..
- Осел!.. Дурак!.. Идиот!.. – закричал я. – Не сдавайся!.. Барахтайся!.. Борись!..
Но он меня не слышал или не слушал: продолжал скулить. То есть, плакать…
И тогда я понял ясным-ясно, что надо делать!.. Я вспомнил Андрюшу, моего маленького пациента, умершего в мире “прежнем”. Вспомнил и сказал моему монстру – спокойно, без крика :
- Я не дам тебе погибнуть!.. Я не разрешу тебе!..
Что там про желания говорилось?.. Что за них расплачиваться надо?..
Выздоровления немедленного желать нельзя! На это – запрет Повелителя Слов!
Но ведь на другие желания запретов нет!
Так вот вам: я готов платить любую цену!.. Я готов сам сгинуть!.. Но моего пациента не трогайте!.. Ни за что его не отдам!..
Два события слились по времени: грызлы бросились вперед, и я крикнул:
- Желаю, чтобы эти твари исчезли!..
Лавина мерзко воняющих тварей продолжала надвигаться, и я подумал, что пожелание не сработало.
Но я оказался не прав, потому что передний зверь, взрыв песок лапами, исчез метрах в двух от меня. За ним и остальные испарились, будто их и не было.
Ну, Силван, погоди!.. Отрыгнется тебе эта победа!..
Ну и что!.. Ну и пусть!..
А ведь сейчас, в сей миг, действительно, – победа!.. Все-таки победа!.. И надо ей порадоваться, что бы там ни было потом!..
Я захохотал, заулюлюкал. Вышло не так шумно, как бы хотелось: щупальце меня сдавило основательно.
- Отпусти меня! – приказал.
Приказ был выполнен немедленно: щупальце расслабилось, и скулеж прекратился.
Мой монстр повалился на песок и стал по нему кататься, как шаловливый щенок.
Я отпрыгнул в сторону. И тоже рухнул, как подрубленный…
Когда вернулись во дворец, мы все в песке были по уши…
Отряхивались – в изножье кровати – долго и старательно. Песочку прибавили очень даже заметно…
Теперь надо всегда отправляться в пустыню мокрым от пота. Или там, на месте, доводить себя до употевания.
К мокрой-то одежке песчинки гораздо лучше липнут!..
Вот кто бы мне еще сказал, что такое “слова-навыворот” ?..
47.
Выспаться не удалось. Едва улегся в кровать в своей комнате, едва погрузился в блаженную расслабленность, выбросив из памяти пустыню и жутких грызлов, как…
Что-то началось… То ли видения, приходящие извне… То ли причуды засыпающего мозга… В общем, какая-то фантасмагория…
Поначалу, в полудреме, я, конечно, подумал, что это сон. Потом почувствовал, что дремота с меня сползает, как слишком короткое одеяло… Облетает с меня, как осенние листья с дерева…
Недовольно поерзав и повертевшись с боку на бок, я оставил надежду на спокойный отдых и направил внимание на то, что предлагалось моему внутреннему взору…
Там, в глубинах моей усталой головы, картина была слишком яркой и объемной… Слишком реалистичной, одним словом…
Я видел, как летучая сотня полковника Бунтура приземлилась возле какой-то старой крепости. Или, вернее, - старого замка. Хотя, честно говоря, для меня что замок, что крепость – без разницы!..
Их крылья после приземления свернулись и превратились в плащи, висящие за спиной.
Обнажив мечи, воины выстроились полукругом перед главными воротами.
Ни сами ворота, ни крепостная стена неприступными не казались. На воротах тут и там виднелись бородки серо-зеленого мха. Крепостная стена выкрашивалась в стыках камней, из которых была сложена. Каменной крошкой было щедро усеяно ее подножие…
Когда построение закончилось, полковник Бунтур вышел вперед и громко постучал в ворота рукоятью своего меча.
Никакой реакции на его стук не последовало. Никто не появился на крепостной стене. Ни малейшего шевеления не произошло за воротами. А ведь, казалось бы, защитники крепости должны встревожиться…
Что это значило, мог понять даже я, - человек не военный.
Замок был пуст. Его никто не собирался защищать.
Полковник, видимо, тоже это понял. Выдержав паузу, он приналег на правую створку, и она – слегка, чуть-чуть – подалась, приотворилась вовнутрь.
