СКАЗКА ПРО ЛАВР

 

Лавр сотворила Венера. Ей хотелось, чтобы лавр был деревом влюблённых. Чтобы встречались под ним, целовались, – в свежей, приятной тени. Она сотворила и стала ждать. Она любила восхваления. Но земные обитатели не торопились. Не спешили заметить, оценить, признать её дар.

Сеяли. Ненавидели. Завидовали. И любили. Ах, как у них это получалось – любить!..

Будто что-то надбожеское – ведь были миры и над богами! – прорывалось к ним, червячкам, притянутое их отчаянием, обречённостью. Жгучие искры непонятного вселенского огня.

Венеру занимала загадка земной любви. Венера – первая из олимпийцев – стала подсматривать за человечками. Её пример заразил других. Боги втянулись. Венера обнаружила множество видов любви. От родительской до супружеской. Подумав, богиня поняла, что общее для всех видов – самоотверженность. Тут был проблеск чего-то выгодного для неё. Тут не надо спешить…

Если человек от себя отказался, нельзя ли ей, богине, этим воспользоваться? Переключить на себя человечьи помыслы, чувства, желания…

Известно ведь, что боги питаются – можно даже сказать, воссоздают себя – за счёт душевных движений смертных.

Надо убедить человечков, что она заботится о любящих, покровительствует им. Тогда к ней столько потечёт!.. Сейчас можно лишь облизываться, предвкушая. Тогда она возвысится над другими богами.

Одно, другое действо, – и вот её знают, к ней обращаются, о ней думают…

Сотворение лавра было первым шагом. Венера ждала признательности. Но люди не торопились.

Тогда она снова потратилась: наслала на человечество сон, в котором сообщила о себе. Смертные проглотили этот сон – и только…

Венеру охватила досада: сотворенный лавр, сотворенный всеобщий сон – и никакой отдачи.

Решила, что новым действом будет её визит на Землю. Решила – и сделала. Отправилась – в облике земной женщины – прославлять саму себя.

Появилась не где-нибудь: в роще лавров. Они хорошо принялись, разрослись пышно.

Богиня прошла рощу, никого не встретив. Наверное, людей не было, потому что утро едва начиналось. Край неба чуть розовел.

За деревьями, на высоком холме, стояло ступенчатое сооружение. Отсюда, от подошвы холма, оно походило на недостроенную лестницу к небу. Напоминало также каменную птицу с распахнутыми крыльями.

Венера поднялась на холм. Продралась сквозь колючие кусты. Увидела жертвенник перед главным входом и с отвращением поняла, что здание – храм какого-то иноземного бога.

Людей нельзя оставлять без присмотра, – сказала себе Венера. Их надо направлять. Не то их активность заведёт их не туда, куда надо.

Венера увидела двух волков. Кровь запеклась на их перерубленных шеях. Тела вытянуты – нескончаем последний прыжок. Не иначе, волки охраняли храм. Кто же их так?..

Она толкнула створку тяжелых дубовых дверей. На дверях искусно и щедро были вырезаны круги, спирали, змеиные головы. Внутри храма был полумрак. Новорождённый утренний свет проникал сквозь потолок, в котором зияла квадратная дыра. Из дыры свешивалась верёвка. Мозаичный зелено-синий пол был под дырой усеян каменистой белой крошкой. Конец верёвки, лежащий на полу, был также беловатым.

Белые следы босых ног чётко отпечатались на полу. Венера пробежала по ним глазами.

И увидела человека. И ахнула, – потрясённая, заворожённая.

Человек был наг, – ничего на нём, кроме набедренной повязки. Человечье тело словно светилось в сумраке храма. Сильные мускулы вздувались и опадали, словно волны бурливого моря. Человек восходил вверх по статуе уродливого бога. У статуи было мужское тело и львиная голова.

Венера невольно сравнивала статую и того, живого, что поднимался по ней. Статуя подавляла избытком веса, роста, объёма. Живое тело поневоле хотелось ласкать глазами, – таким изящным и красивым было каждое движение.

Вот человек поднялся на вздернутый каменный пуп. Вот взбирается по животу: от одной жировой складки – к другой. Вот достиг сложенных на груди рук – да их никак четыре – по две с каждой стороны.

Вот ногами утвердился на чудовищном левом соске. Венера почувствовала, как у самой слева в груди что-то закололо, затрепыхалось. Вот уже стоит в шейной выемке между ключицами.

Тут богиня поняла, что ему надо.

На шее статуи висела блестящая золотая цепь. Человек подёргал её, потянул, – Венера с удовольствием глядела на шары его мускулов.

Вот он наверху. Сел на взгорбок. Достал короткий меч из кожаных ножен. Рубанул.

Венера ему немного помогла. При следующем ударе цепь распалась. Человек быстро намотал её себе на шею, концы кинул за спину.

