“Записки детского врача”.
Димкины каникулы.
Продолжение.
Глава СЕДЬМАЯ
Дима не спеша подходил к дому. Возле парадной стояла Герина «Ява».
«Ждут! — подумал Дима. — Волнуются, наверное. К больнице не пришли, как я и просил, сам должен дойти. Дома встречают. Ну что ж, решено: мешать им не буду!»
Он медленно поднялся по лестнице. Это было блаженство — возвращаться домой примирившимся...
Дверь открыла мама. И бросилась к нему, обняла, припала с коротким всхлипом: «Ди-има!..»
Гера маячил за ее спиной в коридоре, волновался, переминался с ноги на ногу.
— Здравствуйте, все! — сказал Дима весело.
— Сыночек, милый, лучше бы на море уехали! — всхлипнула мама. — Я ведь предлагала!
— Да ладно, мама! Чего теперь!.. Ногу вот надо тренировать!..
— Я помогу! — сказал Гера.
— Нет уж, я сам! Двор теперь не для меня! Дома буду заниматься!..
Мама обняла его за плечи и проводила по коридору. При каждом Димкином шаге морщинка возле угла ее губ вздрагивала.
В комнате был накрыт стол. Любимые Димкины груши, любимые конфеты «Радий», три бутылки «пепси-колы».
«Праздник! — вдруг подумал Димка неприязненно. — Что отмечаем-то? Мою инвалидность?.. Но вслух ничего не сказал.
— Садитесь к столу, мужчины! — пригласила мама. Она подождала, пока Димка и Гера усядутся, указала Гере на бутылки, и тот, неторопливо пыхтя, сковырнул пробки.
«Пепси-кола» зашипела в бокалах.
— Димочка — волнуясь сказала мама. — Позавчера был твой день рождения!
«Вспомнила!» — подумал Димка иронично.
— Учитывая твою выписку, мы не поздравили тебя в письме! Делаем это сейчас!..
«Мы!» — невольно отметил про себя Димка.
— Будь здоров, родной! Приходи в себя, набирайся сил!
— Поздравляем! — сказал Гера.
Он вытащил из кармана джинсов что-то плоское, блестящее и протянул Димке.
Это мобильный телефон.
— Ух ты! — сказал Димка. — Спасибо!..
Мама и Гера засмеялись.
Выпили «пепси-колу», и вроде не о чем стало говорить. Бывают такие минуты, когда даже близкие люди чувствуют неловкость в присутствии друг друга.
Посидели, поулыбались.
— Хороший доктор был в больнице? — спросил Гера.
— Замечательный! — оживился Димка. — Очень умный!
— Гера, чего ты никогда не расскажешь о себе? — спросил Дима.
— Да рассказывать-то нечего! Вся жизнь по сей день — одна сплошная гонка. Тренировка и гонка. Родители у меня — рабочие. И мама, и отец. На Урале живут. А меня спорт сюда привел, в Питер. С детства мотоциклом увлекся. С тех пор почти всегда на мототреке. Города вокруг меняются. Даже страны. А мототрек остается всегда. Всегда один и тот же. Что здесь, что в Гамбурге... Книжек я, конечно, многих не прочитал. Но есть надежда исправиться. Времени теперь прибавится свободного, когда тренером стану.
— Да больно надо! — сказал Димка. — Я так наоборот — перестал в книгу верить!
— Почему, Дима? — воскликнула мама. — Что ты говоришь!
— Просто книги настраивают на мечтательный лад. — А нужно быть человеком действия. Нужно что-то делать, а не мечтать.
— Ты не прав, — сказал Гера.
— Прежде, чем что-то делать, надо помечтать, подумать, — сказала мама.
— Ты не прав, я по себе знаю, — повторил Гера. — Мне случалось проигрывать ребятам, менее подготовленным технически, чем я. И только потому, что они лучше думали, были более начитанны, ехали красивее, чем я.
— Нет, я прав! — сказал Дима упрямо. «Что она, не понимает, что я отца имею в виду?» — подумал, глядя на маму.
— Ладно, ладно, ты прав, если хочешь! — сказала мама.
«Как с малышом согласилась! — подумал Димка. — Лишь бы не капризничал!».
Настроение у него испортилось.
И тут Гера окончательно его испортил.
— Дима, — начал он торжественно, — ты не маленький, и ты, наверное, уже догадался, что мы с твоей мамой, мы с Натальей Петровной, полюбили друг друга!
— Димка знает! — сказала мама твердо. Она словно хотела поторопить Геру.
«Добрые люди подсказали! — подумал Димка. — Потому и знаю!..»
Гера вроде бы почувствовал мамино желание.
— В сентябре мы хотим пожениться... — сказал он. Димка злорадно смотрел, как двигаются желваки на его щеках, и не спешил нарушить паузу.
Мама сидела бледная.
— Я знаю про сентябрь уже давно, — сказал Димка наконец.
— Откуда? — удивился Гера...
— Я пойду к Ваське, — сказал Дима. Мама кивнула. Ее лицо было растерянным...
Дима вышел на лестничную площадку, попробовал присесть на двух ногах, но ничего не получилось. Он зло скривился от боли и запрыгал по ступенькам вниз...
Хмурый Васька открыл дверь. Увидев Димку, он повеселел, хлопнул приятеля по плечу.
— Привет, хромой! — закричал радостно. — Хромаешь ведь, а?.. Он глянул мельком на Димкину ногу.
— Хромаю, — согласился Димка.
Васькиной радости хватило ненадолго. Пока дошли до его комнаты, лицо у Васьки снова стало хмурым.
— Чего ты какой-то не такой? — спросил Дима.
— А! — Васька махнул рукой, бросился на тахту и ткнул пальцем в кнопку переносного пультика.
