СКАЗКА ПРО ЖЕНЬШЕНЬ

 

Жил мудрец в лесу уже три десятка лет. Из дому ушёл молодым парнем. Враз ушёл, как отрезал, не предупредил никого. Матушку да батюшку жалел было поначалу, – изведутся в думах о нём. Но потом заглохли чувства, забылась привязанность.

А ныне вот он какой: плечи широченны, грудь колесом, волосищи длинны да черны, руки – что лопаты.

В соку да в силе, – только не волнует его ни собственная сила, ни что другое на белом свете.

Лес – живородящий, плодоносящий, многокрасочный, светловоздушный, – оскудел, изубожился за эти годы. Пропали грибы да орехи, опустели черничники, выродились малинники.

Облака да ветры приносили пыль ядовитую от городов, газы вонючие. Потому и птицы почти пропали, а те, что есть, хохлятся угрюмо и молча. Потому и животные на потомство необильны. И что ни каждый второй зверь, – то квёлый, испорченный.

Мудрец глядел на общий упадок равнодушно. Даны ему были озарения да видения, дано было заглядывать за то, что есть в этом мире.

Для того и поселился в дебрях, чтобы не участвовать ни в чём, чтобы на свободе избыть эту ненужную жизнь, эту обузу.

Питался только тем, что мог найти в сей день. Были ягоды да грибы – ими. Исчезли – довольствовался желудями да ещё на зиму их припасал.

Пил воду из небольшого родничка. Возле родничка и спал, построив шалашик из сухих ветвей. В холодную пору носил холщовые штаны да рубаху, а летом – так и вовсе нагишом ходил.

Три десятка лет провёл, спокойно взирая на разрушение природы. А на четвёртом десятке боги впервые стали с ним говорить без иносказаний, напрямую.

Бог Света сказал:

– Ты нужен мне. Я уничтожу людей. Создам новое человечество. Ты научишь тех, новых, быть мудрыми…

Бог Тьмы сказал:

– Почему ты такой? Думай, чувствуй, желай! Только в этом – жизнь!..

Мудрец выслушал и того, и другого. Помолчал. Затем ответил сразу двоим.

- Человек смотрит – и не видит, слушает – и не слышит. Начать жить может, лишь умерев. Его смысл – быть вашей дойной скотинкой. Вы бросаете его в мир попастись. Даёте соображение – отгородиться от всего настоящего. Пусть чувствует, пусть желает. Вы будете питаться его чувствами. Добрыми – ты, Бог Света, и твоё воинство. Злыми – ты, Бог Тьмы, и твои присные. Но я – не ваш. Я видел иные миры – там свет и свобода.

– И всё-таки, ты мне поможешь! – сказал бог Света

– И всё-таки, ты будешь чувствовать! – сказал бог Тьмы.

Ещё прошли годы – лета за вёснами. Гремели смертельные громы, вставали кровавые тучи, – мудреца это не волновало. Земля тряслась, и отдалённые крики долетали даже в лесную глушь…

Время про него забыло. Десятки лет складывались в сотни, сотни мелькали, как взмахи крыльев, – мудрец не старел.

Воздух постепенно очистился. Дожди снова стали водяными, – не прожигали насквозь листву.

Животворящая сила потихоньку вернулась к лесу. Плодородие, обильность…

Птицы запели. Звери собрались в стада.

Однажды мудрец увидел, как на ближнюю полянку вышли новые люди. Те, что жили после первого – неудачного – человечества.

Были они сгорбленными, волосатыми, безоружными. Под высокими лбами светились утомлённые глаза.

При виде их что-то дрогнуло в груди мудреца.

– О боги! – воззвал он мысленно. – Живы ли вы ещё? Зачем вы сотворили этих?..

Боги молчали.

– Вы бросили их, – сказал мудрец. – Так я буду считать. И поскольку я тоже – не ваш, я буду с ними…

Мудрец хотел оставить лесных людей возле себя. Но не тут-то было. Они испугались, – они бросились в бегство.