Полковник жестом подозвал воинов, и те дружным скопом открыли ворота настежь.
Так и есть!.. Двор совершенно пустой… Никаких защитников!..
“Наши” организованно ринулись в замок. Кто-то остался у входа. Кто-то был в боковом охранении. Кто-то в арьергарде. Ну, а самые опытные возглавляли лавину атакующих.
“Прямо-таки штурм Зимнего!” – вдруг подумалось мне, и я невольно улыбнулся.
Парадная лестница… Широкая… Четверым не тесно…
Большущий зал… Или зала… Не знаю, как правильней…
Такое впечатление, что, действительно, входишь в Эрмитаж… Или в Русский музей…
На стенах картины… В углах и по центру – статуи…
Правда, тематика не наша… Не земная… Но то, что это произведения искусства – бесспорно…
Какие-то фигуры, составленные из сверкающих шаров, - словно бы из круглых электрических плафонов…
Какие-то сложные узоры, образованные множеством молний, исходящих из одной точки…
Какие-то белоглазые тени на фоне звезды, занимающей пол-неба…
Не знаю, кто мне транслировал этот “телерепортаж”, но, кто бы он ни был, он явно к искусству не тяготел, ибо показал мне что-то буквально на бегу. Можно сказать, мазнул камерой и только…
Другие залы. Другие картины… Эти вообще проструились чередой разноцветных линий...
А чего вы хотите, господин Силван?.. Тут вам не экскурсия! Тут спецоперация проводимая СОБРом!..
Я, конечно, был благодарен и за то, что мне сочли возможным показать… Но все-таки – в отношении картин и статуй – хотелось большего!..
Почему же здесь так пусто?.. Ведь это резиденция князя Межича, - одного из двух виновников болезни моего принца!.. Князя все-таки, а не какого-то золотаря!.. “Ноблесс оближ!..” Хоть какая-то обслуга князю должна быть положена!..
Однако, тут не только картины да статуи!.. Вот залы, в коих вдоль стен – прекрасная мебель, чьей полировке, линиям, инкрустациям позавидовал бы сам Чиппендейл!..
А вот просторный альков, и в нем безразмерная кровать под атласным балдахином…
Ба!.. Мы ее почти прошли… Вернее, все прошли, кроме меня, взирающего сверху…
И вдруг я краем глаза уловил какое-то шевеление!..
- Бунтур! – заорал испуганно.
И мой мысленный вопль, видимо, был услышан.
Потому что все замерли после него. И полковник примчался, топоча сапогами.
- Что? – рявкнул сердито.
- Там! – пробормотал я, указывая глазами на кровать.
Полковник понял: тут же подскочил к ней и потянул на себя одеяло.
Потянул резко и сильно: по-военному…
Но одеяло не сдвинулось и на сантиметр…
Тогда полковник напрягся и стал тянуть и дергать изо всех сил.
Но одеяло оставалось неподвижным.
- Хрумц хринтуга! – выругался полковник на незнакомом языке и подозвал своих воинов.
И началась игра в “репку”: тянут-потянут, а вытянуть не могут!..
Я наблюдал за этой возней и раздражался. А вскоре и сам, подобно Бунтуру, готов был ругаться на всех мыслимых и немыслимых языках.
И вдруг суета сует закончилась. Ее завершение выглядело комично: одеяло резко взлетело и накрыло Бунтура и всех прочих. Я поглядел, как они барахтаются, высвобождаясь, а потом обратил внимание на постель.
Там, на постели, возлежал сухонький старичок, весь в белой волосне и с длинной белой бородой. Прямо-таки, Черномор какой-то! Или, вернее, Беломор!..
Он был в синей бархатной куртке, расшитой серебром и унизанной драгоценными камешками; в бархатных штанах, тоже расшитых и тоже унизанных. Штаны были заправлены в красные сафьяновые сапожки.
В сапогах?.. На постели?.. В роскошном замке?.. Ничего себе культура!..
Старичок никакой симпатии во мне не вызвал. Во всех остальных, вылезающих из-под одеяла, - тоже.
- Ты кто такой?.. Назовись! – потребовал Бунтур, обнажая меч.
- Я-то?..
