56.
Я тоже спрашивал у себя: что это было?.. Ведь я присутствовал, я всё видел… Не зря – ох, не зря! – и вовремя – ох, вовремя! – посажены мои психокопии в каждую голову!..
Если предположить, что у Вовки – глюки, то это будет глупейшим предположением. Вовка – спортсмен и от всякой химии шарахается, как черт от ладана.
Тогда что же?..
Может быть, самогипноз, вызывающий из подсознания потаенные помыслы?.. Но самогипноз не совершается автоматически, то есть, рефлекторно… Нужны первоначальные волевые импульсы, а их с Вовкиной стороны как раз и не было…
Или все-таки Вовка – такой уникум, у которого самогипноз время от времени включается и выключается сам по себе, независимо от воли?.. Это можно допустить и проверить при дальнейшем наблюдении…
А если это была простая игра воображения?.. Бежал себе человек по парку, хорошо себя чувствовал, радовался жизни и в какой-то момент взял да и отключился, ушел в свои мечты… Просто замечтался безо всякого там самогипноза…
Это мне кажется наиболее вероятным!.. Или, вернее, мне хочется считать наиболее вероятным именно это!..
Чем проще объяснение, тем больше к нему доверия!..
А вот о последней версии – о той, что приберег напоследок, - даже думать не хочется. Потому что последняя версия в двух словах такова: происки пришельцев!..
Может, это они спровоцировали всё, что Вовка Буздин пережил и перечувствовал…
Хотя, с другой стороны, зачем им это?.. Что им это дает или может дать?..
Ничего, по-моему!.. Ровным счетом ни-че-го!..
Вовка – наш человек, наш одноклассник и землянин!..
Хотя… Вот дурацкая мысль!.. Параноик я, что ли?..
Может, он уже не совсем человек?.. И не совсем землянин?..
Под приятные картинки, виденные Вовкой, вполне могли быть подложены тайные программы зомбирования… Покажут ему, например, стадион и конкурс рок-н-ролла пять раз без последствий, а на шестой раз – бах! – и включается программа форматирования его личности…
И в какую сторону его отформатируют и до каких пределов, - тайна сия велика…
Что делать прикажете при таком сомнении?.. Раз уж оно появилось, - оно не исчезнет, сколько ни обзывай себя параноиком и шизиком!.. Сколько ни загоняй его вглубь и ни отпихивай в сторону!..
Не верить отныне Вовке ни в чем?.. Запереть его в какой-нибудь чулан и превратить в пленника?.. Но это ж какая морока: ежедневно приносить ему жратву да еще придумать что-то вроде унитаза!.. Нет уж, пусть гуляет на свободе!.. А приглядывать за ним, конечно, придется!..
Может, обратиться к взрослым?.. И что сказать?.. Что Вовка Буздин подозревается в “инопланетизме” и в “пришельчестве”?.. Засмеют однозначно!.. Посчитают инфантильным придурком!.. Оно мне надо?..
А если обратиться в спецслужбы?.. В полицию или в ФСБ?.. Сказать, что затронута национальная безопасность!.. А они в ответ: докажи, что она затронута!.. И что я предъявлю?.. Видения, подсмотренные в чужой голове?.. Тут уж не я Вовку в чулан, а меня самого в психушку – быстренько и надолго!..
Нет уж – нет уж!.. Варианты с гласностью не приемлемы, поскольку здесь гласность и не нужна, и не возможна!..
Значит, будем посмотреть, что там, впереди!..
57.
Мама собирала Томку в школу и ворчала:
- Что-то мне, дочка, неспокойно!.. Боюсь тебя из дома отпускать!.. Кругом стало плохо... Все какие-то ненормальные… То ли больные, то ли безумные…
- А ты не бойся!.. – сказала Томка весело. – Я у тебя боевая!.. Могу за себя постоять!..
- Это техника всех испортила!.. Потому что техника – не от Бога!.. В Его повелениях нет ни слова, ни намека про технику!..
- Я знаю! – согласилась Томка. – А знание – это сила!.. Так что мы с тобой сильные!.. И еще говорят: предупрежден, - значит, спасен!..
- Будь моя воля, - не пускала бы тебя из дома!..
- Да не волнуйся ты, ма!.. Скоро закончу, и никакой больше учебы!..
- Отцу будешь помогать!.. Отец на тебя надеется!.. Иди уж в свою школу, мученица науки!..
Томка схватила свою сумку, чмокнула маму в щеку и отправилась “мучаться”…
До школы было недалеко: две трамвайных остановки. При Томкиной быстрой ходьбе весь путь не занимал и десяти минут.
Улица, как всегда, была забита машинами. Они фырчали, мурлыкали, шелестели… Извергали свое бензиновое дыхание… Оно висело над улицей дрожащим маревом… Казалось, что это марево составлено из полупрозрачных шевелящихся теней…
Машины были, как толпа жутких зверей, рвущихся к водопою… Как вулканическая лава… Как сборище кровяных телец-мутантов, текущих по артериям города…
Они не могли быть живыми, - колобки, слепленные из металла, пластмассы и резины. И все-таки какая-то псевдожизнь в них имелась и заставляла их двигаться…
Хорошо, что школа на “своей” стороне, и через улицу переходить не надо!.. Ибо всякий такой переход был для Томки трудным испытанием. Страшил ее до дрожи в коленках…Стоило ей сделать шаг-другой, сойдя с тротуара, и мир вокруг мгновенно изменялся…
Она становилась маленькой, слабой, беззащитной, брошенной всеми на произвол судьбы.
А слева и справа, напружиненные, готовые прыгнуть и растерзать, сверкая злыми глазами, ждали чудовища…
Сейчас ей не надо было переходить улицу… Но ощущение тревоги, напряжения вдруг возникло и прочно утвердилось внутри…
Что-то сегодня было не так…
То ли к привычному “выхлопному” чаду примешался незнакомый странный запах…
То ли в привычном автомобильном шуме появились новые ноты, каких прежде не было…
То ли в порывах ветра вдруг появилась непонятная угроза…
Томка почти бежала и непрерывно вертела головой, стараясь понять, откуда и какие могут свалиться неприятности…
В том, что они сегодня должны быть, она уже не сомневалась…
И неприятности не промедлили…
Она уже примерно половину пути одолела, как вдруг свет солнца померк… Словно кто-то поставил перед солнцем соразмерный темно-синий светофильтр…
Сумерки упали… Улица превратилась в театральную сцену… Дома стали декорациями, нарисованными на холсте…
Действующими лицами неожиданного спектакля оказались машины… Из каждой выметнулся жужжащий коронный разряд и заплясал над радиатором…
Это было красиво и страшно…
Движение машин резко замедлилось… Утратилась его непрерывность…
Они перемещались нелепыми немощными рывками…
Рывок, - словно кто-то дернул за веревочку, - и машина слегка подвинулась… Как бы сделала крошечный неуверенный шажок…
Тамара, напуганная тем, что происходит, хотела убежать…
Но…
Дернулась…
И осталась на месте…
Ногами невозможно было двигать…
Будто они приросли к земле… Будто на них повисли стопудовые гири…
Тамара укоризненно уставилась на свои ноги и - снова рванулась…
Изо всех сил…
И…
Чуть-чуть…
Сместилась…
Совсем так же, как машины, за которыми недавно наблюдала…
Кстати, как там они?..
