ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Животине стало плохо еще ночью. Он проснулся от того, что услышал чей-то голос. Полежал, чутко прислушиваясь. В шерсти, вставшей дыбом, потрескивали искорки.
Бессонные машины то и дело шелестели за окном. Светлые тени от них быстро проползали по потолку.
Николашка беззаботно посапывал носом. Нет, Николашка позвать не мог.
Животина снова положил башку на лапы. Он чувствовал полную Луну в небе. Может, это она зовет ?..
Глаза прикрылись. Острые уши еще разок шевельнулись и замерли. Теплая дремота выползла из углов и обвилась вокруг постели…
И вдруг - как удар кнута - стеганул голос:
- Проснись !..
Голос был громкий. Шел откуда-то снизу. Нет, не из-под кровати. И не с нижнего этажа.
Голос доносился из-под земли. Из огромных глубин, над которыми был воздвигнут жалкий человечий городишко.
- Я проснулся ! - рыкнул Животина.
- Ты должен умереть ! - сказал голос. - Ты живешь по ошибке !
- Жизнь не дается по ошибке ! - сказал Животина. - Или она есть, или ее нет !
- Умри! - настаивал голос. - Сейчас же ! Немедленно !..
- Умри сам ! - огрызнулся Животина.
- Ты сдашься ! Ты не сможешь терпеть! - запугивал голос. - Тебя измучают
боли ! Ты будешь кататься, корчиться и выть !..
- Я не сдамся ! - рыкнул Животина. - Я хочу жить !
- Тогда отпусти офицера ! И волчицу ! И останься самим собой ! - настаивал
голос. - Если ты реально существуешь !
- Пусть уходят ! - рявкнул Животина. - Они только мешают !..
И ощутил, как его резанула сильная боль.
Он взвизгнул, как щенок, от такого удара.
Боль была невыносимой, но продолжалась, к счастью, недолго. Будто кто-то втыкал нож и тут же выдергивал.
Животина корчился, как ему и было обещано, но корчился молча. Нож проткнул, кажется, все его клеточки. Все закоулки его тела…
Затем он убрался.
Животина вздохнул облегченно.
Но на смену ножу пришла пила.
Она елозила своими зубьями долго и старательно. Боль, вызванная ею, была сильнее той, прежней.
Измочалив один какой-то участок, изорвав, истерев его в клочья, в прядки, - боль принималась за другой…
Животина терпел-терпел, да и взвыл, наконец, не своим голосом. И кататься стал по постели, надеясь унять, ослабить, утишить.
Потом на пол свалился, даже не заметив этого. И катался по полу, натыкаясь на мебельные ножки и роняя с себя хлопья пены.
Час за часом длилась пытка… Всю ночь…
Сперва проснулся Николашка. Вскочил. Забился в угол, чтобы не мешать. Потом забрался с ногами на подоконник.
Утром присоединилась бабка Нюра. Застыла в дверях, округлив глаза. То и дело принималась креститься…
К полудню Животина так изнемог, что несколько раз куснул сам себя. Николашка и бабка Нюра зажмурились, собираясь погибнуть вместе с ним в последней вспышке.
Но ничего не произошло. В отношении самого себя укусыф Животины не сработали…
К приходу Димки-шорника Животина лишился последних сил…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Животина лежал на постели, окровавленный, в собственных нечистотах и блевотине. Ничего грозного в этом полутрупе не было.
Собственно, и постели-то, как таковой, не было. Была звериная лежка среди ворохов чего-то бурого, похожего то ли на палую листву, то ли на сброшенные при линьке шкуры.
На двенадцати Николашкиных метрах царил полный разгром. Круглым столом так шарахнули об стену, что столешница треснула. Две табуретки лежали в углу ножками кверху. Створки платяного шкафа были полуоторваны.
Только никелированные накроватные шарики парили надо всем, радостно светясь, как стайка НЛО или некий парад планет.
- Плохо тебе ? - спросил Димка, подойдя к Животине и положив руку на его лобастую башку.
