Ступени, ведущие вниз, были высокими – в полный Егоркин рост. Стражники с автоматами соскакивали с них запросто. Что для них, длинноногих, рост каких-то первоклашек!
А ребятишкам приходилось нелегко. Егорка, например, присев, примеривался. Затем прыгал на следующую ступень, ощущая краткое дуновение страха внутри. Другие мальчишки действовали так же. А девчонки – Васька и Лина, - поворачивались спиной вперед и, держась за верхний край, соскальзывали на следующую плоскость…
Если бы не два факела на стене – один в начале, другой в конце лестницы, - можно было бы свалиться и покалечиться.
А за дверью, за которую втолкнули спустившихся путешественников, было совсем темно. Во всяком случае, так им показалось поначалу.
Под ногами при каждом шаге слышалось влажное чавканье. Словно бы их всех поместили в какое-то болото… А в болоте может быть трясина… А в трясине можно утонуть… И еще змеи да пиявки всякие…
В общем, приятного мало, а неприятного – выше крыши…
Поначалу все молчали. Потом, когда глаза привыкли, обнаружилось, что кое-какое освещение тут всё-таки имеется, и кое-что видно…
Слабый свет шел от стен. Словно бы там были расположены далекие-предалекие, маленькие-премаленькие звездочки.
Егорка и все остальные, как только глаза привыкли, усиленно завертели головами.
Их темница была овальной формы. Не только пол, но и стены ее были влажными. И с потолка тоже время от времени падала капля, и раздавался тихий жалобный бульк…
Какие-то извитые белые ниточки висели на стенах, - то ли корешки, то ли стебельки. Они изредка вздрагивали и чуть приметно покачивались, - будто их колыхал неощутимый для людей ветерок…
- Вы как хотите, а я присяду! – сказал Тин. – В ногах правды нет!
- Вымокнешь! – неодобрительно сказала Лина.
- Грязным будешь! – добавила Васька.
- Можно на корточки! – предложил Вейк.
- Правильно! – сказал Ува Увалень. – Может, нас надолго сюда!.. Может, спать здесь придется!.. А есть нам дадут ? .. Я конфет хочу!..
- У тебя на родине, что ли, конфет нет? – спросил Тин. – Нонфет кет?
- Нет! – сказал Ува Увалень с сожалением. – Когда вернусь, придумаем!..
- Нельзя ли отсюда сбежать! – подумал вслух Егорка..
Он дошлепал до двери и там поскребся.
- Нет! Нельзя! – сказал с сожалением. – Дверь крепкая, и она закрыта!..
- Убегать не надо! – сказал Ува Увалень. – Принцесса обещала нас отпустить!
- Ихтия вруша! – сказал Егорка. – Ей верить нельзя!
После его слов наступила тишина. Все замолкли, прислушиваясь.
Послышался громкий шелест… Затем не менее громкое журчание… Затем пол задрожал...
И мелкие пузырьки стали выскакивать откуда-то снизу и звонко лопаться… В воздухе появился неприятный запах, видимо принесенный пузырьками…
- Мы не отравимся? – тревожно спросила Лина. – Уж больно запах противный!..
- А зачем им нас… Ей нас… - проговорил Егорка.
И больше не смог сказать ничего. Голова начала кружиться. Мысли стали путаться. Он почувствовал, что падает на что-то скользкое, мокрое…
…И вдруг ему в глаза ударил ослепительный свет.
Егорка часто заморгал… Прижмурился… Осторожно глянул…
Вовсе он был не в темнице… Один-одинешенек стоял на верхушке пологого холма… Восходящее солнце светило из-за его спины, и длинная Егоркина тень словно бы стекала темным ручьем до подножия холма…
Егорка поглядел под ноги и увидел, что стоит на чьих-то напружиненных загорелых спинах. Спин этих было очень много, и принадлежали они человечкам, тесно прижатым друг к дружке…
Егорка поднял голову и увидел, что воздуха как такового нет. Всё пространство от земли до небес было занято бесконечной трёхмерной сетью, состоящей также из миллионов маленьких человечков, крепко взявшихся за руки. Правда эти человечки были не темными, а беловатыми, почти прозрачными. Своей “полувидимостью” они походили на Уву Увальня…
За спиной у каждого человечка трепетала пара крылышек, похожих то ли на мушиные, то ли на стрекозиные. А на крылышках звездно мерцало множество маленьких радуг.
Непрерывный слитный шум от этих крылышек походил на тихий шелест ветра…
Егорка перевел взгляд ниже и увидел, что трава – это вовсе не трава, а тоже человечки. Зеленые человечки, чьи ноги были скрыты в земле.
Они длиннее “небесных” и не имеют крылышек. Те, “небесные”, как бы стоят на плечах у этих “травяных”.
Егорке стало очень неудобно, когда всё это разглядел. Как он может стоять на согнутых загорелых спинах крошечных человечков!.. Ведь им, человечкам, может быть больно!.. Ведь они могут на Егорку обидеться!..
Он протянул вперед правую руку и осторожно коснулся одного из “воздушных”, крылатеньких.
- Помогите, пожалуйста! – попросил вежливо. – Я не хочу наступать ни на кого из ваших!
Человечек дернулся, повернул к Егорке свою маленькую голову и приветливо глянул на него глазками-бусинками.
- Не хочешь – не наступай! – пропищал он, и писк его был не громче комариного.
После этого он быстро и непонятно застрекотал, видимо обращаясь уже не к Егорке, а к своим сородичам.
Непонятный стрёкот закончился тем, что со всех сторон к Егорке потянулись маленькие ручки. Они вцепились в Егоркину одежду и приподняли Егорку. Приподняли совсем на немного. Может быть, на один сантиметр. Или на два…
Но Егорка сразу почувствовал, что больше ни на что не опирается. И на душе у него стало свободно и легко.
- Вы кто? – спросил он у крылатеньких.
- Мы – эльфы! – запищали комариные голоски.
- Мы – первооснова вселенной!
- Мы – паутинка, а миры – капельки росы на ней!
- И Русиния – тоже капелька!
- Одна из многих!
- Многих!..
- Многих!..
Пока они говорили, пока держали Егорку на весу, что-то в окружающем начало изменяться. Что-то негромко заскрипело, заскреблось, и окрестность стала ощутимо перекашиваться.
- Скорее! – закричало множество “комариных” голосков. – Скорее уходи! Спасая тебя, мы губим себя!..
- Отпустите меня! – взмолился Егорка. – Пусть всё будет как прежде!..
Маленькие пальчики разжались…
Маленькие ручки отпрянули и снова соединились друг с дружкой, восстанавливая нарушенную мировую геометрию.
Егорка почувствовал, что падает, падает, падает… Он успел удивиться: ведь его приподняли совсем на чуть-чуть…
И очутился снова в темнице – такой мокрой и такой знакомой…