Ожил проигрыватель, и зазвучала печальная музыка. Такая сила чувства была в ней, такая волнующая созвучность чему-то в Димке, что Димка замер, присев рядом с Васькой, замер и заслушался.
— Откуда у тебя такая музыка? — спросил он, когда пластинка кончилась.
— Из магазина, — сказал Васька печально. — «Реквием» Моцарта.
— У тебя? Из магазина? — Дима захохотал.
— Не смейся, — попросил Васька серьезно. — У меня отца забрали. Под следствием сейчас...
— Прости! — сказал Дима. — Я не знал...
— Да ладно! Я его давно предупреждал!
Димке захотелось рассказать про Марину. Он открыл было рот... Но звонок его прервал. Димка обрадовался этому звонку. Про Марину никому не надо рассказывать, решил он. Невыносимо будет, если кто-то начнет насмешничать...
Заявился Лева. Он засиял, увидев Димку.
— Сколько лет, сколько зим! — сказал приветливо. — Я все спрашивал про тебя у Василия!
Лева пожал Димкину руку и сразу обратил внимание на мобильник.
— Ого! — сказал он. — Откуда взял?
— Подарили! Только что...
— По какому случаю?
— По случаю дня рождения!
— Ну что ж, прими!.. — сказал Лева.
Он порылся в карманах своей куртки и вытащил круглую газовую зажигалку с девицей.
— Спасибо! Но я же не курю!
— Начни по такому поводу! — сказал Васька.
— Не куришь, так носи просто так! — посоветовал Лева. — Красивая вещица! Любуйся по вечерам...
— Спасибо! — сказал Димка и взял зажигалку.
— Только мой чемоданчик, ребятки, поберегите! — сказал Лева озабоченно.
— Какой чемодан? — спросил Димка.
— Да тут, в коридоре! — сказал Вася. — До завтра Лева принес! Может, в комнату затащить, Лев?..
— Я же сказал! — Лева поморщился. — Мне завтра каждая секунда будет дорога! Пусть стоит в коридоре! Если, конечно, мать не заругает!
— Она ничего не видит! — сказал Васька беззаботно. — Ревет как белуга целые вечера напролет!
...Ребята вышли на лестницу. Через два лестничных марша Лева их догнал, и они пошли вместе.
В клубе ЖКО все было вроде таким же, и все показалось Димке уменьшенным, ссохшимся, не столь внушительным, как в прошлый раз.
Уныло свисал занавес. Был он полинявшим и поистершимся. Некрасиво горбатилась полоска обоев под потолком. Да и весь подвальчик был жалким, обшарпанным.
— Василий! — позвали со сцены. — Иди сюда! Поиграешь сегодня!
Васька сверкнул глазами. «Везуха!» — шепнул быстро и побежал к сцене. Дима проводил его взглядом и позавидовал ему.
Первые аккорды прозвучали, и вдруг Лева через микрофон оглушительно объявил:
— Димка! Импровиз в твою честь!
Дима покраснел от удовольствия. И пожалел, что он сегодня единственный зритель.
«Импровиз» длился минут пятнадцать — грохот синтезатора и мяуканье гитар. Васька кривлялся, играя.
Притомившись, парни пошептались о чем-то с Левой и исчезли. Теперь Димка приметил маленькую дверку в стене возле занавеса...
Дима поеживался. На него вдруг нахлынуло ощущение опасности. Дима едва осознавал его, едва чувствовал. Словно кто-то подкрадывался, словно кто-то окружал... Бред какой-то...
Лева достал откуда-то плоскую фляжку.
— Отведай коньяку, именинник!
— Спасибо, не пью!
— А вот я выпью!.. — Васька взял флягу и отхлебнул.
— Васька, пошли домой! — попросил Дима.
— Чего ты торопишься, Димок! — на Ваську нашло благодушие. — Лева — мой друг! И твой тоже! А ты торопишься!
— Пошли! — сказал Дима, взял Василия под руку и повел.
— Чего ты ко мне пристал? Чего ты лезешь? — бормотал Васька, но шел покорно, не вырывался.
— К тебе или ко мне? — спросил Дима во дворе.
Васька открыл мутные глаза.
— Ко мне! — сказал твердо.
По лестнице он поднимался сам. Но ключ у него не вставлялся в дверь, дверь не хотела отворяться. Потеряв терпение, Васька саданул дверь ногой. Она распахнулась, и что-то мелодично зазвенело. Васька сунул голову в квартиру.
— Чемодан! — закричал он, словно Дима был далеко и не слышал.
— Что с ним? — спросил Дима.
— Повалился! — крикнул Васька. — Там что-то разбилось!
Они присели на корточки. Но сколько ни дергали замочки, чемодан не открылся.
— Он закрыт на ключ, — сказал Васька. — Ой, будут неприятности!..
Глава ВОСЬМАЯ
— Не позвонил, не пришел ночевать! — строго сказала мама. — А я уже Васькиной матери звонила!.. Ой, Димка, смотри!
— Ничего, с новым папой будет лучше! — сказал Димка.
И увидел, что мама заплакала.
— Прости! — выкрикнул Димка и, рванувшись вперед, обнял маму. И сам заплакал в ее объятиях.
Лучшие минуты жизни были связаны с мамой... Лучшие воспоминания... Сама жизнь — такая сложная теперь — была маминым подарком. И вот из-за него мама плакала, хотя он вовсе не хотел этого... Как-то так само собой получилось, помимо его воли.
Наплакавшись, мама его поцеловала и ушла — был ее последний отпускной день... Гера уехал в спорткомитет. Дима остался один и начал разрабатывать свой сустав.
Заставлял себя приседать, равномерно опираясь на обе ноги. В правом суставе при этом раздавался громкий треск, и Дима корчился от боли. Сустав трещал и не хотел сгибаться. Треск пугал. Разве мог он вести к лучшему, такой громкий?.. Казалось, что остатки сустава сейчас разорвутся и нога распадется в колене... Но доктор предупреждал его на этот счет, и Дима старался заглушить в себе страх.