Животина под его ладонью дернулся и тихо прорычал, соглашаясь:
- Плохо мне !..
- Собирайся ! - сказал Димка заботливо. - Отведу тебя к себе домой ! Я твой друг ! Запомни это !
- Друзья чекистов - и мои тоже !.. - прошептал Животина, вставая на четыре точки и пошатываясь.
- Иди вперед ! - сказал Димка. - Я прикрою тылы !
- Я вернусь ! - сказал Животина своим соратникам. - Ждите меня !..
Николашка и бабка Нюра замотали головами: да, возвращайся!.. Да, будем ждать!
- Будем собирать народ ! Тебе в подмогу ! - пообещала бабка Нюра, умильно глядя на “своего”.
- Ты это… на опохмелку не оставишь ? - пробубнил Николашка, глядя в сторону.
- Дай ему ! - попросил Животина у Димки.
Димка поморщился. Но ничего не сказал. Залез в карман своей куртки. Вытащил бумажник. И проклиная себя за то, что не держит мелких купюр, достал сторублевку…
Николашка схватил ее, спрятал и разулыбался. Облегчение нарисовалось на его лице.
На том и расстались.
- Там внизу… - начал было Димка, когда вышли на лестничную площадку.
- Знаю ! - перебил его Животина. - Слушай, а ведь полегчало мне !..
Когда открылась дверь парадной, русисты, протянув руки, загородили выход.
- Нельзя ! - сказал тот, что слева.
Но другой толкнул его в бок.
- Ты что ! Это ж Нинка !
- Точно !.. Нинка !.. - обрадовался первый. - Проходи, сеструха !..
Эти слова стали последними в его жизни. Животина молниеносно, - будто и не страдал никогда, - укусил и того, и другого. И, вобрав в себя две слившиеся почти воедино вспышки, довольно заурчал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Полковник Петров был доволен. Вот он, вожделенный фигурант ! Непонятный субъект, внушающий надежды на какой-то новый и перспективный прорыв.
Поначалу полковнику показалось, что перед ним его умершая жена. Но тренированная воля не подвела. Полковник был предупрежден о способностях Животины. А тот, кто предупрежден, - спасен…
Два-три специальных упражнения (серия “гипноминус”) быстро вернули полковнику зоркость глаза и ясность мысли.
Полковник разглядывал Животину. Хорош стервец ! Сколько струящейся грации !
Как движется ! Хребтом западает между лопаток ! Лев и орел в одном ! Змея и гепард !..
Это, наверное, наилучший объект для экспериментов, какой только возможен. А уж за свою-то долгую службу полковник столько их перевидал, этих объектов ! Бывали очень экзотичные. Но этот все-таки - самый-самый !..
Так долго и на такой мощности выносить психотронный генератор, - на это не способен ни один человек ! Полковник пошел на определенный риск, применив психотронику к монстру, чья природа до конца не ясна. Но кто не рискует, тот не выигрывает.
К тому же полковник уверен: кнут всегда лучше пряника. И такой “кнут” как психотронное воздействие может очень даже облегчить вербовку…
- Слышь-ка, Дмитрий! - по-приятельски обратился полковник. - Пойди-ка на кухню ! Попей чайку с Амбалом ! А мы тут покалякаем !..
- Такова моя награда ! - сказал Димка трагическим голосом и удалился.
- Родина героев помнит ! - сказал полковник ему вслед.
Когда остались одни, полковник прошелся по роскошной комнате взад-вперед.
Животина настороженно поворачивал голову, пытаясь поймать его взгляд.
- Хорошо живет ! - произнес полковник словно бы машинально. - Стены в серебряной парче! Мебель из сандала ! Древнекитайский фарфор !..
Животина никак не реагировал. То, что происходило в нем самом, внутри, было важнее любых внешних слов.
Животина сегодня окончательно стал самим собой. Распростился с тем человеком и тем зверем. И все благодаря боли, что так неожиданно его посетила…
- Сталин бы не одобрил такого буржуйства ! - произнес полковник.