Старичок хихикнул, сел на постели, затем встал и принялся расхаживать по своему спальному месту, наморщив лобик.
- Ну, так что? Вспомнил, кто ты есть? – спросил Бунтур насмешливо.
- Я-то?.. – переспросил старичок. – Князем был!.. Имя мое было – Межич!.. А еще-то раньше!.. Ох!..
Старичок вздохнул.
- Ну! – поторопил Бунтур.
- А ты не нукай, - не запряг! – вскинулся старичок с неожиданным гневом. – Допрежь того был я первобогом!..
“Кто такой первобог?” – захотелось мне спросить.
Видимо, полковник услышал мою мысль.
- Что это такое? – высокомерно осведомился он.
- Жизнь – это Явь и Навь! – кротко сказал старичок. – Или по-другому, Бытие и Небытие!
Одно хочет влиться в другое. А другое жаждет вылиться в первое.
- Какая-то абракадабра! – заявил полковник. – Не морочь мне голову! Отвечай прямо и кратко!
- Короче никак! – сказал старичок, словно бы извиняясь. – Явь и Навь порождают из себя Творящие Сущности! Или по-другому, - первобогов! А мы, в свою очередь, создаем свои миры, чтобы разделить Навь и Явь!
- Зачем их разделять? – спросил полковник.
- Если они сольются, исчезнет всякий порядок, и наступит хаос! – пояснил старичок.
- Не пугай! – отмахнулся полковник.
- Вас не пугать, а пугаться надо! – сказал старичок печально. – Вы придумали слова!
- Слова – наша сила! – сказал полковник.
- На самом-то деле вы – их рабы! – возразил старичок. – Эти содрогания, трепеты, вибрации, эти звучания, созданные вами, вплелись в картину мира, исказили ее, а затем полностью извратили. На месте нашего мира появился ваш – искусственный, фальшивый!
- Но вы-то ведь не исчезли! – жестко сказал полковник. – И ты, и Шельнич! Вы ударили по нашему принцу – по нашему Будущему!
- О чем ты? – изумился старичок.
- Будто не ведаешь!
- Подожди-ка!.. Взгляд не отводи!.. Дай мне узнать!..
Старичок и полковник уткнулись в глаза друг другу и простояли так, наверное, целую минуту. Все это время я терпеливо ждал.
- Ваш принц Ард стал оборотнем! – сказал старичок. – Но мы не при чем! Ни я, ни Шельнич, ни Горнич!
- А кто при чем ?
- Тот, кто нынче вашим миром владеет и княжит!
- Повелитель Слов ?
- Да!
- И зачем ему это?
- Мы – последний оплот старого мира! Не будет нас, - и его владычество станет полным! И никогда вам его не победить!
- Скажи лучше, ты можешь излечить принца?
- Нет! За пределами этого замка я больше не могу ни-че-го!..
- А Шельнич ?
- Он – как я! Бессилен за стенами замка!..
- А если вас уничтожить? Заклятие спадет ?
- Нет, конечно!.. Да и не сдаются первобоги безропотно! Нас трудно уничтожить!
- А я все же попробую!.. Болтовня бесполезна!.. Меч – последний довод!..
Полковник взмахнул мечом.
И в тот же миг со старичком произошли поразительные изменения. Неощутимо быстро он разделился на троих воинов с одинаковыми молодыми лицами. Все они были в кольчугах и остроконечных шеломах, в кожаных штанах и коротких щегольских сапожках. Слева у каждого висел меч, за спиной – колчан с луком и стрелами.
Все они – синхронно – выхватили мечи и отсалютовали ими. Затем, ни слова не говоря, напали на полковника. И если бы он коротким свистом не подозвал подмогу, ему бы пришлось туго.
Но за то малое время, когда он оставался один против троих, я убедился в его профессиональном мастерстве. Его меч словно тоже разделился. И каждого из нападающих словно бы встречал отдельный, только ему предназначенный клинок.
Едва к полковнику подоспела подмога, Межич переменил тактику. Его бойцы, а вернее, - он в виде троих бойцов, сделался стеклянисто-прозрачным, а затем и вовсе невидимым.
- В круг! – приказал полковник.
Тут же воины, что были в зале, составили круг, ощетиненный мечами.
- Тишина! – выкрикнул полковник.