«Мне надо присесть двадцать раз!..» — решил он. Но смог присесть едва-едва десять раз и почувствовал, что совершенно обессилен. Добрался до постели, рухнул на нее и громко застонал.
После отдыха он присел еще пять раз. И почувствовал, что умрет, если сделает еще хоть одну попытку. Теперь он понимал, про какую «мороку» говорил доктор.
Он отдохнул еще немного, оделся в выходной костюм и отправился в больницу.
На лестничной площадке совесть его замучила, он остановился. «Ведь я же к Марине иду! — сказал сам себе. — Чем ее обрадую? Как ободрю?..»
И он — тут же, на площадке, — присел еще четыре раза... После этого пришлось вернуться домой, принять душ и переодеться.
Тут пришла мама с двумя битком набитыми сетками. И, узнав, куда Дима отправляется, быстренько собрала передачу — помидоры, груши, персики...
— Сам бы небось не догадался? — упрекнула Димку.
— Нет, — согласился Димка. — Я бываю ужасно тупым!
— Охотно верю! — сказал мама, и оба они засмеялись...
Появился Гера и предложил его отвезти на мотоцикле.
...Хорошо было мчаться по улицам с Герой, мотоцикл в его руках был не просто механизмом — он словно обретал разум. Димке было уютно, было надежно за широкой Гериной спиной...
Марина заулыбалась, когда Димка откашлялся в дверях палаты. Возле Марины сидела медсестра, Димка с ней поздоровался, и она тихо вышла из палаты.
— Рассказывай скорей, как дела? — заторопила Марина. — Ребята из детдома пишут каждый день, а мне все мало!..
Дима сунул ей в руку помидорину, но она отложила ее на тумбочку.
— Спасибо, Димочка! Только я потом поем, когда ты уйдешь, ладно?
Димка понял, что она стесняется.
— У нас во дворе, знаешь, какой малый есть смешной! — сказал он. — Я у него спросил: «Кем ты будешь, когда вырастешь?» А он подумал и ответил: «Если вырасту дяденькой, то буду пожарником! А если вырасту тетенькой, то буду продавщицей!» Я ему говорю: «Разве ты не знаешь, кем будет мальчик, когда вырастет? Ну, кем?.. Большим, усатым, волосатым». Я хотел сказать: «Мужчиной». А он как закричит: «Знаю-знаю! Котом в сапогах!..»
Димка захохотал, припомнив эту сцену, и Марина тоненьким колокольчиком вторила ему...
— А знаешь, как я себя испытывал на смелость, — спросил Димка. — Забрался в темный чулан, который был у нас в квартире, и решил там просидеть целый день. И только забрался, — вдруг по моей щеке побежал кто-то. Я как заорал! На весь дом, наверное... Мама очень испугалась. У нее даже губы тряслись, когда чулан открыла...
А на жадность я вот так себя испытал. Послала меня мама в булочную. А я взял и все деньги из кошелька высыпал в урну. И нисколько не жалко было. А маме сказал, что большие мальчишки деньги отняли...
Димка засмеялся. Но Марина в этот раз его не поддержала.
— Как у тебя с мамой? — спросила она. — Ведь ты обещал не мешать!
— Я и не мешаю! — ответил Димка, поскучнев... — Только будто меня кто-то за язык тянет! Скажу что-нибудь, и сам не рад потом! А ведь не хочу! Не нарочно!..
— Одно слово: мальчишка! — по-взрослому сказала Марина. — До чего вы нескладные все! На то мы, видно, и созданы, женщины, чтобы вас порядку учить!..
— Я исправлюсь... — пообещал он неуверенно. Димка встал, наклонился над Мариной и тихо-тихо коснулся губами ее щеки.
Потом он на цыпочках вышел из палаты... Гера его ждал возле больницы.
— Ну как, повидался? — спросил Гера.
Но, видно, что-то такое было в Димкином лице... Гера замолчал, отвернулся и деловито стал заводить мотор. Димка был ему благодарен за то, что не мешает молчать... И когда поехали назад, Димка держался не за ручку — он обхватил руками Геру вокруг пояса и прижался щекой к его спине...
Васька встретил Диму как избавителя. Он нервничал, суетился, часто сглатывал слюну.
— Встряхни этот чертов чемодан! — попросил он. — Я встряхивал, и там точно что-то звякает. Какие-то осколки...
Димка попробовал. Встряхнул. Не было сомнения — в чемодане битая посуда...
— Зачем ты его поставил-то к самой двери? — сказал Димка.
— Он у стены стоял! — завопил Васька.
— Как же он разбился, если у стены?.. Дверь-то до стены не доходит!
— Не знаю! — сказал Васька. — Спьяну разве разберешь, как и что!...
— И я не знаю!.. — сказал Димка.
Лева пришел в черной куртке и черных кожаных штанах. Он схватился за чемодан, и внутри задребезжало.
— Что это значит? — сказал Лева строго.
Он положил чемодан на пол и вынул из кармана ключик. Пошуровал ключиком в замках и откинул крышку. Ребята увидели причудливые обломки, расписанные видами каких-то развалин.
— Вы что сделали, гады? — сказал Лева с угрозой. — Вы знаете, что вы сделали?
— Случайно толкнули... — пробормотал Васька. — Оно и того...
— Толкнули! — передразнил Лева. — Да в этом чемодане была старинная фарфоровая ваза! Восемнадцатый век! Понятно вам это, ослам недорезанным? Ее музей купил! За семьсот баксов! У меня справка есть!