- Великий Сталин ! - поправил Животина.
- Ты готов выполнять его приказ ? - напористо спросил полковник.
- Готов ! - так же напористо откликнулся Животина.
- Мы поможем ! - пообещал полковник. - Но и ты нам помоги ! Мы должны
знать, на что ты способен ! Должны тебя исследовать !..
- Хорошо ! - сказал Животина.
- Неприятным это не будет ! - пообещал полковник. - Самым первым будет
знаешь что ?..
- Не знаю ! - сказал Животина.
- Мы пришлем тебе женщин ! - сказал полковник. - нам нужно потомство от тебя !..
- Хорошо ! - сказал Животина.
- Ну, и так далее ! - сказал полковник. - Рад, что мы поняли друг друга !..
- Я тоже ! - сказал Животина…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Николашка был рад, когда Фил нашел его. Сторублевку, данную Димкой, Николашка пропил быстро. И пил-то ведь не один. Приятели, знакомые, знакомые знакомых слетались как мухи на мед, узнав, что он “вербует”, “записывает в революцию”. Всех Николашка угощал, пока были возможности. Благо знал, где взять сивухи вонючей по пятерке за стакан…
Милиция Николашку не трогала, чему он в душе удивлялся. Он был готов к приводам, к арестам, но все было тихо, и Николашка приписывал эта тишину сверхъестественной силе Животины.
Кстати, милиция, можно сказать, спасла Николашку. В тот день, когда Димка увез Животину, явились бритоголовые молодцы в военных одевках и взялись выпытывать, где он есть, ихний главный…
Николашка и бабка Нюра молчали как партизаны. Бритоголовики их малость побили. Но совсем немного. Просто для порядка.
Потом они решили увезти с собой Николашку. “Для более глубокого допроса…”
Но едва его вывели на улицу, где стоял джип с зачерненными стеклами, как вдруг, откуда ни возьмись, возник задрипанный “москвичок”, и оттуда выскочили менты в бронежилетах и с автоматами. Менты наставили автоматы и сказали, что шутить не намерены.
Тогда эти русисты отпустили Николашку, сели в джип и укатили. А менты быстренько расспросили Николашку, почему к нему пристают, и, ничего от Николашки не добившись, тоже укатили. Уезжая, пообещали, что еще поквитаются с русистами за первомайскую потасовку…
Николашке жалко было, что Животина исчез. Потому что с Животиной было интересней, чем без него. С Животиной Николашка чувствовал себя “белым”. Как-никак, военный министр…
Бабка Нюра, по мнению Николашки, меньше унывала, чем он. К бабке Нюре каждое утро являлись старухи-богомолицы со всей округи. И бабка стала у них чем-то вроде настоятельницы.
Николашка так и не понял, кому они молились. Животине натуральному или тому “Сталину”, которого увидели по собственной воле.
Прохожие с интересом поглядывали на толпу молящихся старух и обтекали ее без возражений. Многие - особенно женщины - знали, в чем дело, и относились к старухам сочувственно.
Фил даже не в ресторан повез Николашку. А в обычную забегаловку, над которой висела самодельная вывеска “Бистро “Радуга”.
Там, за деревянной стойкой, подливая то и дело водку в Николашкину рюмку, Фил услышал про все, что случилось с Животиной, и поклялся себе, что обязательно вырвет Животину из вражеских лап…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Фил не любил русских. Русские не логичны. Их поступки трудно просчитывать.
Непредсказуемость и неуправляемость - их основные свойства. Они могут поступать себе во вред и гордиться этим. Ни одному американцу это бы и в голову не пришло.
Фил уверен, что в России неизбежен фашизм. Слишком уж бездарно правят страной демократы. Слишком уж нагло набивают свои карманы чиновники всех мастей.
Русский фашизм напитается недовольством молодежи, завистью и злобой нищих, наглостью “черных”, - то бишь, южан.