Потом подобрался к голове статуи поближе. Влез на каменное ухо. Потянулся сильной рукой к левому глазу – большому ярко-синему драгоценному камню. Экий ненасытный!

Венера любовалась и тревожилась.

Она чувствовала дремотную угрозу, пребывающую в статуе. Угроза нарастала, будто нечто, неощутимое для человека, вливалось в статую извне, копилось в ней.

Человек выдернул камень, миг полюбовался и – сунул себе за щеку. Статуя окривела.

С одной стороны, это плохо: святотатство. С другой стороны, хорошо: знай, бог чужеземный, свои пределы!..

Человек ловко соскользнул с обворованной статуи и тут – носом к носу – столкнулся с Венерой.

– Ух, ты какая! – сказал удивлённо и чуть шепеляво. – Опоздала, малышка!..

– Ты за кого меня принимаешь? – богиня хотела возмутиться, но голос, помимо воли, прозвучал нестрого.

– Стражу я запер в караулке! Меня зовут Протофил! – человек засмеялся: глазами, всем лицом, всем телом, взахлёб, по-мальчишески.

Венера пристально глядела на него. Затем приблизилась и обняла. Обняв его, испытала величайший покой, величайшую полноту бытия, – такой не знавала раньше.

Человек Протофил притих озадаченно. И вдруг воспламенился. Обвил Венеру своими ручищами так, что у той перехватило дух, и затрещали косточки. Горячими губами прижался к её губам.

Тут бы и умереть богине от счастья, да ей не дали.

Из опустелой каменной глазницы потянулось что-то живое и страшное. То ли Древняя безымянная Сила. То ли Дух того самого бога, которого изображала статуя.

– Берегись! – Венера высвободилась рывком.

– Чего ты испугалась, малышка? – Протофил озирался, опасности не видел.

Богиня рассердилась. Она пришла не нянчиться – прославлять себя. До чего беспомощны земляне!

Дух выползал из глазницы. Аура Зла сгущалась вокруг него.

Протофил был так хорош, так силён и так жалок одновременно.

Помочь ему что ли?

Богиня одела Дух плотью – дала ему видимое тело. Дух упал на пол и завизжал, протестуя. Теперь он повторял очертаниями статую, только не так высок был: головы на три приподнят над человеком.

Протофил его увидел. Протофил несколько раз перевёл глаза со статуи на живого врага и обратно. Потом догадался выхватить меч.

– Поклонись мне! Возвеличь меня! Я буду к тебе добра! – сказала Венера.

– О чём ты, малышка? Видишь, я немного занят!..

Противники сближались. Вернее, Протофил пятился к дверям, а Дух, всё ещё злобно визжа, надвигался на него. Из своей верхней правой руки Дух вырастил меч, похожий на тот, что был у Протофила.

Богиня молча наблюдала, оскорблённая тем, что человек не пожелал её возвеличить.

Возле самых дверей Протофил вдруг опомнился. Оглянулся на прекрасную женщину в скромной хламиде. Откуда она взялась? Тоже, небось, ворует?..

Не будь её, можно бы дать сейчас дёру!

– Малышка, может, рванём отсюда? – спросил на всякий случай.

Венера отрицательно покачала головой.

– Ты можешь уйти! – сказала свысока.

Протофил ухмыльнулся.

– Какая ты!.. – упрекнул мягко. – Непонятная!..

Шагнул к Духу, и тот, наконец, умолк, заинтересованно разглядывал противника.

– Эй ты, чучело! – насмешливо сказал Протофил. – Сражаться хочешь или договоримся?

– О чём? – с готовностью осведомился Дух.

– Ну, ты даёшь мне проход. И вот ей!..

– А ты?..

– Я тебе жизнь оставляю. Не буду тебя убивать. Ну, как?

Дух поперхнулся и стал разглядывать Протофила с ещё большим интересом.

– До чего ты тупоумен! – со вздохом сказал Протофил и перехватил рукоять поудобнее.

Злобный Дух взревел и набросился. Его меч замелькал, будто клюв птицы, торопящейся сглотнуть червяка.

Венере захотелось броситься между врагами, разнять их. Она стояла и стыдила себя: как ты поглупела, войдя в женскую плоть! Не верь этому телу! Оно может погубить тебя!..

Но ей было отчаянно жалко Протофила.

Такой красивый! Такой ловкий! Такой дерзкий! Пропадает ведь!..

Храм наполнился лязгом стали, непрерывным шорохом шагов, хриплыми вздохами.

Меч Духа и меч Протофила словно братьями были: не могли один без другого. Где оказывался один, там был и другой. И никак никому не опередить было в азартных и страшных догонялках.

Дух был тяжеловесен и целеустремлен. Он обращен был только на врага и однажды мог бы толкнуть Венеру, не отскочи она вовремя.

Богиня за это наслала на него мгновенную расслабленность. Протофил сумел

использовать подаренный миг: дважды ударил по открытому телу – отрубил две руки из четырёх.