Она хотела повернуть голову, но между ней и телом словно бы вставили зубчатую шестеренку, и пришлось перещелкиваться с одного зубчика на другой…
Когда поворот удалось завершить, Тамара глянула и оцепенела от ужаса…
Ужасаться, действительно, было чему!..
Уже не коронные разряды сверкали на радиаторах машин… Там, на радиаторах, словно бы выплясывали джигу какие-то живые огнистые существа…
Они были составлены, сконструированы из тех же самых разрядов… Ноги-елочки посверкивали искрами… Руки-елочки выписывали в воздухе крендельки-завитушки…
Тулово не разделялось на собственно тело и голову… Оно было похоже на микрокотелок, переполненный кипящим варевом… И еще – странное сравнение! – каждое существо походило на бурлящую поверхность Солнца…
- Вы кто? – спросила Тамара.
Она спросила мысленно, однако почему-то была уверена, что ее услышат…
И ее, действительно, услышали…
Машины – все, сколько их было, - дружно взревели моторами. Словно вскричали от радости…
А затем послышались тонкие голоса… Не голоса, а голосишки…
- Не бойся нас!..
- Доверяй нам!..
- Мы за тебя!..
- Мы поможем!..
Тамара послушала писклявую скороговорку, и ей стало смешно, и страх куда-то исчез.
- Вы кто? – спросила с любопытством.
- Мы бозики, бозики, бозики!.. Мы демики, демики, демики!.. – протараторили с разных сторон!.. Мы из того огня, что внутри мотора!.. Огонь возник, - и мы родились!..
- Я всегда знала, что вы – есть! – сказала Тамара. – И моя мама говорила про вас!.. Но мы думали, что вы – демоны!.. Что вы – злые!..
- Моторы старятся, - и мы растем!.. У вас, у людей, - так же!..
- А когда мотор умрет?.. Что с вами тогда?..
- Мы взрослые тогда!.. И мы улетаем!..
- Куда?
- В свет!.. В свет!.. В свет!.. – протараторили голоса.
И захихикали.
И захохотали…
Тамара почувствовала, что ее скованность прошла… Движения стали свободными…
Это было хорошо…
Но…
Откуда ни возьмись, вновь появился страх… Липкий, противный… Как смола…
И это было плохо…
58.
Ну, конечно, я не выдержал!.. Ну, конечно, я рассказал деду про виртуальные видения Вовки Буздина и Томки Морозовой, у которых они случились вразброд, а совсем не по алфавитному списку нашего класса.
Дед, похоже, мне не поверил… Глядел на меня пристально и недоверчиво… Словно перед ним не “внучила” был, а какой-то шизик…
Когда я замолк, дед похмыкал, а затем глубоко задумался, уставив очи долу. (Эка я ввернул “по старинушке”!)
Я терпеливо ждал.
И, в конце концов, дед вынес свое резюме:
- Уж на что я – человек страшный, - сказал, хитро прищурясь, - но ты, внучарина, похоже, еще страшнее!..
- Речь не о тебе и не обо мне! – сказал я. – Речь о том, что видели ребята!..
- Здесь две возможности! – произнес дед. – Первая: ты, как псид, растормозил подсознание своих товарищей, и они увидели свои потаенные помыслы!..
Ну, а вторая возможность: если верить в байку про пришельцев, - это их шуточки!.. Они, опять же, зачем-то влезают в подсознание!..
- Зачем, как думаешь?..
- Кто их знает!.. Единственное, что могу предположить: они хотят вами управлять!..
- Понимаю!.. “Разделяй и властвуй!”
- Если понимаешь, - действуй!..
- Как?.. Научи!..
- Элементарно, внучек!.. Не отдавай им своих ребятишек!..
- Легко сказать!.. Но все-таки, спасибо!..
59.
Гришка Иткинсон проснулся оттого, что кто-то его тронул за плечо.
Он приоткрыл правый глаз, собираясь выразить недовольство.
Но никого над ним не было: ни отца, ни матери…
Приснилось ему, что ли?..
Да нет, не может быть!.. Кто-то явственно к нему прикоснулся!..
Гришка заморгал обоими глазами и завертел головой…
Никого!..
Он один в своей комнате…
И вдруг…
Снова!..
Но в этот раз его не просто тронули, - его толкнули!.. Его, можно сказать, ударили!..
Что происходит, черт побери?!..
На счет “раз-два” Гришка откинул одеяло и вскочил на ноги.
- Ты кто?.. Ты где?.. – вопросил сердитым шепотом. – Покажись!..
Гришка протянул руку к окну и отдернул штору.
Раннее синее утро влилось сквозь стекло.
Гришка отвернулся от окна…
И…
Тут же…
Увидел…
Синий рассвет облил, оконтурил прозрачную фигуру, висящую в воздухе возле постели…
Это был человек… Но человек странный…
Во-первых, он был крылатый…
Во-вторых, маленького роста: Гришке едва по плечо…
В-третьих, одежда была непонятная: словно бы простыня, обернутая вокруг тела и перекинутая через левое плечо… Тога, что ли?..
- Ты не ангел! – сказал Гришка. – У ангелов белые крылья, а у тебя – прозрачные!.. Потом они были большими, а ты – птичка-невеличка!.. И одежка твоя – человечья!..
- Я сильнее ангела!.. – сказал крылатый. – Я помогу тебе, если попросишь!..
- Больно надо! – фыркнул Гришка. – Ногой достану, и ты – кувырком!..
- Смотри, не пожалей! – сказал крылатый. – Такие шансы выпадают не каждому и не каждый день!..
- Ну, чего ты можешь-то? – спросил Гришка на всякий случай!.. – Покажи хоть что-то!..
- Легко! – сказал крылатый. – Смотри!..
…И Гришка вмиг оказался на трибуне – перед шаровидным микрофоном, висящим в воздухе. И был он сейчас не подростком, не школьником, а взрослым мужиком: плечи – косая сажень, пальцами впору подковы гнуть!..
- Финал чемпионата планеты по билабиру объявляю открытым! – солидно произнес Гришка.
Стадион в ответ загрохотал аплодисментами, свистом, приветственными криками.
Из-под трибун слева выбежала на поле шеренга трубачей, одетых в зеленые костюмы.
Из-под трибун справа появились другие трубачи – в костюмах синих.
“Зеленые”, воздев свои блестящие фанфары, сыграли длинный, красивый, торжественный сигнал.
“Синие”, выждав секундную паузу, исполнили другой сигнал, - тоже продолжительный, красивый, но более динамичный, призывающий к действию, к движению.
Затем – с противоположных сторон – на поле вышли игроки: один в синем, другой – в зеленом одеянии. В двух шагах от каждого плыл кибер на пневмоподушке: полусфера соответственного цвета…
Игроки дошли до центра поля и остановились, подняв головы кверху.