Пришлось ему сняться с насиженных мест и последовать за ними.

День за днём он был возле дикарей. Собирал вместе с ними травы да коренья, грибы да жёлуди, лечил больных.

Старики не хотели его признавать, но молодёжь, потихоньку от старших, тянулась к нему. Усваивала то, чему учил.

Не надо чувствовать… Не надо хотеть… Не надо своими ощущениями питать жадных богов…

Молодёжь впитывала его слова, внимала мудрецу. Но – до какого-то предела.

Стоило чуть-чуть подразвиться разуму, – он начинал бунтовать, стремиться быть самостоятельным.

Кто-то, перейдя порог «развитости», продолжал верить мудрецу и подчиняться.

Другие – большинство – расслаивались.

Одна группа впадала в гордость. Подумаешь, кормить богов! Прокормим! Пускай боги зависят от нас! На них можно не обращать внимания!..

Другая группа хотела торговаться. В молитвах ставили богам условия: мы будем чувствовать и желать, а вы сделайте для нас то-то и то-то.

Третьи говорили: не могут боги быть такими слабыми; не могут зависеть от нас.

Такие придумывали себе новых богов: по собственному вкусу.

Четвёртые начинали взращивать в себе злые чувства, – отдавали предпочтение Богу Тьмы.

Пятые стремились порождать чувства добрые, – возвеличивали Бога Света.

Были и другие течения, но малочисленные: по одному – два человека.

Мудрец воспринимал разноголосицу мнений спокойно. Не хотят его слушать – ну и пусть. Видимо, своеволие – одно из коренных свойств человека. Ведь и его мудрость тоже выросла из непослушания.

Годы складывались в десятки лет, десятки лет громоздились в века. Люди мелькали, как древесные листья.

Мудрец не менялся, ибо бесчувствие – сродни Вечности.

Всегда возле него оставалась небольшая кучка верящих. Желающих быть такими же, как он…

Однажды ученик, живущий возле мудреца сотни лет; ученик, словно бы идеально повторяющий путь учителя, – вдруг восстал. Это было настолько неожиданно, что мудрец никак не мог поверить.

– Я понял, что, отказывая богам, мы, прежде всего, отказываем себе! – сказал ученик. – Отказываем себе в жизни. Ты хочешь не жить, живя, и у тебя получается. Но я не могу. Прости!.. – ученик поклонился и ушёл.

Остальные бесстрастно смотрели в его спину.

Мудрец тоже не изменился внешне.

Но внутри… Внутри него не было привычной пустоты.

Мудреца заполнила безграничная, безмерная усталость.

Возможно, она всегда была в нём… Возможно, прохлынула сквозь его вечную оболочку только сейчас…

Мудрец понял, что потерпел поражение.

Ибо века и века, поколения и поколения он всё-таки хотел. Хотел не жить, живя…

Как просто и как точно ученик ему объяснил!..

Хотел – и питал богов своим желанием.

Это ли не проигрыш!

– Всё не так! – вдруг сказал Бог Света у него в мозгу.

– Всё не так! – подтвердил Бог Тьмы. – Не питались мы твоим хотением. Мы решили исчезнуть, уйти.

– Но при чём тут я? – спросил мудрец.

– Если бы ты победил… Если бы все стали такими же… Мы растворились бы в небытии…

– Значит, теперь не уйдёте?

– Останемся.

– А меня уберите куда-нибудь… Чтобы искупил свою не-жизнь…

Не успел мудрец проговорить, как почувствовал: руки, ноги деревенеют, за ними – тело, голова…

Перестал быть мудрецом. Упал на землю корнем драгоценным, похожим на человека…

Ученики бережно подобрали корень и посадили в том самом месте, где упал.

Потом разбрелись по белу свету. Кто – учить людей бесчувствию. Кто – просто жить…