Что касается интеллигентов, - сейчас они вопят против фашизма и привлекают своими воплями излишнее к нему внимание. А если он победит, интеллигенты вмиг фашизму продадутся и будут восторженно его воспевать…
Так Фил раздумывал, пока сидел в городском штабе русистов. Он уже успел поговорить с двумя функционерами: одним - совсем юным, и другим - лет под пятьдесят. Оба обещали кого-то позвать…
Городской штаб русистов выглядит строго. Можно даже сказать, бедновато. Всего две комнатки. В одной какие-то деревянные стойки вдоль стен и плакаты, плакаты. В другой два стола, составленные в виде буквы “Т”, рядок металлических стульев, желтый шкаф. И снова плакаты…
На плакатах чаще всего - изображение славянской свастики. На фоне встающего солнца. На фоне смеющихся юных лиц. Вот русский богатырь на коне. Узор его рубахи - сплетенные свастики. Вот землепашец Микула Селянинович. На груди его заботливо вышитая (видимо, женой) свастика…
Наконец, появились те двое, что уходили. И с ними третий. Богатырь - словно только что с плаката. Мышцы - горы, улыбка - солнышко. Рубашка-косоворотка…
- Здравствуйте ! - поздоровался грудным басом. - Я Координатор…
- Я знаю, где находится интересующий вас человек ! - сказал Фил.
- И что же это за человек ?
- Тот, что на демонстрации и после нее нанес вам урон !
- Кто вы ? Почему интересуетесь этим ?..
- Дембель. Отвоевался в Чечне. Вырос в детдоме. Родных нет…
- Напишите ваши данные ! - Координатор протянул листок бумаги и карандаш.
Фил старательно подчинился. Все молчали, пока он писал. Затем тот, что постарше, взял листок и ушел.
- Где же этот человек ? - спросил Координатор.
- У Димки-шорника на дому ! - сказал Фил.
- Знаем такого ! - сказал богатырь.
Тут вернулся человек с листком Фила и что-то шепнул богатырю на ухо.
- Что, уже проверили ? - удивился Фил. - Так быстро ? Ну вы даете!
- Все правильно вы написали ! - сказал Координатор задумчиво. - А вот если мы сейчас штурмом пойдем на Димкину хату и вас впереди поставим, а?..
Фил пожал плечами и не ответил. Потом почесал за правым ухом и сказал:
- Зря я в это ввязался !
- Чего уж теперь ! - сочувственно сказал богатырь.
- Да пойду я с вами! - произнес Фил. - Только вы уж не с наскока ! А то,
знаете, меня Чечня научила сгоряча не соваться !
- Тут вы правы ! Мы вас позовем !..
- Согласен ! - сказал Фил…
Все вышло, как он планировал. Он натравит на Димкину квартиру русистов, и атака русистов выявит все линии обороны, которые там будут в наличии…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Отправиться в штаб русистов подтолкнуло Фила вот такое сообщение:
“Босс Осирису-один… В Мушанске находится полковник Петров из центрального аппарата ФСБ. Его специализация: секретные эксперименты на психике. Предмет интереса: Животина. Возможная связь: Торговец Димка-шорник. Удвойте усилия. Конец связи.”
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Полковник не обманул. Он действительно сделал жизнь предельно приятной. Каждое утро начиналось с явления новой молодой женщины.
Животина уводил новенькую в спальню. Следил за тем, как та раздевается. Тихонько порыкивал.
Ни одной он не представал в своем натуральном виде. Каждая видела в нем кого-то небезразличного для себя. Так что не с Животиной они согрешали, а с теми, с кем привыкли.