А оттуда, из поднебесья, на них уже плавно опускалась летающая платформа…
С платформы сошли две девушки в длинных белых одеяниях и седобородый старик в тоге…
В руках у каждой девушки был белый шлем, похожий на мотоциклетный…
Старик тоже держал перед собой шлем, но его размеры были чуть ли не вдвое большими...
Едва они очутились на земле, платформа плавно и бесшумно взмыла вверх… Невысоко – метров на пять-шесть…
Старик поднял свой шлем над головой, держа его обеими руками.
В тот же миг трубачи снова вскинули фанфары и заиграли две разных мелодии, которые, убыстряясь, то сливались, то разъединялись, образуя контрапункт…
Когда они замолкли, старик величаво надел на себя свой шлем, а девушки, подойдя к игрокам, протянули им те, что держали в руках…
Игроки, приняв шлемы, быстро нахлобучили их на себя…
Тут же полусферы киберов вспыхнули соцветием ярких огней…
Игроки встали спиной друг к другу… Киберы, как послушные собаки, жались возле их ног…
Старик громко сказал одно-единственное непонятное слово.
И… началось действо.
Киберы ярко полыхнули радужным сполохом… Затем окутались белесым туманом…
Туман на глазах загустевал, обретая структурность…
Вот из него образовалась арка… Вот арка стала вытягиваться, делаясь входом в туннель…
А туннель зазмеился, запетлял, усложняясь, разветвляясь, - уже не просто туннель, а настоящий лабиринт…
Понятно было без объяснений, что каждый игрок создает лабиринт не для себя, а для своего противника…
Между тем летающая платформа опустилась, а затем снова взмыла на прежнюю высоту, приняв старика и девушек… Старик, видимо, был судьей, а девушки – его помощницами…
Спустя некоторое время – слитно с обеих сторон, - вновь зазвучали фанфары, подав короткий сигнал…
Игроки после этого сигнала повернулись лицом друг к другу и пожали протянутые руки…
Затем встали по-прежнему, почти соприкасаясь спинами…
И… шагнули каждый в свой лабиринт…
Тут же на своде появилась ярко-красная точка и стремительно заскользила вперед… Видимо, она обозначала местоположение каждого игрока…
На краю поля осветились большие вертикальные экраны, глядя на которые каждый зритель мог видеть, как идет состязание двух финалистов…
А затем…
Стадион исчез, и Гришка снова увидел и услышал крылатого…
- Хочешь стать автором такой игры? – спросил тот. – Она будет популярней, чем футбол!..
А еще что-то ты можешь? - спросил Гришка. – Или только это?..
60.
- Сколько угодно! – сказал крылатый и правой рукой резко двинул вперед, словно куда-то выпихивая Гришку…
Не куда-то, а в институтскую аудиторию…
Там сиденья полукруглым амфитеатром до потолка. А внизу большущая электронная доска, изрисованная схемами, графиками да формулами. И кафедра, за которой крупный седовласый старик-профессор с басовитым голосом…
- Как мы уже выяснили, - вальяжно говорит профессор, - любая мысль, в конечном итоге, сводится к образованию потока элементарных частиц!.. Согласно фундаментальной теории Григория Иткинсона, мироздание представляет собой “МЕНТОИД” – бесчисленное множество вероятных мыслей – виртумов.
Потоки виртумов образуются случайным образом. И так же – случайным образом – распадаются, пересекаются или сливаются с другими.
Количество виртумов, образованных во вселенной за каждую наносекунду, так огромно, что его невозможно исчислить.
Каждый виртум, при всей мимолетности реального существования, прекращая быть в яви, навсегда остается в памяти Вселенной в виде бесплотного энергетического отпечатка, энергетической копии.
Разрушаясь, виртум выделяет энергию и “роняет” в нематериальную память вселенной свой отпечаток… Понятно, что энергетичность отпечатка ниже, чем энергетичность реального виртума…
Материальная вселенная существует за счет суммарной энергии распадающихся виртумов. Распад виртумов – движитель мироздания…
Профессор замолк… Затем поднял указательный палец правой руки и многозначительно покачал им в воздухе.
- На этом мы закончим сегодняшнюю лекцию… Разбор великой теории Григория Иткинсона займет у нас с вами целый семестр!..
Аудитория пропала, как будто ее и не было… И снова Гришка оказался наедине с крылатым…
- Ну что?.. Тебе это по сердцу? – спросил тот.
- Нравится! – признался Гришка.
- Согласен это снова переживать?
- Не только это!..
- А что еще?..
- Ну… целый семестр!.. Я должен узнать всё до конца!..
- Ты попросил, и я дам тебе! – сказал крылатый…
61.
Вахтанг Кацарава шел в школу. Шел нехотя, через силу…
Вчера они с Аркашкой Ларионовым перебрали… После школы хорошо посидели в пивбаре… А потом у Вахтанга дома вылакали двухлитровую бутыль кахетинского… Пиво с хорошим вином, конечно, смешивать не стоило… Но, спрашивается, кто не совершал глупостей в юные годы!..
Сегодня было тошно… Ватное тело… Вместо головы – чугунный шар, наполненный болью…
Какие уж тут лекции!.. Какие конспекты!.. И древних греков и римлян хочется послать подальше!.. Ах, вы камешки в рот набирали?.. Ах, вы наезжали на Карфаген?.. Ах, вы кричали: “Доколе, о Катилина?..”
Зачем?.. Кому это нужно сегодня кроме замшелых историков?.. Да и те, наверно, уже высосали все, что могли, для своих диссертаций!..
Лучше бы, конечно, сейчас махнуть домой да завалиться спать!.. Но любой прогул равнозначен для него потере лица… Ибо он поклялся отцу и своему роду, что будет самым старательным учеником и ни одного дня не проведет впустую…
Из него готовят правителя… Он будет первым лицом двух могущественных кланов, нынешние лидеры которых – его отец и мать…
В день двадцатилетия родители передадут ему власть… Его доля, его судьба – “володети и княжити…” А чтобы хорошо княжить, нужно многое познать и многому научиться… Вахтанг это понимал…
Но неразумное тело, полное желаний и страстей!.. Но вихревая юность, что голову туманит и отводит глаза от прямых тропинок!..
Надо учиться владеть собой!.. Это, наверное, - самое трудное в обретении величия!..
А посему – прочь похмельную слабость и вперед, только вперед, чтобы отгрызть еще кусочек от гранита науки!..
Вахтанг расправил плечи, выпятил грудь, высоко поднял голову…
И… столкнулся носом к носу с тремя парнями дурацкого вида…
Все трое были обнажены до пояса… Из одежды на них были только сапоги-хакинги и кожаные штаны-галифе…
Их накачанные торсы были густо покрыты сине-фиолетовыми татуировками… Даже наголо обритые головы несли на себе какие-то “тату”…
Уши у всех троих были сильно оттопырены… Это придавало троице комический вид…
Вахтанг улыбнулся, глядя на них, затем пробормотал: “Пардон!” и сделал шаг вправо, пытаясь их обойти…
Но парни, синхронно с Вахтангом, тоже передвинулись вправо.