Все замерли, только учащенное дыхание еще недолго слышалось. Затем звуки прекратились.
Но ненадолго…
Послышалось поскрипывание половиц…
И тут же Межич, поняв, что невидимость бесполезна, когда пол скрипит, снова переменил тактику.
Он превратился в орду пауков, что заполонила, казалось, все пространство комнаты. Пауки были большие, величиной с кулак взрослого мужчины. Черная шерсть дыбилась на их раздутых брюшках. На жвалах висели капли желтого яда. Красные камушки глаз были полны бездумной злобой.
Паучья орда, возникнув, покатилась на наших воинов.
Рубить их мечами?.. Бесполезно!..
Стрелы в них посылать?.. Ничего это не даст!..
Оставалась самая простая тактика боя: топтать их ногами!.. Чем наши воины и занялись!.. Это было похоже на дикий безумный танец. Люди словно соревновались в скорости его незамысловатых па, его притопов без прихлопов.
Пауки лопались с сухим треском. Похоже, после них оставались только пустые шкурки. И никаких тебе раздавленных внутренностей!..
Можно сказать, бескровная бойня, или бескровная давильня!..
Мне пришло в голову, что эти шерстистые шкурки можно пустить в продажу, чтобы богачи и богачки могли из них шить меховые обновки…
Но Межич, видимо, был с этим не согласен.
Он сражался до последнего паука. А потом, когда остался, действительно, самый последний-распоследний, он превратился в двухголового змея, пышущего огнем.
И это было его самой большой ошибкой. Задумка, может, была и хороша: пожечь врагов огнем да подавить своей тушей, как только что они давили пауков. Но Межич не учел размеры комнаты. Видимо, с пространственным воображением у него было туговато.
Змею просто-напросто негде было развернуться. Никакого простора для маневров!..
Ну, пыхнул он огнем и жаром один-единственный раз!.. Ну, кому-то, конечно, причинил ожоги!.. Но ожоги так себе: не смертельные и не обширные, потому что основной огонь прошел над людскими головами.
Зато воины не растерялись и ошибкой противника воспользовались тут же и на сто процентов. Набежали, как муравьи, и своими мечами отсекли-откромсали обе змеиные головы.
Головы упали на пол и вмиг превратились в желтые плоские зернышки. Две головы – два зернышка!..
- Подбери их! – закричал я мысленно Бунтуру.
То ли он меня услышал, то ли сам сообразил. В общем, зернышки поднял и сунул в карман штанов.
Sic transit gloria mundi !.. Так умирают бедные, всеми позабытые первобоги!..
Но философствовать и рассуждать победителям было некогда!.. Огонь, порожденный двухголовым змеем, аукнулся немедленно и громко.
В спальне Межича все было ветхое и высушенное до предела. Роскошная тканевая обивка стен загорелась первой. За ней занялись оконные шторы. Затем запылала безразмерная кровать с пышным балдахином…
Как дальше развивалось огненное шоу, я не видел. Воины полковника и он сам вместе с ними дружно ломанулись прочь из спальни и из замка. Я, незримый, тоже, естественно, был с ними…
Почему они не попытались потушить пожар?.. Почему не спасли ни одной картины?.. Ведь если даже наскоро, по варварски вырезать картину мечом из рамы, - это лучше, чем оставлять ее на погибель!.. Но они этого не делали: не вырезали и не спасали!..
Солдафоны, одним словом!..
Хотя, с другой стороны, их задача была простая: постараться помочь принцу! Именно этой задачей они и занимались. И обвинять их – неразумно с моей стороны!.. Я ведь тоже, как врач, должен думать прежде всего о больном!..
Выйдя из замка, они, то есть, мы, остановились и молча смотрели, как огонь заполняет, обживает всеми покинутую громаду.
Вскоре уже изо всех окон вырывались оранжевые языки, словно тянущиеся к нам руки. Надоконные дымы свивались в единый черный столб, что вертикально тянулся в небеса и, похоже, успешно их достигал. Он был окружен искрами, словно мириадами светящихся мух…
Это продолжалось долго, но, в конце концов, наблюдателям это надоело.
Полковник скомандовал, и “летучая сотня” поднялась на крыло, отправляясь, как я понял, к замку Шельнича…