Лева выхватил из кармана сложенный вдвое лист бумаги и помахал им. Бумага развернулась, и Димка увидел, что на ней машинописный текст и большая круглая печать внизу. «Действительно, справка!» — подумал он.
— Ой, недоноски! — простонал Лева и спрятал бумажку в карман. — Что я скажу мужику, который поручил мне продать эту вазу музею? Что я скажу музею? Музей приобрел — значит, эта вещь государственной ценности! Государственной! Подсудное дело! Чуете, сколько лет вам дадут, если шум начнется?..
— А что теперь делать? — спросил Димка. Он был напуган. Но не столько за себя, сколько за Марину. Кто будет к ней приходить? Кто будет ей рассказывать смешные истории?.. Никто не заменит его, Димку!..
— Возместить, разумеется! — закричал Лева. — Причем немедленно! Мужик очень крутой, он ждать не будет, сразу в суд!
— Возместим! — сказал Димка.
«Откуда?» — тут же мысленно спросил у себя.
— Возместим... — промямлил Васька.
— Срок вам до пятницы! — жестко сказал Лева. — В пятницу утром я должен отдать мужику деньги! В десять утра я приду за ними!
Лева вышел из квартиры, с силой захлопнув дверь.
— Думай! — сказал Дима Ваське. — У тебя куча знакомых! Ты все знаешь! Думай до утра! А завтра утром начнем действовать!..
Дима вышел от Васьки, и дверь снова сильно хлопнула...
Глава ДЕВЯТАЯ
Как ни бился, как ни изощрялся, но ничего Васька за ночь не изобрел.
— Думал, может, барахлишко продать какое-то... — сказал он Димке. — Но барахлишко нельзя трогать, пока отец под следствием...
Сидели уныло и молчали... У Димки сильно болела нога после утренней «разработки». Он слушал свою боль, с трудом сохраняя невозмутимое лицо.
— Я думал насчет «Спортлото», — сказал он Ваське. — Билетов бы сто купить! Но времени мало! Не успеем!
— Давай попробуем взаймы! — оживился Васька.
Пошли к телефону. Васька набрал номер.
— Петруша? Здравствуй, Петруша! Это я, Васька! Ну, как живешь? А чего? Да ну, не дрейфь! Бери пример с меня! Кстати, Петруша, у тебя взаймы косушки не найдется? Ну, сотняги, сотняги, если не понимаешь! На недельку!.. Нет?.. Сам занял до получки?.. Ну ладно-ладно, извини! Да, ты джинсы, помнится, искал?.. Хочешь мои?.. Фирма!.. За сотню! Хочешь?.. Умница! Тащи деньгу!..
Васька усиленно гримасничал, пока разговаривал, будто собеседник видел его.
— До понедельника не можешь?.. Почему?.. В понедельник получка...
У Васьки вытянулось лицо.
— Ну ладно, хрен с тобой, золотая рыбка! — сказал он грубо и бросил трубку.
— Может, вагоны пойти разгружать? — сказал Димка. — За это, говорят, неплохо платят...
— Ах оставьте, сударь!.. — Васька изобразил кого-то голосом. И вдруг его осенило. — Слушай, а почему у твоих не спросить? У Геры, наверное, найдется!
— Гера мне пока что никто! — сказал Димка. — Приходит каждый день в гости. И все!..
— Но друг он тебе или не друг? — спросил Васька нетерпеливо.
— Друг вообще-то... — сказал Димка.
— Ну так что же, у друга нельзя попросить, что ли? Скорее как раз у друга попросишь, чем у родственника! Пошли к нему!..
— Его нет!.. — сказал Димка. — Мать на работу пошла, и Гера сказал, что будет занят до вечера каждый день.
— Ну так вечером сходим! — решил Васька.
— Да, сходим... — засомневался Димка. — Такая сумма — это тебе не сторублевка на кино! Спрашивать начнет — почему да для чего... Что ответишь?
— Придумаем чего-нибудь! — сказал Васька.
— Придумай! — сказал Дима.
— Ну, скажем ему... — и Васька замялся.
— Что скажем? — подзадорил Дима.
— Не знаю! — Васька разозлился. — Что за напасть на нашу голову! У обоих в семье нелады! Левка словно специально таких выбрал!..
Диму почему-то поразила последняя фраза. Ему показалось, что Василий сказал очень важную истину. «Левка словно специально...» — повторил он про себя.
— Пойдем ко мне, возьмем что-нибудь из отцовских книг! — предложил он. — И в магазин отнесем!
— Давай, если не жалко!
— Конечно, жалко! А что делать!..
И они пошли... Дима выбрал четырехтомник Юлиана Семенова «Альтернатива». Взял и собрание сочинений Конан Дойла. Полистал книжки бережно, понюхал — он с малолетства любил «книжный» запах. Книги были родными, читаными-перечитаными, знакомыми, как мама или...
Нет, про «папу» Димка додумывать не стал.
Возле «Старой книги» на Марата толпилась кучка деловитых мужчин и женщин.
— Вы брать или сдавать? — спросил у Димки парень в черных очках.
— Сдавать! — сказал Васька.
— А что сдаете, мальчики? — надвинулась на них толстая дама в синем платье. Под мышками на платье были влажные пятна. Глаза у дамы были жадные, неприятные.
— Юлиана Семенова, — сказал Димка.
— Я беру! — быстро сказала дама.
— Но позвольте! — возмутился парень в черных очках. — Я первый обратился!
— Почем отдадите? — спросили парень и дама хором.
— Я не знаю, — сказал Дима.
Но Васька пихнул его в бок — молчи, мол, — и взял инициативу в свои руки.
— Сколько вы предлагаете? — деловито спросил он.
— Ну, триста рублей! — сказала дама.
— За том? — невозмутимо спросил Васька. Парень в черных очках рассмеялся.
— Вы что же, думаете больше получить? — спросила дама.