- Что лыбишься, гнида черная? – проговорил один из них, вроде бы, приветливо.
- Над нами смеешься, да? – “пропел” второй.
А третий, ничего не говоря, сильно ударил Вахтанга в поддых.
Боль согнула Вахтанга пополам. Он мучительно пытался вдохнуть и – не мог…
- За что? – хотел спросить.
И тоже не получалось…
Парни загоготали, глядя на него. Теперь пришла их очередь смеяться…
Страха у Вахтанга не было… Он не боялся этих недоумков… Воспитанный как воин, он готов был драться, хотя и понимал, что справиться с тремя накачанными амбалами невозможно…
Злость на врагов и на себя – проморгал первый удар! – прибавляла сил…
Но драться не пришлось…
Неожиданное вмешательство все переменило…
Парни вдруг словно окаменели… Их перекошенные хохотом лица сделались похожими на обезьяньи морды…
- Ты хочешь с ними совладать? – спросил чей-то голос.
- Хочу! – сказал Вахтанг.
- А можешь ради этого со мной подружиться? – спросил голос.
- Могу! – сказал Вахтанг.
- Тогда поклянись, что ты – мой друг! – сказал голос.
- Клянусь! – сказал Вахтанг. – А ты кто?
- Это не важно! – сказал голос.
- Нет, важно! – возразил Вахтанг. – Если ты черт или дьявол, то мы не дружим!..
- Я ни тот и ни другой! – сказал голос.
- Поклянись! – приказал Вахтанг.
- Клянусь! – послушался голос.
- Что делать будем, друг? – спросил Вахтанг.
- Будем побеждать! – сказал голос.
Вахтанг воспринял эти слова, как призыв к действию.
Он шагнул на врагов, ожидая нового встречного удара.
Тем временем враги его не оставались неподвижными.
Они ожили, но ожили как-то странно. Их глаза смотрели не на Вахтанга, а куда-то вдаль.
Успокоенные лица были дремотно расслаблены…
Вахтанг встал в боевую стойку.
Но это было ни к чему…
Враги обошли его, как неодушевленный предмет, и быстрыми шагами стали удаляться…
- Стойте! – закричал Вахтанг. – Вы куда?.. Трусы!..
Никакой реакции на его оскорбительные слова не было… Троица удалялась быстрыми шагами, словно бы вовсе его и не слышала…
- Вы – лузеры!.. Ботаны!.. Отстой!.. – закричал Вахтанг.
И снова никакого отклика…
Его и не могло быть, поскольку татуированные парни исчезли из вида… Может, свернули в какой-то переулок…
Ну, и черт с ними!..
Вахтанг перевел дух и решил все-таки дойти до школы…
Это будет по-мужски…
62.
Саня Каукиайнен завидовал Вахтангу и недолюбливал его. Он и Вахтанг – антиподы, то есть, полные противоположности.
Саня педантичен и аккуратен, Саня уверен, что упорство и труд все перетрут… Вахтанг вечно расстегнут и распахнут; не ходит, а летает, - этакий горный орел…
Вот и сегодня… Урок уже идет полным ходом, и вдруг врывается красный, как рак, и, похоже, злой Вахтанг и с грохотом обрушивается за свой стол, небрежно буркнув “Извините!..”
А учитель – обычно строгий Александр Львович – продолжает излагать тему, словно бы ничего не заметив. Только чуть заметно кивнул головой в ответ на Вахтангово “извинение”.
- Пиар в широком смысле, – степенно повествует учитель, - управление общественным мнением, выстраивание взаимоотношений общества и государственных органов или коммерческих структур, в том числе, для объективного осмысления социальных, политических или экономических процессов…
Для Сани Александр Львович гораздо ближе по духу, чем Вахтанг или кто-либо другой из одноклассников. Он так же нетороплив, аккуратен и педантичен, как сам Саня.
- Если приводить определение развернутое, - продолжается лекция, - пиар – это специализированная деятельность релайтеров (специалистов) в интересах персоналий и корпораций, государственных учреждений, благотворительных фондов и торговых объединений по созданию благоприятного имиджа организации, ее представителей, конкретной личности, продукта или идеи в глазах общественности и социальных групп: акционеров, финансовых кругов, служащих компаний и учреждений, реальных или потенциальных клиентов, а также членов муниципальных, окружных, штатных и федеральных законодательных органов. Эта деятельность чаще всего осуществляется путем предоставления в распоряжение прессы, телевидения и радио соответствующей информации, на которую серьёзно полагаются и рассчитывают многочисленные местные издания…
Саня старательно покрывает листы общей тетради своим бисерным почерком. Главная задача сейчас, во время урока, - успеть записать. Обдумывать записанное, понимать и запоминать – это работа домашняя…
- Понятие «Связи с общественностью» - диктует учитель - тесно связано с такими понятиями как реклама , пропаганда , паблисити , журналистика , агитация , маркетинг и менеджмент . С понятиями манипуляция и пропаганда , пиар связан лишь косвенно, поскольку по декларируемому определению является инструментом осознанного диалога двух равных субъектов. Между специалистами по связям с общественностью зачастую возникают разногласия: включать ли в сферу PR понятие « Чёрный PR ». Существует несколько точек зрения на этот счет. Так, сторонники морального построения связей с общественностью считают, что понятие «Черный PR» не существует. Потому что: изначально пиар предполагает отношения, основанные на правде и полной информированности…
Саня старательно пишет… Ему нравится сам процесс письма… Покрывая мелкими буковками бумагу, он словно рисует на ней красивый замысловатый узор…
И вдруг… Что-то происходит… Звук учительского голоса исчезает…
Зато Саня явственно слышит кого-то другого…
63.
- Саня, ты ведь любишь фантастику? – спрашивает “другой”.
- Ну да, люблю! – соглашается Саня.
Затем, подумав, спохватывается:
- А вы кто такой?..
- Я – инопланетянин! – спокойно говорит “другой”. – Ну, или пришелец!.. Называй как хочешь!..
- Из тех, что за Иркой охотятся?.. Ну, так мы ее не отдадим!..
- Не про нее речь!
- А про кого?
- Про тебя, хотя бы!
- При чем тут я?
- Хочешь всю фантастику мира?
- Всемирную библиотеку, что ли?
- Нет, живую вселенную!
- Ну, предположим!.. А что за это я должен?.. Что нужно от меня?..
- Желание видеть и знать!
- И только?
- Ты готов?
- Я всегда готов!..
- Тогда поехали!..
Саня – парень уравновешенный, не склонный к “перебору” в эмоциях. Но то, что произошло в следующий миг, заставило его заорать в голос…
Он перестал быть человеком…
Самоощущение, самосознание остались прежними…
Но тело!.. Но внешний облик!..
