Проза
 

“Ботанические сказки”

 

СКАЗКА ПРО АКАЦИЮ

 

Принцесса была такой доброй, что не хотела ни титула, ни богатства, ни сытости. Уйти из дворца, одеться в простенькое бархатное платьице, жить впроголодь, – вот к чему она стремилась.

Ближайшие придворные одобряли её планы. Фрейлины щебетали как ласточки, обсуждая предстоящее «хождение в народ». Фасоны причёсок, рукавчики, бантики, пуговки, мушки, туфельки, ленты, – обсуждения были серьёзными. Скрашивали скучную дворцовую жизнь.

Порешили: для «простой» жизни хватит одного бала в неделю, одной одёжной и обувной перемены в день.

Порешили: каждая фрейлина возьмёт с собой одну горничную, одного повара, одного садовника, одного привратника. Страшновато было мечтать о подобном спартанстве, но собственный героизм удивлял и возбуждал.

Думалось: подданные будут без ума от поступка принцессы и её ближних. Будут присылать депутации, восхищённо кланяться, будут детям своим рассказывать, вызывая в детишках любовь к монархии…

Король-отец посмеивался, не протестовал. Запрещать ничего не собирался. Правителем он был очень здравым. Полагал, что всё должно идти само по себе, и чем меньше он будет вмешиваться, тем лучше.

Так летели дни за днями. Принцесса хотела быть с народом, народ хотел быть – с принцессой.

Возле дворца время от времени проходили демонстрации. «Мы с тобой, дорогая принцесса! Мы тебя любим!» – написано было на бумажных лентах.

Принцесса читала, глядя из окна, и ей казалось, что мечты – почти осуществились. Как хорошо, что она – добрая. Как удачно она придумала: быть с народом…

Но так уж заведено: что-нибудь или кто-нибудь обязательно испортит самые лучшие планы, самые светлые мечты…

Появился в королевстве баламут. Бывший повелитель заштатной державы. Где-то там, за семью морями, он правил, да, видать, неважнецки. Потому что его свергли, изгнали, и стала из его державы – республика.

Вместе с собой он притащил своих астрологов, гадалок, прорицателей. Говорили, что в его свите есть даже маги-чернокнижники. Но это казалось невероятным: почти никто не верил.

Здешнее королевство издревле не знало злых магов. Не приживались тут маги. Обходили эти места.

Может, потому, что ничего соблазнительного ни в землях, ни над землями, ни в водах, ни под водами не было. Ни драгоценных камней, ни золота, ни нефти, ни угля.

Были только трудолюбивые руки, смекалистые головы, приветливые сердца.

Сеяли, пахали, собирали урожай. Плавали по морям. Торговали с другими странами.

Благодаря смётке да терпению, большой нужды ни в чём не знали.

И вдруг появился этот изгнанник. Ну, явился и явился бы, ладно. Законы не воспрещают. Приезжай да селись любой, кто захочет.

Но этот, во-первых, свиту с собой притащил неприятную. Во-вторых, воду начал мутить.

Поползли слухи, что армия, де, мала, что ожидаются вторжения, нужен хороший полководец, и никто, кроме Изгнанника, на эту роль претендовать не может.

Король-отец выступил перед народом. Заявил, что соседние монархи – его друзья, и никаких подлостей с их стороны быть не может.

Слухи о предстоящих войнах притихли. Зато стали говорить, что грядут неурожаи, быть голоду, и без Твёрдой Руки не обойтись, не справиться, а Король-отец чересчур мягок, чтобы править в годину бедствий.

Король-отец опять выступил, и вместе с ним были учёные из Академии Наук. Учёные объяснили, что неурожаев и прочих бедствий не будет, потому что они, учёные, следят за Природой и не допустят в ней никаких поломок.

Тогда поползли шепотки о Божьем гневе. Бог, де, сердиться, – подзабыли о нём. Не миновать возмездия. Кары за людскую самоуверенность.