— А почему бы и нет! — вмешался парень в черных очках.
— Не лезьте вы, тупица! — рявкнула на него дама.
— На себя посмотрите! — сказал парень обиженно.
— Даю четыреста рублей! — дама обращалась к Ваське. — Согласны?
— А я бы дал пятсот! — сказал парень.
— Тогда мы лучше с ним поговорим! — сказал Васька даме и кивнул в сторону парня.
— Безобразие! — вскипела дама. — Вы не имеете права! Вы обязаны продать мне!
— Вот еще! — сказал Васька.
— А посмотреть можно, в каком состоянии? — спросила дама более кротким тоном.
— Покажи ей! — обратился Васька к Диме.
Дима вытащил «Альтернативу», все четыре тома. Дама брала по одному тому из его рук, рассматривала корешки, пролистывала.
— Подержанный! — сказала недовольно. — Захватанный!
Тут вдруг подошел мужчина в сером костюме и спросил строго:
— Кто из вас продавец?
— Он, он, — пробормотала дама, указывая на Димку, и тут же куда-то пропала...
— Я из милиции, — сказал мужчина и вынул из нагрудного кармана удостоверение.
Развернутое удостоверение помаячило перед Димкиными глазами, и Димка успел выхватить два слова: «старший лейтенант».
— Вам придется пройти со мной, — сказал мужчина. Они пошли рядом. Димка сразу отупел и шел, как заводная игрушка. Даже боль в ноге вроде бы исчезла.
— Книжечки давайте, — сказал мужчина. — Легче идти будет.
Димка передал ему «Альтернативу» и почувствовал, что идти ему стало действительно легче.
— Плохо начинаете, гражданин! — сказал мужчина.
— Я хотел исправить одну неприятность! — сказал Димка.
— Нельзя поступать плохо для того, чтобы было хорошо! — сказал мужчина.
— Конечно, нельзя! — согласился Димка.
— Постойте тут! — сказал мужчина возле автобусной остановки. — Подъедем для быстроты! У меня много дел!
— Народу куча, — заметил Димка.
— Ничего, влезем! — сказал мужчина.
Целая компания старух была на остановке. Все они были в черных платках, и все оживленно болтали.
Подкатил автобус и с шипением открыл двери. Старухи гуськом потянулись в переднюю дверь.
— Поедем на следующем! — сказал мужчина. Димка кивнул.
Дверь зашипела, начала закрываться. И тут Димку словно кто подтолкнул. Он подскочил, вцепился в поручень, втиснулся между створками, и дверь дребезжа захлопнулась за ним.
Димка глянул назад.
Мужчина рванулся следом за ним. Два томика выпали у него из рук. Пока он их подбирал, автобус взревел мотором и поехал.
Димка во все глаза глядел, как мужчина лавирует в толпе, пытаясь бежать следом за автобусом. Но автобус шел резво, и старший лейтенант быстро пропал из виду...
Через остановку Димка сошел и потихоньку отправился назад, стараясь держаться подальше от Невского. То и дело он пугливо оглядывался.
С кем-то надо было поговорить, поделиться. Кому-то надо было пожаловаться на судьбу. Но ведь не маме же и не Гере!..
Димка отправился в больницу.
«Почему так? — думал, шагая. — В детстве родители подсказывали... А теперь все как-то размылось, нечетким стало... Жизнь, оказывается, не праздник; жизнь, оказывается, нелегкий труд... Не стоит мне больше искать уловок... Если надо ответить за разбитую вазу, значит, отвечу... Даже если суд будет...»
Эти мысли его словно освободили от чувства вины перед милиционером, перед собственной совестью...
Вахтеры в больнице его уже знали в лицо. Дима взял с вешалки «свой» белый халат и взобрался по лестнице.
Возле дверей отделения он увидел Евгения Архиповича. Доктор словно специально поджидал Диму.
— Вы не меня ли ждете, Евгений Архипович?
— Я жду профессора, Дима. Большой консилиум будет. У Марины... Поэтому ты сегодня не ходи, ладно?
— Хорошо... А мне так хотелось поговорить с ней!
— Ну как твои дела?
— Делаю ваш комплекс... Только трудно очень и больно...
—- Я предупреждал тебя. Ну, а как жизнь складывается?
— Разве вам интересно? — искренне удивился Дима. — Я ведь уже не пациент...
— Вот тут ты ошибаешься. Каждый человек, и притом всю жизнь, без перерыва, пациент. Он переболевает всякой мелочью, всякой дрянью: жадностью, там, зазнайством и прочим... Одни переносят легкую форму болезни и навсегда выздоравливают. У других болезнь становится смертельно опасной, и они болеют до конца жизни... Так что лечись, Дима, если есть от чего, и другие пусть тебя лечат... А к Марине, приходи, пожалуйста, завтра!..
С тем Димка и ушел. До своего дома он добрался уже вечером: больница была далеко от центра, на окраине города. Сумка, облегченная отсутствием «Альтернативы», все-таки оттягивала руку.
Васька выслушал его «милицейские» похождения с «охами» и «вздохами».
— А я выхожу — никого! — запричитал он. — Как ветром сдуло Димку! Я к тебе домой — никого! А ты вот какие финты выкидывал!..
— Слушай, Василий, — захотелось Димке спросить, — мне доктор больничный рассказывал, что все люди как бы пациенты, все от чего-нибудь лечатся: от злости, от зависти... А тебе от чего надо лечиться? Скажи!
— Нашел время! — вскричал было Васька. — Деньги надо находить, а ты...
— А может, не суетиться?
— То есть?..
— Не искать вовсе эти деньги! Пускай нас накажут, если виноваты!
— Нет уж! Мне бы расквитаться с Левкой! А в суд я не хочу!
— Где же их взять, семьсот баксов? Может, и вправду с Герой поговорить? Потихоньку от матери! А?..