Он походил на рыхлый клубок ниток… Беспорядочно перепутанных… Небрежно скомканных…
Нитки были тонкими и казались твердыми…
Но когда Саня качнул одну из них, она легко прошла сквозь несколько соседних и осталась неизмененной…
- Ты можешь дотянуться до любой звезды и до любой планеты! – услышал Саня подсказку и от восхищения словно бы задохнулся.
Не долго думая, он двинул одну нить в сторону Солнца.
Путь в одну астроединицу времени не занял ни сколько… Была одна картинка вокруг, - стала другая… Вот и всё!..
Саня был над поверхностью Солнца… Зрение оставалось при нем; других органов чувств не было…
Поверхность была безграничной… Саня знал это, но видеть – не мог… Не мог потому, что безграничную поверхность разделяли крепкие стены…
Стены, конечно, были огненными… Все видимое пространство (и невидимое тоже, естественно) было рассечено ими на площади, площадки, дворы и дворики…
В “огородках” все кипело, текло, изменялось… На взгляд “обычный” везде варились какие-то похлебки… Может быть, одни и те же… Может быть, разные…
Величаво вздымались и лопались пузыри разных размеров… Что-то после них оставалось… То ли дымки, то ли – плазменные обрывки…
Но как обнаружил Саня, в его арсенале был еще взгляд “замедленный”… И вот он-то позволял увидеть совсем другие картины…
В каждой “огородке” непрерывно возникали молниевидные сущности… Они были живыми… Саня не смог бы сказать, почему он в этом уверен… Возможно, от них исходил “запах мысли”, что свойствен любой живой форме…
“Молнии” трепетали, схлестывались и сливались, разделялись и разрастались, удлинялись и укорачивались… В общем, жили…
Какие-то неуловимо быстрые кольцевидные радуги, едва заметные даже при “замедленном” взгляде, соскальзывали с них и уносились в пространство…
С одной стороны, это был хаос, невыносимый для человеческого сознания…
С другой стороны, во всем этом ощущался высший – предельно высший – порядок, опять же для человека невыносимый…
- Посмотрел и хватит! – услышал Саня и… снова оказался на Земле.
- Еще хочу! – закричал он.
- Позови меня, - получишь еще!..
- Да как позвать-то?..
- А ты кликни про себя: “Дающий!..” Тогда я приду и дам еще!..
Голос исчез, и его крылатый обладатель – тоже…
Саня первые несколько секунд ощущал свое тело, как неудобство, - большое, неуклюжее, тяжелое…
Потом привык и понял, что он одинок…
И от внезапного одиночества ему захотелось заплакать…
64.
А вот Ларионов Аркаша, даже бывая в большом затруднении, смотрел на мир с усмешкой записного шута.
Что толку унывать!.. Все проходит, как сон!.. Любая задача, в конце концов, решается…
Любой тупик можно обойти или проломиться насквозь!..
Смеяться – надо!.. Надо смеяться!.. В этом секрет успеха!.. Потому что смех – непобедимая сила!.. Самое мощное оружие!..
Аркашина проблема состояла в том, что он вдруг начал кардинально изменяться, и это ему не нравилось…
Раньше было легче… Легче хохмилось и легче смеялось… Жизнь представлялась как череда веселых приключений… Или даже не приключений, а развлечений… Будем веселы, пока мы молоды!..
А нынче все вокруг неостановимо усложнялось… Вот приняли его в рок-группу, что играла в подростковом клубе… Казалось бы, радуйся и благодари судьбу!.. Ведь ты – прирожденный перкуссист!.. Ударник, проще говоря!..
Так нет же!.. Тебя вдруг потянуло на попсу!.. На обычные песни!.. Ты вдруг понял, что в них – в лучших из них, - есть душа…
Как будто ее нет в рок-композициях!.. Там, в рок-музыке – звучит душа мира, душа вселенной!.. Так ему раньше представлялось!..
И вдруг – скачок, прыжок, ужимка, - и все перевернулось!.. Песни, обычные песни, презренная прежде попса, - вдруг словно ожили, раскрылись, наполнились смыслом, не ощущаемым прежде… А рок, любимый “тяжеляк”, увиделся, почувствовался, стал понимаем как агрессивный вопль маньяка, жаждущего крови… Как надрывная истерика разума, который потерял себя и не может в себя вернуться…
Аркаша собрал все диски группы “Любэ” – с самых первых до самых последних – и прослушивал их снова и снова, по кругу… И верилось ему теперь, что до конца дней он будет фанатеть, балдеть, тащиться только от этой группы и ни от какой другой!..
И самому хотелось, очень хотелось придумывать что-то похожее…
Была ли причина в таком резком изменении курса?..
Ну конечно, была!.. Близкая, ясно видимая, милая… Понятная и полная тайны… Знакомая и совершенно неизвестная…
Звали ту “причину” – Ирина Машнина…
Да, Аркашка Ларионов, - вечный насмешник и шут, - банально втюрился, втрескался, влюбился…
В свои пятнадцать лет он насмотрелся с кино- и телеэкрана всяких “постельных” сцен и был уверен, что любовь – это и есть “присасывания” друг к дружке и те дергания, что именуются сексом…
Но вот Ирка вдруг “увиделась” как будто впервые, и все другие девчонки словно потускнели, отступили на задний план, стали не нужны…
Только бы знать, что Ирка – есть, что она недалеко!.. Только бы глядеть на нее!.. Только бы слышать, как листья и ветер шепчут про нее, как солнечный блеск подражает ее глазам!..
И ничего больше не нужно!.. Никаких примитивных подергиваний!..
Это – самое лучшее, что может быть!.. Самое лучшее в жизни!..
Но…
Всегда и везде оно есть: какое-нибудь “но”, какое-нибудь дурацкое препятствие!..
В отношении Ирины этим “но” явились инопланетяне…
Кто их сюда звал, придурков!.. Зачем приперлись!..
Ирина, видите ли, “ихняя”!.. Какая чушь!.. Какая блажь!..
Они хотят превратить ее во что-то, подобное муравьиной царице или пчелиной матке!..
Какая гадкая, тошнотная придумка!.. Не бывать этому никогда!.. Никогда не бывать этому!..
Ирина – земная!.. Своя в доску!.. Красавица!.. Умница!.. Гениальная актриса!..
Раньше говорили “свет моих очей”!.. “Услада моей души!..” “Радость моего сердца!..”
К Ирине все это замечательно подходит!..
И вот ее – “свет, усладу и радость” – отдать?.. Чтобы из нее сотворили монстра?..
На что надеются эти идиоты?.. Эти “прилетальцы-приползальцы-прибегальцы” !.. Эти пришельцы хреновы!..
- Мы надеемся на ваш здравый смысл! – сказал кто-то.
- Чаво-чаво?.. – ощетинясь изнутри, “изобразил” Аркаша.
- Таво-таво! – передразнил голос.
И…
Аркаша увидел непонятную фигуру… Она была плоской… Словно бы вырезанной из туманного пласта…
Туман шевелился и свисал у фигуры с боков двумя выростами, похожими на крылья…
- Ну, и в чем тут наш здравый смысл? – с вызовом спросил Аркаша.