Когда новенькая раздевалась догола, Животина, мягко ступая, подходил к ней. Или лучше сказать, подкрадывался…
И целовал ее, целовал. Не оставлял нетронутым ни одного кусочка молодой бархатистой кожи. Увлекаясь, он почти кусал, а не целовал. Наслаждался тонкой гранью между поцелуем и укусом. Наслаждался опасностью, которую нес в себе. Ведь стоило ему окончательно забыться, и любая из них превратилась бы в яркий свет. В мимолетную вспышку…
После поцелуев Животина овладевал своей добычей на постели…
Потом появлялись какие-то другие - двое в белых халатах - и куда-то уводили очередную женщину…
Животина знал, что за ним наблюдают. Но это ему было безразлично, поскольку он также знал, что наблюдают за ним для того, чтобы сделать ему приятно, а не для того, чтобы навредить…
Наблюдают за ним ради него же самого. Им всем что-то нужно от Животины. Нужно его потомство. Нужна его живучесть. Нужно его умение убивать по-особенному и по-особенному питаться своими жертвами…
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Впрочем, во второй половине дня заботы были менее приятными. Во второй половине дня нужно было отвечать на вопросы, ваыбирать из нескольких карточек одну - с каким-то словом, символом, рисунком. Приходилось и самому что-то рисовать. И позволять себя опутывать проводами. И глотать какую-то гадость, от которой потом урчало в животе.
Особенно сложным наблюдатели сделали процесс питания. Предварительно Животину обклеивали металлическими кнопками. Затем приводили в специальную комнату, где целая стена была занята большими и малыми экранами. Едва Животина появлялся на пороге, экраны словно бы наполнялись разноцветным дымом. Из дыма свивались толстые и тонкие линии и начинали корчиться и переплетаться. В глубине экранов рисовались разноцветные же плоскости. Они висели неподвижно или медленно кувыркались.
Животину ставили так, чтобы на его губы падал пучок параллельных лучиков, исходящих из черной трубки, расположенной на другом конце комнаты. Затем на пороге комнаты появлялся человек: мужчина или женщина. Мужчины были гораздо чаще. Все они были до пояса обнажены. Кожа их была покрыта татуировками.
Пришедший приближался к Животине. Становился внутрь черного квадрата, нарисованного на полу. Замирал…
И тогда Животина его кусал.
И происходила вспышка.
И Животина втягивал ее в себя…
И чувствовал: за стеной суетятся, включают и выключают какие-то аппараты, какие-то приборы.
Измеряют… Запечатлевают… Раскладывают каждое движение на пучки трепетных кривых…
Животина прощал все это. Жалкая возня жалких людишек была ему даже приятна. Она показывала, насколько Животина сильней, значимей, весомей…
Человеком настоящим был здесь только полковник Петров. По его приказам крутилась научная карусель. По его слову Животину могли убить или вознести…
Правда иногда Животине очень хотелось укусить полковника. И посмотреть, - так же ли он разлагаем на вспышку и питательную энергию, как другие-прочие. Или его природа какая-то иная, неподвластная никаким укусам…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Нападение произошло под утро, когда сон был особенно сладким. Во двор дома втянулись с улицы два джипа. Из них посыпались русисты. Двое заблокировали парадную. Еще двое встали под окнами Димкиной квартиры. Десяток ринулся вверх по лестнице, стрекоча по ступенькам коваными сапогами.
Первый из этого десятка приник к дверному замку, что-то там вертанул, и замок подался, втянул в себя свои стальные зубья.
Дверь растворилась настежь.
Но тут что-то произошло. Поскольку все остановились…
Вместо того, чтобы врываться внутрь, искать Животину, атакующие замерли с блаженными лицами. Казалось, ткни любого из них мизинцем, и любой из них безвольно осядет на ступеньки, не переставая улыбаться в пространство…
Затем их мимика в единый миг переменилась. Вместо улыбок на лицах появилось выражение ужаса.
Затем, словно опомнившись, они развернулись и беспорядочно ринулись вниз по лестнице. Толкаясь… Сшибая друг друга…
Обезумев, побросав оружие, они выскочили во двор, затиснулись в свои джипы и отбыли, вильнув дымовыми хвостами из выхлопных труб…
Фил видел неудачную атаку из парадной напротив. И порадовался, что его позабыли позвать в первый ряд атакующих…
Вернувшись в гостиницу, он написал донесение и отослал его:
“Осирис-один Боссу… Мной спровоцировано нападение русистов на квартиру Димки-шорника. По моим данным, нападение отбито с применением психотронного оружия. Квартира превращена в спецлабораторию ФСБ. Прошу “миг-бриг” для штурма. Конец связи.”