– Держи, малышка! – крикнул Протофил и, вынув из-за щеки ярко-синий камень, бросил Венере. Та подхватила, зажала в кулаке.

Золотая цепь глухо позвякивала на шее Протофила. Венера хотела приказать, чтобы цепь тоже отдал ей, но не успела.

Изуродованный Дух заревел, будто зовя на помощь. Длящийся рёв был невероятно плотен: – заполнил храм изнутри – распирая, грозя разрушить. Стены трещали, содрогались. Пол волнисто вдавливался в землю.

В какой-то миг Венера увидела звук: увидела как маслянистый тяжелый дым.

Из дыма стали складываться фигуры: жабы, змеи, нетопыри, пауки, скорпионы. Все они были ядовиты, выделяя яд через кожу в виде мелких капелек пота.

Протофил, похоже, не видел того, что творилось. Он был занят врагом, который, ревя, нападал и нападал, заменяя потерю двух рук ускоренным движением двух оставшихся.

Стены содрогались, по ним ползли трещины. С потолка срывались камни. Пол изрывался ямами, лопался там и тут.

Протофил не видел новой угрозы! Если он прикоснётся к любому из ядовитых созданий, он погиб.

Венера затрепетала, подумав об этом. Перед каждой тварью она создала её злобное подобие, – и враждующие пары сцепились, кусая, жаля, перебарывая друг друга.

Дух прекратил кричать. Остановился. Остановился и Протофил, ошеломлённый тишиной.

Через миг–другой он занёс меч. Но поражать было некого. Мёртвая оболочка повалилась ему под ноги.

Дух вытек из неё и вошёл – через пустую глазницу – в статую. Лишь Венера увидела это.

Статуя – оживала. Её целый глаз разгорался изнутри, наливался ужасом и болью пробуждения. Задрожала голова…. Дрожь проплыла по телу. Задёргались руки…. Пальцы сжались в кулаки…

Протофил глядел, открыв рот. Шевелил губами беззвучно. Может, молился. Может, проклинал. Эх, земляне! Какие вы слабые!

Венера часть себя, часть своей божественной сути обратила в зелёный туман и накинула его, как покрывало, на оживающую статую. Вязким и тяжёлым было покрывало, и статуя барахталась в нём, как муха в паутине.

Протофил вдруг завопил – то ли с отчаяния, то ли со страха, – и, подскочив к статуе, начал бить мечом.

– Зачем?.. – простонала Венера, и Протофил замер, скованный ею.

Оживший бог в это время вдруг прорвал преграду, прорвал зелёный туман двумя своими руками.

Это движение дёрнуло его вперёд, и громадная статуя начала клониться с пьедестала.

– Берегись! – простонала Венера, и Протофил, освобождённый ею от оков, рванулся вбок, в прохладу и тьму, к стене, вжался между двух колонн, из стены выступающих.

Лицо нападающего бога яростно перекосилось. Бог непроизвольно двинул ногой, попытался её выставить вперёд, – и только ухудшил дело. Он не освоился в своём каменном подобии, не успел примериться, толком одушевить его.

Статуя упала со страшным грохотом. Злобно пылающий глаз, казалось, прочертил в воздухе раскалённый след. Статуя упала и разбилась на тьму каменных кругляшей: одни походили на яйца, другие были кольцеобразны.

Зелёный туман как бы разбился вместе со статуей: распался на отдельные волоконца, которые впитались в каменные обломки, спрятались в них. Стены храма рухнули, – но не внутрь здания, а наружу. Храм раскрылся, будто каменный цветок.

Протофил увидел вооружённых людей: храмовую стражу. Запертые им в караульном помещении, они внезапно стали свободными.

Перепуганы они, конечно, были донельзя, их озирающиеся лица бескровно бледнели.

– Что ты наделал? – спросил кто-то из них. – Ты убил бога?

– Разве это бог, – сказал Протофил, – если его можно убить?

– А кто там, за тобой? – спросили стражники; некоторые из них поспешно подбирали каменные яйца и кольца, прятали в одежде.

Протофил отодвинулся. Прекрасная статуя прекрасной женщины стояла в храме. Яркое серебряное сияние исходило от неё.

– Это Богиня! – сказал Протофил. – Почтим её!..

Он вышел за пределы распахнутого храма, сорвал ветку лавра и положил к ногам Венеры. Храмовые стражники приблизились, то и дело поглядывая на опустелый пьедестал. Они сорвали ветки – по примеру Протофила – и тоже положили к ногам богини. На покорёженном полу выросла целая кучка зелени.

И вдруг одна из веток – самая первая – взлетела, изогнулась и легла на голову Протофила, как бы обняв её.

– Победителю!.. – прошептал над людьми божественный голос.

То ли вздох затем послышался, то ли ветер прошуршал…