- В том, чтобы отдать одну особь и тем самым спасти огромный мир от гибели! – сказала туманная фигура.
- То есть, уничтожить человека? – переспросил Аркаша с ехидной улыбочкой.
- Человек, в данном случае, - лишь видимость!.. То есть, неправда!.. А истинная суть – нечеловечна!..
- А что есть истина? – спросил Аркаша с еще большей ехидцей.
- Истина земная – это вы, дети!.. Истина небесная – мы и наша дочь!..
- Раз уж мы здесь – истина, мы говорим вам – “нет”!..
- А если мы возьмем Ирину сами?
- Могли бы сами, - взяли бы!.. И не вступали в переговоры!..
- Ты умен!.. И я предлагаю тебе нестандартный выход, который всем подойдет!..
- Слушаю!
- Мы разделим Ирину!
- Что-о?..
- Ты умен, а подумал глупо!.. Никто ее не будет разрезать надвое!.. Мы изготовим идентичный организм!..
- То есть, копию?.. И оставите ее нам?.. А себе, конечно, возьмете оригинал?..
- Ты услышал меня?.. Организмы будут идентичны!.. Ты сможешь пригласить ее в свою музыкальную группу!.. Вы вместе станете ходить, как волонтеры, в детский хоспис!.. Я правильно обозначил твои мысленные планы?..
- Ты ловко шаришь в мозгах!.. Но я говорю “нет”!.. Никакого разделения надвое!..
- Жаль! – сказал туманный. – Надеюсь, ты передумаешь!..
И пропал, не оставив после себя ни волоконца дымного, ни колечка…
Аркаша хмыкнул ему вслед и решил, что надо переставать изменяться. Действовать, оставаясь твердым и решительным, - вот какую линию он избрал!..
65.
У Светланы Рудь были другие заботы. Она догнала Виталика на улице и тронула того за локоть.
Виталик Орлец обернулся, узнал и улыбнулся.
- Ты чего?..
- Можно я тебя провожу? – сказала Светлана.
Виталик снова улыбнулся.
- Обычно так парень говорит!..
- Давай будем играть, будто я – парень, а ты – девушка?..
- Давай! – неуверенно сказал Виталик. – Только зачем?..
- Ты самый красивый в классе!.. И кожа у тебя нежная, как у девушки!.. И краснеешь легко!..
- Я – человек искусства!.. Такие, как я, – не от мира сего!.. Думаю сейчас знаешь о чем?
- О чем?
- О том, как нарисовать тень от дерева на твоей щеке!..
- Чего же ты не в “изо”, а в “випах”?..
- Родители у меня – чиновники!.. И меня впихнули!..
- Я думаю, все парни – неполноценные!.. Поэтому и рвутся во власть!..
- Не преувеличивай!.. Ты явно против парней почему-то!..
- Да все они – ошибки природы, лишние... Живут меньше, чем женщины. К тому же – волосатые, не эстетичные... А любая женщина – совершенство!.. Любая должна обожать себя!..
- Ну, и обожай! – сказал Виталик застенчиво. – А ты не знаешь, Ирка Машнина так же думает?..
- Куда уж ей!.. Она груба, как парень!.. Когда я за руку ее взяла, она так ее вырвала, что у меня пальцы болели!.. Скажи, если бы ее не было, какая девчонка была бы самой-самой?..
- Наверное, ты! – сказал Виталик, и на его щеках заполыхал нежный румянец…
Светлана посмотрела на него с благодарностью…
- Вам будет хорошо без нее! – сказал кто-то. - Она вам не нужна!..
Виталик и Светлана удивленно переглянулись.
- Это не я! – сказал Виталик.
- И не я! – сказала Светлана.
- Но кто же тогда? – спросил Виталик.
- Наверное, Иркины “планетяне”! – сказала Светлана.
- Правильно! – сказал кто-то…
- Эй, где вы? – несмело вопросил Виталик.
- Они, наверно, невидимы! – вслух подумала Светлана.
- Да поднимите же вы головы! – сказал кто-то с досадой.
Виталик и Светлана тут же выполнили просьбу.
Пригляделись…
Сощурили глаза…
И с трудом разглядели над собой какую-то почти прозрачную тень…
Она висела в воздухе неподвижно… То и дело по ней пробегала легкая рябь, которая, собственно говоря, и позволяла ее заметить…
- Откажитесь от Ирины, и вам будет хорошо! – сказал “парящий над головами”…
- Хорошо – это как? – спросила Светлана.
- Три желания! – сказал собеседник сверху.
- Не понял! – сказал Виталик.
- Вы счастливы, когда их обещают исполнить!..
- Ну, прямо золотая рыбка! – сказал Виталик.
- Или джинн из бутылки! – сказала Светлана.
- Не из бутылки, - из лампы! – поправил Виталик.
- Хоть откуда! – сказала Светлана. – Какая разница!..
- Никакой! – поддакнул собеседник сверху. – Так вы согласны?..
- Согласны на что? – спросил Виталик.
- Отказаться от Ирины! – раздраженно повторил голос.
- Я не согласен! – сказал Виталик.
- И я – тоже! – после небольшой паузы сказала Ирина.
- Но три желания! – напомнил голос.
- Нет! – сказал Виталик.
- Нет! – сказала Светлана и вздохнула.
- Вы отвратительно нелогичны! – сказала голос. – И нашу Ирину сделали такой же!..
Тень медленно растаяла.
Воздух был прозрачен и свеж…
- Хоть бы чеширскую улыбку оставил на память! – сказал Виталик.
Светлана снова вздохнула…
Потом потянулась губами к Виталику и поцеловала его в щеку…
66.
А Марианне Дворко приснился ее умерший отец. Приснилось, что она маленькая, - пятилетняя, что ли? – сидит у него на коленях, а он держит раскрытой большую книгу с красивыми картинками и читает ей вслух.
Всё так реально… Нет никаких сомнений, что всё происходит наяву…
Ей маленькой хорошо: картинки интересны, папин голос вызывает улыбку, потому что папа то пищит, как мышонок, то рычит, как медведь…
И весь он, папа, - такой приятный, теплый, родной…
Удовольствие от общения с папой было долгим…
А затем в какой-то момент Марианна вдруг поняла, что он – не живой, что он – всего лишь во сне, и заплакала…
Плакать было так хорошо, так сладко… Вместе со слезами выливались боль и печаль папиного отсутствия… Слезы отгораживали Марианну от прошлого…
И теперь во сне ей хотелось одновременно: и чтобы она побыла еще маленькой рядом с папой, и чтобы слезы продолжались – лились и лились не иссякающим родничком…
И было так, как ей хотелось: папа читал, а слезы сползали по щекам…
А потом кто-то сказал:
- Ты можешь в любой момент возвращаться!.. Ты можешь сколько угодно быть с отцом!.. Если захочешь!.. Если попросишь у меня об этом!..
- А как у тебя надо просить? – сказала Марианна.
- Очень просто: “Дай мне вернуться!..”
- Но ведь это лишь во сне? – спросила Марианна.