Приближается Небесный Огонь. Грешников он сожжёт. Очищенных – не тронет.

А грешники – все. Потому что не знают Церкви Очищения. Единственным в стране жрецом этой церкви является Изгнанник…

Опять выступил Король-отец. И с ним местное духовенство. Священники говорили о своём Боге: милосердном и справедливом. Образ его был привычен и, может быть, вследствие привычности, не очень убедителен.

Шепотки не утихли после проповедей. Ведь бог у каждого свой.

В народе началось брожение. Там бросали работу и, запершись в избах, ожидали Небесного Огня. Там переставали есть, чтобы очиститься голодом, и вымирали целыми семьями. Там устраивали молитвенные оргии, во время которых калечили многих старых да малых…

Приспешники Изгнанника работали, не покладая рук: пророчили, гадали, составляли гороскопы. Срочно готовили учеников, которые вставали во главе стремительно возникающих сект. Главарь каждой секты утверждал, что лишь он – подлинный сын Церкви Очищения. Между сектами разгорались не только словесные, но и телесные схватки. В некоторых местах сектанты даже за мечи брались, чтобы выяснить, кто более прав…

Появился Маг-чернокнижник. Оправдались давние слухи о том, что Изгнанник привёз колдунов. Пусть не колдунов, пусть одного только, – но зато какого…

Когда полиция пыталась разогнать сборище вопящих учеников Мага, он, Маг, поразил полицейского сержанта огнём. Излил изо рта, из ладоней потоки пламени, и осталась от человека обугленная головешка…

Правда, сам он при этом словно обезумел: перекосилось лицо, выпучились глаза, пена выступила изо рта, тело свело судорогой.

Ученики унесли его на плечах, спасая от полицейских.

На другой день начались выступления Изгнанника перед народом. Он громко говорил то, о чём шушукались потихоньку. Говорил, что в стране разброд, разлад, и голод на пороге. Что нужна твёрдая рука. Что соседние короли только притворяются миролюбивыми. Что близка небесная кара…

При каждом выступлении рядом с ним стоял Маг. И ещё – вооружённых учеников было столько, что пробиться к Магу или Изгнаннику было совершенно невозможно.

Однажды Король-отец попробовал послать солдат. Но Маг произнёс заклятие (все его слышали, но никто ни слова не понял), и каждый солдат сделался кленовым деревом, и целая улица, прилегающая к площади, превратилась в тесно уставленную стволами аллею.

Всеобщий страх овладел королевством. Люди разбежались по домам, попрятались по лесам. Кто угодно мог войти в неохраняемую страну.

Наступило торжество Изгнанника. Чтобы его продлить, он собрал свою свиту, навесил на учеников мага барабаны и прошёл по улицам столицы с барабанным боем. Ни одной улицы не пропустил.

Затем направился ко дворцу. И занял бы его спокойно, если бы…

Если бы, наконец-то, после долгих сборов, принцесса не решилась-таки уйти в народ. Исполнить свой замысел. Воплотить свою мечту…

Весь дворцовый фасад был уставлен сундуками, чемоданами, сумками, корзинами, баулами, саквояжами. Суетилась взволнованная прислуга в парадных ливреях.

Принцесса в простеньком жёлто-зелёном бархатном платье была повсюду: в помещениях дворца, откуда ещё выносить да выносить горы всяческой клади; снаружи – где надо проследить, чтобы вещи были расставлены в строгом порядке. А главное – среди взволнованных фрейлин, одетых – по примеру принцессы – в бархатные платья. Они удивлены, растеряны. То одна, то другая вдруг понимают, что разговоры просто так не могут осуществляться, и эта новость труднопереносима.

Принцесса их подбадривает, вышучивает, её находчивый язычок спасает положение: не даёт кое-кому из фрейлин запаниковать и разрыдаться.

