СКАЗКА ПРО КУРОЧКУ РЯБУ

 

Глава первая. Божьи слезы

 

Вселенная, как бы велика ни была, – единая сущность. Единая рыхлая сущность, состоящая из множества песчинок.

Информация есть то, что скрепляет песчинки, пропитывает, объединяет. На земном языке информация может быть названа «небесной водой».

Для внешнего наблюдателя (для Бога, то есть) у Вселенной есть верх и низ, лево и право.

Информация просачивается сквозь Вселенную сверху вниз и скапливается под низом, образуя Информаторий или, по-другому, – Память Бога.

Естественно, в верху и в низу информация не одна и та же. В верху она обеднённая, в низу – обогащённая.

Пока она просачивается, она как раз и обогащается. Обогащается, вбирая в себя всё, что произошло, что происходит или будет происходить.

Времени она неподвластна, поскольку попадает во Вселенную сверху и выходит из неё снизу, а Время действенно только «внутри».

Поскольку она неподвластна Времени, она вечна. Значит, и мы, люди, можем быть вечными только в виде информации, – через свои свершения и мысли.

Может быть, и смысл жизни в том, чтобы те сгустки, свёртки энергии, каковыми являемся мы, стали предельно информативными и приобщились, благодаря этому, к созиданию и сохранению Вселенной.

Резюмируя сказанное, можно догадаться о том, что информация «верхняя» – обеднённая – это слёзы Бога. Что же касается той «богатой» информации, что собирается под Вселенной, – о ней уже было упомянуто.

Вопрос в том, почему плачет Бог?..

Если руководствоваться человеческой логикой, здесь возможны два ответа.

Первый: Бог плачет от горя. Он жалеет Вселенную, своё создание, и жалеет тварей, в ней живущих.

Второй: бог плачет от умиления. От счастья, от радости, от гордости быть Творцом…

Как бы там ни было, Бог – плачет и этим даёт возможность Вселенной – жить, находиться в яви…

 

 

Глава вторая. Подсознание

 

Но память Бога – не конечная инстанция. Есть кое-что и пониже её. Кое-что, о чём сам Бог может знать, если захочет, – но он не хочет этого знать…

У Бога ведь тоже есть своё подсознание.

А в подсознании всегда живут чудовища…

Под памятью Бога обитают инфорсмины. И еще под памятью Бога обитают инфорсмоны…

Первый вид монстров поглощает тот энергетический остаток, что недовоплотился, недопереплавился в информацию.

Поглощая энергетический «мусор», инфорсмины перерабатывают его и изрыгают в виде мерзкого Нечто, которое на человеческом языке называется Хаосом.

Хаос накапливается как преграда, как прослойка между Памятью Бога и Его подсознанием…

Другие же монстры – инфорсмоны – обитают в Хаосе и подкарауливают те капли информации, что могут отделяться от Памяти Бога. Подкарауливают и жадно их пожирают…

Оголодав, они могут даже нападать и отрывать, откусывать от Памяти Бога. Могут собираться в стаи и атаковать сообща…

И если Бог ощущает атаку, он тут же, на месте, уничтожает нападающих.

То есть, в принципе, жизнь инфорсмонов – это жизнь, полная риска…

Если же атака неощутима, ядовитый укус инфорсмона всё же не проходит бесследно. Такой укус оказывает на Бога галлюциногенное действие, и после такого укуса Бог начинает бредить. Глючить Бог начинает, выражаясь по-современному.

Божий бред – это появление фантомных миров, воображающих, что они – живые, но, на самом деле, обладающих псевдобытием.

 

 

Глава третья. Собственно сказка

 

В одном из таких миров и появилась Курочка Ряба – псевдосущество, которое могло производить Всё из Ничего.

Первым делом она произвела слуг, что могли за ней ухаживать – Старика и Старуху.

По закону Зеркального Размножения и Зеркальной Интерполяции старики размножились. Причём, не только в количественном плане, но и по временной оси.

То есть, появились их разновозрастные варианты.

Разбрелись эти олухи по Земле – по своему псевдомиру – и принялись канючить:

– Снеси яичко!.. Снеси яичко!..

Все они, – где бы ни были, – видели курочку Рябу как светлое встопорщенное облако, испятнанное какими-то серыми точками, Курочка Ряба висела в центре тогдашних небес и никогда никуда не двигалась.

Старику со старухой и прочим казалось, что если яичко будет снесено, то его можно будет разбить и съесть.

А как съедят они яичко, так сразу поймут, зачем они, собственно, появились и существуют…

Вот просили они, просили и, в конце концов, так надоели, что курочка Ряба и впрямь возьми и снеси.

Упало на Землю огромное яйцо, придавило кого-то. Но кто на такие мелочи обращает внимание!

Подступили старик со старухой к яйцу с камнями, чтобы расколошматить. А скорлупа-то у того яйца – из урана, плутония и прочей радиоактивной гадости.

Тут начались среди стариков и старух мутации, покрылись старики и старухи бородавками, сморщились, уменьшились. Кто в червей превратился, кто в лягушек, а кто и вовсе в микроорганизмы.

А самые первые стали коацерватами – каплями живой слизи. Это потому, что ближе других стояли к Яйцу.

И тут Курочка – уже безо всякой просьбы – возьми да снеси ещё яйцо. Да не простое урановое. Нет, у этого скорлупа была из чистого золота девятьсот восемьдесят пятой пробы. А уж сверкало оно так, что смотреть на него было невозможно.

Упало золотое Яйцо на Землю. Но упало не слишком удачно. Как раз угодило на рог динозавра, в которого превратился кто-то из человеков.

Из дыры, проделанной рогом, потекла мутная жижа. Динозавр, ею облепленный, окаменел. Вернее, остекленел.

А коацерваты не растерялись. Плюхнулись в лужу, которая натекла под динозавром, и жили там себе не тужили. Размножались делением, покуда тесно не стало…

А как стало тесно, поневоле пришлось эволюционировать. И пошло-поехало, и завертелась карусель…

Уж и динозавр, и Яйцо давно под разным мусором скрылись, который называют культурным слоем. А эволюция всё продолжается да продолжается.

И никто не может понять, зачем, собственно, она нужна…

Потому что Бог, покусанный инфорсмонами, всё бредит и бредит.

И никак не может от своего бреда очнуться.

А может, и не хочет попросту.