- Сон – это внутренняя реальность! – пояснил голос. – А реальность – это внешний сон!..
Ты согласна со мной?..
- Да, я согласна! – сказала Марианна…
67.
Я присутствовал при каждом контакте пришельцев.
Для контактеров я был не видим и не слышим…
Деда своего раз двести благодарил мысленно: какой же ты молодчина, дед, что передал мне навыки псида!..
Общая картина в моем представлении сложилась быстро. Пришельцы нас прощупали, прозондировали. Постарались вбить между нами клинья.
Слабое место нашлось у каждого. То бишь , lo с us minoris resistenciae…
Стоит эти слабые места актуализировать, - и всё!.. И никакого единства с нашей стороны!.. Мы разобщены… Бери нас голыми руками…
Но почему… Почему, собственно говоря, наше разобщение представляется мне катастрофой?.. Почему нужно его предотвращать во что бы то ни стало?..
Человек слаб, - эта истина универсальна…
Ну, нащупали “гости извне” наши локусы-минорисы !.. Ну и что?.. У кого их нет!..
Ответ напрашивается один. Он очевиден, я уже говорил про него.
Видимо, пока мы вместе, мы сообща создаем реальную защиту для каждого своего… Какой-то экран, барьер, купол, за который чужаку не проникнуть…
Что это значит?..
Это значит, что, если есть единство, его нужно длить, потому что единство красивей разобщенности, а красота – это высокая истина.
Встает вопрос: как его длить?..
Единственный, кто видит общую картину и может на нее повлиять – это я!..
А остальные что же – совсем ни на что не годны в этом плане?..
Сама Ирка в первую очередь!.. И все прочие, конечно!..
Может быть, собрать их вместе и все объяснить?..
Все в смысле все про пришельцев?.. Так они уже знают про это!..
Или все в том смысле, что я был у каждого в голове и присутствовал при их искушениях ?..
Видимо, второй вариант отпадает… Если расскажу про псидов, мне просто не поверят… А если вдруг поверят, начнется настоящее цунами… Как ты посмел без нашего согласия вторгаться в наши головы, нарушать нашу личную неприкосновенность!.. И прочее в том же духе…
Мне жалко моих одноклашек… Любого из них по отдельности жалко… И всех вместе, скопом…
Я их всех люблю, как товарищей, как друзей… Люблю, несмотря на то, что узнал, какая в каждом из них слабина…
Может быть, благодаря тому, что узнал, моя любовь к ним только выросла…
Впрочем, самый-то вопрос вопросов не в этом… Я все время помню и думаю про него… Но помню и думаю опасливо – без слов…
Во мне безотлучно живет ощущение этого вопроса…
Ощущение вопроса обо мне самом.
В самом деле, почему эти “прилетальцы- прибегальцы” обошли меня вниманием?..
Или они считают, что у меня нет слабых сторон?..
Или просто очередь не дошла до меня?..
Или способности псида помогают мне быть невидимым для них, - заэкранированным?..
В любом случае досадно, что нет ответов на эти вопросы…
Ответом стала атака на меня.
Шквал налетел неожиданно.
Будто в мою ментосферу вторглась грубая дворницкая метла, и ее жесткие длинные прутья с размаху скребанули везде, куда смогли дотянуться…
В мою ментосферу – таково было первое впечатление…
Но спустя секунду я понял: вторжение испытал также мой психоклон, мой сторож, оставленный в Иркином мозгу…
И все другие психоклоны – тоже…
Это было мучительно: “метла” с размаха била снова и снова… Наносила раны и бередила их с маниакальным упорством… Намеревалась соскрести – слой за слоем – все то, что составляло меня самого: мою личность, мою сущность…
Одноклассникам моим было легче… Они тоже испытали нападение, но для них оно было опосредованным, ослабленным…
Лобового удара они не испытали… Лобовой достался только мне…
Володя Буздин и Маришка Соломина стояли, обнявшись, на пьедестале почета после конкурса танцев…
Томка Морозова, ликуя, повелевала “бозиками” и “демиками”, живущими в автомобильных двигателях…
Гришка Иткинсон, автор фундаментальной теории мироздания, проводил чемпионат мира по билабиру…
Вахтанг Кацарава, сопровождаемый невидимым “другом”, бродил по улицам – искал встречи со своими обидчиками…
Саня Каукиайнен, призвав Дающего, блуждал в окрестностях звезды Бетельгейзе…
Аркашка Ларионов сочинял замечательную песню для Ирины Машниной, а сама Ирина сидела рядом с ним и глядела на него влюбленными глазами… И совсем не думалось Аркашке, что это не Ирина, а ее идентичная копия…
Светлана Рудь и Виталик Орлец весело спорили о том, какие три желания предложить нежданному благодетелю, который взялся их исполнить…
Ну, а Марианна Дворко гуляла со своим отцом по старинному парку, и никто ей сейчас не был нужен, и ничто не было нужно…
Таким образом, все мои одноклассники были плотно прикрыты от моей опеки, и достучаться до них я не мог. Их внутренняя мотивация сейчас была неизмеримо сильнее той, внешней, которую мог предложить я…
Мне оставалось одно: сражаться, покуда хватит сил…
Сражаться – значит, сопротивляться…
Но сопротивляться в одиночку – явная бессмыслица, обреченная на поражение…
Эх, однокласснички вы мои!.. Как легко подобрать к вам ключики!..
Постой-ка!.. Что за странная мысль промелькнула!.. За нее надо ухватиться!.. Чтобы не упустить ее!.. Не упустить!..
Мне вспомнились… американцы!.. Те ребята из Международной школы, у которых мы были на новогоднем празднике!.. Я помню их в лицо!.. А вот имена…
Кажется, Джек?..
Нет, вру!.. Они же братья-близнецы!..
Джон и Джонни – вот как их звали!.. Все отличие между ними – у Джонни небольшая родинка под левым глазом.
Они мне свои телефоны и адреса оставили…
Я еще, помнится, им дыхательные тренинги показал. И кончилось это обмороком и вызовом “Скорой”…
Ах, проклятая “метла”!.. Чуть отвлекся, и она удвоила свои поскребы!..
До чего же ты больно бьешь, зараза!.. Соблазни меня лучше чем-нибудь, как прочих!.. Я понял: меня ты хочешь уничтожить!..
Но почему?..
Неужели у меня нет слабых мест?.. Этих самых “локусов минорисов”?..
Неужели ты меня боишься, чертова “метла”?..
Да!.. Боишься!.. Я прав!.. Я это почувствовал!..