ГЛАВА ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
День, когда Животина взбунтовался, расцветал так же, как все прочие дни. Птицы пели. Деревья зеленели. Ветер гладил траву, как большую зеленую кошку.
Накануне вечером Животина заявил, что хотел бы снова видеть ту женщину, с которой был с утра. Он это сказал трижды, - достаточно громко и достаточно внятно, - уверенный в том, что его услышат и поймут. И не посмеют ослушаться…
Но на другой день к нему явилась новенькая.
Она была хороша, она была свежа.
Но она была не желанна.
Животине нужна была вчерашняя.
Животину решили проигнорировать. С ним посмели не посчитаться.
Рык зародился в Животине. Злой рык рассерженного зверя.
Животина копил в себе этот рык. Ему приятно было, что все клокочет внутри. Что клокотание давит, распирает, приуготовляется ко взрыву…
Чем-то зацепила его вчерашняя… Захотелось остановить мелькание женских лиц. Быть только с этой… С одной-единственной…
Животина пытался вспомнить ее. Представить ясно-преясно. Но стоило сконцентрироваться на ее облике, как в памяти что-то вспыхивало, обжигая… Будто солнечный луч врывался туда и ослеплял…
Когда пришла новенькая, вчерашний облик окончательно “закрылся”. Будто бы “вчерашняя” отступила в темную комнату и закрыла за собой дверь…
Животину это взбесило. На кого он больше зол - на ту или на эту - он бы и сам сейчас не сказал.
- Уйди ! - приказал новенькой.
- Что ? - переспросила та.
- Уйди ! - громче повторил Животина. Повторил с угрозой, с ненавистью.
В глазах новенькой мелькнула радость.
Девушка оглянулась на дверь… Сделала шаг назад…
И… остановилась.
- Нет ! Не могу !..
- Уйди ! - взвыл Животина в последний раз.
Клокотание внутри стало нестерпимым. Если еще помедлить, оно убьет, разнесет на кусочки.
- Не уйду ! - завизжала девушка. - Бери меня, тварь !
- Беру ! - сообщил Животина почти спокойно и, прыгнув, вонзил зубы в ее шею. Черное клокотание вырывалось из него, принося облегчение.
Вспышка полыхнула и была пожрана.
За стенкой что-то защелкало. Человек бы этого не услышал. Но Животина расслышал явственно.
Волна страха накатила на него…
И впервые он понял, что им пытаются управлять. Что он не Верховное Существо для этих, суетливых, а что-то низкое, - вроде кролика…
Поглощенная энергия вспышки слилась с энергией злого клокотания. Животина стал щепочкой на гребне волны…
Эта волна ударила его о стену комнаты… Заставила отпрянуть… Завертеться волчком… Наброситься на то, что его окружало… Что вмиг стало ненавистнейшим из ненавистного…
Животина метался… Сокрушал… Давил… Ломал… Звон, хруст, треск его радовали, взвинчивали безгранично… Заставляли желать, чтобы этого было больше: и звона, и хруста, и треска…
А страх… Страх никуда не делся… Но звук его надтреснутый, конечно же, не мог сравниться с воем той энергетической волны, что - через Животину - вырывалась наружу…
Надо было достать тех крыс, что копошились за стеной и возомнили, что могут им командовать.
Животина впился зубами в стену, и стена содрогнулась, исчезая, превращаясь в свет и пламень…
Животина пил, пил энергию колоссальной вспышки. Захлебывался… Не успевал передохнуть… Переполнялся… Перерождался…
Зрение, обоняние, слух становились безграничными.
В мускулах вспыхивали звезды, делая мускулы чудовищно сильными и не знающими устали…
Когда огромная вспышка была поглощена, от дома, в котором жил Димка-шорник ничего не осталось…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Куда было Животине податься ?.. Кого он знал в этом городе ?..
Знал он только Николашку да бабку Нюру. К ним и направился…
Когда появился перед “своей” парадной, там как шло очередное молебствие.