Король-отец пока что внутри, в тронном зале. Позже, перед самым отправлением, он собирается выйти. На его лице – всегдашняя добрая, чуть снисходительная усмешка. Чего ему стоит её сохранять, об этом никто не узнает…

Но тут – в самом разгаре предотъездной суеты, в самом разгаре хлопот, – наплывает преступное шествие. Болтливо, будто балаболки-сороки, трещат барабаны. Важно вышагивает Изгнанник, длинноногий и длинноносый. Свора подобострастных угодников семенит возле, норовя заглянуть ему в лицо.

Чуть приотстав, идёт Маг со своими учениками. Вокруг них – кольцо почтительной пустоты, куда никто не рискует ступить.

Приспешники Изгнанника, приспешники Мага – больше нет никого. Но и это немало. Это может произвести впечатление, озадачить, вызвать испуг.

Изгнанник идёт первым, – первым и увязает в лабиринте из вещей. Он стоит, переминаясь, багровея, похожий на журавля, попавшего не в родное болото, а на бурлящий базар.

– Пропустить! – кричит визгливо, не то прося, не то приказывая.

– Ты кто такой? – спрашивает принцесса, подбегая. Она упирает руки в бока, чтобы казаться объёмнее, солиднее. В одной руке у неё зажат серебряный слоник, подобранный по пути, – видать выпал из какого-то баула…

– Я новый король! У меня будет новый порядок! Я спасу эту страну! – Изгнанник откидывает голову назад, выпячивает грудь.

– Вы слышали? – удивляется принцесса. – Какой наглец!..

Не долго думая, она бьёт Изгнанника слоником по голове и отбегает к фрейлинам.

Слоник достаточно массивен, рука принцессы достаточно сильна. Изгнанник бледнеет и валится, как подрезанный колос.

Его свита ропщет, пытается броситься на штурм. Но, во-первых, многие падают, цепляясь ногами за расставленную кладь. Во-вторых, фрейлины, вдохновлённые принцессой, выхватывают из багажа пудреницы, флакончики, стаканчики, графинчики, тарелки, – что кому попадётся, – и дружно обрушивают на нападающих, гася их порыв.

Тогда Маг решает, что настал его час. Он воздевает обе руки вверх и рычит самым страшным голосом, на который способен:

– Это Изгнанник, а я – его Маг! Всё королевство трепещет перед нами!..

Однако для принцессы и фрейлин его слова – пустые звуки. Король-отец берёг покой дочери и ничего не сообщил ни ей, ни её ближним о тех беспорядках, что происходили.

– Сейчас я превращу вас! – вопит Маг, брызгая слюной. – Сейчас вы узнаете!..

Принцесса показывает ему язык и передразнивает его жесты. Маг словно очутился перед кривым зеркалом.

Он выкрикивает Слово – чёрное слово потусторонней силы, – и принцесса тут же повторяет его своим звонким, музыкальным голосом. Как бы возвращает Магу.

Маг не может оставаться бесстрастным, видя такое пренебрежение. Маг бесится, дёргается, и слова его – незаметно для него же – вибрируют неодинаково, похожие на колокол, беспорядочно, неритмично бросаемый из стороны в сторону.

– Стань… – Хочет он сказать последнюю фразу.

– Нет, ты стань! – перебивает принцесса. – Стань сорной травой у меня под ногами!

После этого всё и случилось. Но и Маг был сильным, – и доказал свою силу.

Принцесса отразила заклинание, обратила его на Мага. Но недооценивать силу тайных слов тоже нельзя.

Заклинание подействовало. Подействовало на обе стороны. На принцессу и её фрейлин. На Мага и его процессию.

Принцесса и фрейлины превратились в акацию, – густо встала акация вдоль дворца, растопырила колючки, выставила листики-ладошки.

Маг и его свора – Изгнанник тоже; да, Изгнанник тоже – стали зарослями репейника.

Так и закончилась эта сказка.

Что касается Короля-отца, остаток своих дней он провёл тихо. В мире и согласии со своим королевством и своими соседями-королями.

Единственным его увлечением было садоводство…

 

 

© 2009-2015, Сергей Иванов. Все права защищены.