— Попробуй!..
И Димка отправился домой...
Глава ДЕСЯТАЯ
Дома готовились к ужину.
Мать хлопотала на кухне. Гера сидел в маминой комнате на диване и читал какую-то книжку.
Димка поздоровался, влез в домашние тапочки и подсел на диван.
— Что читаешь? — спросил машинально.
— «Уловку-22»! — сказал Гера. — Смешно!
— А я к тебе с уловкой-двадцать три!
— Рассказывай! — Гера отложил книгу.
— Как у тебя вообще-то с финансами?
— Не густо. Но на жизнь хватает. Я ведь у родителей не беру. Только на свои надеюсь.
— И я у тебя не прошу, ты не думай!
— Да я же не потому сказал!.. — по глазам было видно, что Гера испугался своей промашки. — Сколько тебе надо: пять? десять?
«Даже вообразить не может!» — подумал Димка.
— Мне много надо! — сказал он, — Сто рублей на кино!
И посмотрел на Геру насмешливо...
— Бери всегда у меня в кошельке, сколько тебе надо!.. — сказал Гера.
За ужином мама рассказывала, как встретили ее в библиотеке после отпуска, что у кого нового из ее «девчонок» в семейной жизни. А Димка грустно думал о том, как далеки и непонятливы бывают самые близкие люди, как приходится таиться от них... Ведь совершенно невозможно рассказать им про то, что приключилось днем... Хотя бы потому, что их нельзя волновать...
А на другой день был четверг, и Дима с Васькой приуныли. С утра они съездили на Московский вокзал, спросили, где можно устроиться разгружать вагоны. Но их о треском прогнали.
Потом они бродили по городу. Финансовых поступлений не предвиделось, фантазию они исчерпали, можно было спокойно предаваться унынию.
Когда они проходили мимо своей школы, Димка предложил зайти.
— Неделя еще до учебного года! — поморщился Васька. — А ты уже рвешься!
— Все равно делать нечего!
В вестибюле какой-то парень стоял на стремянке и вешал на крюки, вбитые в стену, красное полотнище с большими белыми буквами «Добро пожаловать!».
— Эй, паря, давай помогу! — крикнул Васька.
— Спасибо, я справлюсь! —вежливо отозвался парень.
— Ты чего, подхалтурить нанялся? — спросил Васька. — Сколько платят?
— Сто долларов!
— Эх, нам бы их! — вздохнул Васька.
— А что, очень нужны? — парень слез со стремянки и прикидывал, не криво ли висит приветствие. Потом он обернулся и стоял, серьезно глядя на ребят. Волосы у него были и не желтые, и не черные — серого цвета. Глаза узкие — смотрели как прицеливались. Фигура крепкая, мускулистая.
— Ты спортсмен, наверное? — спросил Васька.
— Первый разряд по плаванию. А на что вам деньги?
— Долг отдать надо! Иначе под суд загреметь можем. Секешь?..
— Секу! — серьезно сказал парень. — У меня вот есть пятьдесят гринов! Хотите — берите...
Он вынул из кармана брюк маленький бумажный квадратик. Это была сложенная в несколько раз денежная купюра.
Васька открыл рот... Потом сказал с уважением:
— Спасибо! Ты не жлоб!
— А как отдать можно будет? — спросил Дима.
— Очень просто! На производственной практике! — сказал парень. — Я ваш новый мастер.
Тут уж и Димка открыл рот. А когда удивление прошло, Димка сказал с горечью:
— Помню я эту практику! Стой у тисков, точи вешалки! В гробу я видал!..
— Теперь не так! — сказал парень. — Теперь не только на заводе — и в типографии тоже работать будем! На заводе вас зачислят учениками, специальность выберете сами!..
— Вот это здорово! — сказал Димка.
— Ура! — подхватил Васька.
Стайка малышей с хохотом и визгом вывалилась в вестибюль — скатилась по лестнице сверху...
И вдруг два парнишки отделились от стайки, заорали восторженно: «Димка! Димка!» — и повисли на Диме с двух сторон.
— Петька и Федька! — узнал их Дима. — Ну как, живы-здоровы?
— Мы теперь первоклассники! — важно сказал один из братьев.
— Ты приходи к нам, пожалуйста! — пригласил второй.
И они помчались на улицу, повизгивая как щенята...
— Ну так что? — спросил мастер. — Берете?..
— Берем! — сказал Васька. — Спасибо!..
Очень им подняла настроение эта встреча, очень их развеселила. Димка вспомнил про деньги, демонстративно взятые у Геры, и они с Васькой сходили в кино на дневной "ветеранский" сеанс.
Потом они махнули к Петропавловке, повалялись на пляже.
Васька встретил знакомого парня и остался, а Дима поехал в больницу.
— Как нога? — спросила Марина. — Доктор говорит, ты ведешь себя по-геройски...
— Очень болит! — сказал Димка. — И трещит, проклятая, ужасно! Еле-еле вытягиваю норму приседаний! Хожу нарочно побольше! И знаешь, чем больше ходишь, тем меньше вспоминаешь о своей ненормальности...
— Приходи ко мне пешком! — сказала Марина.
— Далеко! — сказал Димка. — Окраина города!.. Но я попробую!
— Помнишь, — сказала Марина, — ты спросил, чего бы я хотела больше всего на свете?
— Помню. Ты не ответила...
— Я тебе сейчас отвечу... Я бы хотела быть с тобой всю жизнь!..
Димка помолчал.
— Со мной плохо!.. — сказал глухим голосом... И рассказал про вазу и про семьсот баксов. Рассказал все без утайки...
— Ой, Димка, — сказала Марина жалобно, — чего ж ты раньше-то молчал?
— А что бы изменилось? — пробормотал Димка.