Никто не удивился появлению Животины. Никто не обрадовался.
Потому что Животина приказал, чтобы видели не его, а еще одну бабку-молельщицу. В образе таковой бабки он и был всеми воспринят.
- Помолимся миром зверю в образе человека и человеку - в образе зверя! - призвала бабка Нюра, и собравшиеся дружно принялись креститься и кланяться.
- Явился Зверь, - напевно выговаривала бабка Нюра, - и был о двух ногах, о двух руках и вельми шерстию покрыт. И был зубаст, и клыкаст, и ядовита слюна его, и смертоносен взгляд его и укус его… Может он принимать любой облик, но облик человека ему ближе всего. Силы небесные в нем упрятаны, и по его соизволению сжигают его врагов. Он явился в наказание за наши грехи не судьей, но исполнителем того, что приговорено. И бысть ему среди нас, пока не исчезнет последний грешник…
Тут бабка Нюра замолчала и обвела всех внимательным взглядом. Животине показалось, что она задержалась на нем дольше, чем на других.
Затем она возвысила голос и продолжала все так же нараспев :
- И кто поможет ему, кто встанет в ряды воинства его, тому будет дано место в будущем царстве ! Придите к нему сирые да нагие ! Придите труждающиеся и обремененные ! И воздастся вам ! И привечены будете, и обласканы ! И мир будет вам принадлежать, слугам Зверя в человечьем облике, а не всяким ворам и развратникам, как принадлежит сейчас !..
Бабка Нюра снова замолчала. Снова обвела толпу глазами. Снова как будто бы слегка задержалась на Животине…
- Он всегда пребывает среди нас ! - провозгласила с пафосом. - Может быть, зримый ! Может быть, незримый ! Он все знает, все видит ! Он готов взыскивать, но готов и миловать ! Поклонимся ему ! Помолимся ему ! Уверуем в него ! И он даст нам место в царствии своем !..
- Поклонимся !.. Помолимся !.. Уверуем !.. - подхватили старушечьи голоса.
И долго еще, крестясь и кланяясь, шептали старушки все те же присказки:
- Поклонимся ему !.. Помолимся ему !.. Уверуем в него !..
А Животина терпеливо ждал.
Хотя у него было сильное искушение явиться этим бабкам и тем самым навеки закрепить свой образ в их сердцах…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Димка-шорник отсутствовал в своей квартире, когда Животина ее уничтожал. От ФСБ он получил хорошую компенсацию за превращение своего жилья в лабораторию. Самое ценное добро ему позволили вывезти. Так что претензий у потерпевшего быть не могло…
Тем не менее, на всякий случай, Димка подал прошение о возмещении ущерба. И буквально через неделю - небывалая скорость - его известили, что прошение рассмотрено и удовлетворено.
Димку это настолько удивило, что он трое суток не вылезал из ресторана. Он попросту снял весь этот ресторан, который назывался “Кротовка” и ценами вполне походил на столичный.
За городом у Димки была небольшая вилла о трех этажах. Именно там он сейчас и проживал, приходя в себя после приятного удивления, устроенного ему “конторой”…
Полковника Петрова в городе не было в тот день, когда разгулялся Животина. Полковник лелеял далеко идущие зарубежные планы с использованием такого, как Животина, суперагента.
Планы подобной сложности надлежало утверждать на самом верху. Этим полковник и занимался в день катастрофы…
Вернувшись, он быстро вычислил, где может находиться беглец, и установил за квартирой Николашки и бабки Нюры тщательное наблюдение…
Фил послал очередное донесение:
“Осирис-один Боссу… Думаю, моя провокация с русистами срезонировала и вызвала какой-то внутренний конфликт. В результате конфликта здание, в котором находился Животина, уничтожено. Животина исчез… Конец связи.”
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Вернул Димку к реальности никто иной, как полковник Петров. Проснувшись однажды в своей загородной спальной, заваленной пустыми бутылками, Димка увидел в своем кресле знакомое строгое лицо и понял, что пора расслабления миновала.