И, перемогая причиняемую боль, я вызвал Джона и Джонни, внедрил в их мнемосферы свои психоклоны, и втроем мы контратаковали “метлу”… Мы напали на нее, как заправские ковбои…
И…
Она…
Дрогнула…
Она ослабила нажим…
Это было здорово!.. Это было восхитительно!.. Потому что боль была уже почти невыносимой… Боль изматывала… Пора было избавляться от нее, пока она не избавилась от меня…
Я вложил в натиск последние силы… Выложился до донышка…
Потому что понадеялся на свежие резервы американцев…
Мы давили… Давили… Давили…
Напирали… Напирали…
Мы были вместе, и радость моя была велика…
Велика была моя радость…
Но длилась она недолго…
Потому что ничего у нас не вышло…
Вернее, получился “эффект сжатой пружины”…
Чем больше давили, тем больше энергии в ней, в “пружине”, оказывалось…
И тем больнее она готова была ударить по нам…
В последний миг я понял это…
Вернее, не понял, а словно бы со стороны увидел…
Словно бы услышал чью-то подсказку…
Может быть, сама “метла” подсказала мне?..
Хотя, разве такое может быть?..
И тогда в панике я поспешно вызвал деда и отца…
То есть, наконец-то, сделал то, что надо было сделать в первую очередь…
Дед и батя, к счастью, не промедлили, - тут же явились…
Явились, как ангелы возмездия!.. (Хочется выразиться пышно, что уж тут поделаешь!)
Ух, какая силища получилась, когда мы стали все заедино!..
Мы эту “сжатую пружину” просто-напросто заблокировали…
Сколько бы она теперь ни пыталась дернуться, но распрямиться и ударить не могла…
Блок, поставленный нами, был непробиваем…
Похоже было: мы непобедимы…
И, значит, мы победители, что ли?..
Я возликовал… Я был опьянен мыслью о нашем торжестве…
Но дед сурово осадил меня…
- Ты что думаешь, внучара, мы теперь, забыв про все, будем тут век толочься?..
- Но как же тогда? – вопросил я бестолково.
- Как только уйдем, блок будет снят! – сказал дед.
- Пиррова победа, что ли? – вопросил я жалобно.
- Нам тоже домой пора! – сказали Джон и Джонни в один голос.
- А ты “взять” их, этих космических, не пробовал? – спросил батя.
Меня поразил и восхитил его совет.
Выступить, как псид, по отношению к пришельцам или пришельцу!.. Это дерзко!.. Это необычно!.. Это может открыть новые горизонты, новые возможности!..
- Подождите меня!.. Не снимайте блок, пока не вернусь! – попросил я.
И ринулся на врага, представляя его то метлой, то вихрем, и надвигая его на себя…
То есть, поступая противоположно тому, как поступает обычный псид…
Дед меня учил, что надо надвигать себя на объект…
А я сейчас сделал все наоборот…
Не знаю, почему я так сделал… Возможно, какое-то наитие нашло…
И у меня п-о-л-у-ч-и-л-о-с-ь…
68.
Безмерные пространства огромного мира я почувствовал…
Никаких строго определенных измерений… Ни трехмерности… Ни n -мерности…
Бесчисленное множество степеней свободы…
И безмерное горе его обитателей… Безмерная безнадежность…
Им не на что надеяться… Они знают, что обречены… И невольное смирение их тоже безмерно…
Атаковали меня, видимо, не они… Какие-нибудь сумасшедшие роботы, наверное… Не роботы даже, а один-единственный робот… Последний ржавый боевой кибер…
Бедные жалкие обитатели!.. На них невозможно злиться!.. Их можно только пожалеть!..
Их много… Их орды… Их тьмы…
Мне они представлялись то багрово-фиолетовыми тенями… То мимолетными багровыми вспышками…
Они могли меня ощущать… Могли видеть…
И никакой злобы не выказывали против моего появления… И никакой надежды на то, что помогу…
Их мир словно бы проваливался сам в себя, и они вместе с ним погружались в бездну, чтобы навеки исчезнуть…
У всех у них, у бесчисленных, не было ни малейшей воли противодействовать тому, что происходит, бороться, преодолевать…
И это их погружение, оседание вовнутрь было полно такой безмерной тоски, что от нее можно было умереть, не сходя с места…
Жуткая тоска – единственное, что отличало их от уже умерших и говорило о том, что они еще живы…
Горчайшей безнадежностью и запредельным смирением был наполнен их путь вниз…
Но когда я вопросил мысленно, что могло бы их спасти, вопросил упорно и многократно, они – ответили…
Они показали мне сверкающее видение…
Видение было кратким, и я не успел разглядеть его детально…
Прекрасная фиолетовая зарница полыхнула в полнеба… Сказочная летучая страна…
Несмотря на свои размеры, она была изящна, стройна и радостна…
Там, в показанном видении, как только она появилась, в глубинах бездны возникло синее хрустальное сияние…
Бездна будто бы очнулась от летаргического сна, наполнилась той жалостью к погибающим, которую испытывал я…
И остановилось движение вниз…
Фиолетовая зарница властно потянула к себе всех падающих…
Заставила их на миг застынуть, а затем – возноситься…
Но видение было слишком коротким… Оно полыхнуло и погасло…
И снова – безмерная тоска, от которой – слезы из глаз…
Горчайшее горе, которое душит, как удав…
Фиолетовая зарница?.. Сказочная страна?.. Ну и что ? ..
Сами обитатели в нее не верят… Еле их упросил показать…
Нет, неправда!.. Она может реализоваться, последняя надежда здешнего мира!..
Ее может сыграть земной человек!.. Земная актриса!.. Моя одноклассница!.. Моя подруга!..
Это великая участь – уберечь от гибели целый мир, целую вселенную!..
Это великая, поистине космическая роль!.. Роль всех ролей!.. Никто нигде и никогда не мог о такой мечтать!..
Это вовсе не противно и не страшно, как нам на Земле казалось!..
Это прекрасно, изящно, светло!..
Красота и доброта, возведенные в абсолют, - вот что это такое!..
Это поистине спасительно!..
В конце концов, если наша Ирка Машнина и впрямь отсюда…
Если отсюда и впрямь…
То, наверно, ей можно вернуться…
Почему бы тогда ей не вернуться, в самом деле!..
Вернуться и стать богиней своей вселенной!.. Вернуться и подарить ей новых богов и новых людей!..
Короче говоря, я пожалел этот странный умирающий мир…
Жалость моя была так неожиданна, так сильна, так истинна в каждой своей капельке, так необходима, так неотложна, что альтернативы ей быть не могло…
Возникнув, она лишила меня выбора… Она сама стала выбором единственно возможным…
Может быть, эта жалость была спасительна не только для данного мира, но и для меня, и для всех нас тоже!.. Для всей нашей Земли!..
Я пожалел умирающих инопланетян и перестал противиться…
И я отдал – да, я отдал им! - свою одноклассницу, свою подругу…
Пускай у нас останется ее копия, - я сделаю так, что она будет верить в свою подлинность!.. Ведь недаром же я успешно учусь ораторскому мастерству!..
Пускай Иркина копия будет великой актрисой, когда вырастет!.. Пускай полюбит и выйдет замуж!..
И над ее детьми в неизмеримой дали пускай полыхает прекрасная зарница, освещая их сны добрым светом…
А все те долги, что Ирка оставила, я обязательно раздам!.. Раздам с помощью деда, конечно!..
Так что никому и ничего она не будет должна… Пускай не тяготит ее воспоминание о не отданных деньгах!..