— Ты в субботу приди обязательно! — сказала Марина строго. — Я постараюсь что-нибудь сделать!
«Ты?» — чуть было не вырвалось у Димки вслух, Он даже ладонью прикрыл губы.
— Маринка, Маринка! — вдруг воскликнул с силой, со страстью. — Как бы я хотел быть врачом!
Глава ОДИННАДЦАТАЯ
— Здравствуйте, ребятки! — сказал Лева. — Ну что, деньги принесли? Он посмотрел насмешливо.
«Уверен, что не принесли!» — подумал Димка.
— Вот! — сказал Васька. — Только пятьдесят зеленых рублей!.. И протянул бумажку Леве.
Глаза у Левы недобро сузились.
— Оставь себе! — сказал он сумрачно. — В уборную с нею сходишь!
Он по очереди оглядел ребят.
— Жалко мне вас, мальчики! — снова принял насмешливый тон. — Пропадете во цвете лет!.. Мужик тот, чья ваза, — в жуткой ярости! Я у него в ногах валялся!.. Простите, вы их, ради бога! Молодые еще, глупые, не ведали, что творили!..
— А он что? — спросил Васька с надеждой.
— А ты не спеши! — сказал Лева. — Я уж его по-всякому уговаривал, того мужика! Рассрочку дай, они тебе заплатят! Или скости хоть немного! Или, может, службишку какую они тебе сослужат в счет долга!..
«Вот оно, главное!..» — холодея, подумал Димка. Снова ощущение опасности всколыхнулось в нем. Как тогда, в клубе ЖКО... Но тогда Димка не знал, откуда оно исходит, от кого... Теперь знал — от Левы...
— Он поупрямился, а потом согласился вас простить! — возвестил Лева. — Но при одном условии!.. Нужно помочь ему разоблачить воришку, директора мага-зина!.. Нужно привлечь внимание милиции к его магазину!.. Нужно, чтобы сама милиция начала ревизию!.. Тогда сразу все откроется!.. И директор этот погорит со страшной силой!.. В общем, нужно сделать благородное дело, ребятки!..
— А как это сделать? — спросил Дима.
— Надо ночью аккуратненько разбить витрину, — ласково, будто объясняя что-то малышу, сказал Лева. — Просто разбить витрину, и все. В милиции народ подозрительный. Они сразу начнут ревизию. И мы сделаем доброе дело...
— Мы? — переспросил Дима.
— Да разве я брошу вас одних! — возмутился Лева. - Да я за вас все сделаю! Сам эту витрину приговорю! Вы только на атасе постойте! Посторожите, чтобы я, выручая вас, не погорел сам! Вы посторожите, а я витрину кокну! Лады?
— Лады! — заорал Васька. — И мы ничего не должны, да?
— Тебе же сказано! Директору магазина будет справедливое возмездие! А нам с вами — моральное удовлетворение.
— Да я в принципе не против... — пробормотал Димка.
Ему припомнилось, как его поучал милиционер, и Димка повторил вслух:
— Нельзя поступать плохо, чтобы было хорошо!..
— Где ты тут видишь плохое, Димочка, зайчик? — спросил Лева. — Мы сделаем доброе дело! Ну разобьем стекло. Так вы в школе, что ли, стекла не били из озорства? Или мячом футбольным?
— Били! — заржал Васька. — Я на третьем этаже стекло мячиком бахнул!
— Вот! — обрадовался Лева. — Про то я и говорю! Ну, так что, мальчики, потопали?
— Уже сейчас? — спросил Дима.
— Сейчас будем развлекаться! Я вас буду развлекать! А вечером — за дело!.. Да предупредите родных, что поздно вернетесь: часа в два-три ночи!
— Мою предупреждать не надо! — скривился Васька.
— А я позвоню! — сказал Дима.
Он позвонил матери на работу и, запинаясь, объяснил, что задержится допоздна у одного друга. Мать встревожилась, попросила вернуться пораньше, а у Димки от ее тревоги комок появился в горле, заплакать захотелось...
Ребята вышли во двор вместе с Левой. У парадной стоял голубой «Москвич». Тут же, у самой стены, приютилась Герина «Ява»...
— Садитесь, уважаемые! — Лева распахнул дверцы и залез на водительское кресло.
— У тебя разве есть машина? — удивился Васька.
— На ближайшие дни эта тачка — моя!
Он привез ребят на Невский. Переезжая из кинотеатра в кинотеатр, они посмотрели два фильма. Потом пообедали в столовой.
Потом Лева отвез их в Луна-парк, и они по нескольку раз перепробовали каждый аттракцион, каждый игральный автомат.
Затем снова вернулись на Невский и посмотрели еще один фильм. Потом заехали в какой-то двор, где было полным-полно пустых ящиков, прошли вслед за Левой в какую-то кухню и поужинали за столом, обитым жестью...
На Димкиных часах было двадцать минут первого, когда они кончили ужинать...
Лева усадил ребят в машину и сказал серьезно:
— А теперь возьмемся за дело!..
И повез их неторопливо по пустеющим улицам. Ехали долго. Мелькали огни, мелькали вывески... Димка задремал...
Потом Васька его ткнул в бок, и он открыл глаза. Вылез вслед за Васькой, потягиваясь и кряхтя... Они были за городом.
— Вот магазин! — сказал Лева сдавленно. — Глядите влево...
Димка увидел слева две громады строящихся пятиэтажек. Между ними прижался к земле маленький каменный домик. Неяркая лампочка горела в витрине...
— Идите к магазину! — сказал Лева. — Привыкайте, голуби! А я подгоню машину!..
Ребята пошли вперед.
— Страшно! — шепнул Васька. Дима зябко поежился.
Было действительно страшно. И вообще муторно как-то. Что-то похожее Димка испытал однажды в пионерском лагере, когда подглядывал, как идут в воду голые девчонки во время купания. Был в его жизни такой эпизод...