Он покорно вздохнул и начал одеваться, отпихивая ногой особенно наглые бутылки. Русский разгул Димке нравился, но русское похмелье было нестерпимым. Зарубежные препараты, придуманные на такой случай, Димка презирал и считал их применение первейшим признаком алкоголизма.
- Ну что, - спросил полковник благожелательно, - ты, я вижу, вполне доволен жизнью ?..
- Квартиру потерял ! - загундосил Димка на всякий случай. - Там такие ценности были ! Не подняться теперь !..
- Ты мне ваньку не валяй ! - перебил его полковник. - И дурочку не строй ! На твои финансовые забавы я смотрю сквозь пальцы. И знаешь почему ?..
- Не знаю ! - честно признался Димка.
- Потому что ты мне должен американца ! - жестко сказал полковник.- Этот город - твоя вотчина ! Так что вынь мне ЦРУ-шника хоть из-под земли ! Если бы ты не мог этого, я бы об этом не просил !..
- Я, конечно, постараюсь ! - печально сказал Димка. - Но это будет стоить таких усилий ! Таких усилий !.
- Я понимаю ! - усмехнулся полковник. - За мной не заржавеет !..
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Димка знал про неудачную атаку русистов. У Димки среди русистов были знакомцы.
Димка встретился со своим русистом ночью на берегу Кротовки, оставив машину за два квартала от условленного места.
Ночь была прохладная. Порывами налетал ветер. Мелкие волны плескались о каменную набережную, сделанную еще в девятнадцатом веке стараниями купца-доброхота.
Знакомая фигура уже горбилась возле воды. Полная Луна бледно светила из-за туч, сплошняком затянувших небо. Свет Луны, просеянный сквозь тучи, придавал всему нереальный вид.
Димка поежился, подходя к “своему” и пожалел, что не надел плаща. В одном костюмчике было не очень-то уютно, а в теплую машину когда-то еще попадешь.
На всякий случай Димка посветил маленьким фонариком, который был у него в кармане пиджака, в лицо ожидающему. Увидев шишковатую бритую голову и крупные черты славянского лица, Димка успокоился.
- Идентификация произведена ? - спросил русист иронично.
- Мало ли что ! - ворчливо сказал Димка. - Ты уж не серчай !..
- Деньги принес?.. - спросил русист.
Димка поморщился.
- Было бы за что платить ! Ты же идейный ! Вот за идею бы и работал !
- Идею нужно подкармливать! А когда она от пуза нажрется и вырастет, она тебя же прихлопнет !..
- Весело шутишь ! - Димка помрачнел. - Что там у вас ? Какие новости ?.
- Мы знаем, где наш враг ! - русист назвал адрес, хорошо знакомый Димке.
- Тьфу ты ! - сплюнул Димка с досадой. - Никакой фантазии у этого монстра !
Я бы мог за стакан водки узнать то же самое !
- Ты бы не узнал наших планов ! - сказал русист.
- И каковы же они ?
- Деньги вперед, - стулья потом !
Димка вынул из кармана тощую пачечку. Пересчитал. Вздохнул, отдавая. Проводил глазами…
- Мы штурмовать больше не будем ! - сообщил русист. - Поскольку у них есть штуки, бьющие по мозгам ! Зато мы вычислили окно, где залег Монстр ! И прямо по нему шарахнем зенитным комплексом !
- А у вас он есть ? - усомнился Димка.
- У солдат купили !.. Ты же знаешь, тут зенитный полк под городом !..
- Когда ударите ? - спросил Димка.
Русист назвал дату.
- Ишь ты ! - сказал Димка. - У вас, гляжу, все на мази !
- Я пошел ? - спросил русист.
- Постой ! - спохватился Димка. - Про главное-то я не сказал ! Примечай, кто еще интересуется монстром ! Говорят, тут есть какой-то гад из ЦРУ ! Найдешь - озолочу !..
- Свежо предание ! - сказал русист и зашагал прочь по набережной.