Тихо шелестя, машина их обогнала и встала у магазина.
Димка посмотрел на витрину. Ему показалось, что стекло подрагивает как живое. За стеклом стояли разномастные винные бутылки и горки консервных банок.
— Васька, иди туда! — Лева махнул рукой вправо. — Видишь дерево? Встань под ним, притаись! Чуть кого заметишь — свистни! Чуть я свистну, беги назад!..
Васька кивнул молча и пошел, куда послали.
— А мы с тобой обойдем кругом для начала! — прошептал Лева Димке.
Они обогнули домик магазина вдоль стены.
Димка увидал, что магазин и строящиеся пятиэтажки стоят на взгорье. Ниже и впереди была деревушка. Трогательно и неожиданно она выглядела тут, вблизи от большого. города. Редкий собачий лай доносился. Мотоцикл протарахтел между домами,
— Посмотри-ка сюда! — Лева показал на подвальное окошечко возле самой земли. — Ты бы, к примеру, смог сюда залезть?
— Наверное... — сказал Димка. — Я вообще-то худой...
У входа Лева подобрал булыжник и, примерившись, ударил по стеклу витрины. Со второго удара большой треугольный кусок стекла упал внутрь, на бутылки, и раскололся со звоном. Лампочка в витрине погасла...
— Кинь внутрь, пока я Ваську вызову!.. — Лева сунул Димке булыжник. Димка взял его словно бомбу, которая вот-вот взорвется. Примерился, бросил — и булыжник с коротким звяком лег на осколки стекол.
Лева свистнул отрывисто и громко. Васька подбежал и уставился на витрину.
— В машину! — приказал Лева. — Сейчас прикатит милиция!.. Но сесть в машину ребятам не пришлось.
Близко протарахтел мотор, и из-за бугра на дорогу вывернулся мотоцикл.
— Черт! — сказал Лева. — Может, он мимо?.. Мотоциклист направил на ребят свет фары, поставил мотоцикл на подпорку.
— Поездили, и хватит! — сказал он. — Домой пора!..
— Гера! — узнал Димка.
— Черт! — пробормотал Лева, нажав на педаль. Мотор взревел, машина дернулась, будто хотела прыжком достигнуть мотоциклиста и подмять его.
Гера стоял рядом с мотоциклом.
Лева опять нажал на педали. Мотор снова зарычал и вдруг дал петуха, осекся, захлебнулся.
Лева дернулся раз-другой — пытался оживить машину. Потом он вылез и пошел на Геру. Что-то он вытащил из кармана джинсов и зажал в кулаке.
— Нож! — понял Димка, когда, блеснув, из Левино-го кулака выскочило длинное лезвие.
— Ты что... встал на дороге?.. — спросил Лева недобрым голосом.
— За ребятами приехал!..
— Твои, что ли, ребята?..
— Мои! Тебе их не отдам!..
— Плохо смотришь за ними, если твои!..
— Я исправлюсь!.. — пообещал Гера.
И тут Лева на него бросился, и два тела, сцепившись, повалились и стали кататься между машиной и мотоциклом.
Что-то упало к Димкиным ногам. Димка наклонился и поднял нож. И увидел, что на дороге стало совсем светло: к одной фаре мотоцикла прибавились две фары милицейской машины...
Глава ДВЕНАДЦАТАЯ
— Мама мне позвонила, — рассказывал Гера. — Волновалась. Просила присмотреть за тобой... Хорошо, что в нашей коммуналке есть телефон... Я прямо из своего окна за вами начал «присматривать»... Целый день за вами мотался... А вмешался тогда, когда понял, чего этот гад хочет!..
— Выходит, он из нас грабителей готовил? — спросил Дима.
— Выходит!..
Они шли по утренним улицам, и Гера вел на поводу мотоцикл.
— Он обещал нас отпустить! — сказал Вася.
— Вы же слышали на очной ставке... Сегодня он вас «повязал» — вовлек в попытку ограбления... А завтра он хотел вернуться сюда и обокрасть магазин...
— Думал, что мы клюнем!..
— Давайте заглянем в больницу, а? Гера? Вась?.. Тут недалеко!..
Гера и Вася свернули следом за Димой.
— Жалко мне почему-то Левку! — вздохнул Вася.
— Маму свою пожалей!.. — сказал Дима строго. — Я только узнаю, как дела у Марины!..
Он оставил спутников у больничной ограды, а сам надел халат и поднялся в отделение. Дверь пятой палаты была открыта... В палате никого не было... Дима подошел к ординаторской, постучал.
— Зайдите! — сказал знакомый голос.
Увидев Диму, доктор вскочил из-за стола. Он стоял и молчал.
— Что с Мариной, Евгений Архипович?
— Она умерла, Дима... Вчера в восемь вечера... Одну фразу сказала... «Останутся люди хорошие»... И умерла...
— Что же теперь, Евгений Архипович?..
— Она тебе деньги оставила, Дима! Выпускники детдома собрали! Сколько смогли...
Врач подал Диме плотный пакет, Дима взял его машинально, повернулся и, прихрамывая, побрел по коридору...
— Что с тобой? — спросил Гера. И не получил ответа.
«Я научусь лечить людей!.. — подумал Дима. — И ты будешь со мной, Марина!.. И если мне будет сложно, я буду советоваться с тобой!..»
— Теперь домой?.. — спросил Гера...
— Пойдем в детдом вместе! — предложил Дима. — Деньги им отнесем и познакомимся! Это люди настоящие!..
— Пойдем! — согласился Вася.
И Гера кивнул, соглашаясь.
— Гера! — сказал Дима. — Мне нужна репродукция Ван Гога! «Подсолнухи»!.. Купи мне, пожалуйста!..
